Ключ от бездны. Книга первая

На Его величество вновь навалились невыносимая усталость и апатия. Что толку было сопротивляться? Он так стар и болен, так одинок! Где взять ему сил на борьбу? Как противостоять чужой воле? Злому року?

Рордан прикрыл глаза, справляясь с внезапным головокружением и, когда снова посмотрел в окно, свет луны стал маняще-ярким, колдовским, а стены башни Гонориса пылали в белом пламени.

И снова он услышал голоса, молящие взглянуть на ларец, дотронуться, открыть...

— Что же это такое? — Рордан взял в руки шкатулку. — Что же... такое? — с волнением он приподнял холодную крышку, и ему показалось, что ларчик пуст. Но приглядевшись, король увидел что-то темное, свернутое на самом донышке. — Это... — Пальцы его ухватили сцепленные колечки и извлекли свитый из черных волос амулет.

В следующий миг Рордану почудилось, что стены Бэгенхелла обрушились на него и он стал падать, падать, падать в ледяную, ужасающе невероятную в своей красоте бездну...

* * *

— Не надо... не трогай... не надо...

Герельд вздрогнул, всматриваясь в лицо Тиегана, бормотавшего что-то в горячечном отчаянии. Он бредил?

Воин, принесший бездыханного Тиегана в спальную наследника, хмурясь, взял за молчание три золотые монеты и ушел, плотно прикрыв за собой дверь. Мальчик влил в учителя половину содержимого заветного флакончика. Жидкость была пахучей, прозрачной и слабо искрилась в полумраке. Это корнуотский ведун оставил Герельду немного священной воды из источника Слика. Она способна вернуть к жизни любого, даже недавно умершего. "Только, надо самому в это верить, тогда лесная вода поможет, — говорил ведун. — И чем сильнее веришь, тем скорее она возымеет над умершим свое магическое действие".

Герельд похолодел от ужаса, когда пришлось разжимать ножом стиснутые зубы учителя. Но он справился. И напоил Тиегана. Оставшейся частью мальчик окропил черную рану, и с немалым мужеством выполнил это, годясь тем, что не боится крови.

Потом стал ждать. И это оказалось самым сложным. Нет, он совсем не сомневался, что сумеет оживить Тиегана. Его тревожило другое — что будет с ним, его учителем, когда тот достаточно окрепнет, чтобы ответить за совершенное? Как защитить его от возмездия? Как спрятать от всезнающего и вездесущего Аоха, ведь маг уж точно захочет казнить бунтовщика, да еще и проклянет именем своих черных богов!

Сам Герельд не понимал мотивов заговорщиков, но чувствовал, что за их жестокостью стоит не простое желание убить Рордана или посадить на трон нового короля. Было что-то другое, настолько важное, что они решились пойти против божеских законов. Так как же он, единственный наследник трона может остаться в стороне и не выяснить истинных причин дерзости своего наставника, поднявшего руку на самого владыку!

— Учитель? — чувствуя дрожь и неясную тревогу, он склонился к очнувшемуся.

— Нельзя, нельзя, — снова забормотал тот, глядя мимо подопечного и точно видя нечто другое, пугающее его.

— Чего нельзя? — переспросил мальчик, и невольно оглянувшись, поискал глазами то, что так волновало Тиегана.

— Останови его, — простонал учитель, заметив Герельда.

— Да кого? — не выдержав, возмутился мальчик. — Успокойтесь. Здесь нет никого, кроме меня.

— Ларец, — вполне уже осознанно сказал учитель. — Твой дядя не должен брать его в руки. В нем — зло! Гибель для Антавии и всех нас!

— С чего это ты?.. — Герельд смутился, припоминая все происходящее на приеме и особенно тех странных послов из Маакора. — Все дело в них?

— Нужно спешить, мой мальчик, — Тиеган попытался подняться, но оказался еще слишком слаб и снова повалился на постель. — Я видел... видел, как Рордан стоит у окна своей опочивальни и рядом с ним эта проклятая шкатулка. Я крикнул, но он не услышал меня. Он откроет ее и тогда...

— Что?

— Будет плохо! — Тиеган сжался. — Я знал, знал тогда, но сейчас уже... не помню. Что я говорил?

— Ты бредишь, — вздохнул Герельд. — И не совсем еще пришел в чувства.

— Возможно, возможно, — учитель порывисто схватил его за руку. — Я хочу, чтобы ты понял сейчас — Аох заодно с Кхорхом и они сделают все, чтобы взять Дэнгор. А Рордан слишком слаб и слишком подпал под влияние мага, чтобы защитить свой народ от демона. Мы не хотели смерти твоего дяди, но должны были убрать его, чтобы твои опекуны избавились от Аоха как можно быстрее. Ты понимаешь?

— Почему нельзя просто... убрать мага?

— Просто? Если бы!

— Сложнее, чем убить короля?

— Я знаю, ты умный мальчик, — вновь с жаром заговорил учитель. — Поэтому поклянись мне сейчас, что не будешь преследовать Нолана и его семью, когда... когда станешь королем.

— Я обещаю, но...

— Спасибо, спасибо, — перебил его Тиеган очень взволнованно. — А мне... все равно, что будет со мной теперь. Знаю, что Аох не оставит этого.

Герельд поднялся:

— Аох? Ну, уж нет! Я ему не позволю!

Учитель улыбнулся вдруг и снова стал тем задорным Тиеганом, которого знал наследник раньше:

— А что ты можешь?

— Я могу вывести тебя из Дэнгора, — смело заявил мальчик, ничуть не смущаясь взгляда наставника — тот будто снова подначивал его на очередную веселую затею. — Могу! Не веришь?

— Верю, — Тиеган опять попытался сесть и на этот раз это удалось ему. — Только вот со мной у тебя будут некоторые проблемы. Один ты не справишься...

— И эту проблему наследник короля способен решить, — Герельд уже включился в игру. — Я сейчас.

Он выбежал из спальной и скоро вернулся с воином. И тот пришел в полнейшее замешательство, увидев убитого им Тиегана вполне живым.

— Флэнн, — обратился к нему мальчик. — Ты же не откажешься снова помочь нам? Заработаешь десять золотых! Ого! Да так ты скоро станешь богаче самого короля!

Воин нахмурился. Теперь, когда Тиеган был жив, а в королевских подземельях уже пытали людей Нолана, затея эта казалась ему слишком авантюрной. Но где-то в глубине души он знал, что неудавшийся переворот лишь усугубит положение антигусов и стоит хоть как-то противостоять Аоху, прибравшему к рукам слабеющего душой и телом владыку.

— Ладно, малыш, — согласился он. — Я догадываюсь, что теперь ты хочешь спрятать своего учителя от гнева короля.

— Ты правильно понимаешь, — Тиеган поднялся на ноги. — Помоги...

Герельд тем временем открыл тайный ход, ведущий к берегу Лакриса. Что станут они делать дальше, он не задумывался, решив, что этого пока достаточно для учителя. Ведь сейчас ему было слишком опасно находиться в замке, даже мертвым.

— Сколько людей знают об этой дороге? — спросил Тиеган, когда они преодолели достаточную часть пути.

— Никто из антигусов, — с важностью ответил мальчик. — Это подарок Этайка.

— Корнуот многое знал! И предвидел... — с уважением заметил учитель, хромающий рядом с молчаливым Флэнном.

Скоро они оказались перед каменной дверью, и Герельд, воспользовавшись хитроумным механизмом, без труда открыл ее.

Ночной ветер налетел на беглецов, осыпав крошечными капельками озерной воды.

— Быстрее! — Тиеган потянул за собой воина и смолк, заметив пару лодок, на берегу и темные фигуры рядом.

— Там люди! — крикнул он, сбрасывая с себя руку учителя.

— Нас ждут, — твердо сказал тот и подтолкнул вперед растерявшегося Герельда. Потом обернулся к воину: — Не будь же дураком, Флэнн! Завтра Дэнгор станет городом арахнидов. Ты уверен, что хочешь служить Кхорху?

— А как же?.. — воин не договорил, узнав знаки герцога на плащах людей у лодок.

Тиеган обнял за плечи своего подопечного и, пригнувшись, побежал к берегу, увлекая за собой наследника.

— Удачи! — крикнул Герельд на берегу и заболтал ногами, неожиданно оказавшись поднятым и брошенным в лодку. — Учитель!

Но Тиеган был уже рядом. Он взялся за весло и весело крикнул подоспевшему Флэнну:

— Ты с нами? Отлично!

— Учитель!

— Что, мой мальчик? — Тиеган, смеясь, посмотрел на него. — Ты с самого начала знал, что тебе тоже опасно оставаться сейчас в Антавии. Лесные люди готовы укрыть у себя будущего короля антигусов. Вперед же, Герельд! Этайк ждет тебя!

ГЛАВА 23

По выгоревшей земле Хэм-Аиба двигалась процессия. От множества сотен человеческих ног, лошадиных копыт и когтистых лап хеписахафов черным прахом осыпалась истлевшая трава.

Шествие возглавляли три ящера. Закованные в золотые цепи, они несли на спинах шатры из шелка. В них расположились Кхорх с юной женой Лидэей, Ксархс и мать первосвященника с Лемаис и Наэлой. За ящерами следовали арахниды, поделенные на десятки. Воины Кхорха были хорошо вооружены и одеты в черное. Платки прикрывали их лица, так что свободными оставались только глаза. Легкие плащи скрывали кольчуги.

За воинами ехали крытые повозки с семьями воинов и подводы с провиантом и ценностями.

Далее распорядок повторялся — хеписахаф с владыкой Казуима, затем эверцы, ягмары и кифрийцы.

Марлоги в образе пауков следовали в некотором отдалении от людей.

Вся процессия была подобна гигантскому змею, что двигался пожрать израненную землю Трех царей — с головой, украшенной золотом и ядовитым хвостом.

Кхорх направлялся в Дэнгор господином этой земли, он знал, что все правители Апикона уже готовы назвать его своим повелителем. Антавия открыта. Арбош принял послов и выплатил огромную дань золотом. И только участь Маакора станет ужасающей. Города его будут разрушены, один за другим: Тэ-Тахрет, Нэрос, Мелехрет — все они, как драгоценные камни в сверкающей короне, окажутся вырванными и брошенными в огонь гнева демона. Вот тогда и придет черед Ахвэма!

К вечеру участники похода стали лагерем невдалеке от высохшего русла Аургуса.

И безлунной ночью первосвященник в сопровождении восьми жрецов и двух арахнид вступил в пределы земли маакорской. На западном берегу Аургуса они установили алтарь. На черный камень пролилась кровь жертв из народа Арахна. Ее принесли в жертву темной богине, которой тайно поклонялись в Тэ-Тахрете.

— Великая Орх, услышь меня, жреца твоего сына! — Кхорх вычертил обсидиановым ножом знак Арахна на своей ладони. — Услышь меня, приди. Открой врата ночи, чтобы принять в них души тех, которые скоро явятся к Тебе! Они — твои и пусть проклятие Великой праматери ляжет на них! Пусть потомки их станут безумны! Пусть ничего человеческого не останется в них, и будут они, как змеи и жабы!

Поднялся ветер и багровые тучи поплыли по чернильному небу в сторону пограничного маакорского города. Это ему суждено было первому принять кару черного демона.

Когда нож первосвященника пронзил сердце второй жертвы, на Тэ-Тахрет хлынул кровавый дождь и наполнил ядом святые источники. Жители города проснулись от жуткого звериного воя. Тревожно забили колокола на сторожевых башнях.

Испуганные мхары выбегали из домов и попадали под смертоносный дождь.

Запылали главные врата Тэ-Тахрета. Вспыхнули бесовским белым огнем и погасли, обуглившись и рассыпавшись пеплом, открыв дорогу сотням уродливых тварей, ворвавшихся на улицы маакорского города.

Верховный жрец богини Хепес поднялся на башню храма и ужаснулся тому, что увидели его глаза. Гигантские трещины покрыли храмовую площадь и от содроганий земли рушились колонны и статуи.

— Берегитесь дождя, владыка! — младший служитель удержал жреца, кинувшегося к каменной балюстраде балкона. — В нем яд! — Он показал ему свои окровавленные, дрожащие руки.

— Да что же это? — отступая, прошептал жрец и посмотрел на небо. — Мы обречены. Мы обречены, слышишь? — вскричал он. — Пророчества безумного служителя сбывается! Маакор погибнет!

— Не время придаваться скорби, преподобный Гмерет-Ат! Нужно спасать людей!

Оттолкнув молодого жреца, верховный служитель выбежал на балкон.

Укрывшись плащом от обжигающих струй, он трижды прокричал в темноту:

— Не покидайте домов! — и кинулся по переходу, ведущему к звоннице.

Скоро над городом тяжело и тревожно загудел набат.

Гмерет-Ат появился в малой зале жрецов, где собрались уже все служители Хепес.

— Чем нам помочь тем, что бьются сейчас на улицах Тэ-Тахрета, владыка? — поднимаясь, спросил один из жрецов Главного алтаря.

— Мы можем только молиться. Но прежде, самые отважные и сильные из нас должны отправиться в другие города и рассказать о бедствии, постигшем Тэ-Тахрет. Времени мало! Братья наши должны быть готовы к тому, что и на них обрушится ядовитый дождь, — он сбросил с лица капюшон, показывая изуродованное лицо. — Кто едет?

Вызвалось десять добровольцев.

— Благодарю вас, братья, — проговорил Гмерет-Ат. — Вы получите благословение и отправитесь, как только утихнет дождь.

— А он утихнет, преподобный?

— Я обещаю!

* * *

Рассвет застал Тэ-Тахрет в руинах. Вслед за ночным ливнем разразилось страшное землетрясение и многие мхары оказались погребенными под рухнувшими стенами собственных домов. В огромные трещины осыпались целые улицы. И только храмы оказались не тронутыми. И те, кто успел понять, где можно укрыться от силы демона, спаслись от чудовищной магии черного арахнида.

Но, предупреждая о беде, пришедшей с берега Аургуса, горели тревожные огни. В ответ на эту весть запылали костры на сторожевых башнях Нэроса. Жители его спешно укрепляли городские ворота. В храмах проходили службы. Но явившийся к вечеру первый посланник принес кошмарные известия и скоро умер от язв, покрывших все его тело. Новые посланники выехали к Мелехрету и Ахвэму.

Караван Кхорха двинулся дальше и через день пути по пустынному берегу Аургуса, снова остановился.

Снова наступила ночь, и служители Арахна воздвигли новый алтарь.

Снова пролилась кровь жертвы — юной девы из арахнид. На этот раз к демонам бездны взывала сама Матенаис.

— Великие, чьи имена я называю, как Севау и Бебаи! — глухо зазвучал в темноте ее низкий, глубокий голос. — Повинуйтесь мне! Примите кровавую жертву и пусть исполнятся слова зарока вашего. Я проливаю свежую кровь на ваш алтарь и велю вам: повинуйтесь!

Как только кровь впиталась в землю, поднялись огненные вихри и помчались к Нэросу, что раскинулся на живописной возвышенности между Тэ-Тахретом и прибрежным Мелехретом.

Но вихри те оказались лишь предвестниками бури. Они разбились о каменные стены города. Полнеба заволокло смрадным дымом. Быстро сгустились над Нэросом грозовые тучи. Словно мерзкий нарыв, налились они кровавой синюшностью.

И грянула буря!

Вмиг темнота ночного неба наполнилась пылью и взвыл ветер, набирая силу. Огромные молнии раскололи небеса. Снова и снова.

Взбесившаяся стихия бросалась на дома и дворцы, играючи, рушила строения, выбивала стекла, срывала крыши и слои земли вместе с каменными мостовыми, рассыпала стены, ставшие будто из песка. Спасения не было нигде. И те из мхаров, что успели спуститься в подвалы, оказались навсегда погребенными под слоем камней и земли.

Один из самых красивейших городов Маакора был стерт с лица земли за одну ночь...

* * *

Гигантская змея снова поползла вперед. Теперь на пути ее лежала равнина Дэнита. Но очередная цель Кхорха оставалась далеко на западе — у вод Анхи, впадающих в Хаш, священную реку корнуотов.