Инструментрон вибрировал — она выключила звуковое оповещение — любое, чтобы не мешать своим общаться. А вот вибровызов — оставила. Экранчик заполнился ярлычками сообщений. Бегло просмотрев заголовки, Светлана едва заметно улыбнулась — ей ответили. Почти все, кому она написала о Трофиме Викеньевиче. Ответили тепло, развёрнуто, неформально. Благодарили, конечно. За память, за внимание, за понимание. Радовались, что его правнучка — достойный и известный человек, профессионал в своей области. Несколько минут чтения ответов позволили Светлане немного успокоиться и расслабиться.
Закрыв инструментрон, младшая Стрельцова окинула взглядом холл командирской каюты. Да, Игорь нервничает — для неё это очевидно. Он чувствует себя явно не в "своей тарелке". Вероятнее всего — просто не понимает, зачем он здесь присутствует. Что-ж, пока рядом с Ксенией достаточно людей, поддерживающих её, можно уделить внимание Игорю. Стрельцова встала и направилась к креслу, где сидел Ваганов.
— Иг, ты чего такой смурной? — она взяла Ваганова за руку. — Идём. В кабинет.
— Но... — Игорь несколько ошарашенно взглянул сначала на Светлану, крепко державшую его руку, затем перевёл взгляд на тех, кто присутствовал сейчас в холле.
— Сейчас мне важно твоё состояние. А они... Они поймут. — тихо сказала хозяйка крейсера. — Идём. — повторила она, легонько потянув Игоря за собой.
Закрыв дверь кабинета, Светлана отрегулировала свет, сделав его притушенным.
— Иг, ты переживаешь из-за того, что я пригласила тебя сюда, на вроде бы семейную встречу?
— Да. — Ваганов не стал юлить и выдавать желаемое за действительное. — Светлан, пойми, я рад быть рядом с тобой здесь и сейчас, когда ты впервые вернулась на Землю, в Россию после войны, но...
— Иг. — Светлана положила ему руки на плечи, её лицо приблизилось к его лицу. — Неужели ты думаешь, что я всё забыла? Неужели ты думаешь, что я способна на такое? Я всё помню, Игорь. И я тебе благодарна. Очень благодарна. Ты помог мне тогда, помогал и потом. Хотя бы тем, что я помнила, какой ты был в моей жизни. Я всегда это помнила, Иг. Для меня время, проведённое рядом с тобой не потеряло ни значения, ни ценности. И я пригласила тебя потому, что считаю — ты тоже член семьи. Моей семьи, Игорь. Мои родители согласны с таким моим мнением, а мнение остальных мне не так уж и важно. Главное, что ты сейчас — рядом со мной. Рядом тогда, когда твоё присутствие рядом мне необходимее всего. Наверное, потому, что для меня начинается новый период жизни, теперь уже — мирный период. И я очень хотела, чтобы это начало нового периода я встретила вместе с тобой. Ты, Иг, по-прежнему мне очень дорог и ценен. Веришь?
— Верю, Света. Теперь — верю. — кивнул Ваганов. — И...
— Не говори ничего. — Светлана поцеловала его в щёки — сначала левую, потом — правую. — Всё и так ясно. Жизнь — продолжается, Иг. И хорошо, что мы... очень многие.... — она сделала трудную для себя паузу. — выжили. Для меня сейчас, Иг, важен и дорог каждый человек, кто вместе со мной перешагнул в мирное время. Ты сам знаешь, и как человек, и как врач-реаниматолог, что люди предполагают, а судьба — располагает. Мне... мне важно, Игорь, что ты сейчас рядом со мной. Поверь, в это новое мирное время многое будет, должно быть по-другому. Но одно останется прежним — я помню тебя, Игорь. И я помню всё, что с нами двоими были тогда. Я... я благодарна тебе за всё, Игорь. За понимание, за немногословность, за готовность помочь. За неспешность. За всё, Иг. И я очень надеюсь, что в будущем ты будешь чаще приезжать ко мне. Или — прилетать. Это обязательно будет, Игорь. Ибо мы — выжили. И мы должны жить теперь помня о том, что нам всем пришлось пережить. Мы переступили в мирное время, Игорь и, скажу честно, я сама ещё не отошла от "военного графика". Потому мне важно, что ты согласился и прилетел со всей поспешностью. Мне это очень важно, Игорь — твоё согласие на встречу. Со мной, Иг. А остальные Стрельцовы... очень скоро они примут тебя. Потому что поймут глубже, полнее, острее. Потому что мы, Игорь, выжили.
Светлана замолчала, сканируя своим мягким взглядом лицо Ваганова. Да, кое-в-чём он изменился и, конечно же, кое-в-чём остался прежним.
— Свет... — тихо сказал Игорь, осторожно беря в свои руки её руки, снимая их со своих плеч. — Спасибо тебе. — он поцеловал мягко и нежно сначала запястье левой руки, потом — правой. — Спасибо за то, что многое мне пояснила, подтвердила. Я... я колебался, Светлан, не знал, нужен ли я тебе ещё или уже... стал твоим прошлым. У тебя сейчас...
— У меня сейчас, Игорь, — мягко прервала его Светлана, снова кладя ему руки на плечи и чуть улыбаясь, — одни из лучших минут в моей жизни. Потому что ты — рядом со мной, Игорь. Потому что ты — вместе со мной, Игорь. Потому что ты знаешь меня с детства. А я — с детства знаю тебя. Согласись, что это — немаловажно.
— Согласен. — тихо ответил Ваганов, вглядываясь в глаза Светланы.
— И ты мне нужен. И всегда будешь нужен. Мы оба слишком друг друга хорошо знаем и понимаем, чтобы вот так просто исчезнуть, перестать общаться. Мне ясно, что родители восприняли твоё появление здесь и сейчас нормально, они одобрили его.
— А мне мои сказали только одно, но самое важное для меня слово — "Поезжай". — тихо произнёс Ваганов.
— Они правы, Игорь. Они — правы. — повторила Светлана, целуя Ваганова в лоб, чуть склонив руками его голову. — Мы выжили, Игорь. И должны теперь жить. И за себя, и за других. Тех, кто не дожил. Тех, кто погиб. Я сейчас сидела и вспоминала о прадеде — Трофиме Викентьевиче.
— Я помню его. Хороший человек.
— Да. Настоящий человек. Настоящий мужчина. И настоящий профессионал. — согласилась Стрельцова. — И умер достойно, не покинув Север, который он любил.
Она снова сделала паузу:
— И потому, Игорь, мне важен и дорог каждый человек, с кем я могу встретить мирное время. Вот сейчас встретить первый год мирного времени. Джон остался на Иден-Прайме, нормандовцы решили освоить там базу, специально построенную для фрегат-крейсера. Заодно — принять участие в уборке первого послевоенного урожая. И я думаю, Игорь, что мне важно будет и то, что ты будешь рядом со мной тогда, когда нормандовцы выйдут с нами, волговцами и Стрельцовыми на видеосвязь. Я знаю, с базой они почти разобрались и сейчас готовятся к уборке урожая в районе, где расположена база. Такое вот у них необычное желание появилось. Необычное — и очень понятное.
— Джон знает...
— О тебе? Конечно, Иг. — Светлана утвердительно кивнула. — И он будет очень рад, что именно ты будешь рядом со мной.
— Верю. — Ваганов обнял Светлану, прижал к себе. — Верю, Свет. — он помолчал. — Хорошо. Давай вернёмся к гостям.
— Давай вернёмся, Иг. — Стрельцова открыла дверь кабинета, вышла в холл первая. Зирда привычно открыла глаза, увидела, что с хозяйкой всё нормально и снова задремала. Остальные овчарки спали на своих ковриках — шум разговоров им совершенно не мешал.
Ваганов присел в своё кресло, Светлана отошла к креслам, где сидели родители.
— Успокоила? — Валентина взглянула на Игоря, пододвинувшего к себе ридер.
— Да. Он слишком волновался и был слишком напряжён, мам. До последнего момента нашего разговора он не чувствовал себя нужным мне. Пришлось... убедить. Хотела бы поверить, что убедила.
— Убедила. — отец оторвался от чтения ридера. — Это заметно.
— Тогда я — рада.
Валерий Степанович отметил, что Светлана вернулась из кабинета с Игорем Вагановым. Генерал знал, что это — важный и нужный для младшей Стрельцовой человек — как то Валентина сказала, что он — первая любовь Светланы. Потому к его присутствию на встрече семьи Стрельцовых Валерий Степанович отнёсся с пониманием, спокойно.
Ему было понятно, что вышедшая из кабинета Светлана выглядела гораздо более спокойной и расслабленной, чем тогда, когда она вместе с Вагановым заходила в кабинет. Наверное, им необходимо было поговорить вот так, наедине. Они поговорили — и были оба довольны и разговором и его результатами.
Для Светланы всегда были важны люди. С ними она не просто работала — с ними она жила. Да, её жизнью стала армия Империи, её специальные части, войска специального назначения. И сейчас она с трудом адаптировалась к мирной жизни. Да, для разведки, где продолжала служить Светлана, мирных времён не бывает в принципе, но всё же, всё же. Мир наступил — это настолько же очевидно, насколько, к примеру, очевиден и вполне ожидаем очередной восход солнца. А Светлана неспокойна. И, по всей вероятности, не будет спокойна ещё долго. Меньше года прошло с момента окончания войны с Жнецами, слишком мало времени прошло с момента, когда в Галактике прекратились полномасштабные боевые действия. Даже сейчас в разных звёздных системах добивают разрозненные подразделения Жнецов и их сообщников и эта работа не обещает быть лёгкой и быстрой — пройдёт как минимум несколько лет.
Наверное, Светлана теперь сможет написать ряд статей. Столько, сколько захочет и столько, сколько сможет. Ведь она по-прежнему очень занята, крайне загружена работой, службой, семьёй. Валентина говорила, что до сих пор Светлана так ещё и не определилась, где она теперь будет жить с Джоном. Выбор у неё, конечно, большой, но, насколько он знает внучку, Света не будет кидаться в излишества: семейная квартира и две личные квартиры — для себя и для Джона. Может быть со временем они решат обзавестись загородным домом. Виллой или особняком — всё равно. Жаль, что Джон не смог прибыть на встречу семьи Стрельцовых — он был бы здесь желанным и дорогим гостем. А уж для Светланы его присутствие было бы абсолютно необходимым. Но — не сложилось.
Зато Джон верен себе — он неуёмен. Надо же — поучаствовать всем личным составом экипажа и команды крейсера в самом мирном созидательном труде — уборке первого послевоенного урожая. С базой, насколько было известно Валерию Степановичу, нормандовцы уже разобрались, фрегат-крейсер тоже обихожен, теперь нормандовцы готовятся к самому непосредственному участию в уборке первого послевоенного урожая. Важный момент, что уж тут особо говорить.
А после уборки, по слухам, точнее, как принято выражаться в среде военнослужащих, по не подтверждённым данным, после окончания уборочной страды нормандовцы планируют устроить концерт для всех жителей района, где теперь расположена база фрегат-крейсера "Нормандия". Это — тоже событие не последнего десятка по важности и значимости. Концерт обещает стать событием в культурной жизни не только России и Британии, но и человечества.
Валерий Степанович отметил, что к сидевшей рядом с родителями Светлане подошёл Кирилл, они о чём-то коротко поговорили и он вышел из каюты. Выходили, конечно, и другие Стрельцовы, ведь Светлана не вводила никаких особых ограничений на возможность побывать в самых разных уголках крейсера. Своего крейсера. Так, самые необходимые и общепонятные. Всё равно очень скоро, не пройдёт и несколько месяцев, как корабль будет серьёзно, очень серьёзно модернизирован — ведь наука и производство в Империи не стоят на месте. А разведкорабли модернизируются в самую первую очередь — неприятности, проблемы, опасности надо всегда встречать во всеоружии.
Наверное, следует уговорить Светлану на то, чтобы совершить несколько полётов на истребителе. Всё же не зря он прилетел в "Ликино" на "спарке" — предполагал, что и Светлана будет рада попилотировать маленькую, юркую, но очень злую машину. Крейсер она пилотирует виртуозно, как и полагается командиру, значит, и с истребителем справится.
Кирилл, вышедший из командирской каюты, направился в дата-центр крейсера. Туда, как гласило сообщение, полученное на инструментрон, поступили новые данные. Надо посмотреть, какие и чего именно они касаются. Всегда надо быть во всеоружии.
Идя по коридорам крейсера, Кирилл всё острее и полнее понимал, что и об этой встрече он напишет. Почти автобиографическую главу, но напишет. Это — важное событие. Конечно, ничего особо личного там, в этом тексте, не будет, но... Эта глава будет важна. Она станет частью его письменного наследия. Хотя, конечно, о наследии думать вроде бы и рано — он ещё, к счастью, не настолько стар годами, но... после такой войны хочется учитывать всё и сразу максимально быстро, уделять всему внимание. Почему? Да просто потому, что в будущем на многое просто не хватит времени. Жизнь мирная обещает быть предельно разнообразной и очень насыщенной. Да, не напряжённой, а именно насыщенной.
Среди тех, кто присутствовал в командирской каюте, Кирилл не отметил Зару и Аликс. Несомненно, обе киборгессы занимались своими прямыми обязанностями и именно в дата-центре — своём любимом месте на корабле. Лекси оставалась в командирской каюте, поскольку была более как-то ориентирована на гражданскую жизнь, а вот Аликс и Зара, как более ориентированные на войну, старались занять себя соответствующими заботами. Зато никто из гостей не отмечал исчезновения всех сразу киборгесс — вне всяких сомнений, их полное отсутствие в командирской каюте многие бы сразу заметили и заинтересовались причиной.
В датацентре действительно нашлись обе киборгессы — Зара проверяла целостность данных на накопителях, а Аликс загружала новые данные в обрабатывающие виртуальные компьютеры.
— Кирилл? — Аликс обернулась. — Рада видеть вас. Чего вам не сидится?
— Я получил сообщение. — Кирилл уселся перед терминалом, включил клавиатуру.
— А-а-а. Помню, помню. — киборгесса кивнула и едва заметно усмехнулась. — Третий блок. Шестой ряд.
— Спасибо. — Кирилл выбрал в экранном меню названные Аликс блок и ряд и углубился в чтение многостраничного файла. На несколько минут он выпал из реальности, полностью погрузившись в чтение и обдумывание прочитанного.
Данные касались военной истории человечества, но, что особенно было важно для Кирилла — они касались и военной истории войны с Жнецами. Накопление информации по обоим направлениям шло постоянно и непрерывно, приходилось отслеживать каждое профильное сообщение. Без этого слежения нет настоящего военного историка. Есть только функционер-историк, для которого история — способ заработать деньги на жизнь. Если, конечно, этот формализм можно назвать жизнью.
Дочитав до конца содержимое файла, Кирилл погасил экран, откинулся на спинку кресла. Киборгессы продолжали работать — он уже привык к их неподвижности и безмолвию — теперь он знал, что даже тогда они обе продолжают напряжённо работать и всегда готовы к немедленным молниеносным просчитанным действиям. А уж скорости и полноте обработки информации, доступным этим ИИ, могли позавидовать многие более молодые ИИ, появившиеся на свет за последние месяцы.
Ему вспомнился мотоцикл. Да, теперь, скорее всего — послезавтра, он сможет уговорить Светлану и они сгоняют на нём в город. Вдвоём. На ревущем, рычащем и вырывающемся из под ног железном коне. Скорость, быстрота, натиск. Как раз то, что любят и он, и Света. Но рисковать и экстремальничать он не станет — ни к чему это.
Встреча действительно получилась. Хотя, конечно, до традиционного для имперцев застолья ещё дело не дошло, но всё же даже неформальное, предельно свободное общение Стрельцовых — да и не только Стрельцовых было прекрасным началом Встречи. Светлана рада и довольна — он это чувствует и радуется потому, что рада Светлана, его старшая сестра. Завтра утром или в полдень они все обязательно посетят Мемориал. Потом часть Стрельцовых улетит, но очень многие останутся.
