Ключ от бездны. Книга первая

Теперь те, которых он боялся, пришли с ним, чтобы забрать чужое счастье и чужие жизни. Но Кхорх все медлил, провожая тоскливым взглядом белых птиц, плывущих в далекой сини неба.

— Вперед! — сорвался с пересохших губ его окрик.

...И сотня всадников стремглав полетела к живописному селению. И он наблюдал, как плавился в огне чужой, ненавистный ему мир, как длинные стальные клинки пронзали живую плоть тех, кто посмел поднять против него оружие...

— Брать в плен только женщин и детей! — гремел властный голос Гереха. — И пусть не останется ни одного живого в этом месте. Засыпьте источники с водой!

Бывший вождь знал многое. Это он купил эверцев и те поклялись верно служить его господину. Это он поклялся вечно быть рядом.

Как это случилось?

Кхорх натянул поводья, заметив метнувшихся за хижину женщину с ребенком, и, возбужденный азартом охоты, послал им вслед послушного жеребца. Он и не понял сразу, что произошло, когда кифрийское копье вонзилось в грудь его лошади, и та шарахнулась в сторону, сбрасывая Кхорха с седла. Ему удалось быстро вскочить на ноги, но огромный кифриец уже бросился на него...

И если бы не Герех.

Если бы не Герех — этот поход на Кифру стал бы последним для первосвященника.

* * *

— О чем ты думаешь? — тихо спросила мать.

— Так, — отозвался сын. — Ты не права, говоря, что мой носорог бездушный или одержимый. Я могу ему доверять. И, знаешь, мама, не только тайны.

— Да, — проговорила Матенаис грустно. — Тебе виднее.

Они проходили красивые залы, и она не могла не видеть, что сын ждет от нее хотя бы одобрения. Ведь все, что делал этот мальчик — он делал для нее. Это она стала для Кхорха тем связующим звеном с прошлым, что толкало его вперед. Но не в пропасть ли?

— Не слишком далеко ты зашел? — этот вопрос давно не давал ей покоя, но задать его Матенаис никак не решалась. Наверное, хорошо понимала, что сын уйдет от ответа.

Он помолчал. И, когда она уже перестала ждать, отрешенно произнес:

— Будь я один, этот путь показался бы мне непосильным. Но тот, кто незримо следует за моей спиной, не позволяет остановиться.

Матенаис вздохнула. Тяжесть, что лежала на душе, сдавила горящими обручами. Но женщина знала, что сын не оставит мать, не даст пойти иным путем, где не будет Гереха и тени Хэта, не будет ужасного неземного существа, не будет Улхура. Все это срослось с ее мальчиком, став неотделимым, как и она сама.

— Зачем ты мучаешь своих соплеменников?

— Кэух велела мне, — стоило Кхорху произнести имя демоницы, как голос его изменился, став мягким и трепетным. — Первые жертвы должны быть чистыми, одной крови со мной. Получая их тела, их души, Кэух будет связана со своим народом крепкими узами. И сама произойдет от нашего народа.

— Она — порождение бездны, куда отправляются на муки души всех, кто творил зло! Да неужели это существо может стать для тебя дороже близких? — не выдержала Матенаис, искренне не понимая, как можно впустить в душу потустороннее и страшное создание, противное самой человеческой природе. Что оно может дать? Только иссушит душу, превратит её в пустыню, где только пустота, скудость и смерть.

— Да, мама. Она нуждается во мне, нуждается в людях, чтобы жить. Я помогу ей, а потом она поможет мне.

— Как? Откроет для тебя врата в Ахвэм? Зачем, сын? Это месть Хэта — пусть она останется с ним! Это его преследовали и вырезали его народ.

— Мой народ! И мхары ответят за свои деяния! Скажи, чего им не хватало? Чего? У них есть свои земли, и боги благословили их, открыв свои знания. Мхары сами жили, как боги! Зачем же отнимать жизнь у тех, кто кроме этой жизни ничего не имел? Они пресытились! Им стало скучно. И один из этого кичливого рода вспомнил, что не все ему подвластно и что есть на земле старик, знающий больше, чем он! И мхар решил — пусть все они умрут. Ну, так вот я решил иначе! И прокляну землю, пропитанную презрениям к таким, как мы. А демон мне поможет. Его ненависти хватит для мхаров!

Матенаис остановилась, прикрыв уши руками. Знакомая нервная дрожь поползла по рукам и спине, передаваясь гулко и неровно забившемуся сердцу.

— Тебе плохо? — с беспокойством спросил Кхорх.

— Да, — она бессильно опустила руки. — Хуже всего, что долг мой — поддержать тебя, обреченного и слабого, когда у меня самой сил уже не осталось.

— Слабого? — губы первосвященника дрогнули. — Не говори так.

Матенаис выпрямилась. Дрожь прошла, оставив холодок в груди.

— Я все решила, сын, — как можно мягче проговорила она, но зная, что не уступит на этот раз. — Мне лучше остаться с теми, кто живет в гроте Невилл. Пошли.

Нахмурившись, сын последовал за ней.

— Зачем? — спросил он с раздражением. — Тебе не нравится в тесной комнате? Я поселю тебя здесь, при храме. И ты не будешь чувствовать себя под землей. Скажи, зачем?

— Просто потому, что они такие же жертвы, как и я.

— Ты должна быть со мной, — Кхорх опять начинал злиться.

Он всегда был слишком привязан к матери, и, помня его детство, Матенаис знала, что ее ребенок был изгоем. И это служило причиной ее неустанной тревоги и мук бессонных ночей. Его обвиняли в убийстве, и только Илех защитил его перед племенем, сказав, что покарает любого, рискнувшего отомстить Кхорху. Но в те давние времена, отвергнутый всеми, он всецело принадлежал ей. И она привыкла к этому. И вот теперь Матенаис невыносимой оказалось другая реальность: ее мальчик нуждался не только в маме.

— Я все равно буду рядом, сын.

Между тем, они вошли в новую залу с темными в радужно-мерцающих разводах стенами. Через ее середину тянулись полки со свитками. Эта комната была особой гордостью Кхорха, собравшего огромную библиотеку.

— Что происходит в гротах? — спросил первосвященник без особого любопытства, как о деле, мало серьезном.

— Разве Герех не докладывал тебе?

— Хочу знать твое мнение, — в голосе сына проскользнули новые нотки. Казалось, что-то, все-таки, волновало Кхорха, но по каким-то причинам, он пытался скрыть это.

— Хепи-Сах пропал, — ответила мать осторожно, поскольку, тоже имела свой интерес в том тайном, что творилось в закрытых пещерах. Исчезновение Хоруга, превращенного сыном в ящера-жреца пугало и угнетало её. Сын вождя, став зверем, не переставал оставаться человеком.

— Может, убит? — вяло поинтересовался первосвященник.

— Не знаю, просто — исчез.

— Что говорят стражи?

— Ничего. Одрух сообщил мне, что жрец не появляется в гроте. И всё. Куда подевался их наставник, никто не представляет. Сегодня девы без него вышли к колодцу.

— Кто же принес жертву?

— Сахулл. Я призвала его. Ведь мне позволено это?

Кхорх помолчал, все более мрачнея.

— Ситуация выходит из-под контроля, — пробормотал он. — Но стала ли опасной? Все это мелочи, но они приводят иногда к нежелательным, пусть и легко поправимым последствиям. Мама, я доверяю тебе, ты же знаешь. Что станем делать с Фархусом?

Матенаис поежилась, пожимая плечами:

— Что с ним сделаешь? По упущению Хепи-Саха он сорвал лилию, но девушку-то не убивал.

— Значит, ты оправдываешь его?

По тону Кхорха она поняла, что сам он не может принять окончательного решения, но и защиту с ее стороны посчитает неуместной.

— Ты должен сам вынести ему приговор, — уклончиво ответила Матенаис.

— Хорошо, — вздохнул первосвященник. — Одной проблемой станет меньше. Видишь ли, мама, этот стражник серьезно пострадал от Кэух. Его нашли чуть живым, с разорванной грудью, с пробитой головой и истекающего кровью. Пока он не может ничего рассказать о том, чем не угодил нашей Каэлис, — Кхорх нервно хохотнул. — Я распоряжусь, чтобы этого недобитка перенесли к невиллам. Пусть позаботятся о нем.

— Пострадал от Кэух? — переспросила мать с нескрываемым ужасом. — Каким образом?

Кхорх замялся.

— Меня всегда удивляла в тебе способность сочувствовать даже плохим людям, — наконец, сказал он. — Что ж, такова, видимо, природа всех женщин. Если вам жаль Фархуса, достопочтенная Матенаис — спасите его.

— Он хотя бы получил необходимую помощь?

— Конечно, — поморщился сын. — Он же обещан Кэух. И пусть она таким невероятным образом обошлась с ним, отнять его у священной мы не имеем права.

— Конечно, — с горечью проговорила Матенаис и собралась уже покинуть Кхорха, когда тот остановил ее.

— Постой, мама. Мне нужно еще кое-что сказать.

— Я слушаю.

Он опустил глаза и смутился, что редко водилось за ним.

— Среди невилл есть одна... особа, — начал первосвященник нерешительно и у матери ёкнуло сердце — неужели? Неужели ее отпрыск стал интересоваться девушками, как полагается любому молодому человеку в его возрасте! — Я хотел бы, чтобы ты, мама, получше присматривала за ней.

Матенаис не смогла сдержать улыбку:

— Понравилась?

Кхорх вскинул вспыхнувшие глаза, а побелевшее от гнева лицо исказилось гримасой отвращения.

— О чем ты! Она наследница Сильхи и говорит много лишнего девчонкам. Как бы ни вышло чего.

— Вон в чем дело, — горько усмехнулась Матенаис. — В пещерах так много всего странного и страшного, чего только слепой не заметит. А Дельви — хорошая девочка и мне безмерно жаль ее.

— Да, мама. Многие из живущих на земле достойны хотя бы жалости. Но у всех у нас своя дорога и тот, кто помогает мне идти по ней, в конце концов, будут вознагражден.

— Чем? Смертью на алтаре?

— Есть нечто, страшнее смерти тела, это гибель души. А над ней не властны демоны бездны. Идя по жизни и совершая деяние, мы сами выбираем участь для своей души и никто другой не может сделать за нас этот выбор. А я свой сделал...

ГЛАВА 9

Промывая рану Хепи-Саху, Креламет заметил, что та затянулась.

— Все идет по плану, брат, — накладывая повязку, проговорил он тихо. — Плохо, что ты несешь всякую чушь и отказываешься вернуться в этот мир. Хеписахаф крепко держит твою душу, но я не позволю ему мучить тебя. И если маакорские заклинания слабы перед властью змея, Хоруг останется свободным, хотя бы во сне.

Сын вождя бредил. И не смотря на то, что рана оказалась не смертельной, он не приходил в сознание, но жил какой-то иной жизнью, словно в ином измерении: с кем-то говорил, звал кого-то, смеялся, что-то рассказывал, иногда очень долго.

Одрух, изловил змею и лечил больного ядом, а узнавшая о нем Дельви приходила шептать над ним заклинания. Все это мало помогало, противоборство человека и зверя продолжалось.

— Как он?

Мхар вздрогнул и оглянулся.

— Нервы? — Одрух подошел, посмотрев на жреца, и снова перевел веселый взгляд на Креламета.

— Не ждал никого, — отозвался он напряженно. — Какие новости?

— Глухо. — Змеелов уселся на валун.

Обнаружив Хоруга в сырой и вонючей пещере, первым делом они перенесли его в другое место, сухое и теплое. Осмотрев все близлежащие пещеры, Одрух выбрал именно эту. Она хорошо проветривалась и имела хитрый вход, обнаружить который было не так просто.

— Как думаешь, что с ним? — спросил он мхара.

— Мы убили в нем змея, а человек слишком ослаб, чтобы бороться за жизнь, — ответил Креламет.

Змеелов кивнул:

— Возможно. Но тогда почему и с кем он ведет все эти разговоры? Я не могу понять ни слова.

— Кто знает, где бродит его душа? — поднимая взгляд к сползающему по отвесным скалам туману, грустно проговорил мхар.

— Нужно попросить внучку ведьмы изгнать из его тела дух хеписахафа, — предложил Одрух. — Как думаешь?

Креламет не ответил, сомневаясь, сможет ли неопытная Дельви тягаться в силе с тем, кто вызвал ящеров из небытия.

Не дождавшись ответа, змеелов прислонился к стене и сомкнул веки.

— Что дальше? — пробормотал он. — Что будем делать со всем этим? Ты же понимаешь, что нарушая правила чужой игры, мы подставляемся под удар. В нашем положении — это бессмысленное геройство.

— Можно пойти и утопиться, — отозвался Креламет. — И это будет единственный вариант выхода из игры. Зато наш.

Одрух растянул в улыбке обветренные губы.

— Издеваешься, Лахвар...

— Не нравится мне твое настроение, — хмыкнул мхар.

Его собеседник повернул голову и открыл глаза, уставившись с недоумением и любопытством, как будто видел первый раз.

— Ты — мхар, — уверенно проговорил он. — И я не верю, что кто-то отправил тебя сюда, чтобы подарить демонице.

— Почему — подарить?

Одрух рассмеялся:

— "Почему — мхар", ты хотел сказать?

— И это тоже, — смутился Креламет, насупившись. Не то, чтобы его поразила уверенность змеелова — он злился на себя за то, что не хотел и дальше хранить эту тайну, вполне доверяя своему новому приятелю. Этот человек умел вызывать к себе симпатию. Было в нем что-то обезоруживающее и располагающее. Но сам факт собственного легкого разоблачения казался Креламету неприятным.

— Я наполовину мхар, — вдруг признался сам Одрух. — Мой отец был из Ахвэма. Забрел к морю рыбки поудить и встретил милую дикарку, — он подмигнул. — Признаюсь тебе, что сразу почувствовал твой запах — мхары пахнут по-другому, камышом. Улхурцы — костром и пылью. А почему вас с Фархусом не рассмотрел Кхорх, вот это для меня загадка!

— Не знаю, — пасмурно отозвался Креламет. — Но маленькое племя горцев, действительно обитает на Бонши.

— Не спорю, — Одрух продолжал с каким-то искренне-детским интересом смотреть на него. — А как вы это сделали? Ну, вот это: одежду, черные волосы, своеобразные черты лица. Жители Маакора не слишком похожи на детей Улха.

— Перед тем, как у владыки созрел этот странный, на мой взгляд, план, патрульный отряд с юга привел пленных горцев. У нас было мало времени. Пообещав горцам свободу, мы выведали у них как можно больше о жизни племени на мысе Бонши и всего, что связано с набором в Улхуре. Это были веселые дни! Поняв, что им не желают зла, парни охотно рассказывали обо всем, что знали сами. Мы научились вворачивать улхурские словечки, запоминали особенные жесты. А истории, которые вспоминали горцы, мой "новый" друг Фархус пообещал записать в свои Хроники.

— Что будет с ними дальше? — спросил змеелов.

— Бамин-Ат... верховный жрец Эморх, поклялся отпустить их. Если мы вернемся, — добавил Креламет.

— Но ты не уверен, что служитель выполнит обещание?

— Я не уверен, что мы вернемся, — высказав то, что по настоящему беспокоило его, в глубине души он надеялся, что Одрух попытается опровергнуть его тягостные предчувствия. Но тот промолчал, сосредоточенно раздумывая над чем-то. Мхар тоже не решался продолжать эту тему.

— Как вы попали сюда? — через какое-то время спросил его змеелов.

— Через портал, переместившись в Улхур.

— Это как? — прищурил глаза Одрух.

— Как если бы ты сейчас вошел в этот проход и сразу оказался на берегу Седого моря.

— А, через Врата времени?

— Как ты сказал? — подскочил Креламет. — Откуда тебе известно о них?

— Мать рассказывала, что мхары умеют выделывать такие трюки, — ответил змеелов несерьезным тоном. — А ей отец открылся, кстати, по секрету.