— А зачем тогда тебе Гробница вообще понадобилась? Ты сам не мог на этих кораблях прилететь?
— Был бы я человеком — мог бы. Но для многомерных существ вроде нас с тобой обратные темпоральные течения — определённо не то место, куда стоит соваться. Наизнанку вывернет и скажет, что так и было.
Как ни странно, это оказалось последнее приключение Ковенанта в этой эпохе. Если не считать таковым завершение планетарной гробницы времени, которое произошло 30 июня 2877 года по земному летоисчислению. До тех пор полёт проходил тихо и спокойно, чем Жрецы-Короли были в высшей степени довольны. Спартанцы или Джаффа, вероятно, нашли бы это невыносимо скучным... если бы они не ушли кто в стазис, кто в анабиоз задолго до этого знаменательного момента, как и практически всё население Гора. Как и селениты, ва-гасы, калкары, тариды и мазены на Луне.
Не спали только Жрецы-Короли, которые по-прежнему занимались в Сардаре своими непостижимыми делами. Но для них пять тысяч лет перелёта не были существенным сроком — как раз хватит времени привести в порядок свои многочисленные мозги, которые едва не вывернул наизнанку Сарм. Не спал Ричард, хотя он проводил это время в гробнице времени с десятикратным замедлением. Вернее, не спало его тело — которым больше половины времени управлял абсолютно преданный Морфеус. Ричард не хотел слишком быстро пойти на ритуал Истинной Реинкарнации, хотя понимал, что до возвращения на Ма-Алека-Андру в любом случае будет вынужден хоть раз его пройти.
Дольше других не ложились попаданки с Земли Бет. Они оказались в сложном положении — "близок локоть, да не укусишь". С одной стороны — вроде как вот они, рабочие шарды, и при посредничестве Клонарии их вроде и не так трудно подключить обратно к своим мозгам... А с другой — как при этом избежать пагубного воздействия на мозги от Обелисков, которые их промывают ещё похуже, чем шард Конфликта? Да, Сарм сумел, но то, извините, Сарм. Во-первых, он Жрец-Король, во-вторых даже для Жреца-Короля ненормальный, в-третьих уже мёртвый, в-четвёртых — Костепилкой специально обработанный. Превращать себя в конструкты из мёртвой плоти и Эссенции — не великовата ли цена за возвращение суперсил?
Да, прямо сейчас, если какой-либо шард становился необходим, безопасное подключение обеспечивал Ричард через Кольцо — Оранжевые Обелиски охотно съедали все волны безумия, которые посылали Чёрные. Но постоянно зависеть от Алефа девушки не хотели.
При наличии достаточного времени в запасе можно было восстановить традиционную, кристаллическую матчасть — а некрошарды уничтожить или скормить Оранжевым. Может даже удалось бы за них что-нибудь сторговать. Но такой подход решительно не нравился... самим шардам. Материальная часть на основе мертвой плоти была менее удобной и комфортной, чем родная, но при этом гораздо более... свободной, если можно так выразиться. Тогда как реконструированная кристаллическая рабочая сеть наложила бы на них всё те же ограничения, что действовали раньше — не делать одинаковых бомб для Бакуды, не смотреть дальше планеты для Контессы, не останавливать метаболизм для Александрии, и много других больших и мелких запретов, придуманных для того, чтобы заставить мелких двуногих активнее шевелиться — и при этом оставить их абсолютно безопасными для ядра Кита.
— Разве нельзя реконструировать их, а потом выдернуть эти закладки? — недоумевала Александрия в ходе совещания в 1984 году.
— Нельзя, — вздохнула Роза. — Формовщик совсем не глуп. Он сконфигурировал шарды так, что через закладки идут ключевые команды, и если их убрать, вся система становится нефункциональной. А спроектировать принципиально новую систему — за пределами наших возможностей, мы всё-таки не Кровавая Луна.
— А можно ли запитать некрошарды от чего-нибудь иного, не от Обелисков? — уточнил Граприс.
— Если у меня будет источник многомерной энергии, думаю, я смогу подключить его к энергоприёмникам шардов, — задумчиво сказал Ричард. — Но где взять источник нужной мощности... Все наши псайкеры за сутки наработают меньше чем на минуту их работы.
— А солнечную энергию или термоядерный синтез они не могут использовать, как кристаллы?
— Нет. Не тот материал. Всё равно, что банта травой кормить. На биохимическую энергию некроморфов перевести в принципе можно, но КПД всего процесса будет чудовищно низким. Десятки тысяч тонн мяса на минуту работы.
— Я достану эту энергию, — голос Джона Картера, искажённый динамиками брони, был низким, гулким и звучал, словно приговор.
— Где? — не понял Ричард.
— В Эмпирее. Пока вы будете спать, я отправлюсь в поход, найду достаточно многомерной энергии — в Обелисках, в телах демонов, в вихрях, что кружатся над головами псайкеров. Накоплю её в своём доспехе — за пять тысяч лет он вырастет достаточно большим, чтобы поглотить сильнейших из чудовищ — и принесу её к ногам своей женщины, когда она восстанет из стазиса.
— Круто! — выдохнул Спартанец-1337. — Слушай, можно я с тобой тоже пойду? Мне тоже надо кое-что моей женщине принести.
— Нет уж! — Дэйр-Ринг резко вжала его копытом обратно в стул, с которого он начал подниматься. — Ты мне тут нужен! И без всяких подарков!
— Она права, — серьёзно сказал Картер. — Ты не проходил таких модификаций и тренировок, какие прошёл я.
— О, поверь, если этот парень отправится в ад, бояться стоит за ад, а не за него, — проворчал Ричард. — Я не хочу, чтобы тараканы в его голове ещё и ожили, так что пусть лучше поспит в стазисе с нами. А вот твоя идея мне кажется довольно толковой. Я как раз обдумывал новый, более эффективный способ хранения многомерной энергии, обычно применяемый шардами — можем испытать его на твоём доспехе, немного усовершенствовав его.
В 2955 году лазерное облучение поверхности Гора было прекращено. Консервация биосферы завершилась. Воздух начал постепенно остывать, чтобы выпасть на поверхность сперва дождями, а потом и снегом. Планетоид превращался в нормального межзвёздного бродягу — холодного и безразличного ко всему.
Над сугробами азота продолжали небрежно порхать только ми-го, всё ещё работающие над шардом Костепилки. Для существ, выбравших Плутон на роль основного форпоста в Солнечной системе, установившийся климат был совершенно нормален. Они намеревались провести в работе весь полёт — пяти тысячелетий им как раз хватит, чтобы получить все нужные ответы, и с приближением к первой звезде грибы с Юггота смогут отправиться восвояси.
Никакого специального праздника прощания с остающейся позади эпохой, как при уходе из времён Лоу Кэнэл, не было. Возможно потому, что расставание вышло крайне растянутым, все кови уходили в гробницы по одному, год за годом, что сглаживало печаль. А может быть из-за того, что первый пункт назначения был хронологически недалеко — всего пять тысячелетий, это по сути "завтра" — в сравнении с теми безднами, что они уже миновали.
В 3000 году (земная хронология от очередного Рождества давно перестала иметь какое-либо значение, но Ричард продолжал считать годы просто для порядка) он бросил последний взгляд на мёртвые чёрные цилиндры Ара, на маленькую звёздочку, в которую превратилось Солнце (сфероулей уже отошёл от него на световой год) — проверил работу сложнейшей сети многомерных датчиков, которые он настраивал всё это время — и повернул регулятор, замедляя время своей личной гробницы в тысячу раз. Вероятно, жест вышел несколько чересчур драматичным, но какое это теперь имело значение?
ПРОКСИМА ЦЕНТАВРА
— Вылезай из стазиса, — проворчал Шторм. — Тысяча к одному не работает, нужно подумать в нормальном темпе. Похоже, нас встречают отнюдь не цветами... вернее, как раз цветами, но не такими, что мы будем им рады.
Разумеется, это произнесла запись на экране. Пока она прокрутилась в саркофаге Ричарда, по времени Сардара прошло больше четырёх часов. Пока Ричард послал сигнал в систему управления и вернулся к нормальному ходу времени — ещё час.
Джаффа уже ждал их у входа. Вместе с Арнотом. Эта парочка держалась вместе так часто, что впору было заподозрить их в нетрадиционной ориентации. Шторм с Ребеккой столько времени не проводил, сколько с рыжим!
— В общем так, — сразу же, не тратя времени на приветствия, начал меркурианец. — Как только до Проксимы Центавра остался один световой день, то есть она оказалась в радиусе моего мысленного восприятия, я сразу же послал туда свою проекцию. Решил посмотреть, нет ли чего опасного. И хотя прямой угрозы я не увидел... скажем так, мне это не понравилось. Даже описать трудно.
Это была не та Проксима Центавра, что во времена Ричарда. Звёздное окружение Земли менялось каждый миллион лет, и в новых циклах люди давали те же имена другим звёздам. У этого красного карлика был необычайно ровный нрав — он не был вспыхивающей звездой, как большинство его собратьев. Кроме того, он не был гравитационно связанной частью системы местной Альфы Центавра — звёзды находились близко, но каждая шла своим космическим курсом. Также бросалось в глаза двойное кольцо — внутреннее из частиц каменной пыли, внешнее, за снеговой линией — изо льда.
— Погоди, я не понимаю, — прервал его Ричард. — Кольца — атрибут молодых звёзд! Когда формируются планетные системы, они исчезают!
— А это вы, умники, сами разбирайтесь, откуда кольца у старой звезды, меня это не волнует, я говорю о том, что увидел, — проворчал Джаффа. — Ну... Александрия предположила, что относительно недавно — по астрономическим меркам, конечно, сотни тысяч или миллионы лет назад — здесь произошёл некий катаклизм, разрушивший одну из планет. Подлетим поближе — пошлём разведчиков, пусть пробы возьмут. Меня больше заинтересовали планеты. В зоне жидкой воды их оказалось целых три. Все обитаемы. И мне... не понравилось то, КЕМ они обитаемы.
Жители всех трёх планет выглядели примерно одинаково. Двуногие и двурукие, с вертикальной посадкой туловища. Однако гуманоидами их назвать было нельзя. Мешало отсутствие головы и костей во всех конечностях — руки и ноги свободно изгибались в любом месте, фактически представляя собой щупальца.
— Эти ребята выглядят странно, но строить они явно умеют. Все три планеты сплошь покрыты садами и городами — одно трудно отличить от другого, их дома делаются из живого дерева. Я оценил их общее население примерно в двенадцать миллиардов безголовых. Шесть миллиардов на первой планете, пять на второй и один на третьей. Это много — внешняя, чёрт её возьми, больно холодная — меня пробирал мороз по коже, когда я стоял там даже в нематериальном облике. Но они и её сумели заселить, хотя являются, как мне показалось, довольно теплолюбивыми тварями.
— И что же плохого в том, что они многочисленны? Ты видел какие-то признаки их агрессивности? Вооружения?
— На быстром пролёте ничего такого не заметил, может просто плохо искал. Но меня другое нервирует. Я не мог читать их мысли, и даже почувствовать настроения не мог. Я их видел — так же, как видел их вещи и жилища. Но не воспринимал. Словно у них вообще не было души.
— Хм... защитная аура, как у селенитов?
— Нет, ничего похожего. О психополе селенитов я бился, как о стену. Его как раз очень хорошо чувствуешь — сильное, подавляющее. Читать этих безголовых мне ничего не мешало... просто там нечего было читать! Как будто у них мыслей не больше, чем у тумбочки! Я объединил силы с Арнотом и попробовал показаться нескольким из них. Вообще ничего, они меня совершенно не заметили!
Ричард задумчиво потёр подбородок.
— Какая-то модель роботов?
— В каком-то смысле, наверно, да. Когда я пытался прощупать Часовых — чувствовал абсолютно то же самое. Металл, пластик, твёрдый свет, а за ними — ничего. Здесь есть какое-то подобие живой плоти, но точно так же — ни тени мысли. Но если там двенадцать миллиардов биороботов, то где их хозяева?
— Ждут, пока все три планеты будут полностью колонизированы?
— Возможно. Но мне лично за этим видится нечто более... зловещее.
— Мне тоже, — поддакнул лотарец.
Ричард призадумался. Когда два псайкера говорят, что дело нечисто, это уже повод прислушаться. "Путь к победе" применять пока рано, он до сих пор видит не далее, чем на трое суток вперёд. Хотя Джон Картер не подвёл — в некроморфных накопителях, которые суеверные кови обозвали "призраками-элементалями", многомерной энергии хватало на много десятилетий вперёд. Она сохранялась в виде субстанции, которую Ричард назвал "аргент-плазмой" за серебристое сияние. Что-то вроде "крови" Китов, основного питательного ресурса, который они выкачивают из пойманных нейросетей. Понадобились все знания Ковенанта и помощь шардов, чтобы немного модифицировать эту энергию, сделав её пригодной для других пользователей. В обычную, трёхмерную энергию, аргент-плазма конвертировалась фактически по принципу Эм-це-квадрат, при этом являясь, в отличие от антивещества, весьма стабильной и пригодной для долгосрочного хранения. Инженеры Ковенанта на неё дружно зубы точили, но Ричарду пришлось их окоротить, объяснив, что это было бы грубейшей растратой полезного ресурса. Многомерную энергию в обычную превратить любой дурак может, а вот обратное преобразование, увы, невозможно.
— Насколько эти безголовые развиты технически? — переспросил он, слишком поздно сообразив, что вопрос риторический. Джаффа уже сказал, что оружия не видел, а есть ли у них космические корабли — ответ очевиден, поскольку без планетолётов они бы не смогли освоить все планеты обитаемой зоны.
— По общему впечатлению... я бы сказал, не до уровня Жрецов-Королей, но до курий — вполне дотягивают.
Казалось бы, чего тут в принципе стоит опасаться? Для Ковенанта этот уровень не намного выше парусного флота. Проблема была в том, что кови не так много (как и Жрецов-Королей), а двенадцать миллиардов — это серьёзно. Как с моргорами.
Конечно, всё это играло бы какую-то роль, не будь у них чит-кода под названием "Путь к победе". Да, его перезаправка совместно с перенастройкой отняли массу времени и сил, но оно того стоило. Пока Контесса прокладывала курс, им бояться было нечего. Их невозможно задавить числом, поскольку они всегда знают, куда и как нанести удар малыми, но качественно превосходящими силами. Враги-псайкеры, невидимые для "Пути", могли бы доставить определённых проблем, но здесь явно не тот случай, если у хозяев системы эмпирейное отражение на уровне тумбочки.
На всякий случай он всё же связался с Контессой и убедился, что Путь к выживанию на следующие три дня проложен, а также с Охотником — убедиться, что вероятность гибели для всех жителей Гора и его спутников не превышает в ближайшие дни десяти процентов. Всё было в порядке.
— Я тоже взволнован, — сказал Миск. — По вашему требованию мы не посылали зонды к самой Проксиме, чтобы не насторожить её обитателей. Однако используя телескопы со сверхбольшой апертурой и фокусировку изображения гравилинзами мы смогли обнаружить, что эта система гораздо опаснее, чем показывает ваша разведка. Её население вовсе не двенадцать миллиардов, а не менее триллиона.
— Э... где?! — только и смог ошарашенно пробормотать Ричард. — Подземные убежища?
