Сианьский кризис

— Думаю, эти вопросы решаемы, господин министр — мягко заметил посол Святого Престола — в последние годы 'золотая династия' несет существенные убытки от агрессивной и не всегда добросовестной конкуренции господ Морганов, так что они позитивно воспримут возможность некоторого реванша. Что же касается раздела прибылей, полагаю, реален вариант раздела пополам. Что же касается размеров продаж, то я не удивлюсь, если удастся продать около тысячи тонн золота и втрое-вчетверо больше серебра.

Сталин задумался — фактически, сейчас отец Серхио гарантировал возможность заключения временного союза с Ротшильдами против Рокфеллеров и Морганов. Таким образом, открывались две возможности большой финансовой игры.

Первый вариант заключался в самостоятельной игре, разумеется, в союзе со старой континентальной аристократией, представленной Ватиканом. В этом случае можно было рассчитывать на следующие финансовые приобретения, округленно считая золотое содержание доллара в один грамм, серебряное — в сорок три раза больше. Сейчас, из-за падения спроса на техническое серебро после окончания Второй мировой, его цена резко упала не только по сравнению с традиционным соотношением один к пятнадцати, но и по установившемуся после Первой Мировой соотношению один к двадцати семи. Реализация же данной операции гарантировала резкий скачок цены на серебро в США, с, как минимум, возвращением к традиционному соотношению. Предположим, чистая прибыль составила по одной цене золота, и три цены — серебра; Вождь понимал, что прибыль будет больше, но были неизбежны накладные расходы в виде налогов, оплаты исполнителей, возможно, что-то еще. Тогда чистая прибыль со всей операции составит от 370 до 500 миллионов долларов. Треть этой суммы надо будет отдать союзникам — такова будет плата за их вложения металлами, связями и возможностями, участие в информационном обеспечении операции. Соответственно, доля Советского Союза составит от 240 до 330 миллионов долларов — приличные деньги даже для второй сверхдержавы миры, позволяющие не только полностью окупить затраты на 'Сианьский кризис', но и поставить десяток-другой неплохих заводов. В США имелось немало полезного для СССР и его союзников — американцы оставались мировыми лидерами в нефтепереработке и нефтехимии, производстве станков-полуавтоматов и целых комплексов-полуавтоматов, иногда объединявших в единое целое два-три десятка станков (соответствует РеИ В.Т.).

В плюсах первого варианта также числились укрепление связей с Ватиканом и его доверенными банкирами — реальные деньги являются тем аргументом, который перевешивает любые классовые предрассудки, и, увесистая оплеуха американским, британским и французским банкирам — понятно, что даже астрономическая для обычных людей сумма в полмиллиарда долларов для них отнюдь не была разорением. Не последние эти у них были деньги, и, даже, не предпоследние — но, сумма получалась чувствительная.

Второй же вариант, заключавшийся в заключении тактического союза с Ротшильдами, имел несколько иное содержание — удар концентрировался на американцах. Дополнительным 'плюсом' была возможность резкого скачка цен на серебро, благо мексиканские рудники, бывшие основным поставщиком этого металла на американский рынок, за редкими исключениями контролировались Ротшильдами. Вероятная чистая прибыль от этой операции приближенно оценивалась от 1 миллиарда до 1,3 миллиарда долларов, если считать по той же методике, что и в первом варианте — в реальности следовало рассчитывать на несколько большие деньги, поскольку уж кто-кто, а 'золотая династия', будучи в доле, захочет и сможет добиться максимально возможных цен. Осторожный Сталин предпочел считать по первой методике, решив для себя, что вполне реальная прибавка в 15-20%, если не больше, пройдет по графе 'приятные сюрпризы'. Соответственно, половина денег уходила Ротшильдам, треть от оставшейся половины — Ватикану. Доля Советского Союза выходила от 330 до 430 миллионов долларов — и это по самым осторожным подсчетам. Тут, помимо покрытия расходов, вырисовывалась перспектива поставить полсотни заводов, плюс-минус десяток. Плюс был намного вероятнее.

В плюсах второго варианта, помимо укрепления связей с союзниками, и, значительно более мощного удара по американским банкирам, числился еще и неплохой 'клин', вбитый между английской и франко-швейцарской ветвями династии Ротшильдов, с одной стороны, и Рокфеллерами с Морганами, с другой. Потери миллиарда-полутора долларов группировка Рокфеллеров 'заклятым друзьям' не простит ни за что, слишком это большие деньги даже для них — для сравнения, весь начальный период индустриализации обошелся СССР в два миллиарда долларов (соответствует РеИ В.Т.). 'Довеском' на перспективу станет возможность начать предельно аккуратный зондаж Ротшильдов по вопросу вступления СССР, пусть и на правах младшего партнера, в систему 'золотого фиксинга'. Вождь давно присматривался к этой системе спекулятивной игры на ценах на золото и серебро — доходы с нее шли колоссальные, фактически, речь шла об обложении 'невидимым налогом' всего мира, но, обойти Ротшильдов, контролировавших свыше 70% драгоценных металлов, проходивших через Золотой и Серебряный комитеты (соответствует РеИ В.Т.), было невозможно. У операции 'Ласточка' было и 'второе дно', подразумевавшее неявное давление на элиты противников.

Сугубо теоретически, существовала возможность выстраивания мировой золотой монополии через заключение соглашения с консервативным крылом буров — но, пока это проходило по разряду очень дальней перспективы. Не было пока у СССР позиций в Африке, в особенности, на набитом минеральными сокровищами юге Черного континента, только-только строился флот, способный бросить вызов англосаксам. Конечно, это не значило того, что работа вовсе не велась — наши дипломаты, в штатском и 'штатском', состоящие в штате консульства СССР в Южноафриканском Союзе, трудились почище чернокожих шахтеров в угольных шахтах Южной Африке, со всей мыслимой осторожностью, буквально по миллиметру, нащупывая выходы на руководство 'Брудербонда' ('Братство' — тайная организация буров консервативных и ультраконсервативных взглядов, по некоторым данным, создана после поражения в англо-бурской войне, существует до сих пор; есть военное крыло, 'Брандваг' ('Часовой') В.Т.). Работать приходилось ювелирно — и британские спецслужбы тщательно присматривали за нашими дипломатами, и буры традиционно не верили никому, кроме своих по крови, столетиями живших на юге Африки; ну а выход на руководство 'Брудербонда' имели только надежнейшие из тысячу раз перепроверенных. Выручали только старые связи немецких спецслужб с бурами — в противном случае, преодолеть эту стену не удалось бы и за двадцать лет.

Пока же альтернативы союзу с Ротшильдами в вопросе вступления Советского Союза в мировую монополию торговли золотом не было — так что надо было сжать зубы покрепче, и налаживать связи.

— Есть мнение, что вариант, предложенный отцом Серхио, является предпочтительным для интересов СССР — констатировал Сталин. Какие мнения будут о действиях СССР на мировой арене?

— Я думаю, товарищ Сталин, товарищи, отец Серхио, что Советскому Союзу не следует играть в 'фиговые листочки' — твердо сказал Молотов.

— Все разговоры о белокитайцах следует прекратить раз и навсегда, по одной простой причине — в вопросе применения атомного оружия Чан Кай-ши не является силой, имеющей хотя бы право совещательного голоса. Удар по Сианю нанесли Вооруженные Силы США, имевшие на это санкцию высшего руководства Америки. Коль скоро мы твердо проводим линию на то, что крови наших граждан мы никому и никогда не прощаем — а в Сиани погибли и члены семей работников нашей миссии, женщины и дети — отвечать за пролитую кровь должна именно Америка, и отвечать именно кровью, а не деньгами.

— Я считаю, что ответ должен быть сокрушительным — так, чтобы самым тупоголовым 'ястребам' стало ясно, что безопасности у тех, кто посягнет на жизнь любого гражданина СССР отныне нет и быть не может — закончил Молотов.

— Согласен с товарищем Молотовым — высказался Берия — хватит, поиграли в культурное обхождение, и будет. Как есть категория людей, которым тяжело вести себя культурно, не получив предварительно по зубам, так есть страна, которая не будет вести себя нормально, пока мы не вобьем ей ствол взведенного АК-42 в глотку. Для ее власть имущих надо сделать последнее предупреждение — сейчас у них будет шанс заплатить только деньгами, пусть и очень большими, даже для них; в следующий раз они будут платить жизнями, своими и своих близких.

Отец Серхио задумчиво смотрел на хозяина кабинета и его ближайших сподвижников. В руководстве Римско-Католической Церкви, как и среди их ближайшего окружения, не было наивных и глупых людей. То, что в России происходит что-то, мягко говоря, не вполне обычное, в Ватикане поняли уже в начале 1943 года. События конца 1943 — начала 1944 года помогли католическим иерархам отбросить последние сомнения — союзником Красной Империи была могущественная сила, не входившая в привычный расклад. По мнению аналитиков Ватикана, этой силой, с восьмидесятипроцентной вероятностью, были русские из будущего, пришедшие на помощь своим предкам. Пока не было ответа на множество вопросов, в число которых входили вопросы 'Почему?' и 'Как?' они это сделали — но, сейчас, очень на то похоже, господин Сталин позволил сторонникам союза с Россией узнать ответ на вопрос, который их живо интересовал. Да, контакт не был одноразовым — более того, Советскому Союзу твердо гарантировали поддержку и в дальнейшем, если не возможность двусторонних переходов — этого тоже нельзя было исключать. Вариант, на который надеялся кардинал Мальоне и его сторонники, отпадал; всерьез же предполагать, что перед ним разыграли комедию, отец Серхио не считал возможным. Впрочем, стопроцентно убедительное доказательство будет предъявлено в ближайшие двое-трое-четверо суток — после чего, обсуждать версию грандиозного блефа господина Сталина сочтут неприличным даже самые убежденные скептики в Ватикане.

— Что скажет нам товарищ Берия? — задал вопрос Император.

— Товарищ Сталин, товарищи, отец Серхио! После неизбежного поражения США в 'Сианьском кризисе' следует ждать попыток восстановить стратегический паритет — начал Берия.

— В первую очередь это выльется в приоритетное финансирование атомной отрасли и ВВС. Соответственно, на волне поднявшейся на бирже паники имеет смысл скупить пакеты акций ведущих фирм американского авиапрома, таких, как 'Боинг', 'Локхид', 'Конвэйр', 'Норт Америкэн'. Особое внимание следует уделить скупке акций ведущего производителя авиамоторов 'Пратт-Уитни'. Также следует уделить внимание скупке акций компаний, выполняющих заказы для атомной отрасли — список у меня готов.

— Также есть предложение организовать резкое падение цены акций автомобилестроительных корпораций США, благо их производство сосредоточено в 'автомобильной столице США', городе Детройте — это можно сделать в рамках информационного обеспечения операции. После урегулирования кризиса их можно будет продать с очень приличным 'наваром'. Точнее, надо будет обыграть нанесение ядерного удара по основному производителю современных танков — Детройтскому танковому арсеналу, согласно любым международным нормам являющемся законной целью; ну, а то, что вместе с арсеналом будет снесен весь город, с автозаводами, американцы поймут и сами.

Сталин с интересом посмотрел на верного сподвижника — высказанное предложение и в самом деле сулило изрядные деньги, ненамного уступавшие прибыли с игрой на цене драгоценных металлов. Хотя, возможно, 'навар' будет и не меньше — если покупку золота и серебра могли позволить себе только очень обеспеченные люди, то акции ведущих компаний признанного 'локомотива' экономики США, автомобилестроения, имели на руках миллионы американцев. В том случае, если Детройт окажется в списке приоритетных целей для ответного удара — точнее, он там давно был, поскольку в городе собиралось больше половины американских автомобилей — и об этом станет известно, то реакцию мелких и средних акционеров можно предсказать со стопроцентной вероятностью. Акции будут продавать за бесценок, чтобы успеть выручить хоть что-то, пока Детройт не превратился в атомное пепелище. Конечно, десятикратного падения цены акций, как в годы Великой Депрессии, ждать не приходилось — но в несколько раз акции вполне могли упасть. Ясно, что продаваемых в панике акций будет много — не половина, конечно, скорее всего, и не треть, а поменьше. Все равно, прибыли могли быть воистину царскими.

— Как Вы себе это представляете, товарищ Берия? — отрывисто спросил Сталин.

— Лучше всего будет сделать информационное обеспечение секторальным, в расчете на разные слои западного общества — начал Лаврентий Павлович.

— Начнут коммунистические газеты, в стиле 'Капиталисты доигрались!', после нашего заявления, что мы считаем США ответственными за гибель наших граждан в Сиани. Подробные статьи с фотографиями Сиани до и после удара, фотографиями пострадавших китайцев — мы уже подобрали самые жуткие фото. Через день после нашего ответного удара начнется публикация статей с фотографиями того, что сталось с известным объектом. Оценка мощности нашего удара, с ударом по эмоциям 'Подумайте, что будет с Нью-Йорком/Детройтом/Лондоном/Манчестером/Парижем/Лионом после удара русских? Вы хотите, чтобы русские, мстя за своих, сделали это с Вашими семьями?!'. Это будет эмоциональное давление на массы. В принципе, мы можем подогреть эмоции — наверняка нашего посла после ответного удара вызовут в Государственный департамент; и я готов съесть свою шляпу, если возле Госдепартамента не будет толпы американских журналистов, которые будут слезно умолять его сказать хотя бы пару фраз. Посол может сказать следующее: 'Все очень сложно, напряженность в отношениях между СССР и США беспрецедентно высока'; а может и добавить: 'Неофициально, не как дипломат, а как частное лицо, могу дать совет жителям самых крупных городов США — отправьте семьи подальше'.

— Не следует так делать — это нарушение дипломатического протокола — категорично заявил Молотов, прервав Берию. Это же можно сделать намного эффективнее, притом, нимало не нарушая протокола. Нам все равно надо будет эвакуировать наших граждан из США, да и из остальных стран Атлантического альянса, включая семьи дипломатического персонала — вот на этом и сыграем. Буржуазная пресса пронюхает об этом мгновенно — и возле наших посольств будет не протолкнуться от журналистов. Будут подстерегать наших послов и возле министерств иностранных дел. Поскольку даже намека на порядок в таких случаях не бывает — орать будут все одновременно, кто во что горазд. Один будет кричать: 'Господин посол, Вы эвакуируете своих граждан?'; второй: 'Вы эвакуируете семьи персонала посольств — это война?!'. Наш посол ответит: 'Да, мы проводим эвакуацию семей и части персонала посольств — остальное без комментариев'. Все, этого будет достаточно — остальное журналисты домыслят сами; ну а мы за их домыслы не в ответе.

— Вы правы, товарищ Молотов, этого хватит — все и так знают, в каких случаях эвакуируют посольства — согласился Берия. В этом случае молчание сработает лучше любых официальных и неофициальных заявлений — все будут смотреть на дела и сопровождающую их газетную шумиху. С Вашего разрешения, я продолжу.