Ключ от бездны. Книга первая

— Девочка моя, — прервала ее госпожа Ва-Лераг. — Он не сможет проникнуть в город. Астеман и жрецы Эморх воздвигли над Ахвэмом защитный купол. Это нечто мудреное и я не понимаю, как оно действует и из чего состоит. Но я видела его — миллионы голубых молний охватывают небеса и, кажется, что погружаешься под воду. Но можешь дышать. И необыкновенное чувство покоя охватывает душу.

— Сейчас этот купол... действует?

— Нет, — растерянно ответила Ла-Тима. — Кхорх не должен...

Наэла встала:

— Вы не слышите меня, тетя? Я убила его мать! Он не оставит этого и явится сюда, как только поймет... поймет, что это не она сама...

Ла-Тима смотрела на нее с ужасом и не верила ее словам.

— Пусть поднимут защитный купол, — твердо проговорила девушка.

— Утром приедет...

— Будет поздно! Где Равл-Ат?

Госпожа Ва-Лераг оцепенела и тут же страшная догадка озарила ее — бедняжка лишилась рассудка, не вынеся всего, что пришлось пережить. А то, что Улхур был полон кошмаров, она поняла, едва взглянув на поседевшего и полуслепого сына.

— Где и как купол приводят в действие? — спросила Наэла, посмотрев на Ла-Тиму совершенно ясными глазами.

— В храме Эморх...

— Идемте!

Госпожа Ва-Лераг колебалась не долго. Наэла всегда поражала ее своей решительностью и мужеством и сейчас вряд ли походила на ненормальную. Если она так боится Кхорха, значит на то есть причины и ничего плохого не случится, если купол будет активизирован.

— Через него могут пройти обычные люди? — спросила девушка Ла-Тиму, как только тронулся паланкин.

— Да, если у них есть защитные амулеты.

Наэла криво усмехнулась:

— Вы подготовились. А вот Тэ-Тахрет и Мелехрет сполна испытали злобу Арахна.

— Жрецы спешили, как могли, — не поднимая глаз, ответила госпожа Ва-Лераг.

— Ваш Нэрос стерт с лица земли, остались только камни, Ла-Тима. — Глаза девушки наполнились слезами. — Вам не жаль?

Та не ответила, удрученная словами Наэлы. И с дрожью вспомнила ее вопрос о Равл-Ате. Неужели он жив? Но почему сын ничего не сказал об этом? Правда, он ничего не рассказывал, даже отцу.

— Купол остановит Кхорха? — спросила девушка.

— Любого, кто принял веру иктуса и принял причастие кариатитом.

— Этот камень есть и у нас.

— Кариатит Хэта несет в себе иную силу.

Паланкин остановился возле храма.

— Идем, — позвала Наэла.

И Ла-Тима поняла, что готова исполнить любое ее требование, покоряясь неизъяснимой силе этой хрупкой, но отчаянной девушки.

Они в молчании поднялись к вратам храма и госпожа Ва-Лераг стукнула дверным молотком.

Им открыл младший жрец и, поклонившись, без вопросов пригласил войти.

— Преподобный Бамин-Ат в главной зале, — еще раз поклонившись, почтительно проговорил он.

— Мы должны его видеть, — Наэла прошла мимо, строго взглянув на растерянного служку.

— Госпожа! — он не решился остановить ее и тяжело вздохнул, когда и супруга Астемана направилась следом за своенравной гостьей.

— Наэла? — увидев вошедшую посетительницу, воскликнул верховный жрец. — Как я рад тебя видеть! Благодарение Эморх — ты вернулась! — Бамин-Ат поспешил ей навстречу. — Мы ждали тебя! — и низко поклонился, заметив вошедшую госпожу Ва-Лераг. — Приветствую вас!

— Вы ждали меня с Равл-Атом? Ведь он уже здесь? — поинтересовалась Наэла.

Жрец тревожно и растерянно глянул на Ла-Тиму.

— Да, здесь.

— О чем вы говорите оба? — нервно спросила та. — Я знала одного Равл-Ата, который... погиб.

— Пропал, но выжил, — ответила ей Наэла. — И стал лучшим другом Кхорха, который в свою очередь назвал его царем Улхура.

— Что? — воскликнули госпожа Ва-Лераг и верховный жрец одновременно.

— Вы оба должны знать, с кем имеете дело, — сердито проговорила девушка. — И, тем не менее, мне сейчас нужна его помощь и ваша, Бамин-Ат. Жаль, что вы не до конца понимаете, насколько ужасен Кхорх! Прошу вас, преподобный, пошлите за Равл-Атом. Пора поднимать купол, пока не поздно...

— Она знает? — Бамин-Ат мельком взглянул на госпожу Ва-Лераг. — Но, тем лучше. Микэл! — крикнул он. — Зови достопочтенного!

— Вы вернули ему сан? — поинтересовалась Наэла.

— Официально Равл-Ат все еще жрец Эморх. Астеман не знает о его возвращении.

— Прекрасно, Бамин-Ат! — воскликнула Ла-Тима. — Вы укрывали преступника!

— Умоляю вас, потом, — остановила ее племянница.

— Идемте, — позвал их верховный жрец и торопливо направился в одну из тайных зал, где хранился ахвэмский кариатит.

Скоро они вошли в полутемную и очень просторную комнату, где над большим круглым столом горел светильник. Стол стоял в центре залы и был накрыт шелковой материей. Под ней что-то было.

— Это здесь, — таинственно произнес верховный служитель. — Сейчас... — он осторожно снял вышитую ткань и торжественная улыбка сползла с его лица.

— Что? — почувствовав неладное, тихо спросила Наэла, быстро окидывая взглядом каркас купола из тонких серебряных волокон. Центр его был раскрыт подобием лепестков, внутри виднелись черные "тычинки". Между ними проскакивали слабые разряды.

Бамин-Ат какое-то время молча смотрел на центр "цветка", где медленно вращался сияющий цилиндр, а потом обескуражено выдавил:

— Кариатит пропал...

* * *

Он неспешно шел по городу, по городу о котором грезил долгие годы. Но ничего не чувствовал. Да, Ахвэм был прекрасен и даже Дэнгор в сравнении с ним казался нагромождением камней. Если говорить языком первого мхарского властелина, стольный град был подобен "светлоокой утонченной красавицей, что возлежит у реки, любуясь своим стройным телом и серебристыми крыльями". Но прежнее, острое, всепоглощающее желание обладать этой девой исчезло. Сбылось все, чего Кхорх хотел. Но это уже не имело значения...

Он поднял голову и плотнее закутался в плащ.

Из каждого дома шли горячие волны, внушающие ему безотчетную тревогу. Что это могло быть? Он не чувствовал Равл-Ата, след которого открыл ему доступ на эту землю. Теперь он потерял его. Так странно. Все казалось невероятным, неожиданным. Ведь первосвященник совсем иначе представлял себе свое появление в Ахвэме. Город был пуст и тих. Почти равнодушен и непонятен — если бы не токи чего-то чуждого и вредоносного, накатывающего на Кхорха временами.

Почему нагревается кариатит на жезле? Из-за того, что "чувствует" близость своего брата? Хочет соединиться с ним?

Первосвященник должен вернуть в Улхур два камня. Преподнести Хэту, как дар за то, что помог осуществить мечту. Ему отчетливо вспомнился тот день, когда умер старый вождь. Нет, когда он сам убил старого вождя. Снова прозвучали его слова: "Чтобы месть тех, кого они называют малусами, была страшна! Чтобы обрушилась на их гранитные дворцы, наполнила ядом источники, опрокинула алтари, и чтобы содрогнулись тогда их боги!" Мхары! Они будут уничтожены! Только он еще немного полюбуется на то, что скоро превратится в руины. Запомнит все, что увидит и перенесет это в Дэнгор. Или построит новый город — точную копию Ахвэма.

Да, Астеман умеет создавать красоту, но не достоин ее. Поэтому умрет сегодня, этой звездной ночью...

Сидмас. Кхорх чувствовал его — он был уже близко. В городе, может в его окрестностях. Они встретятся скоро, обязательно. Этот мхар — единственное, что осталось у него дорогого. Пусть никто и никогда не заменит Матенаис, но в память о ней, он дойдет до конца и Сидмас будет рядом, станет его рабом, как и Наэла...

Наэла. Почему его никогда так не любили, как могла любить она? Никто не рисковал из-за него жизнью, никто не жертвовал собой, никто...

Чем же он хуже Сидмаса? Чем? Однажды он, конечно, найдет ответы на все вопросы...

А пока...

Кхорх глубоко вздохнул. Самый сильный импульс шел от холма, значит, ему надо туда, непременно.

* * *

— Нужно отыскать Равл-Ата, — потерянно заговорил верховный жрец, когда давящая тишина стала невыносимой. — Только он мог взять камень.

— Он знал о куполе? — тихо спросила Наэла. Она уже не надеялась на счастливое избавление. Окружающее пространство стискивало ее, сужалось, не давая возможности свободно вздохнуть.

— Да.

— Как вы могли поверить ему?

— Я видел его душу, девочка моя! В ней не было зла. Совсем. И я видел его силу — ей нет равной! Никто из жрецов Эморх не достигал таких вершин.

— Может, потому что не служил Арахну?

— Ты не доверяешь мне? — явно задетый за живое, спросил Бамин-Ат и с оскорбленной гордостью посмотрел на девушку.

— Тебе плохо, дорогая? — тихо спросила Ла-Тима и обняла Наэлу, которая начинала дрожать.

— Да, тетушка, — отозвалась она. — Я чувствую — он близко.

Госпожа Ва-Лераг поняла, о ком говорила племянница и со страхом осмотрелась. — Давайте зажжем свечи и постараемся сделать хоть что-то — найти... Равл-Ата, например, — ей с трудом удавалось без волнения произносить это имя и не верилось, что он стал врагом, а вот теперь пытается погубить их всех, отнять последнюю возможность избежать гибели! Ведь Ла-Тиме казалось, что она хорошо знала его. Что же заставило так измениться чистого, доброго и возвышенного юношу?

— Преподобный! — в залу ворвался Микэл, посланный за достопочтенным. — Мы искали по всему храму — Равл-Ата нигде нет.

— Он сбежал, — уныло подытожила Наэла. — Ваш хваленый служитель Эморх удрал, Бамин-Ат. Он всегда был подлецом. Под чужим именем проник в Улхур и втерся в доверие Стражей невилл. Да, Ла-Тима, все сумели очень быстро полюбить змеелова с побережья, мудрого и справедливого. Но в решающий момент, когда загорелась под ногами заговорщиков земля, и когда их тайна была открыта, он встал на сторону Кхорха. Это он посоветовал бросить Сидмаса в темницу! Он, Ла-Тима!

— Наэла, прошу тебя!

Девушка вздрогнула и пошатнулась, прикрыв глаза. Все вдруг завертелось перед глазами. Стало так жарко и... страшно. Но в следующее мгновение невероятно яркое, давно забытое чувство охватило ее. Он здесь! Она развернулась. И кинулась к нему, крепко прижалась, еще не до конца осознавая, что он на самом деле может быть так близко.

— Сидмас...

Почему он раньше не обнимал ее так? Даже наедине?

— Ты успел, ты теперь со мной...

Его горячие губы, на мгновение опалив, прижались к ее лбу.

— Тише, не плачь.

— Он убьет нас, — она снова прижалась к нему, словно от этого зависело, останутся ли они живы. — Или, нет — он не позволит нам умереть никогда, чтобы мучить вечно, — ей тяжело было произносить слова, глотая слезы и сдерживать дыхание, чувствуя на себе его поцелуи и руки.

— Нужно зажечь свечи, — не в состоянии дальше смотреть на них, проговорила госпожа Ва-Лераг и потянула за собой верховного жреца, совсем потерявшегося от смущения. Взглянуть на мужа, стоявшего у входа, у Ла-Тимы не хватило духа. Что он думает о ней? Оба они, сын и муж, давно связали ее с Равл-Атом, но разве сейчас она не была с ними?

— Итак, — заговорил Астеман. — Равл-Ат здесь. Что еще я должен знать?

— Кариатит исчез, — торопливо сообщил Бамин-Ат.

— Как полагаю — вместе с этим предателем.

— Никто другой не знал, как извлекать камень из-под купола, — жалобно произнес верховный служитель. — Но это он завершил мою задумку! — вновь с горячностью заговорил жрец, уже оправдывая и защищая. — Это Равл-Ат зарядил купол праной, способной удержать любого из арахнидов, противостоять ударам стихий любой силы и любого свойства!

— Жаль, что мы не сможем это проверить, — саркастически изрек правитель. — Тем не менее, войска готовы. Вот только магию Кхорха нам не осилить...

— Ты прав, Астеман.

Тихий, с гортанным акцентом голос, заставил всех вздрогнуть. Никто из присутствующих не усомнился — это был Кхорх. Он стоял возле стола с куполом, сцепив в замок руки и, улыбаясь, всматриваясь в правителя Маакора.

В первый момент этот человек показался Астеману совсем молодым, даже привлекательным, но чем дольше он смотрел на него, тем отчетливее видел темнолицего, с желтоватыми, бесовскими глазами старика.

— Все в сборе, это хорошо, — заговорил первосвященник Кэух. — Жаль было прерывать вашу занимательную беседу, но мне наскучило оставаться в стороне. Тем более, я так много знаю о каждом из вас и лишен того ложного чувства стыдливости, что не позволяет вам называть вещи своими именами. Правда, Сидмас? К чему эти умалчивания? Прекрасная Ла-Тима обожает эту скотину Равл-Ата и все об этом знают. Даже несчастный рогоносец. А, господин Ва-Лераг? Зачем же вы так распустили свою женушку? Ай-яй-яй... Но я вас не виню, любезная госпожа — Равл-Ат умеет нравится! Признаюсь, я сам был очарован этим проходимцем, особенно его образом змеелова! Правда, царь из него вышел паршивый. Но к чести его хочу заметить, что он, хотя и стал пьяницей, никогда не опускался до блуда. Подозреваю, что вы, Ла-Тима, крепко держали его сердце.

Он говорил и никто из тех, кто слушал, не мог ни ответить ему, ни остановить, как бывает в кошмарном сне, законы которого не подчиняются воле спящего. Темные тени вились у ног людей, внушая ужас, лишая сил и воли.

Перед Бамин-Атом полыхал демонический костер, а в нем стоял улхурский властелин, и достопочтенный не мог вспомнить ни одной молитвы.

Госпожа Ва-Лераг горела в мучительном огне, но не видела ничего, кроме холодного, чужого, но от того еще более желанного лица Равл-Ата.

Астеман застыл напротив жены и отчетливо понимал, что сейчас его просто не существует в ее мире. Взгляд Кхорха прожигали его, причиняли острую, невыносимую боль.

Наэла не слыша ничего. Слова первосвященника проходили сквозь нее и тяжелыми камнями падали в туманную бездну. Она стояла на краю обрыва, держа в руках чашу Ильфис, но теперь та была пуста.

А Сидмас снова оказался в темнице, в глухой тишине, куда не проникал ни взгляд, ни злые слова первосвященника, потому что рядом была Она. А значит, ему ничего больше не надо...

— Мне приятно ваше почтительное молчание, — заметил Кхорх и глумливо хохотнул. — Я, признаться, так долго ждал нашей встречи, что теперь просто не могу остановиться! И очень огорчился бы, пожелай вы перебить меня, и...

— И все-таки перебью...

— Равл-Ат! — первосвященник весело рассмеялся. — То-то мне все казалось, что твой поганый дух витает в этом храме, однорукий бес!

Достопочтенный был одет, как и полагается жрецу — в белый балахон, стянутый золотым поясом. Золотистый обруч поблескивал на его челе. Кивнув, Равл-Ат прошел к столу и остановился напротив Кхорха. Тот недовольно нахмурился, злясь на то, что мхар не ощущает его власти, которая держала остальных, и продолжает свободно вести себя. Мало того, от него самого исходила враждебная сила, и первосвященнику с трудом удавалось сохранять собственное равновесие.

— Ты весьма удачно и главное вовремя выкрал камушек, — проговорил Кхорх тоном заговорщика. — Я недооценивал тебя! Но теперь готов принести свою благодарность. Пожалуй, даже прощу твое предательство, твою игру. Ведь ты, маакорская шкура, сумел обвести вокруг пальца мою Каэлис.

— Она лжива, как все демоны. Ей дано губить и покорять, но видеть то, что в сердце способны только Боги.