Нф-100: Шрамы на ладонях

— Почему — не могут?

— Любовь может расцвести в человеке и в нижнем мире, и в верхнем. Но здесь она нестойка и преходяща. Там, где начинается царство любви — там нет места тьме. Любовь для Черных вестников невыносима.

— Вот почему... А дерево Го?

ГЛАВА 5

— А дерево Го? — переспросила Ео

— Дерева Го не существует, — повёл плечами гонец. — Вот это, как раз, легенда. Есть только некий сок.

— Как же так?

— Когда ты на мусорке жила — видела веселящих насекомых?

— Да.

— Здесь они редки, и живут только там, где сумрак и грязь. Здесь — они маленькие и слабые. А в мире тьмы они просто ползают повсюду. Кишат... Их собирают, давят, и делают сок.

— Как противно...

— Противно. Черные вестники прорываются снизу, с помощью магии. Они выходят только на конкретного человека, который сам не прочь преступить Закон. В нижнем мире они действуют свободно. В верхнем — Отделение Порядка и Защиты всегда предупреждает того, кто балуется запретными желаниями.

— Как я... Как меня...

— Да. Желание этого человека должно быть сильным. Очень сильным, чтобы вытащить Чёрного вестника из тьмы в верхний мир. Таким сильным, как было у тебя. Есть — гонцы света, а есть — гонцы тьмы. Сейчас — рядом с тобой я. Кого ты призываешь — тот и приходит к тебе.

— Это честно... но страшно...

— Ты права, — кивнул гонец. — Желания человека бывают страшны. Это касается не только дерева Го. Это касается желания обогатиться, желания властвовать, желания избавиться от другого человека. Убийства... И других чёрных дел, которые я не стану перечислять.

— Та женщина, в "Доме детей?1-2"! Она может подняться?

— Ты, милая, снова хочешь всего, и сразу, — улыбнулся гонец. — Мне уже пора возвращаться. На прощание — я открою тебе ещё одно: если ты будешь в беде или в сомнении, ты можешь сама, напрямую, призвать Создателя на помощь.

— Вы не ошибаетесь? Как это я могу призвать Создателя? Он же... Он так огромен... Он так велик! Я не могу позвать даже своих родителей!

Тут гонец снова улыбнулся:

— Создателю не нужны уши. Он вездесущ. Он слышит каждого, и каждого видит. Но не так, как мы с тобой.

— А как?

— Иначе. Нам не дано этого понять.

— И я... я могу позвать Его?

— Ты мысленно можешь к Нему обратиться. Ты можешь спрашивать Его и просить Его. Но это не значит, что Он сам предстанет перед тобой, или мгновенно выполнит твоё желание.

— А как я пойму... как я пойму, что Он меня услышал? Как я пойму, что Он мне ответил?

— Поймёшь, — улыбнулся гонец. — Ты получишь именно такой ответ, который будет самым правильным и нужным для тебя. Даже если ответ тебе не очень понравится. Это называется верой. Поняла?

— Не очень.

— Не очень... — повторил гонец и снова замолчал.

— Создатель пришлёт гонца? — переспросила Ео.

— Если это будет необходимо. Может прислать, а может — и нет.

— А как... А почему...

ГЛАВА 6

О, как хотелось Ео всё понять о обо всём расспросить гонца! Как ей хотелось разобраться во всём, что открывалось перед ней! Ей хотелось задать гонцу как можно больше вопросов, пока он не покинул её.

Ео чувствовала себя значительно лучше. Тело оживало.

— А как вы пришли ко мне? Как меня нашли? — торопилась Ео.

Седой человек улыбнулся.

— Есть много способов. Но мы — только гонцы. Мы — помощники. Вестники. Человек должен сам принять решение. И сам ему последовать. Если будет на то воля Создателя — то и до конца.

— До смерти?

— До смерти.

— Что же в этом хорошего, если человек умрёт?

— Человек смертен, а душа его — бессмертна. Для душ умерших людей существует много не материальных миров.

— Мне трудно это понять. Трудно поверить.

— Было бы удивительно, если бы ты сразу во всё поверила, и сразу всё поняла. Я и так сказал тебе слишком много. Мне пора уходить.

— Вам плохо? Вам плохо в наших мирах? — догадалась Ео.

— Я гонец, и специально готовлюсь к путешествиям. Я давно уже путешествую, милая девочка...

Ео сидела рядом с гонцом. Опухоль с половины лица ещё не сошла, но второй глаз уже начал раскрываться.

Гонец поднялся с земли.

— Подождите... подождите... — Ео тронула гонца за полу плаща. — Я хочу спросить... Если есть Создатель — значит, есть кто-то... на другом конце? Есть Разрушитель?

— Есть. В самом низу самого нижнего из миров. Но Создатель — сильнее. Он — Творец. А разрушение никогда не может быть сильнее сотворения.

— Почему?

— А тогда ничего бы не существовало. Ничего бы не было вообще. Понимаешь?

— Я попробую, — кивнула Ео. — Я попробую понять.

— Сначала попробуй встать на ноги, — улыбнулся гонец и подал Ео руку.

С трудом, но Ео встала.

— Здорово. Почти ничего уже не болит.

Гонец держал Ео за руку. Он продолжал улыбаться. И от этой улыбки Ео было так хорошо на душе...

Так тепло. Светло. Надёжно.

— Теперь иди, — сказал гонец. — Иди, девочка, иди до конца. Иди, и не оглядывайся на меня.

Гонец поднял с земли плащ, и укрыл им Ео. Накинул ей на голову капюшон.

— Вперёд.

— Спасибо, — отозвалась Ео. — Спасибо вам. Как мне благодарить вас?

— На здоровье. Иди!

Гонец слегка подтолкнул Ео. Сначала неуверенно, затем всё более свободно Ео сдвинулась с места и сделала несколько шагов вперёд.

Когда она обернулась — дорога была пуста. Гонец стал невидимым.

ГЛАВА 7

Только к вечеру, медленно переступая ещё болящми ногами по влажной, разбитой грязной дороге, Ео добралась до первых развалин своего города. Ей ничего не оставалось, как добрести до того же самого подвала, с которого начиналась её жизнь в нижнем мире.

Мусорка! Мусорщики! Им не было дела до какой-то непонятной фигуры, закутанной в темно-серый плащ.

Здравствуйте, мусорщики!

Да будет лёгкой ваша жизнь! Пусть завтра каждый из вас найдёт столько лепёшек, чтоб стать сытым! Пусть ни один водитель не коснётся ваших спин своей дубинкой!

Пусть тяжкие болезни обойдут вас стороной, дорогие мусорщики — люди первой категории бытия.

В подвале всё оставалось по-прежнему. Кто-то ел, кто-то ругался, кто-то уже спал, оглашая пространство зычным храпом. Несколько человек ползали вдоль стен и ловили насекомых.

В подвале стояли духота и вонь. Вонь и духота. Как всегда.

Укрывшись с головой плащом, Ео пристроилась в уголке. Она быстро заснула. Ночью она почти не просыпалась. Видимо, таблетки Светлого гонца продолжали действовать и ночью.

Утром её разбудил голос старшего:

— Мусор убирать! Мусор убирать! Поднимайтесь, грязные бездельники!

"Я и забыла, — усмехнулась про себя Ео. — Хочешь, не хочешь, а придётся выходить на участок".

— Там, — ткнул пальцем старший, определяя участок для Ео. — Там собирай!

"Жаль, что мне нельзя приблизиться к конторе, — думала Ео. — Может, я бы смогла увидеть Ника. Хотя бы — на прощание".

Лекарство гонца обладало поистине чудодейственной силой. Ео могла передвигаться, могла нагибаться. Правда, тело ещё болело, и опухоль с лица сошла не полностью. Но с опухшим лицом и синяками Ео мало чем отличалась от остальных обитателей подвала. Это, как раз, оказалось ей на руку.

"Что ж, будем трудиться, — подумала Ео, разворачивая мешок для мусора. — Как нас учили в верхнем мире — любой труд уважаем и целесообразен. Замечательно! А гонец как говорил — "любить своё дело"? Это что же, любить вот это ползание за мусором?"

Ео вдохнула и наклонилась над очередным пакетом с объедками.

"Ладно, — подумала она. — Поползаю пока. Попробую. Пусть в нижнем мире будет чуть-чуть чище. Вот бы Ник меня увидел! Знал бы он, что я от него в двух шагах!"

Ео согнулась и подняла пакет.

"Я люблю тебя, уборка мусора!" "Я люблю тебя, уборка мусора!!" — повторяла Ео, как заклинание, словно пытаясь разбудить в себе любовь.

Трудно сразу разобраться, полюбил ли человек уборку мусора, или не полюбил! Скорее всего, это не так просто, как может показаться на первый взгляд.

Но Ео, как ни странно, увлеклась уборкой. Так, что даже не заметила, как капюшон плаща сполз с её головы.

Примерно через час, после того как Ео начала работу, мимо её полусогнутой фигуры прошёл человек. И чувствительно толкнул её в бок. Ео распрямилась и чуть не вскрикнула.

Поодаль от неё остановился Ник. Внутри Ео всё словно вспыхнуло. Сердце забилось, дыхание замерло в глотке.

— Ползаешь тут, как каракатица! — попытался крикнуть Ник. — Грязная мусорщица!

— Извините...

Ник пристально смотрел на Ео, приложив палец к губам. Ео поняла, что ей не следует выказывать радости. Не следует даже показывать вида, что она знакома с Ником. Ео снова согнулась над мусором, искоса поглядывая в сторону Ника.

Ник смял бумажку, и демонстративно бросил её себе под ноги. Затем он отвернулся, и двинулся в сторону своей конторы.

Ео подняла бумажку. Зажала в кулаке. Через пару минут она присела на землю, и, делая вид, что грызёт какие-то объедки, развернула записку.

Она прочла: "Ео, милая моя! Я так рад, что увидел тебя. Когда станет темнеть, приходи в развалины напротив конторы. Натяни капюшон пониже! Тебя можно узнать, если лицо открыто".

Ео стало понятно, как Ник узнал, что она здесь. Он, по-прежнему, сидел за теми же камерами контроля. Но, видимо, за камерами мог сидеть не только Ник. Поэтому держать лицо открытым не стоило.

Ео натянула капюшон как можно ниже.

Она продолжила собирать мусор, только теперь не могла больше думать о мусоре. Она не могла больше думать ни о чём и ни о ком, кроме Ника.

ГЛАВА 8

"Ник, Ник! Ты здесь! Ты увидел меня и сразу пришёл! Я не ошиблась! Ты ждал меня! Ты.. Ты... Ник..."

Вся душа, всё существо Ео кричало только одно слово: "Ник!"

Через пару минут Ео поняла, что в сборе мусора следует сделать перерыв.

"Мусор, прости! Не могу!" — сказала Ео мусору и присела на камень у разрушенного дома.

"Ник! Ник..."

Казалось, водопад обрушился на бедное сердечко Ео. Так долго не осознаваемые, так долго сдерживаемые чувства словно бы хлынули на Ео, сметая все на своём пути, кроме одного единственного: "Ник! Ты есть, ты существуешь! Ты здесь! Ты чувствуешь то же, что и я!"

Временами Ео едва сдерживала крик, рвущийся из груди: "Ник! Ник!"

Ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

Да, Ео поднялась, начала двигаться и даже бросала в свой мешок какие-то бумажки и обрывки пакетов.

Но это была уже не та Ео, что двигалась здесь несколько минут назад. Это была другая Ео.

Эта Ео любила. Эта Ео — звенела от любви.

Осталось только дождаться вечера. Скоро, скоро станет темнеть...

Как же трудно дождаться вечера! Вечер, вечер, что ты медлишь!

Когда Ео пришла в развалины, Ник уже поджидал её там. Он спрятался в полуподвальном помещении, наполовину прикрытом обвалившейся стеной.

— Сюда, — тихонько окликнул он Ео.

Ео спрыгнула вниз.

Мгновение они стояли друг против друга.

Наконец, Ник придвинулся к Ео. Близко... очень близко... Руки Ника легли ей на плечи, а затем медленно, очень медленно Ник привлек Ео к себе.

Немыслимо! Немыслимо для нижнего мира.

Ео тоже обняла его. Обняла Ника...

Такое могло случиться в верхнем мире. Но чрезвычайно редко. Насчёт нижнего мира — данных нет.

Но эти двое стояли в сыром полуподвале, прижавшись друг к другу, и не размыкали объятий. Они чувствовали друг друга!

Возможно, их чувства оказались неожиданными для обоих. Но оторваться друг от друга они не могли.

Ник первым пришёл в себя. Он сделал усилие, отодвинул от себя Ео, и произнёс:

— Здравствуй, Ео, радость моя.

— Да... — отозвалась Ео.

— Ты сбежала!

— Да.

— Как я рад!

— Если узнают, что я жива, меня могут снова убить, — шептала Ео. — Меня почти убили, но мне помог один человек.

— Помог?

— Это был гонец. Ты знаешь, что бывают Светлые гонцы? Светлые вестники?

— Я думал, что это детские сказки. Я же вырос в "Доме для детей ?2". Там такие сказки рассказывали. "Придёт Светлый гонец, и спасёт... Переведёт в "Дом ? 5-6"...

— Переведёт? Ты разве не упал с верхнего мира?

— Нет.

— Подожди... "Дом для детей ?2"! Значит, тебя повысили?

— Да.

— Давно?

— Чуть больше года. Я был в стройотряде. Строил ровно... Понимаешь, я думал, что стены должны получиться ровными. Я всё время об этом думал, сам не знаю почему. И меня сделали начальником участка. Я перешёл на третью ступень.

— Постой... А как ты оказался в конторе?

— Я плохо командовал. Мне всегда трудно кричать, и ругаться... трудно. Меня перевели в контору, потому что я начал считать, сколько надо кирпичей, сколько растворов, сколько людей... Ну, там и решили, что мне лучше заниматься цифрами, а не людьми. Сначала я работал на твоём месте, а потом перешёл в четвёртую категорию — стал начальником конторы. Получил дополнительный паёк вместо денег, и светлую форму... Это случилось незадолго до того, как появилась ты.

— Ты перешёл из строителя в начальники участка... подожди... ты живёшь на двадцатой улице, дом три? Квартира двенадцать?

— Да.

— Значит, это ты... Я просто запомнила адреса троих, кого повысили в должности. Хотела этих людей найти, и с ними поговорить. Двоих только успела проверить. Женщина упала в нижний мир, как и я. А мужик... там просто ужас... А почему же я не нашла бумаги о твоём переводе в контору?

— Потому что она лежит у меня на столе, под стеклом. Каждый день я смотрю на неё, и горжусь. Ты даже себе представить не можешь, как я горжусь, когда смотрю на эту бумагу! Вернее, как я гордился.

— Почему "гордился"?

— Потому что я готов выбросить эту бумагу... и все другие бумаги в мире, только чтобы остаться с тобой. Скажи мне... Скажи мне... скоро "отпуск"... согласна ли ты провести его со мной? Скажи! Ведь я могу выбрать женщину из нижней категории... хоть с мусорки... А ты грязью мажься, и никто тебя не узнает!

— Согласна, — ответила Ео. — Я согласна, Ник. Только с тобой, и ни с кем другим. Но...

ГЛАВА 9

— Но? — переспросил Ник. — Почему "но"? У тебя на "отпуск" есть кто-то другой?

— Дело не в этом.

— А в чём? Ты боишься?

— Есть немного. Ты ведь понимаешь, что меня могут найти и убить. Вернее, добить.

"Нет! — тут же внутренне заметалась Ео. — Это враньё! Я не боюсь смерти! Я просто боюсь сказать Нику о том, что узнала от Светлого вестника... Верхний мир! Как же быть?"

Ео требовалось объяснить Нику, что её мечты о возвращении в верхний мир близки к осуществлению, как никогда. Но Ео никак не могла решиться.

— Я знаю, что тебя будут искать, — Ник взял руку Ео в свою и поднёс к своим губам. — Нам уже сообщили, что твоего мёртвого тела не оказалось на месте. Ты рискуешь!

— Встречаясь со мной, ты рискуешь не меньше. Мало того, что не доносишь на беглую. Нас сейчас могут убить за нарушение правил "отпуска", если кто-то заметил, что мы пришли сюда вместе. Или убьют меня, а ты потеряешь свою четвёртую категорию. Будешь жить на мусорке, или в потреботряде.