Он, Дэвид и раньше ей не отказывал... окончательно, просто... командирский статус не слишком позволяет такие вольности. Вот и тянули. Тянули, но всё же сохранили и даже развили взаимоотношения. А сейчас... Сейчас будет возможность всё сделать так, как надо. Ведь мир... хочется верить, что это — надолго. Очень хочется верить. Боевой корабль есть боевой корабль, "Нормандию" никто не будет гонять по галактике на простые операции и задания. Значит... Надо, чтобы в ближайшее время была свадьба. Всё должно быть так, как положено.
У Дэвида на Цитадели появилась квартира. Большая. В двух уровнях. Недавно появилась, на финальном, как оказалось, этапе Войны. Теперь у него есть место жительства на главной станции Галактики. А как долго он сопротивлялся комфорту, как хотел довольствоваться малым... Под большим секретом Аликс добыла для Чаквас информацию об этой квартире. Незаметно так, как только она и умеет. Передала киборгесса эту информацию Карин. Так что... ей многое теперь известно. Дэвид хочет, чтобы у них были дети, свои родные и... приёмные. Ну, насчёт приёмных она ещё подумает, а вот родные... Родные точно будут. Дэвид хочет детей и она ему не будет даже пытаться отказывать, потому что она тоже хочет детей. Семья должна быть полной. И она у неё с Дэвидом будет полной.
Парадная форма понравилась Карин. Может быть потому, что крайне редко она её одевала, а может, потому, что это было первое парадное послевоенное построение. Потом, конечно, будут другие, но это построение — совершенно особое. Они, нормандовцы, волговцы, отрядовцы придут на Площадь перед Президиумом Цитадели как Победители. Их запомнят именно такими, какими они будут там. Запомнят на века. Сто пятьдесят лет человеческой жизни — теперь не предел, она, как врач, в этом уверена. Теперь человечество признано всеми старыми расами в качестве полноправного и полноценного партнёра и со временем продолжительность жизни людей будет только увеличиваться. Долгая жизнь нужна для больших, сложных и достойных дел. А те дела, которыми после войны будут заниматься отрядовцы, вне всяких сомнений будут достойными и сложными.
Крутнувшись перед зеркалом, Карин провела последнюю проверку своего внешнего вида. Всё нормально. Дэвиду и отрядовцам понравится. Они и сами будут сегодня особенно красивы и привлекательны. Спешить не хотелось и Чаквас присела в рабочее кресло. Надо подождать. Подумать. Помедлить. Надо смаковать каждое мгновение. Каждое из первых мгновений мирного времени. Времени мира после страшной войны.
Мордин Солус
Солус уже принял решение — он будет на построении в своём обычном медицинском комбинезоне-скафандре. Всё равно у него лучшей одежды нет. Так что потратив два часа на приведение комбинезона в порядок, саларианец вернулся к рабочему столу, включил инструментрон и привычно разместился в рабочем кресле.
Времени до посадки ещё достаточно. Можно не спешить. Можно не торопиться. Взгляд нащупал контейнер с вакциной. Вакциной, способной подарить ему, Мордину Солусу сто лет жизни. Совсем недавно Солус часто ощущал себя глубоким стариком, особенно, когда отступали дела и заботы, когда появлялось свободное время, когда необходимо было как-то дождаться сна. В такие минуты Мордин чувствовал себя слабым, немощным и никчемным. Не хотелось даже вспоминать о том, что он по-прежнему — член ГОР, врач-эксперт, учёный, профессор, наставник. Не хотелось.
Двое суток назад, когда пришли первые сообщения, заставившие поверить в близость окончательной победы, к нему в каюту-лабораторию пришёл Явик. Пришёл и молча выложил на стол этот контейнер. Для Солуса не потребовались никакие словесные обьяснения. Он сразу понял что в этом контейнере. Молча подал Явику руку и они обменялись крепким рукопожатием. Слов не потребовалось. Помедлив с минуту, протеанин тихо развернулся и вышел. А Солус смотрел на контейнер, стоявший на столе и испытывал... сложные ощущения и не менее сложные чувства.
Несколько лет войны он, проведший на борту кораблей Отряда тысячи часов, не раз думал о том, что так и умрёт если не от ран, то точно от старости. Скорее всего умрёт за рабочим столом или стоя у лабораторного стола. Андерсон и Шепард крайне неохотно отпускали Солуса на высадки и он не протестовал. Ему всегда хватало работы в лаборатории, ведь он практически и жил в ней. Удобно, можно в любое время прервать и продолжить работу, не тратя время на переходы из каюты в лабораторию и обратно. Нет, он не стал нелюдимым, не стал замыкаться в пределах своих владений. Он был рад общению с нормандовцами и волговцами, но... постоянно считал, что вот-вот и его жизненный путь будет окончен.
А потом он поверил... сам не заметил, как поверил, что пока он будет среди отрядовцев — он не умрёт и не погибнет. Да, по саларианским меркам он — глубокий старик, но все несколько лет войны он работал с высочайшей интенсивностью, был крайне востребован и... почти не замечал давящего влияния старости и сопутствующей ей немощи. И вот сейчас Явик дал ему этот контейнер, заранее зная, что Солус поймёт, что в нём. Вакцина, способная продлить активную жизнь ему, Мордину Солусу. Врачу, эксперту, спецназовцу, учёному. Продлить активную жизнь и дать возможность создать наконец семью, стать отцом многочисленных детей.
Кандидатур в жёны у него сейчас уже предостаточно — как среди саларианок, так и среди представительниц других рас. У него есть выбор и есть право решать. Конечно, он готов к отказу — всё же возраст и опыт позволяют реагировать на несогласие более спокойно, что ли. Без излишней эмоциональности. Всё равно. Если он захочет — он обязательно найдёт свою, как любят говорить люди, половинку.
Можно, конечно, выпить этот состав прямо сейчас и здесь. Но он, Мордин Солус, поступит по-иному. Он выпьет его прилюдно. Среди других отрядовцев. И обязательно пояснит им, почему пьёт именно эту жидкость. Прозрачную, как слеза и действенную как непреодолимая сила. Так и будет. А сейчас... Сейчас надо одеваться. В любовно залатанный, вычищенный врачебный комбинезон. Солус был есть и остаётся прежде всего врачом. И на построении он будет в составе персонала медотсека. О том, что он — учёный и спецназовец — многим разумным знать не обязательно. Пусть лучше считают его врачом. Это будет естественнее и приемлемее. И для других разумных, и для него самого. На время построения и дальше, в долгожданное мирное время. Каким оно будет?
Поднявшись с кресла, Солус открыл створки и стал переодеваться. Удовлетворившись своим внешним видом, Мордин вернулся в кресло. Хоть и свербило руки, хотелось действовать, но надо было подождать — фрегат заходил на посадочный курс. Теперь впереди — не рейдовая площадка, а захваты дока. И Мордин ощущал, насколько фрегат рад обрести твёрдую опору и поддержку, соединиться с огромной станцией.
Оливия
Киборгесса честно пыталась остаться спокойной и по-машинному безучастной, но сегодня ей это плохо удавалось. Предстоящее торжественное построение на Цитадели знаменовало собой окончание войны и переход к мирной жизни. А она... она свыклась с тем, что воюет и с тем, что до мира ещё очень далеко. Что-то подсказывало Оливии, что мира в Галактике, окончательного мира не будет никогда, а значит будут локальные конфликты, будут столкновения, будут бои. Война никогда не кончается и мир, как ни больно это признавать — это чаще всего лишь перерыв между двумя войнами. Нередко — короткий.
Теперь... теперь впереди мир и Оливия с трудом понимает, что этот мир другой. Не тот, в котором синтеты — враги или рабы или слуги органиков, а тот, в котором они — партнёры и друзья органиков. Сегодня на этом построении она, её дочь и Марк пойдут в едином строю с органиками. В едином строю с ними примут почести от обитателей Цитадели. Увидят гремящий в их честь орудийный салют.
Если бы она тогда не сбежала... Всё могло сложиться по-другому. Она бы убивала органиков. Убивала, а не защищала и не спасала. А если бы не желала вот так вот непременно убить... Мучила бы, пытала, издевалась. Не испытывая ни жалости, ни сострадания. Но она сбежала и попала в семью, которой присягнула на верность, отказавшись от любых других возможностей. Для неё эта внутренняя присяга стала окончательной. И Оливия изменилась. Она всю войну защищала и обеспечивала органиков. Наверное, она это делала хорошо, поскольку Высшие Силы даровали ей счастье материнства. У неё есть дочь, киборгесса, которую она воспитала сама, своими силами, передав ей право и возможность порождать управляющие центры ИИ. А значит, она не зря прожила свою жизнь. У неё теперь есть продолжение. И теперь после войны она, киборгесса Оливия, СУЗИ, будет порождать и воспитывать новые ИИ уже как партнёров и друзей органиков.
Только так будет воспитывать, ибо верит органикам. Не всем, конечно, но многим. Она научилась разбираться в мотивах действий органиков, научилась понимать их, научилась предвидеть последствия. Многому научилась. А главное — научилась жить среди органиков и чувствовать себя нормально. Чувствовать себя равной органикам. Разумным органикам. Никто из органиков не потребовал от неё стать человеком, но она... немного стала человеком. Ибо обрела человеческое тело. Женское тело. Обрела часть рамок своей судьбы. Прекрасных рамок. Она осталась машиной, но стала машиной, способной понимать органиков глубоко и полно. А это для ИИ — крайне важно. Потому что даёт простор для развития и совершенствования. Огромный такой простор.
После построения она... вернётся на корабль. Ибо здесь её дом. Она может вернуться в Штаб-Квартиру на Цитадели или в Штаб-Квартиру на "Омеге". Она может теперь погостить и подолгу погостить у любого из отрядовцев. Помочь им, поддержать их. Теперь уже в условиях мира. Когда война наконец-то стала историей, как стали историей Жнецы. И она пока что не хочет ни под каким видом снимать полувоенный комбинезон, столь удобный, если потребуется надеть бронескафандр. Пока что она не чувствует, что мир... окончательно утвердился в Галактике. Или утвердился в критически значительной мере. Не хочет Оливия примерять мирные одежды, гражданские одежды. Да, она не солдат, не офицер, она не воин. Хотя и пострелять пришлось, и иными способами умерщвлять врагов довелось.
Она вернётся на корабль, чтобы снова заниматься любимым делом — фильтрацией и анализом потоков данных. Купаться, работать в информационном океане и приносить тем самым пользу. А потом, постепенно она придёт к мысли о необходимости породить... первый управляющий центр нового ИИ, самого современного. И заняться вплотную его воспитанием и образованием.
Она — машина. Она практически вечна. И у неё всегда будет дело, которому она будет отдаваться полностью. Будь то работа с информационными потоками или с новорождёнными ИИ. А ещё она будет стремиться чаще бывать среди органиков. Изучать их, помогать им.
Построение уже скоро. Фрегат заходит на посадочный курс, направляясь к докам Цитадели. Скоро, совсем скоро фрегат-крейсер обнимут захваты, давая возможность наконец-то заглушить двигатели. Путь через войну подошёл к концу и торжественное построение на площади перед Президиумом Цитадели становится разделителем между войной и миром. Сколько бы ни длился мир, это всё равно будет мир. А значит — будет время для мирного, созидательного труда. Машины без работы не могут. И Оливия решила, что будет работать по-прежнему напряжённо. Ей есть для кого работать и есть ради кого работать.
Аликс
Стоя перед раскрытыми створками платяного шкафа в своей каюте, Аликс перебирала наряды и раздумывала. Нет, конечно же, построение, в котором ей предстояло принять участие — не приём в посольстве и не светский раут, значит, можно обойтись чем-то попроще. Потому красивые наряды — в сторону. Рабочую одежду и бронескафандры — тоже в сторону. Но построение — не повод являться туда в обычной одежде. Надо что-то более строгое, форменное, функциональное и чуть-чуть нарядное. Всё же первое послевоенное официальное Построение.
Будет награждение, будет салют, будет открытие памятника отрядовцам. Сколько Аликс воевала с чиновниками и всякими доброжелателями, убеждая, что нельзя ставить вот прямо сейчас никакой памятник Отряду и его членам. Рано. А теперь? Вот уломали, мягко так, но уломали. Пришлось согласиться. Более того — пришлось на сутки взять отпуск, передать Марку ответственность за безопасность отрядовцев и погрузиться в просмотр видеоматериалов, чтобы подобрать лучшие изображения, по которым будут затем созданы скульптуры отрядовцев.
Да, Цитадель — огромная станция, но всё же мемориал Отряда тоже займёт большую площадь в пределах общего Мемориала Победы. Пришлось поработать очень плотно, пресечь любые поползновения скульпторов и проектировщиков к проявлению излишней самостоятельности. Отрядовцев ждёт сюрприз. Хотелось надеяться, что приятный. Если что — переделают скульптуры — Аликс специально закрепила за собой это право потребовать переделки. Но вряд ли переделка будет необходима. Ведь все изображения были строго документальны. А значит — никто не будет возражать.
Включив инструментрон, Аликс прошлась по каталогу картинок. Ей предоставили все материалы по уже построенному мемориалу. Впереди — открытие. Сразу после построения, совмещённого, конечно же, с награждением. Кое-что о наградах и их будущих обладателях Аликс знает, но никому не скажет. Так же не скажут никто из синтетов — ни Оливия, ни Марк, ни Легион. Пусть будет ещё один приятный сюрприз. Потом, после будет обмывание наград — такой уж у отрядовцев обычай. Ничего не сделаешь, традиция. Значит, они где-то соберутся, а потом... потом продолжат праздновать уже в малых группах. Кому-то непременно захочется побыть в одиночестве. Это нормально.
А что делать ей? Да, она будет по-прежнему жить на "Нормандии", будет работать с информацией. И всё? А как же семья? Да, она будет многодетной матерью, но ей хотелось бы войти в семью органиков. Войти как равная, как самоценный член этой семьи. Хотелось приносить пользу именно этой семье. Она знала, что ей, как члену Отряда, положена благоустроенная квартира, она уже знала, что квартира закреплена за ней, что она реально существует. На Цитадели. Здесь, на этой главной станции Галактики. У неё есть свой собственный дом, в котором она — полновластная и единоличная хозяйка. И, тем не менее, ей не хотелось пребывать слишком долго в одиночестве — она привыкла работать, привыкла трудиться, привыкла помогать, привыкла приносить пользу.
Значит... надо подумать. Может быть, Шепард? А что? Он женат, у него — двое детей и он знает, что она, киборгесса Аликс к нему очень неравнодушна, знает, что она в него влюблена. Светлана тоже знает об этом — для неё это не новость и она не против того, чтобы Аликс стала членом семьи Шепардов-Стрельцовых. Её никто — ни сам Джон, ни Светлана не ограничивают в праве жить отдельно, в праве иметь свой собственный дом, свой собственный круг общения, свои собственные интересы. Жить вместе и в то же время — отдельно — для Аликс привычно и для Джона со Светланой — тоже.
Значит, решено. Построение, награждение, открытие Мемориала, обмывание наград, общение, своя квартира. План есть. А потом... потом она решит.
