Ключ от бездны. Книга первая

— Ух, ты! — засмеялся учитель, но взгляд его остался серьезным, и это не укрылось от мальчика. — Да наш малыш отлично осведомлен. Интересно, кто рассказывает ему эти сказки?

— И ничего не малыш! — обиделся Герельд.

— Ладно, а что бы ты сделал на месте короля? — вдруг спросил учитель совершенно серьезно.

Польщенный вниманием, мальчик приостановился и значительно посмотрел на наставника:

— Я бы немедленно отправил войска в Ахвэм. А может, даже и в Улхур.

— Это хорошо, — согласился Тиеган.

— Ну, да, — кивнул Герельд.

Между тем они дошли уже до третьей залы. Здесь и должна была состояться церемония.

— Будь со мной рядом, — произнес учитель с каким-то особенным выражением.

— Хорошо, — ответил его подопечный, так и не поняв причину тревоги, мелькнувшей в голосе Тиегана.

Все так же вместе они подошли к престолу Бэгов. Наследник, преклонив колено, припал к королевской руке. Рордан ласково потрепал Герельда по волосам. Поднявшись, маленький наследник отступил и присел на невысокую скамеечку у высокого трона, за которым стоял Аох, похожий на ворона — худой, с крючковатым носом и аспидными глазами.

По обеим сторонам от помоста располагалась стража. Чуть дальше, на высоких скамьях сидели придворные и родственники, приехавшие в Дэнгор со всей Антавии.

И мальчик в очередной раз удивился, сколько родни у Бэгов, а наследник только один — он. Наверное, опасаясь за его здоровье и жизнь в это неспокойное время, дядюшка и приставил к нему Тиегана, прекрасно владеющего мечом.

В зале стали появляться гости. Подходя к подножию престольного помоста, они низко кланялись королю Рордану, и тот нервно кутался в плащ насыщенно-фиалкового цвета да подслеповато щурил светлые глаза. Два месяца назад он отметил свое пятидесятилетие, но никто не подумал бы сейчас дать ему столько. Старший из Бэгов выглядел глубоким стариком: кудри, бывшие еще совсем недавно русыми, побелели, волевое лицо осунулось и приобрело пугливо-настороженное выражение, страх затаился в глубине слепнувших глаз. Рордан таял. Словно кто-то злобный и жадный ежедневно высасывал из господина Дэнгора силы и жизнь.

— Прими в дар этот скромный подарок, мой повелитель, — проговорил очередной приглашенный, когда двое крепких слуг опустили на пол кованый сундук. — И, да благословит тебя Аспилус, — с этими словами он опустил в ларец Просьб, установленный на первой степени помоста, скрепленное печатью прошение. В этот день по традиции Дэнгора, его властелин должен был принять и рассмотреть любую просьбу своих подданных и гостей, явившихся на праздник Даров.

А Герельд уже с волнением думал, как положит свой сверток, как только наполнится ларь, чтобы дядюшка прочел его просьбу раньше других.

Но мечты о породистом брогомском вороном вылетели у него из головы, когда к трону направились мхары.

— Прими от нас скромный дар земли Маакора, — заговорил один из послов, высокий, в светло-голубом балахоне до пят. Капюшон скрывал большую часть лица, а на руках были белые перчатки, какие в Антавии носили только дамы.

Наследник сосредоточился. Очарованный культурой мхаров, он многое знал об этом народе и даже говорил на их языке. Но он впервые видел сынов Маакора воочию и теперь с жадностью впитывал образ ахвэмского посланника.

Сундук с дарами опустился возле помоста. Один из мхаров извлек на свет небольшую сердоликовую шкатулку и отдал ее говорившему с королем послу.

— Нашу просьбу великий Астеман из рода Ва-Лерагов просил передать устно, — сказал мхар и когда Рордан кивнул, добавил: — Владыка просит тебя открыть ларец этой ночью, в час восхода луны, — он поклонился и, поставив шкатулку на ступени, быстро отошел. Другие мхары последовали за ним.

Новый проситель уже раскланивался перед королем. А Герельд задумчиво пощипывал губу, размышляя, случайно ли мхар забыл, прощаясь, приложить руку к амулету, что считалось знаком особого почтения. А если не случайно? Значит, мхары пришли не с миром в сердце?

Привлеченный необычным шумом, мальчик поднял глаза и увидел, что в залу, в сопровождении нескольких стражников, вошел Нолан.

Герельд покосился на учителя.

— Разве можно являться на эту церемонию... со слугами? — тихо спросил он.

Тиеган покачал головой. Казалось, ему неприятно было слышать это.

"Что-то происходит, — с все нарастающим беспокойством подумал наследник, повозившись на скамье. — Мхары, не снявшие перчаток; герцог с воинами; равнодушный ко всему Рордан. Да еще нервозный учитель в придачу!"

— Пришли вести из Арбоша, — подходя к трону, заговорил один из придворных. — От великого князя.

— Чего он хочет? — удивленно приподняв брови, спросил король.

— Помощи, Ваше величество. Марлоги напали на корнуотов и так люты, что наши воинственные братья уже не могут противостоять им.

— Марлоги? — будто только что проснувшись, переспросил Рордан.

— Да, Ваше величество.

Мутный взгляд владыки Дэнгора задержались на лице придворного, в глазах промелькнуло что-то похожее на страх.

— Но мы не станем вступать в войну с Улхуром, — произнес он спокойно, как нечто, само собой разумеющееся.

В тронной зале повисла напряженная тишина. Лишь немногие, имевшие честь присутствовать на последнем Совете, не были удивлены его словами. Тогда долго и горячо говорил Аох, и пытался убедить благородных антигусов Совета, что Антавия минует столкновения с Улхуром и сохранит независимость. Маг уверял, что великие духи Теней открыли перед ним будущее.

— Хочешь ли ты сказать этим, владыка, — заговорил герцог Нолан, — что мы примем власть Кхорха?

— Мы только не должны препятствовать его желаниям, — отозвался король чуть встревожено, пытаясь увидеть Аоха.

— Но Кхорх называет себя повелителем Сельфура, дав новое имя Апикону! — возразил Нолан. — Как надеешься ты остаться в стороне?

— Никак. Мы не пустим его на нашу землю, — глухо проговорил Рордан и, подавшись вперед, опустил голову, точно обессилел.

— А как быть с союзом трех царей? — поднялся еще один антигус из знати. — Мы клялись разделить судьбу с нашими братьями!

Откинувшись на спинку трона, король порывисто вздохнул и уже вознамеривался ответить, когда раздался спокойный голос Аоха:

— Кхорх уничтожит Маакор, поработит Арбош. Так что плохого в том, что мы не станем напрасно проливать кровь своего народа, а только разделим участь других держав?

— Мы не станем проливать свою кровь, чтобы отдать ее Арахну! — гневно бросил герцог.

— Я обещаю, что марлоги не ступят на землю Аспилуса, — вновь заговорил Рордан несчастным тоном, и выглядел при этом так подавленно, что ему никто не поверил.

Даже Герельд. Он смотрел на короля не отрываясь и был, пожалуй, потрясен более других, совсем не ожидая, что дядя так открыто признается в своем бессилии.

— Как можешь ты это обещать, Рордан Бэг? — грозно спросил Нолан. — Ведь ты не Кхорх! Да и ему я не поверю, зная, как жаждет он власти!

— Откуда?

— Он взял Кифру, купил поганые души эверцев, спалил священную землю Дэнита, теперь вот душит пожарами корнуотов. Какие еще тебе нужны доказательства? Уж не лишился ли ты рассудка, если надеешься...

— Как ты говоришь с королем и повелителем, мерзавец? — вскричал Аох, обрывая гневную речь герцога. — Твой долг принять его решение!

— А кто ты такой?

— Хочешь это знать? — в голосе мага прозвучала угроза.

Но герцога она лишь позабавила. Он откровенно рассмеялся:

— Оставь свои трюки для пугливых дам и тронувшихся рассудком старцев! А если мой король не желает слышать тех, кто ничуть не уступает ему в благородстве крови — долой такого короля!

— Стража!

— Стража! — эхом прозвучал возглас Нолана и залу наводнили вооруженные воины.

Рордан вскочил с трона и вслед за ним, выхватывая меч из ножен, сорвался учитель Тиеган. Острие его меча уткнулось в грудь короля.

— Спокойно, Ваше величество, — тихо и грозно произнес он.

— Нет! — опрокидывая сиденье, поднялся насмерть перепуганный Герельд. — Не надо! — он бросился к дяде. Свалив того с ног, крепко прижался к нему.

— Отойди, малыш! — вскрикнул его учитель, невольно отводя клинок.

— Тиеган! — заорал Нолан.

Но уже завязался бой и его, вместе с воинами оттеснила к выходу королевская стража.

— Тиеган! — снова с надрывом повторил герцог.

Но тот медлил, в смятении глядя на отчаянного Герельда, поднявшегося навстречу его мечу.

— Ну, что же ты? — не сдерживая слез, проговорил мальчик. — Убей и меня! — и дико вскрикнул, увидев, как вдруг выдвинулся из тела учителя окровавленный клинок.

— Мой господин! — Подоспевший воин, убивший Тиегана, рывком извлек из него меч и развернулся к залу, готовый защищать владыку и его наследника. — Уходите! — с перекошенным лицом, он с видимым отвращением столкнул со ступеней тело учителя.

— Идем! — Герельд схватил за руку посеревшего от страха Рордана. — Идем, скорее, разве ты не видишь? — он осмотрелся и удвоил усилия, натолкнувшись на темный, внимательно-любопытный взгляд мага.

Рордан, наконец, поднялся, опираясь на хрупкие плечи своего наследника и, тяжело ступая, направился к тайному выходу.

— Я помогу вам, — засуетился Аох и оттолкнул мальчика, когда король доверчиво оперся на его руку.

Герельд пошел за ними, но остановился возле открытого входа.

— Куда? — заметив, что наследник замешкался, маг полоснул по нему злобным взглядом.

Но мальчик уже бросился назад, к помосту с троном.

— Помоги мне! — спускаясь к неподвижному телу Тиегана, крикнул он, заметив, что тайный ход уже закрылся за владыкой и Аохом.

— Он предатель, — хмуро отозвался воин. Он все еще стоял возле опустевшего трона и внимательно наблюдал, как обезоруживают оставшихся в зале людей бежавшего герцога.

— Я приказываю тебе! — Герельд сам попытался приподнять учителя. — Ты слышал меня? Тебе приказывает наследник короля! — Видя, что воин не желает повиноваться, мальчик выкрикнул с чувством: — Кем бы ни был этот человек — я любил его!

— Чего ты хочешь? — спросил воин, дрогнув.

— Отнеси его в мои покои, — приказал Герельд, а когда стражник наклонился над его наставником, быстро добавил: — Я не забуду твоей доброты...

ГЛАВА 22

Взошла луна. Неровный диск ее повис над островом Карут, проливая на башню Гонориса бледно-серебристые лучи.

Рордан смотрел на ночной Дэнгор, не смея открыть заветный ларчик. Он жег пальцы и необъяснимая тяжесть давила на грудь короля. Кто-то невидимый, но настойчивый нашептывал на ухо: "открой, открой", но было так страшно решиться.

Он понимал, что подарок этот никак не связан с Маакором, хотя бы потому, как смотрел на ларчик Аох...

У Рордана не хватало мужества осмыслить все, что происходило вокруг. Он еще чувствовал твердую руку мага, который продолжал вести его по жизни вот уже несколько лет. И он был благодарен ему. Да, благодарен. За силу, что исходила от мага и уверенности его в завтрашнем Антавии. Сам король давно утратил веру. Сегодняшний прием — лишь подтверждение тому, что пришло темное время перемен. Мятеж! Это был открытый мятеж тех, кому Рордан привык доверять. Но он так и не поверил до конца в реальность страшной резни в его собственном доме. И не хотел ничего выяснять, возблагодарив богов только за то, что те сохранили жизнь ему и маленькому Герельду.

Но Аох потребовал суда над заговорщиками. И настоял на своем, хотя, главный организатор так и не пойман по сей час. Пусть. В Антавии ему не укрыться. Пусть это даже сам герцог. Антигусы не простят ему измены. Не должны прощать!

Нолан. Гордый и безупречно честный, больше всего чтущий законы Аспилуса. Как мог он пойти против своего короля?

А Тиеган? Ему было доверено воспитание будущего монарха!

Рордан не понимал их мотивов и не верил в предательство. Все это казалось чудовищной ошибкой, и она легко объяснится, как только оба обвиняемых в крамоле предстанут перед судом Грахона. Оба. Пусть один из них в тяжелейшем состоянии находится сейчас в покоях маленького наследника престола. Вот еще один повод разобраться в столь запутанном и странном деле — желание Герельда спасти учителя.

И почему сам он, властелин Антавии, наместник бога на этой земле, не побеспокоился о жизни такого важного для королевства человека? Теперь Рордан мог только упрекать себя за малодушие. Но к чему это?

Пальцы его снова коснулись резной крышки ларца.

Вот и опять он должен принять решение, и оно может дорого обойтись не только ему самому — всему его народу. От чего же мысль эта не дает ему покоя? Откуда она пришла?

Сколько вопросов! И так мало ответов...

Дэнгор. Дорогое детище, ставшее главной заботой и настоящей любовью Рордана. Белокаменный город мирно спал сейчас, укрывшись туманом. Слабо мерцали сторожевые огни на острове близ пролива Наррмор, чьи злые волны терзали каменные берега, пытаясь дотянуться до одинокого Гонориса.

Что-то подобное теперь ощущал и король. Нечто таинственное, стихийно-темное подкрадывалось к его городу. Почему так тревожно? В Дэнгор можно попасть только через врата Антавии — мост, соединяющий земли Дэнита с островом Карут, а значит через старый замок первого владельца Девяти островов. Каждый вечер этот мост поднимался и город становился неприступным, ни по суше, ни по воде нельзя было проникнуть в него. Но Рордан чувствовал — где-то там, за пиками Крета, собрались уже враждебные силы, жаждущие обладать его землей.

Кхорх.

Как удержать его вдали от Антавии? Можно ли верить словам Аоха? Маг клялся, что преклонение перед могуществом безродного выскочки станет благом для антигусов и они откупятся малыми жертвами.

Нет, Рордан не пойдет на это. Не должен. Как может потомок славных Бэгов целовать руку одного из черного народа? Дикарю? Нет!

Он поставил ларец и прижал ладони к прохладному стеклу. Память вдруг распахнула перед ним причудливые резные дверцы. Рордан вспомнил, как короновали его в золотом храме Аспилуса; как защемило сердце, когда вынесли стяги Бэгов; как торжественно было в алтарной, как будто молодой монарх остался наедине с богом и тот один благословлял его на царство. А потом, каким впечатляющим был турнир, устроенный в его честь, и юный герцог Нолан преломил копье во славу нового владыки. Неужели это был тот самый человек, что хотел теперь убить его? Пусть с тех пор минули года, но ведь где-то оставался тот день, когда они клялись друг другу в вечной дружбе!

Нолан. Неужели жажда власти в нем могла превысить долг, честь и нерушимые узы давней дружбы? Когда они стали по разные стороны некой границы, что развела их теперь? Уж не с появлением ли Аоха? Ведь именно в то время у Рордана возникло странное ощущения зыбкости и тщете всего земного, неведомое прежде чувство одиночества и безысходности. Маг вернул ему твердость духа. А вот герцог открыто воспротивился влиянию Аоха на короля. Была ли виной тому банальная ревность, ведь Рордан встал на сторону чародея, пленившего его своим умом и особым даром пророка?

Но кем являлся Аох на самом деле? Потомком ли кифрийского ведуна, принявшего дух Кэух, или слугой Кхорха, посланного для совращения антигусов? Кто это — Кэух? Герцог открыто заявлял, что божество чародея тот же Арахн, лишь женская его ипостась. И если это правда, значит Рордан уже поклонился ему, черному и страшному божеству арахнидов, вкусив жертвенной крови на алтаре Аоха!