Нф-100: Шрамы на ладонях

— Забудь. Работать согласна? Или вернёшься, откуда пришла? Учти, здесь дважды не предлагают.

— Согласна, — выдавила из себя Ео.

Она не узнала своего голоса. Голос стал хриплым и прерывающимся.

Конечно, она согласна...

— Вот, бери. Это талон. Снимешь свои обноски и получишь нормальную одежду. Комната напротив. Не появляйся больше перед моими глазами в своей... в своих тряпках!

Более подходящих слов для одеяния Ео у господина начальника не нашлось. Правда, слова начальника могли относиться не только к тому, что её одежда не отличалась чистотой и испускала стойкий запах мусорки. Но и к тому, что под дырявой накидкой просвечивалась хоть и грязная, но всё ещё яркая одежда верхнего мира.

Но, может, господину начальнику просто не понравилась чёрная, рваная накидка...

— Да, самое главное! — начальник кинул на стол ключи.

— Что это? — спросила Ео, уже догадываясь.

— Ключи от твоего жилища. Пятый дом на одиннадцатой улице. Номер жилища на ключе. И учти — будешь филонить — вылетишь в два счёта обратно на мусорку. А сейчас переодевайся и приступай к разбору бумаг. Рабочий день до восьми вечера. Начало — в восемь утра. Не опаздывать!

ГЛАВА 13

Нет, Ео не собиралась филонить и опаздывать.

— Как я должна разобрать бумаги? — спросила Ео, глядя в угол комнаты, заваленный бумагами почти до потолка.

— По числам. Число — слева. Затем будешь рассортировывать их по значимости.

— Все? — поёжилась Ео. — Все эти бумаги?

— Из-за трёх бумажек не снимают с мусорки! — строго произнёс господин начальник. — И даром никто никого не кормит.

— Да я...

— На мусорку обратно не хочешь, как твоя предшественница? Можно сразу! Могу ещё предложить потребительский отряд. Учти, это происходит быстро. Иди, одевайся. И не задавай глупых вопросов.

— А как я буду определять значимость? — с порога спросила Ео.

— Разберёшься, — махнул рукой начальник.

— А как... как мне называть вас?

— Зачем тебе как-то называть меня? Я твой начальник, и всё. Иди! Так и говори: "господин начальник"! И прекрати задавать дурацкие вопросы!

— Да, господин начальник... — прошептала Ео.

В специальной комнате Ео выдали брюки и куртку темно-серого цвета. Чуть светлее, чем у водителей и краснолицего. Но темнее, чем у господина начальника.

Одежда явно предназначалась на человека, гораздо более крупного, чем Ео.

Выдали ещё чёрную рубаху, туфли, сделанные из чего-то твёрдого и жёсткого, и кое-что из белья. Правда, бельём это трудно назвать...

Но оно чистое! Впервые за столько времени Ео сняла с себя грязную одежду. Вместе с запахом мусорки. Хоть и жалко расставаться с остатками одежды верхнего мира, но ничего не поделаешь.

— Одевайся, не тяни! — приказала женщина, выдававшая бельё. — Комплект категории ?3. Быстрее.

Женщина и сама одета в костюм такого же цвета, как у Ео.

— А можно оставить...

— Нет, — женщина не дала Ео договорить. — Нет, нет, и нет. Не положено.

— А почему "категории ? 3"?

— Она ещё болтает! Не каждый день перескакивают из первой категории в третью! Перескочила — так радуйся!

— А сколько всего категорий?

— Это тебя не касается. Будь довольна тем, что есть, и не болтай. Надо будет — узнаешь! Просветят тебя!

— А в верхнем мире...

Ео хотела сказать, что в верхнем мире одежда не зависит от должности, а только соответствует удобству и необходимости. А так же — красоте.

— Забудь про свой верхний мир! Что упало — то пропало! И не вспоминай его больше, а то будешь оштрафована.

Кажется, в нижнем мире имелась одна, но очень распространенная поговорка. Про то, что упало. Конечно, оно пропало...

Женщина, выдававшая одежду, посмотрела на Ео, как бы слегка вздохнула, и сказала несколько более мягким тоном:

— Чем быстрее забудешь, тем лучше. А это — женщина показала глазами на лежащую в углу одежду Ео, — это в переработку пойдёт. Или в мусор.

Ео кинула прощальный взгляд на лежащую в углу одежду верхнего мира. Её сердце дрогнуло. Вот и всё...

Но долго дрожать сердцу не дали:

— Оделась — уходи, — подтолкнула её женщина. — Ах, да! Забыла. Вот ещё, бери. Тебе полагается, один кусок в неделю.

Женщина подала Ео кусок чего-то твёрдого, завёрнутого в бумагу.

— Клади в карман.

— Что это?

— Как "что"? Мыло.

— Мыло?

— Чему ты удивляешься? Можешь мыть им руки. Кстати, тебе бы неплохо вымыть и лицо. Если захочешь, можешь постирать им своё бельё. Некоторым, правда, мыло ни к чему. Так они его меняют.

— На что?

— На еду, глупая! Вот уж, и правда, ума нет! Чего стоишь! Иди! Кабинет господина начальника справа.

Всей кожей ощущая своё новое одеяние, Ео постучалась в кабинет господина начальника.

— Входи! Быстрее! — прозвучало из-за двери.

Ео вошла.

— Ну вот, — одобрил господин начальник. — Хоть на человека похожа.

Начальнику в ответ Ео не смогла произнести ничего.

— Начинай, чего стоишь! Иди к себе и работай! — прикрикнул господин начальник. — И считай, что тебе крупно повезло.

Ео вернулась в комнатку, набитую бумагами. В комнатке не имелось даже стола. И стульев. Только бумаги и полки, на которые требовалось ставить бумаги. В одном из углов комнаты оказались свалены пустые папки.

"Мне повезло... Конечно, мне очень повезло" — повторяла про себя Ео, и сама не понимала, с радостью или с горечью она повторяет это.

"Повезло... повезло... Понесло... Принесло... Зачем меня сюда принесло?"

Ео опустилась на пол и некоторое время просто сидела, глядя к маленькое окошко комнаты. В окошко заглядывал всё тот же пейзаж. Серый день, верхушки тёмно-серых развалин, серо-фиолетовый огрызок неба.

Мир Эмит-дуо. Нижний мир.

Мир, в котором теперь живёт она, Ео.

Реальность. Данность. Бытие.

Ео чисто механически взяла в руки одну бумажку. Посмотрела на число, отложила эту бумажку, потом взяла вторую...

Работа в конторе началась. Работа — это хорошо.

Кроме того, эта работа не воняла и не вызывала омерзения.

Кроме того, Ео ожидало какое-то жильё, где она могла, наконец, остаться в одиночестве.

А работа? Ну, что ж. Работа — есть работа. Вот, бумаги. Числа. Разделы.

Хорошо.

Ео начала рассматривать и перекладывать бумаги, и даже увлеклась... если можно так выразиться.

В голове её звенела пустота. Кроме мыслей о бумагах, в ней больше не просматривалось ничего. Вероятно, пока не просматривалось.

Очнулась Ео оттого, что кто-то тронул её за плечо и приказал:

— Иди, бери продукты.

Ео даже не успела рассмотреть говорящего. Она оторвалась от бумаг, и двинулась по коридору вслед за человеком в темно-серой форме. Такой же, как у неё.

У двери одной из комнаток, перед выпиленным в ней маленьким открытым окошком, стояли люди. Очередь, человек десять.

Люди стояли молча, не разговаривая друг с другом. Каждому из них протягивали из окошка пакет, а потом — толстую тетрадь. Каждый расписывался в ней, брал пакет и уходил. Ео поступила, как все.

Зажав пакет обеими руками, она вышла из конторы, и отправилась искать, среди полуразваленных домов, пятый дом на одиннадцатой улице.

Густые сумерки объяли Ео, плотно прижимающую к груди пакет с продуктами. Первый рабочий день в конторе закончился.

ГЛАВА14

Итак, прошло уже около двух месяцев с тех пор, как Ео находилась в нижнем мире.

Каждый вечер она стояла у окна своей маленькой комнатки на одиннадцатой улице и печально смотрела на пасмурное, серо-фиолетовое небо.

Комнатка действительно оказалась маленькой. Она располагалась на третьем, самом высоком этаже дома номер пять, по одиннадцатой улице, на которой ютилось всего семь домов. Скорее, семь частей домов, потому, что частично дома представляли собой настоящие развалины.

Пятый дом на одиннадцатой улице изнывал от ветхости, но стоял почти ровно.

По этажу тянулся длинный тёмный коридор, и в обе стороны — двери в десяток таких же комнаток, как у Ео.

Два на четыре метра, косоватые стены окрашенные в серый цвет.

Краска на стенах облупилась, кое-где свисала клочьями. Железная кровать, стол, стул. На кровати — тонкий матрац, серое покрывало. Такое же покрывало, свёрнутое в рулон — сверху. Вешалка для одежды. Полочка для посуды. На ней — стакан, тарелка, ложка, и небольшая емкость, вроде чашки с высокими краями. И всё.

Отхожее место — одно на этаж — в конце коридора. Грязное и вонючее, как и всё в нижнем мире. Там же — кран с водой.

Вода из этого крана текла не всегда. Люди почти не умывались, редко мылись, и почти не стирали. Зачем?

Чаше всего, утром у крана с водой останавливалась только Ео. Она же, почти единственная, набирала воду в миску с высокими краями, чтобы хоть как-то выстирать свой единственный комплект белья.

Но!

У Ео теперь имелась комната! Её комната! Её часть мира! Теперь Ео чувствовала себя иначе, чем на мусорке!

Нет, нельзя сказать, что Ео стала прежней. Такой, как в верхнем мире. Нет! Но тот стопор, тот автоматизм, в который она впала, попав в нижний мир, потихоньку оставлял её.

Потихоньку.

Медленно, очень медленно.

Но оставлял.

Работа в конторе оказалась не такой уж простой. Вдоволь наползавшись среди бумаг, Ео так уставала, что едва добиралась до своей комнатки.

Перекусывала продуктовым набором, как и все соседи. А соседями оказались всё те же сотрудники конторы, и сотрудники подобных контор, которых в городе насчитывалось несколько.

В продуктовый набор входили: лепёшка и каша из непонятной крупы, запакованная в пластиковый пакет.

Иногда к набору добавлялось что-то вроде паштета, иногда — какие-нибудь овощи, или пара яблок. Один раз в неделю полагались две сладкие плитки — местный сахар, и небольшая пластиковая емкость с маслом. Масло ничем не пахло.

Разогреть кашу негде. Овощи сварить негде.

Зато — стабильность.

Набор выдавали один раз в два дня. Полагалось его растягивать на завтраки и ужины.

В конторе, в обеденное время, всем выдавалось по лепёшке и по стакану горячего питья.

Чтоб получить питьё горячим, требовалось постараться. Подоспеть к раздаче вовремя, желательно — в первых рядах. Иначе питьё остывало.

Можно жить...

ГЛАВА 15

Ео возвращалась из конторы, ела и падала на кровать, как подкошенная.

Сначала она почти ни о чём не думала. Ей ничего не снилось.

Но, постепенно, способность размышлять возвращалась к Ео. Начинался новый этап её существования в мире Эмит-дуо.

Новый этап начался со встряски. Хоть Ео и жила последнее время, как автомат, но она не забыла о главном! О том, что на окраине города есть тоннель, а в нём — стеклянная лестница.

И тут подвернулся подходящий момент. Примерно через неделю работы в конторе такой момент наступил. Начальник разрешил Ео опоздать на работу на три часа.

Ей предоставили что-то вроде выходного, который никому не давали просто так. Ео заслужила выходной. Она довольно быстро разобрала большую часть бумаг. Правда, пока только по числам. До разбора по значимости дело ещё не дошло.

При том, что её предшественница не смогла и половины сделать за месяц. Ео отнеслась к своему труду в конторе так, как положено Правилами верхнего мира. Делать всё в меру своих сил, не филоня. С чувством уважения к тому, что поручено сделать.

Этого падение в нижний мир не смогло у неё отнять. Она не позволяла себе бездельничать, как другие работники конторы. Вот и получила первый выходной.

Ео знала, как использует свободные часы своего законного выходного.

"Я уже не на мусорке, — размышляла она. — Я уже в конторе. Меня заметили, и пригласили — значит, не всё потеряно для меня? Я ведь умею работать! Может, я уже достойна? Конечно, я достойна вернуться в верхний мир! А иначе я бы сгинула на мусорке! Иначе бы меня не взяли в контору, и не дали бы мне выходного!"

Рассуждая таким образом, Ео положила в карман своей новой куртки куски грубой ткани, накануне подобранные на улице, и отправилась на поиски тоннеля. Того самого, в котором побывала в первый день своего падения.

Городок, в котором, волею судьбы оказалась Ео, оказался не таким уж и большим. Пройдя по его окраине, Ео довольно быстро нашла вход в заветный тоннель.

Так же, как в первый раз, со страхом и трепетом сделала она первый шаг. Из тоннеля веяло холодом. Ео двинулась вперёд — туда, где виден свет, пробивающийся из отверстия в потолке.

Лестница стояла на месте. Края лестницы — там, где крепились ступеньки, оставались, по-прежнему, остры. На краях лестницы виднелись буроватые пятна.

На этот раз Ео не требовалось объяснений, что это за пятна.

"Кровь... Значит, я не одна такая... не одна пытаюсь влезть...увидеть бы... увидеть бы тех, кто также... как я..."

Ео всё никак не могла начать подъём, не смотря на то, что плотно перемотала свои руки тряпками, подобранными на улице. Боялась боли. Но ещё больше она боялась...

Да, конечно. Она боялась снова свалиться вниз. Тем не менее, дальше тянуть не стоило.

"Опоздаю на работу", — подумала Ео, бродя вокруг лестницы.

И тут же усмехнулась сама себе. Какая работа? Какая контора, когда она сейчас... сейчас... ещё минута, и она снова окажется в верхнем мире!

Ео ступила на лестницу. Она преодолела одну ступеньку, вторую, третью... Сердце стучало не в груди. От ударов сердца содрогалось всё хрупкое тело Ео.

Четвёртая ступенька... Пятая...

— О-о-о!!!

Сорвалась... Снова сорвалась...

Тряпки почти не защитили ладоней. Острые края лестницы прорезали тряпки. Сидя на полу тоннеля под лестницей Ео, смотрела, как тряпки на её руках пропитываются кровью.

— О-о-о...

Как же больно! Как больно...

В этот раз Ео никуда не торопилась. Никто не стоял над её душой, не посмеялся над ней. Поэтому Ео позволила себе присесть на пол тоннеля около лестницы...

И позволила себе заплакать. Слёзы покатились по её лицу. Она начала утирать их, и размазывала их по лицу грязными тряпками, пропитанными кровью.

"Не получилось... не получилось... — горько плакала Ео. — Почему-у?"

Обида. Горечь. Разочарование.

Разбитая надежда. Поруганная мечта.

Что ещё? И половины этого хватило бы, чтоб плакать долго и горько.

Но... сиди, не сиди. Плачь, не плачь. Задавай себе вопросы, или не задавай...

Время летело. Требовалось жить, а для этого надо возвращаться в контору. Не хотелось лишиться работы в этой сухой и относительно чистой конторе, и угодить обратно на мусорку.

"Значит, должность тут не причём. А что же "причём?"

"Что же — "причём?" — размазывая слёзы, плакала Ео, топая по серым улицам в сторону конторы.

ГЛАВА 16

Господин начальник смотрел на грязное лицо Ео и её руки, обмотанные кровавыми тряпками.

Если бы он мог сразу разобраться в своих чувствах!

Если бы он имел право выразить их, эти чувства!

Если бы он был приучен ко всему этому...

Если бы...

Перед господином начальником стояла хрупкая девушка с большими зелёными глазами. Брови взлетали над глазами, словно крылья птицы. Серая форма висела на ней, чёрная рубаха, широкая по вороту, открывала тонкую, нежную шею. Ладони перемотаны тряпками, пропитанными кровью...