Стратег. Назад к суровым иллюзиям.

— Интересно, что вы мне — преданному жителю Мемфелиса, показываете мой город таким, каким его знаете и видите вы, да? — Начал я якобы издалека.

— Предположим... — Джей с интересом покосился в мою сторону.

— Странно, что у города есть две стороны, да?

— И?

— Вы же сами говорили, что вам весьма интересен мой быт, верно?

— Дэймон, научись уже конкретно выражать свои мысли! — Не вытерпел Йохэнсен, переходя на суровый тон.

— А хотите, я познакомлю вас с тем Мемфелисом, который знаю я?

Такое смелое предложение... И я даже не знаю, зачем мне это нужно. Для того чтобы повязнуть в своих чувствах еще глубже, или для того, чтобы уже начать бороться за них?

— Ты хочешь, чтобы я увидел темную сторону твоего города? Мне кажется, что я именно этим и занимаюсь с тех самых пор, как приехал.

— Ну почему вы опять о работе!!? — Разозлился я. — Я говорю не о... не о криминале. Я просто думал, что вам будет интересно посмотреть на современное поколение Мемфелисцев... Не знаю, почему я так решил. Может быть потому что вы познакомили меня с тем, что важно для вас и в какой-то степени для меня и я решил отплатить тем же... Ведь современная культура Мемфелиса интересна для вас не меньше, чем забытая и древняя, да?

— Да в общем-то, совсем не интересна. — Пожал плечами Джей. — Но мне интересно посмотреть на то, чем ты живешь. — Поспешил добавить он, заметив мою вытянувшуюся физиономию.

*39

— Ты знаешь, Сикомор... по-моему, он к тебе не равнодушен. — Шепотом проговорил мне на ухо Макс, делая "страшные" глаза.

— Почему ты так думаешь? — Удивился я.

— Потому что молча терпеть все эти издевательства и не прикончить тебя медленной и болезненной смертью может только человек, который в тебе души не чает... Или абсолютный святой. На кого он больше похож?

Я невинно пожал плечами. Разве я сделал что-то плохое? Я просто хотел, чтобы мой учитель немного развеялся...

— Думаешь, что мы зря это...

— Тихо! — Прервал меня друг.

Усталый, с измученным взглядом, Йохэнсен вернулся к нам.

— Ни разу еще не видел тебя таким бодрым и оживленным, Дэймон. — Вздохнул он.

Я испытал разочарование — мне показалось, что Джей вместо того, чтобы развеселиться, загрустил еще больше. Значит, нужно было усилить старания!

— Я так и знал, что вас нельзя отпустить туда одного! Ничего не выбрали? Конечно, у вас же абсолютно нет вкуса.

Я до сих пор толком не могу понять, как нам удалось уговорить Джея Йохэнсена покинуть застенки своего кабинета и выбраться в людное и шумное место. И не просто людное... Мы отправились в сам "Голд Холл"! Огромный трехэтажный торгово-развлекательный комплекс с сотнями различных магазинов, целым этажом, выделенным под рестораны и бары, боулингом, кинотеатром и прочими объектами со сладкими названиями, обозначающими огромные траты времени и денег. Сколько пережито было нами там, в светлые времена нашей ранней юности! Мы с Максом были от "Голд Холла" в благоговейном восторге, а вот Джей, похоже, не очень.

Когда я искал причины, чтобы вытащить его на поиски хотя бы нового свитера, я приводил в качестве доводов его любознательность, интерес к людям и к местам. Убеждал его, что нет лучшей области, чтобы узнать жителей Мемфелиса, чем торговый центр. Если уж он решил сделать меня своей подопытной мышкой, то уж пусть, будет добр, изучать меня со всех сторон и до конца... Последнее я, разумеется подумал про себя, но в слух промолчал. Я объяснял ему, что его внешний вид никуда не годится, что он выглядит хуже, чем наша ЦУИПовская уборщица, что если он работает с людьми, то должен выглядеть подобающим образом... О, да, я высказывал все это своему учителю, утопая в собственных эмоциях и словах. Я настолько увлекся, что читал ему нотации, подсознательно копируя манеры самого Джея. Говорил, что он выглядит отталкивающе и внутренняя красота еще не повод, чтобы отказываться от внешней. Да и в клуб его в таком виде не пропустят... А ведь я собирался вытащить его и в "Плазму"! Я был вдохновлен собственной предприимчивостью, не слишком вникая в смысл своих слов, но упорствуя интонацией. Ведь я настолько хотел, чтобы он пошел туда вместе со мной! И зачем... Чтобы сделать его частью своей привычной жизни? Я так старательно сопротивлялся его внедрению в мой упорядоченный быт, что стоило ему только немного затронуть мое личное пространство, как теперь я насильно и ревностно пытаюсь втянуть его туда. Я хотел, чтобы для него было важно то, что имеет смысл для меня. Я с такой уверенностью доказывал, что танцы под электронную музыку содержат в себе тот же смысл, что и вчерашние ритуалы под бой барабанов, что, в конце концов, поверил в это сам. Ведь суть у танца одна — желание поделиться своими эмоциями с окружающим миром. Умение воспринимать музыку и двигаться ей в такт, полностью подчиняясь своим чувствам и отключая разум. Танцы — это бесконечный выброс энергии, где бы и под какому поводу они не исполнялись. Разве это не магия? Разве не интересно посмотреть на обратную сторону духовного Мемфелиса? На темную, искусственную, холодную сторону.

Макс в этом диалоге участия не принимал, а скромно держался неподалеку, в любой момент готовый принять то мнение, которое будет ему удобнее и подавить возникающий спор. Однако, его миротворческие порывы не пригодились, так как никакого спора не состоялось. Джей невозмутимо ответил, что находит мои мысли весьма интересными и заслуживающими внимания... и согласился, не слишком, очевидно представляя, что его ждет. И на поход по магазинам и на посещение с нами клуба согласился. Я ликовал... Наконец то я смогу показать себя во всей красе! Не одному ему удивлять меня своим образом жизни...

— Вы вернули мне вкус к жизни... Заставили меня жить. — Расчувствовавшись, признался я. — И теперь я все больше хочу, чтобы вы продолжали учить меня дальше.

"А еще, чтобы вы сами ожили"...

Джей казался мне массивным бронированным поездом, который шел по накатанным рельсам. У него была цель, которую он видел ясно и двигался к ней неустанно. Притом, что цель у него явно была не конечная. Он многое умел, многое знал и многое видел. Но было в его образе что-то... ветхое, старое. Как будто все то, к чему он прикоснулся за свою жизнь, осталось на нем темным пыльным слоем. И это при его энергичности! Джей был мужчиной в самом расцвете сил. И между тем, если бы это было возможным, я бы решил, что ему стукнул третий век — такой у него был мудрый и многоопытный вид.

— Дэймон, тебе действительно важно изменить мой внешний вид? — Спокойно спросил меня Джей, пока я нервно рыскал вдоль полок, пытаясь подобрать фасон и стиль одежды, которые могли бы ему подойти.

— Так... Посмотрим ка... Вам нужно что-то деловое, но с тонкой ноткой романтики. Что-то не вычурное, но с долей оригинальность... Что? — Отвлекся я от своих мыслей только через некоторое время. — Эх, какой же симпатичный свитер! Пожалуй, я лучше возьму его себе...

— Знаешь, когда человек меняет свой внешний вид... Он меняет ощутимую часть своей жизни. И внешней и внутренней.

— Куда вы клоните? — Не понял я.

Моя внешность никогда не имела связи с моим внутренним миром, как мне казалось. Там все было довольно серо и грустно и в темных тонах. В отличии от того яркого образа, который я научился создавать себе сам.

— Мой стиль никак не повлиял на мою жизнь. Если только я стал чувствовать себя увереннее в обществе.

— Вот видишь. — Грустно усмехнулся Йохэнсен. — Тебе была необходима внешняя защита, чтобы внутренне чувствовать себя уверенно. Твоя дорогая вызывающая одежда и твой устоявшийся и тщательно скрытый, уязвимый внутренний мир взаимно уравновешивают друг друга. Ты преподносишь себя людям таким, каким ты бы хотел, чтобы тебя видели. Таким образом, прося позволения на то, чтобы сохранить свои мысли, зачастую пессимистичные и мрачные, глубоко внутри себя. Ты пытаешься выкупить себе свободу, а сам все больше загоняешь себя в рамки окружающего мира, пытаясь подстраиваться под его требования. Но я то чувствую себя уверенно в любом виде и состоянии... — Он мягко объяснял это мне, как будто даже оправдываясь.

И я все больше понимал, о чем он говорит. И отталкивал от себя понимание его правоты. Но мысли мои уже неслись вперед, не управляемые самоконтролем. И чем больше я пытался заставить себя не соглашаться с Йохэнсеном, тем больше с тоской понимал, что он прав. Как часто я задумывался о том, что не сумей я достойно сыграть роль современного, уверенного в себе человека за счет отрепетированных манер и того поведения, которое ценилось в больших городах, я бы не смог чувствовать себя так уверенно и легко с людьми. Я просто не умел быть в полной степени уверенным. И, наверное, я настолько вжился в свою вторую роль, что уже никогда бы не смог от нее отказаться. Мой вид излучал броскость и позитивную эффектность, а внутри себя я чаще всего испытывал страх и неуверенность даже в самом себе. Они выливались в агрессию, которую я маскировал под внешнюю браваду, смелую грубость и дерзость. Я создал себе удачный стиль и был рад этому... Ежедневно уставая от того, что не могу быть полностью естественным уже даже с самим собой. Я терялся в самом себе и привыкал к этому чувству. Даже больше — мне нравилась моя привычная, созданная мною маска.

— Снова вы во мне копаетесь, вместо того, чтобы со своей жизнью разбираться! Лучше бы от своих проблем избавились.

— Проблем у меня нет. Есть неприятные мысли и воспоминания, о которых избавиться сложнее.

И снова этот сдержанный и ровный тон! А у меня внутри что-то сжалось, как будто на сердце поставили большую свинцовую гирьку, как в продуктовом магазине на весах. Джей снова бередил мои старые, почти зажитые раны. Чего он добивался? Хотел сделать из меня уверенного в себе человека? И внутренне и внешне? Хотел, чтобы я стал настоящим и перестал напоминать самому себе желеобразную жидкость в глянцевом стакане? Это он зря... Мне это было не нужно.

— Спасибо вам, конечно, за все, что вы для меня делаете... Пытаетесь делать. Но сейчас у меня нет никакого желания говорить о моих проблемах. Вы мне постоянно повторяете, чтобы я расслабился! И как я могу, общаясь с вами, чувствовать себя расслаблено??

Я нахмурился, сложил руки на груди и отвернулся от Джея, рассматривая носок своего сапога. Обувь нужно было бы почистить и сдать в ремонт — каблук совсем сбился за декабрь...

— Ну вот, снова ты все принял слишком близко к сердцу. — Как-то, даже театрально всплеснул руками Джей. Хотя, это в моем исполнении этот жест выглядел бы наигранно. А он просто действительно был озадачен. — И что мне теперь делать с твоим настроением?

Мне нужно было долгое время, чтобы поверить, что передо мной действительно человек, у которого внутреннее состояние не расходится с его словами, действиями и поступками. Цельная личность...

— А не надо было мне его портить.

— Какое у тебя стойкое отвращение к правде. Но ведь ты сам любишь говорить людям в лицо то, что думаешь?

— Не люблю. — Покачал головой я. — Так получается иногда. Если я злюсь, или не думаю о том, что говорю.

— Ты, Дэймон, к сожалению, действительно не часто задумываешься над тем, что говоришь. Но от людей ждешь обратного к себе отношения.

Я молчал. А что я мог сказать в защиту своего эгоизма? Что я, как и все люди, имею права ошибаться? Я уже не был в этом так сильно уверен. А теперь еще, судя по всему, мне все-таки удалось вывести из себя Йохэнсена. Да, у меня был редкий дар раздражать даже самых терпеливых людей.

— Вы злитесь на меня, да?

— Нет, не злюсь.

Я пытался угадать его настроение. Мне казалось, что Джей был сильно недоволен и держался из последних сил, чтобы не сказать мне об этом.

— И не злитесь, пожалуйста! На самом деле я просто хотел показать вам центр города. — Я попытался улыбнуться как можно более обезоруживающе.

"И провести с вами целый день".

— Нет... Тебя просто невозможно воспитывать. — Покачал головой Йохэнсен. — Показывай мне свой город, а я постараюсь больше не читать тебе нравоучений.

— Ну что там было-то? Рассказывай давай, быстрее! — Приставал ко мне Макс, пока мы стояли в очереди, чтобы заказать себе еду.

Шведа мы оставили стеречь свободный стол, а сами гуляли вдоль прилавков, выбирая между китайской и итальянской кухней.

— Я же сказал... Шабаш там был! Колдуны и ведьмы. И я среди них... — Я злился и сам не понимал отчего. — Ничего не было! Из того, по крайней мере, что ты бы хотел услышать — ни-че-го!

— Ну ты лох, Сикомор. — Расстроился за меня друг. — Вторую ночь проводишь в обществе мужика, который тебе нравится и ничего не можешь предпринять. Всему учить нужно.

— Это тебе не девчонок в клубе кадрить!

— Да знаю я тебя. Наверняка боялся к нему ближе, чем на метр подойти и...

— Хватит уже! — Разозлился я, косясь на Джея. Тот, не обращая ни на кого и ни на что внимания, уже достал откуда-то потрепанную на вид книгу и углубился в чтение. — Прекрати уже лезть в мою личную жизнь!

— Э-эй, с каких это пор твоя личная жизнь стала личной от меня?! — Искренне недоумевал Тернер. — Раз так, то я тебе вообще больше ничего не посоветую!

— И замечательно!

— И не буду за тебя с твоими проблемами разбираться!

— Вот и славно!

— И если жаловаться ко мне прибежишь — даже не выслушаю!

И мы оба действительно замолчали. Я стремительно погружался в депрессию, а Макс демонстративно безмолвствовал и ждал, когда я заговорю первым. Мне разговаривать было лень...

— И что это ты такой сердитый стал? Гормоны играют? — Не выдержал Макс и подколол меня на больную тему.

Я чуть не опустил ему на голову поднос. Иногда он бывал просто невыносим...

— Отвали. — Беззлобно отозвался я. — Лучше скажи мне... Ты скучаешь по Дане? По семейной жизни?

— Издеваешься? Это тебя от всех молотком отшибать нужно, а я личность свободолюбивая! — Макс прикрыл глаза. — Да, скучаю. Даже не сколько по ней, а по самому чувству любви.

— Ты?? Не верю... Ты же посмертный враг романтики!

— Вот представь себе... Я даже иногда немного тебе завидую. — Признался Макс, продолжая меня удивлять все больше и больше. — Мне бы тоже хотелось таких... высоких отношений.

— Слишком высоких. Даже, я бы сказал, мне до них не дотянуться. — Поморщился я.

Странный я сделал вывод: оказывается, любви хочется всем. Даже таким вот циничным программистам, как мой друг.

— Джей, ты чем-нибудь, кроме зеленого чая питаешься? — Поинтересовался Макс, когда мы, немного помятые толпой, нагруженные едой, вернулись к столу. — Вот Дэймон у нас ест по десять раз на дню, а вы с ним одинаково тощие. Не справедливо...

Я размышлял над своей пустой тарелкой. Есть мне, как ни странно не хотелось. И как это Максу удается так легко найти со всеми общий язык? У меня вот еще не хватило наглости обращаться к Йохэнсену на "ты". На брудершафт с ним выпить что ли?

— Смотри ка, что-то наш Сикомор загрустил. — Заметил Макс. — По работе, наверняка, соскучился.

Я не особо вслушивался в его треп. На меня внезапно нахлынули те мысли, которые я так старательно гнал от себя все эти дни. Понимание того, что Джей рано, или поздно уедет. И мое счастье так же призрачно, как и воспоминание о минувшей ночи. Да, Макс был прав. Все у меня ни как у людей. И счастья то никакого у меня нет... Только мечты о нем. И даже этой мелочи я радуюсь, как будто не заслуживаю чего-то большего. Да, я был рад даже просто быть рядом с Джеем и наслаждаться собственными иллюзиями, боясь решиться на что-то серьезное и потерять то, что имею. А ведь я уже не смогу жить так, как раньше, когда он уедет! Не смогу закрывать глаза на то, что казалось мне приемлемым до того, как я сумел узнать и почувствовать, что такое настоящая свобода. Йохэнсен как будто открыл во мне источник существования. И теперь мне хотелось жить, быть независимым и быть счастливым.