— Я рад.
— Я — тоже, Кай. Так что. — Андерсон пододвинул командиру десантного экипажа ридер. — Здесь — все данные. Только Сарену — ни полсловечка. Как и Найлусу, впрочем. Ясно?
— Ясно, командир. — Кайден убрал просмотренный ридер в сумку, встал. — Разрешите?
— Иди, иди к Эшли, обрадуй её! Но помни — к Триоре — ни ногой. Иначе, сам понимаешь, Сарен будет очень и очень недоволен. А нам его недовольство сейчас — ну вот совершенно без надобности. — Андерсон разблокировал дверь, кивнул в ответ на воинское приветствие Кайдена, остановившегося у выхода. — Иди.
Оседлав мотоцикл, Кайден умчался со стоянки фрегата в райцентр. Скоро, очень скоро должен быть готов ангар для корабля, почти такой же, каким располагала "Волга" на Земле в "Ликино", а пока... Пока вокруг было поле, посадочное поле космодрома. Личного космодрома для легендарного фрегат-крейсера.
Андерсон подошёл к окну командирской каюты. Да, предстояло теперь привыкнуть к отсутствию на окне бронезаслонки. Яркий свет дня, ничто не мешает человеческому взгляду уйти к горизонту, на максимальное расстояние. Хорошо... Давно такой возможности у обитателей фрегат-крейсера не было — вот так спокойно и свободно смотреть из немногочисленных — военный всё же корабль, боевой — иллюминаторов на окружающий их "Нормандию" мир планеты Иден-Прайм. Можно сказать, что очередной виток завершился — фрегат-крейсер пришёл к планете, с какой когда-то давно ушёл в свой Путь. Путь, растянувшийся на месяцы и на годы. Многое было на этом пути, очень многое.
— Эш! Здравствуй! — Кайден ввёл мотоцикл, удерживая машину за руль, во двор виллы, остановил его на площадке, закрыл ворота на засов и едва успел присесть, чтобы подхватить на руки сына и дочь. — С приездом!
— Спасибо, Кай! — Эшли подошла, утонула в биотическом свечении — дети и муж светились ярко, тёплым биотическим сиянием. Она к этому свету привыкла и ей он очень нравился. — Рада тебя видеть. Давай пройдём в дом, я приготовила что-то вроде праздничного обеда.
— Давай, Эш. — Кайден, слушая шёпот дочери и сына, прошёл следом за подругой на веранду, затем шагнул в дом. — Ой, как вкусно пахнет! Аромат просто божественный!
— Рада это слышать, Кай. Садись. — Эшли подождала, пока дети рассядутся по своим креслам, налила Кайдену суп и положила в тарелку порцию второго. — Кушай. — она села в своё кресло, взяла ложку, но взгляд не опустила. Мягкий, сканирующий тёплый взгляд. Кайден наворачивал суп и блаженствовал. Домашняя еда. Не какая-нибудь быстрого приготовления — домашняя. Приготовленная его Эшли. Её руками, её разумом. Ею! Он был очень рад и доволен. Дети, поглощая свои порции, тоже не сводили с отца взглядов — им очень нравилось, что он наконец-то рядом с ними.
— Вот, Кай. Дали мне отпуск на декаду. Вроде как внеочередной. Сказали, чтобы я подлечилась, окрепла. Медики, конечно, по своему обыкновению много там чего в сопроводиловках написали, ну ты же их знаешь — хлебом не корми, дай только человека больным сделать. А потом — опять здоровым. Некое оправдание их профессии, что попишешь... Рассказывай, Кай.
— Охотно. — Кайден, как всегда подробно и чётко рассказал Эшли об уборке урожая, о том, как идёт подготовка к концерту. Он, конечно, знал, что подруга многое видела своими глазами — и в выпусках новостей в том числе, но знал и другое — ей будет очень приятно и важно услышать от него, своего Кайдена версию происшедшего. Его версию. Личную. Ту, какую он расскажет только ей одной. Ей и детям.
Генри и Джин задали отцу немало вопросов и с удовольствием выслушали его полные и чёткие ответы. Пока Кайден помогал Эшли прибрать посуду и столовые приборы, они ушли в детскую, веря, что он очень скоро придёт туда — или один или вместе с мамой.
— Эш... Это правда?
— Да, Кай. Правда. Я виделась и познакомилась с Триорой. Она... очень интересная и цельная личность. Сарен будет в восторге. Но... Сам понимаешь, мы должны сохранить её присутствие на Иден-Прайме в тайне до самого концерта, а если точнее — до самого того момента, как Триора прибудет на концерт к Сарену. Только так, Кай. Только так.
— Понимаю, Эш. Я говорил на эту тему с Дэвидом.
— Вот значит как, командир провёл разъяснительную работу. — усмехнулась Уильямс.
— Провёл, Эш. Провёл. И... я рад, что тебе Триора понравилась. Поскольку...
— Не продолжай, Кай. Понимаю. Сарен теперь обретёт и домашний личный тыл, станет отцом, но я очень, искренне надеюсь, что это не заставит его осесть где-нибудь на планете и отказаться быть членом экипажа и команды "Нормандии". О награде Триоры слышал?
— Да. Сарен будет горд просто безмерно. Триора заслужила. — поддакнул Кайден, входя в детскую под руку с Эшли. — Что, идёмте на прогулку?
— Конечно! Идём! — воскликнул Генри, а Джин подошла к Кайдену и, широко разведя ручки, показала, что хочет побыстрее оказаться на руках у папы. Кайден наклонился, подхватил дочку и та счастливо улыбаясь, прижалась к нему. Генри схватил с полки любимую свою машинку и уцепился за руку отца.
Несколько минут — и вокруг раскинулось поле, за которым начинался лес. Простая лесополоса — широкая и достаточно старая.
Триора открыла глаза. Странно, но теперь она видела окружающий мир немного чётче, чем раньше. Вздох — и она ясно ощущает, понимает, что воздух вокруг — не корабельный, не машинный, не станционный. Такой воздух может быть только на планете. Неужели она уже на Иден-Прайме?! Сколько же часов она спала? О, если бы она могла увидеть цифры на часах или хотя бы стрелки... Но увы, даже сейчас резкость изображения в глазах явно недостаточная. Контуры расплываются, мозг не справляется с исправлением нерезкости...
— Вы проспали несколько часов, Триора. — раздался рядом тихий голос лечащего врача. Триора почувствовала, как пальцы турианки Мелары обхватили её запястье. Обычный врачебный почти ритуальный жест. Успокаивает пациента, даёт ему понять, что он — не один, что рядом — знающий доктор. — И вы уже на планете Иден-Прайм. В этой вилле вы пробудете несколько суток. А потом... потом мы отвезём вас на лимузине на Концерт. Где вы и увидите Сарена. Думаю, к тому времени у вас окрепнут глаза и восстановится резкость, чёткость и острота зрения. — Мелара отпустила руку Триоры, выпрямилась. — Знаю, что вы уже ощутили разницу воздуха. Так что подремлите, вам будет полезно в покое пройти недлинный — несколько часов адаптационный период. Мы вас подпитаем пока что медицински, потом, со временем, вы сможете поесть и сама. Сейчас — подремлите. Эшли уже виделась с Кайденом, но ваше инкогнито здесь будет полностью сохранено до самого Концерта. Всё для этого уже сделано.
— А я...
— Да, Триора, вы сможете вечером увидеть планету. Мы вывезем вас на веранду и вы сможете увидеть закат, насладиться видом Иден-Прайма. Мы выбрали дом на окраине, так что рядом — поле, лес, река. Всё это вы увидите и тем более — почувствуете. — успокаивающе заверила свою подопечную Мелара.
— Я ещё так слаба... — выдохнула Триора.
— Ну, вы же только после перелёта, ваша слабость — обычна. Организм перестраивается, скоро он получит гораздо больше положительного и полезного, восстановится и окрепнет. Уверена — через несколько часов дремоты вы почувствуете себя лучше. Ненамного — но лучше. А сейчас — подремлите. Мы как раз подпитаем вас, Триора.
— Хорошо. — Триора закрыла глаза. — Спасибо вам, Мелара.
Не ответив, врач вышла из комнаты. Триора и сама не заметила, как уснула. Крепким, спокойным, совершенно не больничным сном.
Из гостиницы Сарен вернулся в Центр Безопасности Дорожного Движения. Не мог он без работы. Если он Спектр и война закончилась, то он должен быть там, где сможет принести наибольшую пользу. А сейчас важно было поддержать реформирование транспортной сети Иден-Прайма, приспособление её к возросшим объёмам перевозок. Тысячи людей, сотни единиц техники трудились над тем, чтобы восстановить старые или проложить новые, усовершенствовать прежние дороги и их инфраструктуру.
Конечно, впереди строителей шли военные сапёры, проверявшие всё и вся на предмет взрывоопасных подарков и сюрпризов. Затем приходили военные медики, у которых была своя миссия — удостоверить, что под планируемой дорогой не осталось ни одного тела разумного органика. Не распавшиеся автоматически тела хасков — а ведь были и такие и немало их было — просто сжигали в высокотемпературных печах. Не церемонились, не мелочились. Просто фиксировали факт обнаружения, обстоятельства обнаружения — и отправляли тело в печь.
Найденных погибших органиков сразу старались опознать, идентифицировать. Бережно извлекали из земли скафандры, комбинезоны, тела. Переносили на руках или на носилках в машины и сразу везли к медикам-экспертам. Все обстоятельства нахождения и опознания, конечно, документировались, фиксировались. Постепенно, понемногу новые безымянные герои минувшей войны обретали имена, переставали числиться без вести пропавшими.
Потому, когда приходили проектировщики и маркировщики, для них было подготовлено удобное рабочее пространство. И больше уже ничто не задерживало строителей и дорожников. Несколько часов Сарен и Найлус в разных машинах инспектировали участки, на которых велось дорожное строительство. Побывали турианцы-Спектры и у нескольких крупных автомобильных и железнодорожных, а также у одного крупного монорельсового моста.
Стоя под его пролётом и глядя на проносящиеся многовагонные составы, Сарен вдруг ощутил такое спокойствие, которое не смог связать ни с чем другим, кроме как с мыслью о том, что его Триоре стало намного лучше, легче, спокойнее. Он не знал, почему это произошло: может, потому, что наконец-то дало результат проводимое медиками Цитадели комплексное лечение, а может, потому, что он действительно сам постоянно, почти круглосуточно думал о ней. Думал как о своей подруге, как о своей жене. Как о матери своих детей. Осторожно думал, бережно. Не грузил Триору обязательствами и планами. Просто думал о ней, как о самом важном и родном для себя существе в этой Галактике.
Шепард сидел в своём рабочем кресле в старпомовской каюте. Перед ним стоял настольный инструментрон, экран был развёрнут до предела, теперь на нём сиял перечень песен, которые были предложены для исполнения на Концерте. Всего больше тысячи ста позиций. М-да, подумал адмирал, оглядывая перечень, если на каждую позицию по две-три минуты — это почти весь день и почти вся ночь. Но концерт должен стать событием, большим событием в жизни не только Иден-Прайма, но и всей Галактики. Традицию надо поддерживать, нельзя, чтобы Концерты прекратились. Они и так в войну были приостановлены, превращены в локальные действа, а теперь пришло время напомнить о единстве, поддержать единство. Сам он выбрал для себя почти сто позиций и теперь думал над упорядочением этого сравнительно с полным очень даже небольшого списка.
Список еле удалось упорядочить вчерне. Шепард, оглядев составленный перечень, задумался, потом встал, переслал вариант списка Аликс и попросил её проверить совместимость. Через минуту пришёл уточнённый вариант, с которым адмирал согласился.
— Джон, похоже ваш список становится каркасом концерта. У нормандовцев принципиальных возражений нет — я спросила. — Аликс вышла на аудиоканал по командирскому наушному спикеру. — Им — понравилось. А шероховатости... Они есть, не спорю, здесь скрывать их наличие глупо. Очень жаль, что нет рядом с нами волговцев. И нам приходится ужиматься. — тихо сказала киборгесса. — Хорошо, что вы предложили наш внутренний, нормандовский концерт. Приватный, только для волговцев. Как тогда, на "Омеге". Это — хорошая традиция.
— Опять я в качестве каркасостроителя. — хмыкнул Шепард, возвращаясь в кресло и склоняясь над клавиатурой. — Аликс, прошу, провентилируй вопрос, кто из нормандовцев и иден-праймовцев будет петь отдельные позиции. Я всё, как ты сама понимаешь, потянуть не смогу. Отметки своего я проставил, но ты их не показывай уж очень ярко и явно, лады?
— Лады, Джон. — усмехнулась Аликс. — Сделаю. Подожди полчаса, не у всех сейчас есть свободные минуты.
— Сколько надо, столько и буду ждать, Али.
— Хорошо. — киборгесса переключила каналы.
Ожидая ответа подруги, Шепард внёс последние изменения и вывел список на пластик. Ему не нравилось то, что его план-перечень стал неожиданно основой всего концерта, но если уж так случилось... Придётся поднапрячься, несмотря на то, что концерт, вне всяких сомнений, является плодом коллективного труда.
Минута в минуту Аликс вышла на связь, перегрузила Шепарду исправленный и дополненный план концерта с необходимыми пояснениями по участию хора, оркестра, видео и аудиоподдержке. Джон, просматривая многостраничные файлы, не тешил себя надеждой — предстояло ещё несколько раз выехать на поле, отданное местным руководством под проведение концерта, проверить все возможности рекультивации после окончания действа, проконтролировать санитарию, бытовые условия, количество "посадочных мест". В общем — хватило бы следующих суток.
Иден-Прайм. Район базы "Нормандия". Концерт. Часть 1
Всю ночь на поле, отведённом под проведение концерта, шла подготовительная работа, осуществляемая техническими подразделениями базы. В семь часов утра технические службы базы "Нормандия" доложили руководству района о полной готовности.
В восемь часов к полю направились переполненные местными жителями и гостями района базы автобусы, которые высаживали пассажиров на краю огороженного пространства и сразу отправлялись на заранее размеченные площадки-стоянки — предстояло через сутки развезти людей по местам их жительства.
Высоченная — больше двадцати метров "рама" держала на себе "задник" сцены с гигантским экраном. Сцена была способна вместить несколько сотен человек — максимум до пяти тысяч, было предусмотрено и отдельное место для уже прибывшего и разместившегося большого симфонического и трёх малых оркестров. На противоположной стороне поля высилась не менее значительная по размерам конструкция, удерживающая на себе несколько мощных тяжёлых проекторов и сложных осветительных комплексов, способных, как уверяли инженеры базы, ночь превратить в день и день превратить в ночь в пространстве, ограниченном пределами поля.
Над местом проведения Концерта вились дроны и зонды, нёсшие на себе осветительные приборы и видеокамеры. Люди рассаживались по скамейкам, креслам, стульям, табуретам — что удалось насобирать по округе, то удалось. Хорошо хоть, успели и сумели записать, кто именно и что давал нормандовцам во временное пользование, а то потом было бы стыдно не вернуть жителям их собственность. Благодаря неспящим синтетам службы базы справились с этой задачей и сумели не заронить в души иден-праймовцев сомнение в честности нормандовцев. Хотя, как докладывала Аликс, у некоторых иден-праймовцев всё же сомнения отмечались. На это киборгесса собиралась обратить самое пристальное и действенное внимание.
За лёгкими стенками у сцены шла напряжённая работа — почти все нормандовцы и очень многие иден-праймовцы завершали подготовку к участию в концерте.
