Нф-100: Шрамы на ладонях

У каждого человека — своя тайна. В которой ему иногда трудно признаваться, даже себе.

ГЛАВА 26

— А как... вы оказались тут, в "Доме"? — спросила Ео.

Женщина уже пришла в себя. Голос её не дрожал, лицо приняло обычное суровое выражение.

— Это — просто. Сначала я ходила по нижнему миру, как неприкаянная. Прибилась сюда, к "Дому", уборщицей. А тут же дети. Обездоленные, злые, голодные. Я стала их жалеть. Помогать. Подкармливать. Ну, тут меня по камере контроля отследили, и сделали надзирателем. Категория номер три.

Тут женщина повернулась к Ео, и вдруг закрыла лицо руками:

— Ты не представляешь, как трудно мне здесь... Как тяжко мне смотреть на этих детей... Они умирают на моих руках... Но и здесь... не знаю, скольких я должна спасти от смерти, чтоб ко мне перестала являться она... та, что упала с вышки. Понимаешь? Ты это понимаешь? Или никто на свете не поймёт этого, никогда?

Женщина отошла от Ео на несколько шагов и махнула рукой:

— Прощай. Желаю тебе... впрочем, чего желать...

Через минуту голос женщины звучал уже с другой стороны каменного полуразваленного забора:

— Дети! Не разбредаться по двору! Тут сидите, чтоб я вас видела!

С тяжёлым сердцем Ео покинула "Дом детей ?1-2". Она жалела женщину, жалела этих неприкаянных, голодных детей.

Жалела о том, что не догадалась взять с собой пару лепёшек.

Её стало немного легче, когда она решила, что обязательно вернётся к этому "Дому" с лепёшками и сахаром.

Время ещё оставалось, и Ео решила попробовать найти ещё одного человека, получившего "повышение".

Второй из получивших повышение по категории, работал там, где производят одежду. Его перевели из пошивочного цеха — в контролёры. Тоже — из второй категории — в третью.

Она отправилась к месту службы этого человека. Как и в первом случае.

Небольшую пошивочную мастерскую Ео нашла довольно быстро. Но не стала никого вызывать. Решила подождать.

Целый час ей пришлось сидеть напротив мастерской на каменной плите, ожидая конца рабочего дня.

Чахлая травка склонялась к ногам Ео. Серо-фиолетовое небо хмурилось, как всегда. Пасмурно и прохладно. Прохладно и пасмурно.

В окне мастерской мелькали склонённые фигуры людей. Даже на улице слышались крики подгоняющих:

— Не сидеть! Прекратить бездельничать!

— Строчку ровнее! Нитки бережём!

И ругань, ругань... Ео до сих пор не могла привыкнуть к грязным ругательным словам, которые звучали здесь повсеместно.

Её начальник — и тот ругался ими. Даже на неё... Правда, иногда Ео казалось, что её господин начальник, как актёр, ругается на камеру. На камеру контроля, как на кинокамеру...

Пока Ео мёрзла и размышляла, стало темнеть. Рабочий день закончился. Тяжёлая масса людей выплеснулась из дверей мастерской. Серые, злые, усталые лица... Многие избиты — на лицах видны кровоподтёки.

Рабочие мастерской, как и все работники второй категории, жили не в отдельных комнатках, а в бараках, в больших комнатах на десять-двенадцать человек. Иногда между кроватями стояли перегородки, а иногда — нет.

Продуктовые наборы люди несли с собой в серых пакетах. Набор второй категории беднее, чем набор третьей категории, который получала Ео. Это она знала по бумагам. В этом наборе не полагалось ни сахара, ни фруктов, ни масла.

Люди плотно прижимали к себе пакеты. Ведь кто-то мог вырвать пакет, и убежать. Поди, догони!

ГЛАВА 27

Некоторые рабочие шли и ругались вслух. Правда, негромко. Остальные, видимо, ругались про себя. Чаще всего в ругани повторялось имя Ардат.

А ведь человек по имени Ардат и нужен Ео!

Последними из дверей мастерской вышли трое контролёров. Две женщины и мужчина. Ео нужен был мужчина. Она двинулась по улице за контролёрами, ожидая, пока мужчина останется один.

Ео слышала разговор контролёров.

— Ты уж слишком, — сказала Ардату одна из женщин.

В ответ раздалась грязная ругань.

— Ничего не делают! — проскользнуло между ругательств.

— Так у нас не никого не останется. За день двоих — это слишком, — продолжала женщина.

— Чтобы другим неповадно было! — хрипло отозвался Ардат. — Пусть боятся!

— Он выслуживается! — усмехнулась вторая женщина. — А то ему придётся снова шить. И кричать на тех, кто сидит рядом!

— Не твоё дело, — рявкнул Ардат. — Я и тебя могу... научить, как надо работать!

— А за меня — на мусорку пойдёшь! Попробуй только, тронь меня пальцем. Дальше мусорки улетишь — никто не поймает.

— Я-то на мусорку, а вот ты...

— Ладно вам, — остановила спорящих первая женщина. — Двое в день — ну что ж с того. Зато завтра будет перерыв. Да, Ардат? А то — провалишься, и поминай, как звали! За превышение власти. Шить станет некому.

Ардат разразился руганью:

— Не провалюсь. Если никто не выведет — никого не трону! — едва разобрала Ео членораздельные слова среди ругательств.

Разобрала, и начала потихоньку отставать от идущей впереди троицы.

Нет, с этим человеком ей не о чем говорить.

Значит, вот кто ещё получает повышение по службе... Хорошо шил... Был строг к бездельникам... Да... бил их, бездельников. Может, даже кого-то убил. Вот чем надо выделиться, чтобы переселиться из барака в отдельную комнатушку!

Интересно, до какого предела можно губить людей?

"Куда это он может провалиться?" — мимоходом подумала Ео.

Но даже думать об этом человеке ей больше не хотелось. Тошнота подкатила к горлу. Ео повернулась, и увидела, как к дверям мастерской подкатили водители со своей тачкой. Они вошли в двери мастерской.

Через некоторое время вышли, вынесли и по очереди бросили на тачку тела двух человек.

Жертвы Ардата.

Безымянные, бессловесные жертвы Ардата.

Ео ответнулась и начала потихоньку возвращаться к своему дому. Выходной заканчивался.

Идти никуда больше не хотелось.

"Потом третьего по адресу найду, — думала Ео. — Может, он не такой... Не всё так плохо. Может, он тоже упал с верхнего мира, как и я... или как та женщина, Альда."

Так закончился второй "выходной".

Теперь Ео стала экономить лепёшки и сахар, оставляя их для Очи и для тех, кто жил вместе с ним в "Доме детей ? 1-2".

ГЛАВА 28

Всему своё время.

Бумаги "похоронной службы" тоже прошли через руки Ео. И эти тяжкие документы ей пришлось преодолеть. Пришлось разобраться в них и посчитать, сколько смертей за год зафиксировано. Сколько, и каких.

Примерно так же, как она разбиралась с бумагами "Домов новорожденных" и "Домов детей", так же разбиралась Ео с бумагами похоронной службы.

Все жутко и просто.

Ни суды, ни тюрьмы нижнему миру не требовались. По крайней мере, для нижних человеческих категорий.

Жизнь человека здесь стоила недорого. Никто не спрашивал с надсмотрщика за убитого подчинённого. Контролёры нижних категорий даже не указывали в своих рапортах, что кто-то убит.

Например, старшие продотрядов, или строительных отрядов, или мастерских, подобных мастерской Ардата, просто подавали раз в неделю рапорт о численности отряда, и всё.

В первой и во второй категориях разбором убийств никто не занимался. Тела убитых просто относили на специально отведённые места, где их забирали водители. Была и такая специальная команда водителей, которая в конце рабочего дня объезжала мастерские, собирая "падаль". Так, как увезли жертв Ардата.

Как оказалось, например, в случае с Ардатом — можно было даже выслужиться, убивая себе подобных. Хоть убийства и не преследовались, но камеры слежения имелись. Контролем просматривалось, кто убил, кого и за что.

В третьей и четвёртой категории дело усложнялось. Если убитый и убийца стояли на одной ступеньке иерархической лестницы — оставшегося в живых изгоняли на низшую ступень.

Как ни странно, численность отрядов почти не колебалась. Ео поняла это, разбирая документы и сопоставляя цифры в отчётах.

Круговорот людей позволял заполнять места в нижних категориях. За счет тех, кого переводили. Возможно, за счёт тех, кто "падал", как упала она, увеличив число мусорщиков, и встав на место того, кого забили контролёры.

Никто не просил Ео анализировать документы. Их требовалось просто разложить по папкам и по полочкам — по разделам и по датам.

Только и всего.

Но цифры не давали Ео покоя. Помимо всего прочего, ей хотелось выяснить, сколько человек появляется в нижнем мире таким путём, как появилась она.

Пока она не могла сказать этого точно.

Ео грустно продвигалась к своему дому, когда кто-то дёрнул её сзади за рукав.

— Привет, — услышала Ео.

Она вздрогнула и обернулась. Сзади неё стоял Даан. Первый человек, с которым она познакомилась в первый день своего пребывания в нижнем мире.

Вот уж кто мог появляться неожиданно!

Разбор бумаг в конторе пошёл Ео на пользу. Теперь она знала, что в мире Эмит-дуо есть ещё одна небольшая группа городских жителей. Вне категорий.

Эти люди бегали от любой работы, занимались попрошайничеством, воровством, подпольным распространением еды и одежды.

Соответственно, и одевались они по-разному: кто что достанет, или что украдёт — то и надевает на себя.

Как ни странно, этих людей не сразу ловили, и не всех посылали в потребительские отряды. Контроль, почему-то смотрел на них сквозь пальцы.

Если жизнь человека нижней категории ничего не стоила, то воровство у нижних категорий вообще не бралось в расчет. Если воровство случалось у представителей высших категорий, то воришку могли и наказать.

Избить до полусмерти, или даже убить, если кража оказывалась слишком дерзкой. Но после избиения вора обычно отпускали.

У этой небольшой группы жителей имелась ещё одна функция.

Ко времени "отпуска" из их числа формировали особые бригады. В их задачу входило развлекать толпу. Устраивать что-то вроде непристойных спектаклей и показательных драк — для низших категорий.

Их заставляли немного поработать на пользу общества, надо понимать. Даан, несомненно, являлся один из них.

ГЛАВА 29

— О, кого я вижу! — склонил голову Даан, рассматривая Ео с головы до ног. — Чего молчишь? Онемела?

— Привет, — прошептала Ео.

— Ты, я вижу, делаешь успехи, — Даан кивнул на куртку Ео. — Ты где работаешь?

— В конторе. Перебираю бумаги. Перешла в третью категорию. Так получилось.

— Взлетела... в верхний мир не хочешь больше?

— Хочу.

— Ладошки-то покажи, — усмехнулся парень.

Неожиданно для себя Ео протянула ладони.

— Вот, — сказала она. — Была ещё одна попытка.

— Ты упрямая, — одобрил Даан. — Это хорошо. Впрочем я и не сомневался. Но что упало, то пропало. Это знают все, даже я. Только ты никак не запомнишь.

Он усмехнулся ещё раз.

— А в конторе сидеть не надоело? А то....

— Что?

— Можно жить и по-другому, — хитро прищурился Даан. — Я могу тебя пригласить. Я ведь тоже упрямый.

— Я знаю, где можно оказаться.

— Откуда ты всё вдруг знаешь?

— Я же работаю в конторе. Читаю бумаги. Можно снова оказаться на мусорке. Или в потреботряде. Если поймают, могут побить. Могут и убить.

— Зато можно пожить! Не просиживать весь день на службе! Вкусно поесть, красиво одеться. Ещё кое-что. И, между прочим, ты сама-то помнишь, почему свалилась сюда? Сок дерева Го всё тот же, имей в виду! Насовсем в верхний мир не попадёшь, а в небесах полетаешь! Только надо умеючи. Если хочешь, научу. И "отпуска" ждать не надо!

Про сок дерева Го Ео тоже знала. Из бумаг. Ей встретилось несколько бумаг о переводе из третьей и четвёртой категории в первую и вторую, "за злоупотребление соком дерева Го".

Правда, в бумагах источник получения сока дерева Го не был назван.

Сок дерева Го в нижнем мире разрешалось пить только во время отпуска. Легально. Но эти правила в нижнем мире нарушались. Впрочем, как и все остальные правила.

За сок дерева Го карали не строго, и не сразу. Только если человек становился совершенно невменяемым, его понижали.

— Ну, так как? Научить? — переспросил Даан. — Не тянет на старое?

— Спасибо, — ответила Ео. — Не тянет.

— Не бойся, отсюда, за сок дерева Го, ты никуда не улетишь.

— Я не пью сок дерева Го.

— Через пару месяцев отпуск, — парень притронулся к руке Ео. — Я бы не прочь пригласить тебя. Или у тебя есть какой-то другой кандидат?

"Вот как... — подумала Ео. — Кажется, мне делают предложение... Бр-р-р... Кандидат... Я об этом не думала... Кандидат... А начальник? Ник! Да, начальник! Вот кто... Но отпуск... Неужели... Вот так выбор!"

Даан снова дёрнул Ео за рукав.

— Ты чего? — хихикнул он. — Кандидатов считаешь?

— Вроде того, — улыбнулась Ео.

— Может, уйдёшь со службы? Сейчас. Со мной. Я не шучу.

— А где ты живёшь?

— Я не скажу тебе, где живу. Но я живу, как видишь. И не хуже тебя. Там и для тебя найдётся место.

— Я подумаю, — остановила Ео напор старого знакомого.

Она ответила так, чтобы что-нибудь ответить. Чтоб не обидеть человека, с которым её, несомненно, что-то связывало.

Предложение Даана свалилось на неё слишком неожиданно, чтобы сразу ответить на него.

Хотя ответ у Ео имелся, и он был отрицательным. Совершенно отрицательным.

— Думай. Только не слишком долго. Я найду тебя, — пообещал Даан.

Всё бы было хорошо, но тут он криво усмехнулся, и добавил:

— Поближе к отпуску.

ГЛАВА 30

Нет, Ео не готова была бежать с Дааном. Хотя...

"Ладно, подумаю об этом после", — решила Ео, укладываясь спать в своей комнатке.

Как ни странно, она поймала себя на том, что во время встречи испытала к Даану вроде симпатии. И болтала с ним — с удовольствием!

"Наверное, я привыкаю... неужели я привыкаю к нижнему миру? — размышляла Ео. — Пройдёт ещё немного времени, и мне станет наплевать и на мою контору, и на мои бумаги... Я начну филонить и опаздывать... Сбегу я с Дааном, или не сбегу — какая разница? Что упало, то пропало..."

"С кем я останусь во время отпуска? С Дааном? С Ником? Какая разница! Что упало, то пропало!"

"Нику я нравлюсь. Да и он мне симпатичен... Но страшновато... Даан — проще. Он ничего особенного от меня не ждёт. Вот Ник — другое дело. Ник... Кажется, Ник..."

Тут Ео словно очнулась: "О чём это я? Неужели всё так просто? Упасть, привыкнуть и остаться? Не об этом ли твердят все в нижнем мире? И никто здесь не сознаётся в том, что когда-то упал — потому что все упавшие привыкли и живут дальше! А что — крыша над головой есть, еда есть.. И даже "отпуск" есть... Ишь, и ты об "отпуске" размечталась! Уже кандидатов перебираешь! Так сколько же нас? Тех, кто упал? И все молчат? А я? Что же я? Кто эти люди? Где они? Почему упали?"

С самого начала работы в конторе Ео пыталась узнать, сколько людей провалилось за год из верхнего мира в нижний.

Жадно всматривалась она в бумаги, но нигде не находила таких цифр.

"Никто, никто не признаётся! Забыли... — думала Ео. — Неужели и я смогу забыть? А что? Уже забываю. Планы строю..."

Ео ворочалась на своей жёсткой постели.

Ворочалась, ворочалась и заснула под утро.