Стратег. Назад к суровым иллюзиям.

*51

Джей совершенно не знал, что ему делать. Впервые за всю свою жизнь, он был полностью растерян. Точнее, выход из создавшейся ситуации был очевиден... но принять его было не легко.

Когда-то давно... Слишком давно, чтобы называть какие-то, хотя бы примерные даты, Джей узнал о своем жизненном назначении. Чтобы следовать ему, нужно было всего ничего — отказаться от своего личного счастья. Не такая уж и большая жертва для того, чтобы наполнить свою судьбу высоким предназначением. Неужели сейчас он согласится отказаться от него ради... Нет, этого он не сделает. Никогда и ни за что.

Джей сел на кровати, встряхивая спутанными волосами. Наверное, пора бы уже подстричься, иначе скоро ему придется заплетать волосы в косу. Сон не шел и психолог хотел было подняться и подойти к окну, но покидать теплую постель и распростертую по всей ее площади фигуру Дэймона ему не хотелось. Он и так разрешил себе слишком много слабостей... Почему бы не позволить еще одну?

Если бы Джей знал, каким роковым станет для него простое задание. Одно из многих, с которыми доселе он успешно справлялся. Заключенное всего-то в том, чтобы...

Йохэнсен посмотрел на безмятежное во сне лицо Дэймона... Распереживался, расстроился мальчик... Но сейчас, пока его не тревожат ни ночные, ни дневные кошмары, он спокоен и почти счастлив. Здесь, на природе, вдали от города — эпицентра его жизненных волнений, он мог позволить себе расслабиться. До поры — до времени. Пока город не позовет его обратно. Каждый должен был знать свое место... Савеллис — в своем офисе за очередным графиком по разрушению городского спокойствия. А Джей — с информацией о выполненном задании — в поезде, или в каюте корабля. Так, чтобы их пути больше не пересеклись.

Когда-то он уже смог отказаться от своих желаний и нужд. Неужели ему будет сложно сделать это во второй раз? И чтобы облегчить себе задачу, нужно было всего лишь вспомнить с самого начала — Зачем Он Здесь?

Джей провел рукой по плечу спящего парня, ощущая под пальцами гладкую молодую кожу. И угораздило же их обоих... Йохэнсен мог и должен был винить только себя. И от этого никому легче не станет.

Через пару дней он будет там, где и должен был быть — в дороге. С отчетом о проделанной работе, которая заключалась в том, чтобы всего-навсего изучить и исследовать очередной несуществующий город. Призрачный, вынесенный за рамки реальности... И главное — очередное его создание. Одного из тех самых фантомов, которые в обязательном порядке населяют такие города... Зависшие между небом и землей. Существующие где-то на призрачном уровне. Создание, не стоящее его, Йохэнсеновского пристального внимания. ТАКОГО внимания. И для него, в первую очередь должен был иметь значение сам Мемфелис. А Дэймон... Дэймон был всего лишь второстепенным предметом для его исследований. Джей понимал это. Не забывал об этом...

Но почему же тогда в груди, на том самом месте, где находится сердце, так омерзительно щемит? Давно уже известно, что любить сердцем человек не способен. Это всего-навсего центральный орган кровеносной системы и не больше. Почему же тогда так тяжело дышать?

"Взять сейчас и рассказать ему все. Пусть знает — кто я, кто он такой... И какие отношения должны были нас связывать. Да что там отношения? Никаких отношений!" — Думал Джей. И не мог заставить себя пошевелиться, оторвать взгляд от человека, который вдруг совсем недавно перестал быть материалом для исследований. Не мог прервать его сон таким жестоким образом... Он и так уже причинил достаточно боли этому восприимчивому золотоволосому созданию. А сегодня, когда он почувствовал угрозу от Берты, когда понял, что она могла рассказать все... Что было больше в его опасениях — страха, что она помешает его делу, или не желания прервать последний день их безмятежности? Но ему нужно было приехать в этот дом. Он был на работе и должен был не прекращать своих исследований. И да, он действительно хотел провести побольше времени с Дэймоном.

Как давно ему не было так больно. Настолько давно, что сам Йохэнсен уже практически не ощущал этого чувства. А если и ощущал, то узнавал и воспринимал с трудом. Он сам учил Дэймона не отрекаться от своих ощущений. Но одно дело говорить то, что ты считаешь нужным и правильным и совсем другое — испробовать это на себе. Дэймон считал его всесильным человеком... Он глубоко ошибался.

С четким решением завтра же покончить с этим затянувшимся делом, Джей устало опустил голову на подушку, обнимая одной рукой Савеллиса.

"Я получил от тебя все, что мне было нужно. Даже, более того... Так дай же мне еще немного своего тепла и любви. Бог знает, когда я еще смогу почувствовать себя живым..."

Я открыл глаза и с недовольством подумал, что мне, видимо, никогда не удастся проснуться раньше Джея и застать его спящим. С увлеченным видом тот вписывал что-то в свой блокнот, прикусывал зубами карандаш, раздумывал, что-то исправлял... Я несколько секунд просто смотрел на него, запоминая его таким же, каким он был и в первый день нашего знакомства.

— Доброе утро.

Доброе ли?

— С пробуждением. — Джей помолчал, печально улыбаясь. — Прости, что испортил тебе половину вчерашней ночи.

— Да уж... И я надеюсь, что сегодня ты мне объяснишь, чем был вызван такой всплеск рабочей некомпетентности. — Я нахмурился. — Почему ты так не хотел, чтобы я разговаривал с Бертой? Это же все из-за нее, да? А сам говорил, чтобы я прислушивался к ее словам... Тогда почему...

— Тихо, тихо! — Осадил меня швед. — Не слишком ли много вопросов с самого утра? У нас есть не больше полутора часа, чтобы собраться и позавтракать. А потом я отвечу на все твои вопросы, идет?

— Неужели на все? — Не мог я поверить своей неожиданной радости. — Ну, тогда можно и повременить с разговорами...

В окно мягко лился солнечный свет, еще не успевший приобрести дневного тепла и золотистого отблеска. Насыщенно яркий, красноватый и слепящий, он указывал на раннее-раннее утро. Наверное, дома я бы еще спал... Здесь же, на свежем воздухе, мне хватало сил на бодрствование.

— Убери ты уже, в конце-то концов свой блокнот! — Возмутился я, вырывая из рук своего тренера книжечку в кожанном переплете. — И обрати внимание на меня!

Джей, на удивление, послушался.

— Тебе не хватило моего внимания за все эти три дня?

— Разве мне когда-нибудь может быть его достаточно? Я же люблю тебя... — Серьезно произнес я.

Удивительно, как легко мне было говорить о своих чувствах. Наверное, впервые в жизни они были по-настоящему непритворными. Я не знал, что именно чувствовал ко мне Йохэнсен, но отчетливо видел, как важны ему эти слова. Я обвил мужчину руками, еще ощущая в теле сонную скованность. Пока у меня была возможность быть наедине с ним... я хотел использовать ее вовсю.

— Предупреждаю, у нас не так много времени. — Строго произнес Джей, тем не менее, прижимая меня к кровати своим сильным телом.

О, это был потрясающий способ проснуться. Сковывающее в первые дни смущение отпустило меня уже давно и теперь я совершенно не сдерживая своих порывов, проявлял их, как только мог. Я не узнавал и не чувствовал себя совершенно. Зато я отлично чувствовал все, что происходит с Джеем. Я как будто становился на время им самим, и мне отчетливо передавались все его эмоции. Сейчас он будто снова закрылся от меня, но именно тем же стал мне еще ближе. Я ощущал его беспокойство и какое-то ожесточение, с которым он сжимал пальцы на запястьях моих рук, оставляя на них красные следы. Все это придавало моменту привкус горечи и безысходности. Мне хотелось быть к нему как можно ближе, принять в себя часть его отчаянья и по привычке спрятаться рядом с ним от всех своих тревог. Я так привык к мысли, что мой любимый человек может абсолютно все...

— Я хотел предложить тебе встретить Новый Год с нами... — Произнес я нерешительно, положив голову Джею на плечо и глядя, как за окном впервые за последние дни идет снег. — Со мной и моими друзьями. Если, конечно, тебе интересно в моей компании. Я подумал, что это было бы здорово...

— Нет, Дэймон. Вряд ли я смогу быть в дни праздников в Мемфелисе. Мне нужно уехать... на время. — Ответил Йохэнсен, хмуро разглядывая потолок.

У меня на секунду перехватило дыхание в горле. Вот и случилось... На время, значит? Я так хотел в это верить... И я заставил себя поверить.

— Жаль. Значит, увидимся уже в январе. — Спокойный голос у меня вышел очень натурально. — А когда ты уезжаешь?

— Скорее всего — сегодня вечером. Или во второй половине дня... Сейчас я отвезу тебя домой, а сам буду собирать вещи. Перед моим отъездом мы встретимся и поговорим. И я отвечу тебе на все, что ты захочешь знать...

Я не хотел знать ничего. Я хотел, чтобы все было как раньше — необъяснимо и запутанно... Запутанно настолько, что не было видно ни конца ни края этой истории.

Джей ушел на кухню. Как всегда, чтобы решать какие-то проблемы. С нашим завтраком, с вещами, с Бертой, вполне возможно... А я, обхватив руками колени и положив на них подбородок повторял про себя: "На время... на время... на время...".

Безмятежное счастье не может длиться долго.

Пока за окнами автобуса пролетала однообразная заснеженная дорога, я вспоминал последний месяц своей жизни... Как сильно раздражал меня Джей Йохэнсен, когда так неожиданно появился в моей жизни, нарушая все четко-спланированные мои уставы и привычки. Изменил мою обыденность, изменил меня. Внес столько светлого, яркого в мои серые дни... Такие же похожие, как эта дорога. В стекло летели пушистые хлопья снега из слипшихся снежинок и я отвернулся от окна и смотрел прямо перед собой, в матерчатую спинку переднего сидения.

Джей учил меня воспринимать жизнь легче, относиться с радостью к каждому дню, с удовольствием встречать перемены, наслаждаясь каждой минутой, каждым мгновением своей жизни... Он так уверенно говорил мне об этом... И как сильно все изменилось. Я хотел осчастливить его своей любовью. Наивный... А сделал его еще более задумчивым и грустным. И как я сразу не подумал — на черта я сдался ему со своей любовью? Это все моя самоуверенность... Я так хотел, чтобы мои чувства были бы желанны для него. И все-таки, не смотря ни на что, я был уверен, что совсем ему не безразличен. Иначе ему не было бы сейчас так тягостно.

А если отмотать тридцать дней моей жизни назад... Всего-навсего один умный человек приехал в незнакомый город, чтобы провести курсы повышения квалификации у одного молодого и ленивого работника. Неужели, с этого все и началось? По логике вещей все должно закончиться тем, что он уедет обратно, оставив нерадивого сотрудника барахтаться в свободном плаванье. А я так хотел, чтобы он опять сидел передо мной за столиком какого-нибудь придорожного кафе и рассказывал удивительные истории про Мемфелис, в которые я со своим скепсисом не мог поверить. Если бы была такая возможность... Я бы согласился пережить все это еще раз, не меняя ни единого мгновения.

В руках я держал прощальный подарок от Берты — белый мягкий шарф с вышивкой из той самой ткани, с которой она не расставалась.

— Подумай, нужно ли тебе менять свою жизнь... Ради мимолетных чувств. — Произнесла она перед нашим отъездом, протягивая мне его. — Что для тебя дороже? Твоя жизнь... Или то, что с ней может стать?

Мимолетных чувств... Многое я бы отдал, чтобы это действительно было так. А жизнь моя уже изменилась. Разве смогу я жить дальше так же безоглядно и бессмысленно после всего, что пережил?

— Из-за тебя я совершенно потерял квалификацию сосредоточенного психолога. — Неожиданно произнес Джей, нарушая тягучую тишину в салоне автобуса. И улыбнулся. Той самой улыбкой, которая так нравилась мне в начале нашего знакомства. А я думал, что уже не увижу его таким.

— Зато помог мне ее повысить.

— Это скорее твоя заслуга. Я просто проследил за тем, чтобы ты перестал лениться и взялся за ум.

"Неужели тебе обязательно нужно уехать?" — Хотел было спросить я... Но вместо этого прикрыл глаза, прислоняясь к плечу Йохэнсена и прижимая к себе сумку и шарф. Глупо было сейчас что-то говорить.

*52

Переступив порог родной квартиры я почувствовал умиротворение и ощущение уюта. Как же я соскучился по дому! Меня встретил Макс, чуть не задушивший меня от прилива радостных чувств, крутящаяся под ногами кошка, на хвост которой я сейчас же наступил, и моя ветка сикоморы, которая не только не завяла, но и как будто начала цвести еще активнее. Я с удовольствием вдохнул в себя знакомый домашний запах кофе и осточертевшей жареной картошки.

— Ну, как съездили? — Макс забрал у меня сумку, отобрал шарф, с интересом его рассматривая, ногой отодвинул Табби, давая мне пройти... Вообщем, развил бешеную активность по случаю моего возвращения.

— Отлично съездили. — Натянуто улыбнулся я. — Видишь, я даже загорел немного.

— Скорее обветрился.

— Пообтрепался на ветру...

Мне было нелегко сдерживать свое настроение но рассказывать Максу о своих неприятностях... Лучше я как-нибудь переживу их один, чем буду втягивать в них друзей.

И отвлечься от тяжелых мыслей я решил самым банальным способом, разбирая вещи, вытаскивая из папки чертежные наброски и раскладывая их на столе. Взгляд мой задержался на листе бумаги со своими же графиками. И как все-таки так произошло, что я умудрился выполнить задание за десять минут, не заглядывая в документы и даже не задумываясь о нем? В следующий раз тоже попробую бездумно поводить карандашом по ватману. Вдруг что удачное и выйдет... После чего я сходил в душ, намазался лосьоном для поврежденной кожи, расчесал волосы и включил компьютер. И почувствовал себя нормальным цивилизованным человеком. Конечно, дикая природа, заколдованные дома и старушки в них — это прекрасно... Но так утомительно. Я снова ощутил себя самим собой. Вспоминая свое поведение на море, мне становилось стыдно. Как же многое я себе позволил! Нет, нет, нет. Для меня сейчас существует только город. Только он — загаженный грязным воздухом с парами сожженного бензина, с его дорожной пылью, рекламным блеском и чахлыми деревцами на углах улиц... Странное у меня было ощущение. Как будто все, что я пережил за эти три дня, отходило куда-то на второй план, становилось размытым и неестественным, забывалось... Мемфелис встретил меня, как родного, самого важного человека, принимая в свои объятья, закрывая мне глаза широкой серой ладонью, стирая воспоминанья и тревоги. Город, работа, чертежи, ЦУИП... Я снова возвращался в привычный, единственный нужный мне образ Стратега.

Джей остановился у входа в комнату, где он держал свои книги и тетради. Что из всего этого нужно было забрать? А что можно выбросить за ненадобностью? Лучше всего, конечно, было бы выбросить воспоминания о Дэймоне Савеллисе... Прихватив с собой пару старых, потрепанных книг, психолог вернулся в гостиную, остановился у окна и последний раз посмотрел на серое взволнованное море у дома. Когда-то они сидели на скамейке у набережной и пили там пиво. Ну и дрянной же напиток! Джей не смог сдержать грустной усмешки, вспоминая тот день. И ночь... Ну, ничего, все это забудется, сотрется под шквалом новых впечатлений и мыслей, отойдет на уровень обычного задания, каких было много. Стоит ему только покинуть Мемфелис и все пройдет... Так убеждал себя Йохэнсен, прекрасно понимая, как опытный психолог, что занимается обычным самовнушением. Но на то это и был самый верный и надежный способ, чтобы снять напряжение от тяжелых мыслей. Самовнушение почти всегда и всем помогало.