Нф-100: Шрамы на ладонях

Но эти двое стояли в сыром полуподвале, прижавшись друг к другу, и не размыкали объятий. Они чувствовали друг друга!

Возможно, их чувства оказались неожиданными для обоих. Но оторваться друг от друга они не могли.

Ник первым пришёл в себя. Он сделал усилие, отодвинул от себя Ео, и произнёс:

— Здравствуй, Ео, радость моя.

— Да... — отозвалась Ео.

— Ты сбежала!

— Да.

— Как я рад!

— Если узнают, что я жива, меня могут снова убить, — шептала Ео. — Меня почти убили, но мне помог один человек.

— Помог?

— Это был гонец. Ты знаешь, что бывают Светлые гонцы? Светлые вестники?

— Я думал, что это детские сказки. Я же вырос в "Доме для детей ?2". Там такие сказки рассказывали. "Придёт Светлый гонец, и спасёт... Переведёт в "Дом ? 5-6"...

— Переведёт? Ты разве не упал с верхнего мира?

— Нет.

— Подожди... "Дом для детей ?2"! Значит, тебя повысили?

— Да.

— Давно?

— Чуть больше года. Я был в стройотряде. Строил ровно... Понимаешь, я думал, что стены должны получиться ровными. Я всё время об этом думал, сам не знаю почему. И меня сделали начальником участка. Я перешёл на третью ступень.

— Постой... А как ты оказался в конторе?

— Я плохо командовал. Мне всегда трудно кричать, и ругаться... трудно. Меня перевели в контору, потому что я начал считать, сколько надо кирпичей, сколько растворов, сколько людей... Ну, там и решили, что мне лучше заниматься цифрами, а не людьми. Сначала я работал на твоём месте, а потом перешёл в четвёртую категорию — стал начальником конторы. Получил дополнительный паёк вместо денег, и светлую форму... Это случилось незадолго до того, как появилась ты.

— Ты перешёл из строителя в начальники участка... подожди... ты живёшь на двадцатой улице, дом три? Квартира двенадцать?

— Да.

— Значит, это ты... Я просто запомнила адреса троих, кого повысили в должности. Хотела этих людей найти, и с ними поговорить. Двоих только успела проверить. Женщина упала в нижний мир, как и я. А мужик... там просто ужас... А почему же я не нашла бумаги о твоём переводе в контору?

— Потому что она лежит у меня на столе, под стеклом. Каждый день я смотрю на неё, и горжусь. Ты даже себе представить не можешь, как я горжусь, когда смотрю на эту бумагу! Вернее, как я гордился.

— Почему "гордился"?

— Потому что я готов выбросить эту бумагу... и все другие бумаги в мире, только чтобы остаться с тобой. Скажи мне... Скажи мне... скоро "отпуск"... согласна ли ты провести его со мной? Скажи! Ведь я могу выбрать женщину из нижней категории... хоть с мусорки... А ты грязью мажься, и никто тебя не узнает!

— Согласна, — ответила Ео. — Я согласна, Ник. Только с тобой, и ни с кем другим. Но...

ГЛАВА 9

— Но? — переспросил Ник. — Почему "но"? У тебя на "отпуск" есть кто-то другой?

— Дело не в этом.

— А в чём? Ты боишься?

— Есть немного. Ты ведь понимаешь, что меня могут найти и убить. Вернее, добить.

"Нет! — тут же внутренне заметалась Ео. — Это враньё! Я не боюсь смерти! Я просто боюсь сказать Нику о том, что узнала от Светлого вестника... Верхний мир! Как же быть?"

Ео требовалось объяснить Нику, что её мечты о возвращении в верхний мир близки к осуществлению, как никогда. Но Ео никак не могла решиться.

— Я знаю, что тебя будут искать, — Ник взял руку Ео в свою и поднёс к своим губам. — Нам уже сообщили, что твоего мёртвого тела не оказалось на месте. Ты рискуешь!

— Встречаясь со мной, ты рискуешь не меньше. Мало того, что не доносишь на беглую. Нас сейчас могут убить за нарушение правил "отпуска", если кто-то заметил, что мы пришли сюда вместе. Или убьют меня, а ты потеряешь свою четвёртую категорию. Будешь жить на мусорке, или в потреботряде.

— Пусть убивают. Пусть — на мусорке. Хотя бы пару часов... один час... полчаса пробыть вместе... Ты согласна?

— Да.

Ник снова обнял Ео. Они снова стояли, прижавшись друг к другу и не шевелясь. Они боялись спугнуть то, что горело между ними. Названия этому они не знали.

Да и кто, в такие минуты, думает о названиях!

На этот раз Ео первой разорвала объятия. Она не могла больше обманывать Ника.

— Ник... я хочу вернуться в верхний мир, — сказала она. — Светлый гонец сказал, что я могу попробовать ещё раз.

— Вот в чём дело...

Ник отошёл от Ео на шаг и опустился на каменную плиту, брошенную у стены полуподвала.

— Вот в чём дело... — повторил он.

— Ник, я хочу попробовать... Светлый гонец почти точно сказал, что я смогу подняться! Что мне пора!

— Ты хочешь бросить меня... Ты даже не побыла со мной, но уже меня бросила. Я дурак! Дурак! Учили же меня, что нельзя ни к кому привязываться! Нельзя ни о ком думать! Дурак!

Ник сидел на каменной плите, обхватив голову руками.

— Ник... — придвинулась к нему Ео.

— Прости меня, — Ник мягко отодвинул Ео от себя. — Иди, конечно. Иди своей дорогой. Что тебе какой-то Ник со своим "отпуском", когда у тебя впереди целый верхний мир! Ты можешь подняться в верхний мир, но не я. Я не стану тебе мешать. Прости меня за то, что я хотел тебя задержать.

— Ник...

— Нам пора уходить отсюда. А то по камере контроля отследят, что я поздно вернулся домой. И завтра начнут следить за мной до самого дома. Ты когда собралась идти к лестнице? Сегодня ночью?

— Да. Пока меня не поймали.

— Тогда прощай. Я думаю, ты поднимешься.

— Ник...

— На всякий случай, нам надо вылезти из этого подвала по одному. Я пойду первым. Прощай. Удачи тебе. В верхнем мире.

— Ник! — Ео попыталась схватить Ника за руку.

Ник спокойно высвободил свою руку и вышел наружу, не оборачиваясь.

ГЛАВА 10

Нельзя до бесконечности сидеть в развалинах...

Надо возвращаться на поверхность. Камеры контроля могли отследить и её, хотя за мусорщиками и не смотрят так пристально, как за людьми категории ? 4.

Ео выбралась из развалин и побрела по улице. Дорога направо вела к тоннелю с лестницей, дорога налево — к подвалу, где жили мусорщики.

Ео постояла на развилке... потом сделала шаг направо... остановилась...

Потом повернулась, и почти бегом побежала по дороге налево, к подвалу.

В подвале уже почти все улеглись. Ео присела в своём уголке, натянула пониже капюшон, вытянула ноги и затихла.

Но тут двери подвала распахнулись. Вздох, сдавленные восклицания прокатились по толпе сидящих а лежащих мусорщиков.

На пороге стояли несколько охранников. Старший мусорщик вскочил им навстречу.

— Все здесь? — спросил один из охранников.

— Да, да-да! — согнулся в поклоне старший мусорщик.

— Новенькие появлялись за последние два дня?

— Нет, нет-нет!

Едва ли старший мусорщик помнил, кто у него появлялся в подвале, а кто из подвала исчезал. Тем более, что старший уже успел заглотить десяток веселящих жучков. Он, бедняга, едва удерживал в яви остатки своего слабого сознания, так и норовящего ускользнуть в неведомую даль.

Охранники осветили недра подвала лучами фонариков. Ео натянула капюшон плаща так низко, как могла. Пригнулась, почти до самого пола. Луч фонарика скользнул рядом. Сердце Ео забилось быстро-быстро...

Но луч фонарика проскользнул дальше.

— Ерундой занимаемся, — произнёс один из охранников, освещая сидящих в подвале мусорщиков.

Мусорщики защищались от луча фонарика с помощью поднятых грязных ладошек. Ворчали, ворочались, ругались.

Человеческое месиво.

— Я тоже так думаю, что ерундой, — отозвался второй. — Выжить она не могла. Или я разучился работать кулаком.

— Не разучился, — поддакнул третий охранник. — И я это умею. Её подобрала похоронная команда. Разве она считает всех, кого подбирает? Всех, кого закапывает?

— Мало ли вдоль дороги трупов неопознанных! — проворчал первый.

— Ага.

— Ладно, ещё один подвал, и всё. Дурацкий приказ.

— Может, не пойдём больше никуда? Скажем, что ходили.

— Нет, надо идти. Этот, господин старший начальник, землю грызёт. Может и проверить. Осложнений нам не надо.

— Ладно, двинулись. Хватит искать вчерашний день в этом вонючем подвале.

— Как они только тут сидят?!

Охранники выключили фонарики.

— Эй, ты! — крикнул один из них старшему мусорщику. — Закрывай двери.

Старший мусорщик, кланяясь, двинулся следом за охранниками, приговаривая:

— Приходите ещё, будем рады! Приходите ещё, будем рады...

Дверь в подвал захлопнулась. Ео распрямилась, откинула капюшон. Пронесло... Несомненно, охранники искали её.

Но ведь не нашли?

Нет.

Будут ли искать ещё?

Не исключено. Ну, что ж...

ГЛАВА 11

Теперь уже никто не мог помешать Ео.

Никто не мешал ей размышлять.

Никто не мешал ей чувствовать.

Конечно, если подойти к ситуации разумно, Ео просто совершила очередную глупость. Сейчас, когда верхний мир придвинулся так близко, она вернулась в подвал для мусорщиков.

Сейчас, когда риск так велик, она пришла туда, где её будут искать в первую очередь.

Что это, как не глупость?

Но люди не всегда поступают разумно. Иногда сердце так властно диктует человеку, как поступить, что разум отступает.

Как вы думаете, что делала Ео, сидя в уголке, в темном, вонючем подвале, откинув с лица спасительный капюшон?

Плакала?

Сокрушалась о потерянных возможностях?

Мучилась?

Страшилась расправы?

Нет!

Она сидела, и радовалась. Сидела, и улыбалась. Если бы она могла — она бы запела! Если бы она могла — она стала бы танцевать. Она обняла бы всех своих соседей, всех грязнючих мусорщиков!

Если она и грустила, то только о том, что соседи не могли разделить с ней её радости.

Так хорошо и спокойно на душе Ео не было никогда.

Ни в верхнем мире, ни в нижнем.

ГЛАВА 12

Они встретились в развалинах на другой день, вечером. Как и в прошлый раз, долго стояли обнявшись, не в силах оторваться друг от друга.

Ео, смеясь от радости встречи, показала Нику ладошки. Без ран.

— Я раздумала, — смеялась Ео. — Девушки так непостоянны!

— Зачем? Зачем ты осталась? — спрашивал Ник, целуя ладошки Ео. — Но я так рад... Я просто не понимаю, что со мной!

— Не зачем осталась, а с кем! Я осталась с тобой. И мне всё равно, что я на мусорке! Мне всё равно, в каком я мире — в нижнем, или в верхнем! Главное, что я с тобой. Может, меня и не найдут. Ну, а если найдут...

— Если тебя убьют — я не буду жить, — Ник прижал Ео к себе.

Крепче. Ещё крепче.

— Нет! Нет! Живи! Меня не найдут! Видишь, я измазала лицо грязью, как ты говорил. Ну как, я красивая?

— Ты самая красивая из всех, на все миры!

— Ну, да.

— Я принёс тебе еду.

— Не хочу есть!

— Ешь, Ео. Тебе нужны силы.

— Спасибо. Спасибо, Ник.

Они не могли оторваться друг от друга. Они не видели и не слышали ничего вокруг...

Они даже позволили себе помечтать!

— Мы дождёмся отпуска. А потом ведь будет ещё отпуск! — мечтала Ео.

— Подумаешь, всего год! Будем ждать! — рассуждал Ник. — Может, нам удастся незаметно встречаться и в другие дни. Видишь, пока у нас получается.

— Получается. А если я рожу ребёнка?

— Побудешь с ним и вернёшься ко мне.

— В верхнем мире люди живут вместе и растят детей. Пока дети не переходят на вторую ступень обучения.

— Не грусти... не грусти... А скажи, в верхнем мире у всех так — что не могут жить друг без друга?

— Нет. Если человек не находит себе пару, ему её подбирают. Совет подбирает. А потом — как получится. Просто все соблюдают Правила. Все соблюдают Законы.

— А ты... у тебя были родители?

— Да.

— И как они жили?

— Спокойно. Но... мне кажется, они просто жили месте. Потому, что соблюдали Правила.

— Ты их любила?

— Не знаю. Хотя... что-то такое чувствовала. Больше — к отцу.

— А... Ты счастливая. Я не знал своего отца. И совсем не помню матери.

— Я счастлива потому, что я с тобой, — ответила Ео.

— Это ты... ты мне, как подарок... как свет... как жизнь...

— Ник...

— Ео...

Эти двое ничего не видели и не слышали вокруг. Они не могли оторваться друг от друга.

— Если у нас родится ребёнок — как же мы будем без него? — не успокаивалась Ео.

Ребёнка ещё и в помине не было, а она уже тосковала по нему.

— Не грусти, Ео. Не грусти. Придумаем что-нибудь. Я отслежу нашего ребёнка! По бумагам!

— Разве это получится?

— Я постараюсь. Я буду очень стараться!

Так говорил Ник, прикасаясь губами к волосам Ео.

Они мечтали и даже верили, что их мечты смогут осуществиться.

Они расстались и снова встретились на следующий день. И на следующий день. И на следующий.

Любовь не ведёт счёта времени.

Да! Ещё любовь может потерять бдительность, потому, что не замечает ничего вокруг.

ГЛАВА 13

Там, на своих развалинах, они не видели и не слышали ничего вокруг. А стоило бы прислушаться.

Несколько дней некий бдительный житель нижнего мира вёл слежку за нарушителями правил отпуска.

"Тут до отпуска осталось-то всего ничего, а эти удержаться не могут! Ну, и поплатятся! Я их поймаю! — думал житель нижнего мира. — Может, я за это повышение в категории получу! Сколько можно мне сидеть в охранниках!"

Наверно, этот человек был прав. По-своему.

Потому, что по-своему правы почти все.

В тот вечер Ник первым услышал шорохи и увидел слабый свет фонаря.

Он дёрнул Ео за руку:

— Пригнись!

Ео тоже услышала шорох и затаилась.

Мужской голос громко и горячо объяснял кому-то:

— Тут они! Тут они, голубчики! Я уже третий день за ними наблюдаю. Входят поодиночке, а потом выходят. Тоже по одному. Девчонка-то с мусорки... а он, вроде, приличный. В форме. Только я не разглядел, в какой категории. Темно ведь.

— Приличный не станет в развалинах прятаться.

— И как можно, с мусорщицей-то? Она же грязная!

Голос второго говорившего звучал подобострастно. Преследователей, видимо, оказалось трое. Потому, что отозвался грубый и уверенный голос:

— Сегодня они в развалины входили?

— Да.

— А выходили?

— Нет.

— Надо сообщить, куда следует. Тут на днях одну мусорщицу высокий чин искал. Может, это она?

— Тогда и вознаграждение можно получить.

— Ага. Хорошее вознаграждение назначено.

— Эй, вы! Парочка! Отпуска никак не дождётесь! Всё равно у вас выхода нет! Вылезайте! — раздался громкий окрик того, кто начал первым. — Нас много — всё равно поймаем!

— Вылезайте!

Речь говорящих и кричащих перемешивалась с грязной руганью. Судя по всему, выход из развалин Ео и Нику перекрыли.

— Ник! — прошептала Ео. — Что будем делать?

Надо было что-то делать.

Надо было что-то делать.

— Так... Сейчас я выскочу, — прошептал Ник, — и начну с ними драться. Вроде бы, их трое. Постараюсь справиться. А ты беги. Беги быстро, и куда-нибудь подальше. Не в свой подвал. Наверняка они выследили нас и знают, кто мы.

— Нет, — шептала Ео, — я не оставлю тебя. Я тоже... драться буду. Я умею. Я занималась в секции Боевой Самообороны.