Нф-100: Шрамы на ладонях

Да, у Ео давно всё разложено по полочкам. И в конторе, и в голове.

Придя после работы домой, Ео сложила в пакет кое-что из продуктов, надела новую тёмную куртку и присела на кровать.

Да, всё решено. Ео просто присела перед дорогой. Куда идти, Ео знала, потому что несколько дней подряд изучала дорогу по карте.

"Ну, вот и всё, — подумала Ео. — Прощай, элита. Прощай, контора. Лучше быть мёртвой дурой, чем живой секретаршей. Живой игрушкой этим старым обманщикам. Я дойду! Дойду! А там... там Ник. Единственный человек, с которым я хотела бы находиться рядом. Могла бы находиться. Он — не должен испугаться".

Вот здесь Ео чуть дрогнула:

"А вдруг он испугается? Вдруг я нафантазировала себе, что он не испугается? Вдруг я придумала, что он ждёт?"

В жизни всякое может случиться! Разве мы может точно знать наперёд, как поступит другой человек?

"Ну, что ж... — думала Ео. — Придётся пережить и это. Я всё равно ухожу, потому, что не могу предавать саму себя. В обоих мирах... есть достаточно тех, кто может предать. Так не стоит так ужасно поступать с самим собой".

Прижимаясь к домам и к развалинам, Ео покинула свой новый город, и вышла на дорогу, ведущую к старому, почти родному городу. Ео шла туда, где находилась её родная мусорка, контора Ника, и холодный тоннель со стеклянной лестницей в конце.

Ео шла туда, где жила надежда.

ГЛАВА 26

Она шла весь вечер и всю ночь.

Но не успела войти в город. Её догнали.

Догнали поздним утром следующего дня. На двух машинах. Ео немного не рассчитала. Видимо, карта, как и многое в этом мире, не отличалась точностью. Ео не успела добраться до своей цели.

Так бывает, к сожалению.

Сначала Ео не явилась на работу. Подождав полчаса, господин старший начальник отправился к ней на квартиру.

Увидел, что квартира Ео пуста. Увидел, что на стуле висит форма. И всё понял. Поднял тревогу. Для начала — не очень громкую, чтоб до элиты не дошло, как он ошибся. Как его обманули.

Как его, господина старшего начальника, обманула какая-то девчонка, какая-то неблагодарная пигалица. Которой от сделал столько хорошего!

Повысил на две категории, представил в элиту. Немыслимо! Пятую категорию возил в приёмную элиты!

Господин старший начальник кипел от гнева и негодования. Он напоминал кипящий чайник, с которого слетела крышечка. Старший начальник всё понял, и сразу отправился в погоню, изрыгая все самые страшные проклятия, которые знал. О, господин старший начальник сразу догадался, где искать беглянку!

Её догнали на подступах к городу.

Первая машина, в которой ехал сам господин старший начальник с водителем, остановилась на дороге впереди Ео. Вторая, в которой ехали четверо охранников — позади.

Господин старший начальник, как ошпаренный, сорвался со своего переднего сидения.

— Ты! Как ты посмела!

Если бы мог, старший начальник задушил бы Ео собственными руками. Но сначала он её даже не ударил, чтоб не оставлять синяков на теле кандидатки.

Ведь он ещё надеялся её вернуть!

— Дура! Неблагодарная дура! Сейчас же садись в машину!

Начальник грязно ругался и тянул Ео за руку. Ео упиралась, как могла.

— Нет, — кричала Ео. — Не сяду! Не сяду я ни в какую машину! Оставьте меня в покое! Не хочу!

— Ты... ты... ты даже не представляешь, что ты творишь! Не с собой! Ты — это тьфу! Со мной! Ты... ты меня под понижение подставляешь! Из-за тебя я слечу... неизвестно, куда. Тебе это понятно? Садись в машину, дура! Ты сядешь или нет, последний раз тебя спрашиваю!

— Нет, — мотнула головой Ео. — Нет.

— Ты разве не понимаешь, от чего отказываешься? От жизни в элите! В элите!

— Я не буду жить в вашей элите.

— Почему?

— Потому... это ложь... это...

— Последний раз спрашиваю: да, или нет? Считаю до трёх. Раз...

— Нет.

— Два, и три.

— Нет.

— Тогда приступайте, — приказал господин старший начальник. — Такая умная и упрямая — даже на мусорке не нужна! Уж если я слечу, то тебе — не жить. Давайте, ребята.

Дюжие охранники двинулись к Ео.

— Стойте! — притормозил их господин старший начальник. — Стойте! Я — первый.

Тут господин старший начальник вплотную подошёл к Ео, размахнулся и изо всех сил ударил Ео по лицу. Он вложил в удар всю горечь своих несбывшихся надежд.

Ео покачнулась, но устояла. Руками прикрыла лицо.

Ох, как больно!

Теперь ничего не мешало четверым здоровым охранникам приблизиться к Ео.

Это страшно...

— Последний раз спрашиваю! — успел крикнуть начальник.

— Нет, — успела ответить Ео.

Сокрушительный удар свалил её на землю. Она закричала от боли. Рот наполнился кровью.

Удары всё сыпались и сыпались на Ео, пока она не потеряла сознания. Её продолжали бить ногами.

Через некоторое время двое из охранников раскачали безжизненное и бесформенное тело Ео и бросили его на обочину, подальше от дороги.

Для того, чтобы раскачать её худенькое тело, не понадобилось даже четырёх — вполне хватило и двух сильных мужчин.

Часть четвёртая

Вестник

ГЛАВА 1

Серо-фиолетовое, тёмное небо, кое-где расцвеченное розоватыми сполохами.

Это рассвет. Холодный и хмурый рассвет нижнего мира.

Ео вполне могла его не увидеть. Как и не увидеть больше ничего вообще.

Не увидеть, не услышать, не почувствовать.

После того, как человека изобьют четверо дюжих охранников, в живых редко остается даже сильный мужчина, а не то, что хрупкая девушка.

Но... Ведь это небо нижнего мира! Снова оно? Оно...

Жива?

Не может быть. Да, кажется, жива.

Жива, потому, что больно. Ох, как же больно... всё тело, как одна большая рана.

Ео чуть приоткрыла один глаз. Она хотела открыть оба глаза, но второй глаз не открывался. Ео поднесла дрожащую руку к лицу. Даже пошевелиться больно. Рука не слушается. Поднимается с трудом, пальцы не гнутся.

Вот как... Ео пощупала опухоль. Опухоль занимает пол лица. И челюсть. Как болит челюсть!

Ео застонала. Вытянулась от боли. И вдруг неожиданно поняла, что под головой у неё что-то мягкое. И хоть она и лежит на голой земле, но укрыта чем-то тёплым!

— Где я...

Тут она услышала тихий голос:

— Терпи, терпи... Ты жива. Ничего, всё образуется... всё образуется.

В едва проницаемую щелочку одного своего открывающегося глаза Ео увидела человека, сидящего на земле рядом с ней.

Человек скорее стар, чем молод. На человеке темно-серый, обычный плащ, но под капюшоном проглядывает светлая подкладка. Светятся глаза, окруженные сеточкой мелких морщин. Седые волосы, небольшая седая борода.

Такой красивый пожилой человек в нижнем мире — большая редкость.

Глаза! Что с его глазами?

Ео постаралась ещё раз открыть глаз. Захотела разглядеть, что же её так удивило. Даже на минуту отвлекло от боли.

Глаза! Голубые! Таких не бывает!

— Кто вы? — промычала Ео. — Глаза!

Едва ли можно было догадаться, какие слова произнесла Ео. Её рот распух. Язык и губы едва шевелились. Они оказались полностью разбитыми.

Но человек понял вопрос.

— Я расскажу тебе, кто я, — посмотрел на неё человек. Голубые глаза блеснули. — Думаю, ты уже готова меня услышать. Я — гонец. Долго быть с тобой не могу, учти это.

— Я... я могу вас спросить? Только... больно говорить...

— Говори. С каждой минутой говорить тебе будет легче.

Ео прикрыла глаза. Она словно бы ощутила, как заживают её раны. "Чудо... — такого не может быть...".

Через мгновение она уже смогла задать первый вопрос:

— Откуда? Куда... вы гонец — откуда?

— Я гонец светлого мира. Светлый гонец. Вестник.

Ео застонала:

— Это сказка... про Светлых гонцов... Про светлые миры... Их не бывает.

— Ты можешь меня потрогать, — улыбнулся гонец.

— Я хочу... хочу обратно... в верхний мир... я шла к лестнице...

— А я пришёл, чтобы помочь тебе.

— Почему... почему вы не приходили раньше? Мне было так... плохо...

— Я прихожу, когда наступает срок.

— Как мне быть... они снова догонят меня... и убьют. Они убьют...

— Не всё происходит так, как хотят они. Но ты должна соблюдать осторожность. Я оставлю тебе свой плащ. Тот, которым ты укрыта. Он спасёт тебя от посторонних глаз. И от камер контроля.

— У меня... у меня есть надежда? Я могу вернуться в верхний мир?

— Пожалуй. Правда, ты ещё не всё поняла. А некоторых вопросов у тебя даже не возникло. Жаль. Очень жаль. Но в верхний мир ты можешь вернуться, я думаю.

— Каких вопросов... не возникло у меня?

Тут Ео попыталась привстать, но не выдержала боли и снова упала на землю. Голова её опять опустилась на что-то мягкое. Подушкой оказалась сумка гонца.

ГЛАВА 2

Гонец смотрел на Ео так, будто просвечивал её насквозь голубым светом своих глаз. Как будто решал про себя — стоит ли разговаривать, или пора уйти. Ео не выдержала взгляда Светлого вестника. Она с трудом повернула голову набок.

Видимо, гонец, всё-таки, решил что-то объяснить Ео:

— Вопросы... Да. Вот, например: ты искала разницу между верхним и нижним миром? —

— Искала.

— В принципе, ты мыслила верно. Люди верхнего мира добровольно исполняют Законы и Правила, а люди нижнего мира — исполняют Зконы из-под палки, или стараются не исполнять их совсем. Это верно. Но тебя не заинтересовало, откуда взялись Законы?

— Н-нет...

— Почему Законы и Правила именно таковы? Что ещё содержат в себе Законы и Правила, кроме отношения к человеческим желаниям и потребностям? И что может никогда не позволить свободному человеку нарушить Законы так, как это сделала ты. Или каким-нибудь другим способом... Вот сколько вопросов ты не задала себе.

— Да... я даже не думала об этом.

— Ты о многом не думала. Разве ты размышляла когда-нибудь, как и кем создан твой мир? Почему он устроен так, а не иначе? Вероятно, что Тот, Кто создаёт мир, определяет и его Законы. Не так ли?

— Да... Кем создан мир?

— Хорошо, что ты спрашиваешь сразу. Люди называют Его Создателем.

— Разве Создатель есть? Его же не видно. Это же просто легенды...

— Именно так. Узнать о том, что Создатель существует, осознать это и поверить в Него может только тот человек, чьё сердце открыто для такой информации.

— Моё... моё было закрыто, да?

— Да. Твоё сердце закрывали своенравие и упрямство. Разве ты всё можешь увидеть, даже здесь, в нижнем мире? Разве твои глаза приспособлены, чтоб видеть, например, микромир? Так и душа. Она должна быть как-то приспособлена для того, чтоб почувствовать огромность и закономерность бытия.

Ео молчала. Её маленькая душа отказывалась вместить в себя огромность бытия. А гонец говорил без жалости:

— Почему-то тебе захотелось нарушить Закон, а не понять, откуда Закон появился, и почему он таков.

— Да... Наверно, я просто глупа.

— Не глупа. Не глупа, девочка. Но чего-то не хватило твоей душе. Это факт. Те самые Законы, которые тебя учили выполнять в верхнем мире — определены Создателем для того, чтобы человек мог жить. И в верхнем мире, и в нижнем. И во всех других мирах. Эти же Законы определяют и посмертную участь человеческой души. В других мирах.

— Посмертную? Это же сказки...

— Не много ли сказок, которые сильнее, чем явь?

— А сколько же их... сколько миров?

— Много миров, девочка. Много миров. И материальных миров — много, и не материальных.

Здесь Ео не поняла гонца.

— Как... как я могу узнать об этом? — с трудом спросила она.

— В объёме, нужном для твоего мира — это изучают на факультете Создания. На который ты не захотела поступать. Который ты считала "факультетом бестолковой болтовни". В других мирах — постигают иначе. Если постигают. Кстати, после окончания факультета Создания, в твоём верхнем мире, некоторые получают допуск для изучения сока дерева Го. Они изучают, что это за штука.

— У меня... математика... я не могла поступить...

— Это отговорки. Умей говорить себе правду. Ты не хотела — тебя не взяли. Не хотела потому, что не готова была твоя душа. Теперь-то ты понимаешь это? Человек всегда получает только то, что он хочет. Что заслуживает.

— Да...

— Человек отвечает за свои поступки, даже если он этого не понимает. Представь себе, что ты отказалась бы от сока дерева Го, когда жила в верхнем мире. Ты просто испытала бы несколько неприятных минут. От неудовлетворенного желания. Так?

— Так...

— Но ты выпила сок, и теперь ты избита почти до смерти, потому, что хочешь вернуться на то место, с которого упала.

— А если бы я попала в элиту, и тогда захотела бы вернуться?

— Сама подумай об этом. Решения некоторых вопросов не ограничивается верхним и нижним мирами. Даже смерть — в одном из материальных миров — это ещё не окончательное решение вопросов.

— Меня бы убили?

Гонец притронулся рукой к волосам Ео.

— Возможность подняться есть всегда. Создатель — это сама любовь. Создатель наполнен любовью к созданию. То есть, к нам, — тихо произнёс он. — Но мы свободны — принять любовь, или нет. Принять Закон, или нет. Свободны! Вот в чём загадка и отгадка. Полежи немного. Я дал тебе лекарство, чтобы твои раны быстрее зажили.

Ео притихла.

Нет, она не потеряла сознание. Казалось, Ео ощущала, как в её мозгу прокладывали себе путь новые мысли. Даже не мысли — понятия!

Надо, надо немного помолчать...

ГЛАВА 3

— Почему я хотела выпить сок дерева Го? — наконец, спросила она.

— Потому, что ты свободна желать. Человек рождается свободным. Он волен думать и поступать, как он хочет. Но в каждого человека вложен Создателем внутренний закон. Он называется совестью.

— Во всех мирах?

— Во всех мирах.

— И у мусорщиков?

— И у мусорщиков.

— И у элиты?

— Да.

— А как же...

— Разве твой внутренний голос не подсказывал тебе, что лучше остановиться?

— Подсказывал...

— Люди свободны, — вздохнул гонец. — И многие из них предпочитают не слышать голоса совести, а слушать голос своих желаний. А Законы и Правила существования, данные Создателем, исполняют из-под палки, как в нижнем мире, или просто, в качестве норм воспитания, как в верхнем мире.

— Почему я упала?

— Дело не в соке Дерева Го, как ты, наверно, уже поняла, — гонец притронулся своими прохладными пальцами к руке Ео. — Дело в состоянии твоей души. Оно позволило тебе нарушить запрет. Нарушить Закон...

— Я...

— Ты смотрела на Закон свысока. Ты чувствовала своё превосходство. Теперь подумай, над кем ты пыталась ощутить превосходство. Над тем, Кто создал Законы и Правила. Над тем, Кто создал этот мир. Подумай, возможно ли это?

Ео прикрыла глаза. Ей стало страшно.

Некоторое время она молчала, затем произнесла, едва слышно:

— А как же контроль?

— Контроль нижнего мира — насилие. Человека заставляют выполнять Закон. Иногда — под страхом смерти. Наказание, для верхнего мира — сам отказ от выполнения Законов. Падение в нижний мир. В мир насилия и страха. Ты же не нашла статистики! Ты так и не нашла количества тех, кто упал!