Две галки на клеверном поле

Если бы Гарри сейчас ударили по голове чем-то тяжелым, он бы, наверное, не чувствовал себя более ошеломленным. Шок был таким сильным, что замерло даже дыхание. Похоже, все остальные в зале были не менее поражены неожиданностью его визита, потому что немая сцена продолжалась так долго, что Беллатриса успела выйти вслед за ним из камина, и он услышал ее шепот.

— Какого хуя...

Далее с ним что-то произошло. Он не знал раньше, что тело может двигаться абсолютно само, без всякого участия шокированного, ошарашенного мозга, который никак не мог принять хоть какое-то решение. Он увидел как будто со стороны в несколько раз замедленной съемке, как поднимается его левая рука, обнажая скрытое оружие, как два пальца его правой руки сами, без всякой подсказки вытягивают из ножен Старшую палочку, потому что против четырех авроров со своей собственной у него вряд ли есть много шансов. При этом в голове звучит недоумевающий вопрос, неужели он собирается напасть на представителей власти. Которые, к слову, узнав его, сперва вовсе даже не собираются на него нападать, один даже явственно пытается начать диалог. Но палочка уже выхвачена из ножен, и далее время как будто снова резко возвращается к своему привычному течению.

— Протего! — широкий полукруг палочкой перед собой. Разворот, запястье Беллы в руке, разворот, отбрасывающий ее в угол и уводящий его самого с линии огня. Два заклинания в этот момент врезаются в поставленный нематериальный щит и, поглощенные, истаивают ручейками искр. Экспульсо — в ближайшего, не имеющего шансов увернуться. Стук падающего тела. Его щит пробит, шаг в сторону, разворот, ступефай — мимо, еще раз — мимо. Кувырок вперед. Протего — с центром на себя. Три заряда летят в него одновременно. Щит держит. Редукто — на большой кувшин, стоящий на столе за спиной двоих противников. Осколки летят как шрапнель. Один сбит с ног и лежит без движения. Второй падет на пол и избегает урона. Экспеллиармус — в третьего. Любимое, почти всегда попадает. На этот раз мимо. Щит пробит. Экспульсо! Попал! Второй встает, но его палочка затерялась на полу. Он бежит к лестнице, но спотыкается о лежащего Люциуса и падает вновь. Четвертый в углу у стульев наконец-то надевает штаны. Два шага в его сторону. Он ставит собственный щит, на лице — ужас. Экспеллиармус! Старшая пробивает щит как нож бумагу. Ступефай! Разворот. Ступефай! Последний падает, не добежав два шага до лестницы.

Он остановился и перевел дыхание. Щиты Старшей были просто неподражаемы, надо бы отложить это в памяти.

— Цисси! — Белла бросилась к своей сестре, а он убрал палочку и подошел к Люциусу, явно больше всех других нуждающемуся в помощи. На Драко он не хотел даже смотреть. Даже думать не хотел о... Нет! Он не будет об этом думать! Ни за что на свете!

Люциус был в сознании, но досталось ему крепко. Левый глаз совсем заплыл, нос и губы разбиты, на лбу и подбородке красовались огромные ссадины. Гарри помог ему сесть, но когда подставил плечо, чтобы довести до стула, старший Малфой так тяжело навалился на него, схватившись за его руки, что стало понятно — ноги его почти не держат. Гарри едва смог дотащить его до стула, опустил и своей палочкой в качестве первой помощи наложил эпискеи, чтоб хотя бы остановить кровь и вправить нос. Люциус вскрикнул и едва не завалился лицом в стол, он поймал его, вызвал в стакан немного воды и, поднеся стакан к губам, помог выпить. Выполняя все эти нехитрые операции, он думал, что, наверное, никогда в жизни не ожидал, что сможет увидеть Люциуса Малфоя в таком виде. Это было так же нелепо и странно, как увидеть Дамблдора с ослиными ушами и хвостом. В мире, видимо, произошли какие-то непоправимые изменения, раз подобное стало возможным.

Он обернулся посмотреть, как дела у Нарциссы. Сестры несколько секунд сидели обнявшись, младшая шептала "как же так Белла, ты жива, как же так". Потом она вскочила и, на ходу поправляя разорванное платье, бросилась на помощь к своему сыну. Беллатриса подошла к лежащему без движения на полу аврору, подняла его палочку и с ухмылкой покрутила ее в руке.

— Белла, — сказал Гарри предостерегающим тоном.

— Инкарцеро! — бросила Беллатриса в ближайшее тело. — Мобиликорпус!

Плотно связанная фигура полетела в сторону задней двери трапезной. И рухнула на пол, когда она обратила палочку на второе тело.

— Инкарцеро! Мобиликорпус!

— Белла, что ты делаешь?

— Собираюсь избавиться от мусора, который ты после себя оставил, Поттер. Инкарцеро! Мобиликорпус!

Третье тело полетело к двум другим.

— Белла, остановись немедленно!

— Да ты что, Поттер! Наконец-то у меня появилась прямая возможность отплатить хотя бы кому-то из тех, кто уничтожает чистокровные семьи, а ты говоришь — остановись?

— Мы просто сдадим их Кингсли, и они отправятся в Азкабан.

— Инкарцеро! Мобиликорпус... Да ты в своем уме, Поттер?! Ты сам на них напал. Это уж, скорее, они тебя сдадут, а не ты их.

— Я оборонял людей от нападения. Это абсолютно законно.

В голову вползла неприятная мыслишка — он защищает Малфоев от нападения авроров! Сюрреалистическая картина!

— Белла права, — вдруг подал голос Люциус и сразу же закашлялся. Видно было, что слова ему даются с трудом. Возможно, у него было сломано несколько ребер.

— Я не собираюсь устраивать самосуд! — воскликнул Гарри, оборачиваясь к нему.

— У них будет четыре голоса против вашего одного, мистер Поттер, — ответил Люциус.

"Вашего?!" "Мистер Поттер?!" Что дальше, домашнего эльфа выберут министром?

— Как это четыре против одного? А вы и ваша семья?

На разбитых губах Люциуса заиграла одна из его любимых усмешек.

— Вы серьезно... кха-кха... верите, что кто-то будет нас слушать?

— Люциус, это же Поттер, — воскликнула Белла, закатив глаза, — он и не тому еще готов поверить!

— Я обращусь лично к министру, он вас выслушает.

— Боюсь, мистер Поттер, что это слишком серьезное дело, чтобы его можно было бы решить в рамках одной подписи, — Малфой снова закашлялся и вытер рукавом губы, на которых опять появилась кровь. — Его передадут на решение Визенгамоту. А там... боюсь, наших сторонников там уже не осталось.

— Скорее всего, вам предложат сделку, — сказала Нарцисса, подходя к своему мужу. — Исключительно благодаря вашему статусу героя и всеобщего спасителя.

Она провела палочкой по телу Люциуса, слегка нахмурилась и стала шепотом творить какие-то заклинания. Драко, тем временем, неслышно сел где-то сзади. Видно было, что он тоже изо всех сил старался не смотреть в сторону Гарри.

— Сделку? — переспросил он.

— Да, — продолжила Нарцисса, — они снимут свои обвинения в нападении на них, а вы отзовете свои показания в отношения данного... происшествия.

— Именно так и будет, Поттер, — Беллатриса положила руку ему на плечо, — а потом на тебя навалится вся компания — друзья, газетчики, родственники грязнокровок. И убедят поступить разумно... Убедят, убедят, Поттер, не разевай рот так широко.

— Я не собираюсь так просто это оставить! — закричал он, чувствуя, как дрожат натянувшиеся до предела нервы. С тех пор, как он вышел из своей добровольной изоляции, вокруг него постоянно происходило что-то совершенно неописуемое, не укладывающееся в голове, то, что ломало все его представление о мире, о людях, о том, что правильно и неправильно. Разве за это он сражался? Разве за это отдали жизни его родители, его друзья?

— Мистер Поттер, — произнесла Нарцисса, усаживаясь на стул, при этом придерживая рукой спадающее платье, — это, конечно, ваше дело, как поступить, мы в любом случае вам очень признательны за то, что вы появились столь внезапно и избавили нас от дальнейших... последствий этого вторжения, но я бы считала своим долгом вас предупредить, что действовать официальными методами в данном случае не очень разумно.

— Нам вы так не поможете, мистер Поттер, — добавил Люциус, — а для себя приобретете кучу неприятностей.

Он стоял посреди зала, опустив голову, ссутулившись, и понимал, что он понятия не имеет, как ему поступить. Должно быть, эти люди говорили ему разумные вещи, но из их уст он просто не готов был ничего воспринимать. Четверо бывших упивающихся, но, одновременно, и четверо жертв — что было важнее? И никого рядом, чтобы посоветоваться. Он хотел сейчас куда-нибудь провалиться, исчезнуть, сбежать от этого выбора, но сбежать было невозможно, и он застыл истуканом, не в силах сказать хоть что-то вразумительное.

— Поттер! — голос Беллы над ухом заставил его вздрогнуть. — Химера тебя задери, эти мрази напали на мою сестру! Делай что хочешь, но я выверну им все кишки, понравится тебе это или нет!

И она развернулась с намерением осуществить свою угрозу.

— Белла, подожди, — он взял ее за руку, — сядь. Клянусь, я сейчас приму решение.

— Он называет ее Беллой! — услышал он ошеломленный шепот Драко.

Она уселась на подставленный им стул, закинув ногу на ногу.

— Ты в одном халате?! — словно только сейчас это обнаружив, воскликнула ее сестра. Боковым зрением он заметил, какими глазами Драко смотрит на голую коленку своей тетки, торчащую из разреза халата, потом переводит взгляд на самого Гарри, и улыбнулся про себя.

— Мы, собственно, за этим сюда и пришли, — объяснил он Нарциссе, — хотели раздобыть одежду для Беллатрисы.

— Надеюсь, ты сохранила мой гардероб, Цисси? — осведомилась Белла, поворачиваясь к сестре.

— Тебе очень повезло, я как раз собиралась всё распродать. Мы же думали, ты умерла, Белла. Во всех газетах было написано, что главная приспешница Темного Лорда повержена вместе с ним. Где ты была всё это время?

Гарри и Белла переглянулись.

— Цисси, я была там, куда должны были отправить тебя.

И к его удивлению, Нарцисса не задала вопроса — куда именно, она просто молча кивнула головой с выражением, похожим на смесь жалости и ужаса.

— Как вы себя чувствуете? — обратился он к старшему Малфою.

— Получше.

— Тогда рассказывайте.

— Что именно?

— Всё!

Глава 16. В цвет пламени костра.

— Хотите выпить, мистер Поттер? — спросила Нарцисса.

— Чуть-чуть, если можно, — согласился он, — только... не огневиски!

— Хорошо, я сейчас принесу.

"Принесу?" Она не отправила домашнего эльфа, а пошла сама? Хотела сменить платье и постеснялась сказать прямо? Или собиралась принести лечебное зелье для мужа, и нашла предлог? Возможно.

— Я пойду с тобой, Цисси, пороюсь в своих вещах, — сказала Белла.

Сестры удалились, а он перевел глаза на Люциуса и увидел, что тот наблюдает за ним.

— Вас что-то удивило в поведении моей жены, мистер Поттер? — спросил он с усмешкой.

"Он как будто читает мои мысли", — подумал Гарри с досадой, опустив глаза.

— Честно говоря, да, мистер Малфой. Разве ваша жена не должна была послать эльфов?

— А вы разве не в курсе? Вышел законопроект, по которому хозяевам вменяется в обязанность спрашивать согласия своих эльфов остаться на службе.

— И, как я понял, ваши оказались не согласны, — ухмыльнулся он.

— Нет, вы не поняли, мистер Поттер. Разумеется, во всей магической Англии не найти и двух эльфов, которые бы согласились отказаться от своей службы. Это просто такой инструмент.

— Инструмент чего?

— Инструмент давления. Выглядит это так — приходят люди из Министерства и заставляют хозяев раздаривать своим домашним эльфам одежду. Как вы понимаете, делают они это избирательно. Приходят всё больше к чистокровным. Впрочем, при желании, можно внести штраф, — он усмехнулся, — тогда, может быть, вам разрешат попользоваться вашими работниками еще какое-то время. Мы с женой решили, что нет никакого смысла платить за то, что у тебя так или иначе отберут, и сделали всё сами.

— Вы отпустили своих эльфов?! — он не мог поверить своим ушам. Бросил взгляд на высокие своды поместья, колонны, многие сотни квадратных метров мраморного пола.

— Но как же вы... Как же вы без домовиков умудряетесь следить за таким огромным домом?!

И глядя на лицо хозяина особняка, понял, что задал глупый вопрос. Никак. Они никак больше не следили за своим поместьем.

— Между прочим, — впервые подал голос Драко, — это всё работа твоей подружки Грейнджер. Законопроект проталкивали с ее подачи.

— Брось, Драко, Гермиона никогда не стала бы отбирать эльфов у их хозяев насильно. Кому-то просто было удобно этим воспользоваться.

— Безусловно, — согласился Люциус, — мисс Грейнджер, по-видимому, и невдомек, как используют законопроекты отделов нынешние заправилы Министерства — всякие Диггори, Фоссеты, Уизли.

Последнюю фамилию он произнес с отчетливым омерзением, так, что Гарри даже покоробило это нескрываемое неприятие семьи своих друзей. Он вдруг задал вопрос, который вовсе не собирался задавать, тем более, этому человеку. Но как-то пришлось к слову, а ему вообще редко когда удавалось сдерживать свои вопросы, когда они сваливались ему на язык. Поэтому он сперва спросил, а потом тут же пожалел, что сделал это.

— Мистер Малфой, вы можете мне ответить, есть ли всё-таки хоть одна причина, по которой семью Уизли называют предателями крови, кроме сословных предрассудков?

Драко тут же хмыкнул, покачивая головой, всем видом показывая "ну и идиот!", а Люциус попытался приподнять бровь, как он делал это обычно, когда что-то крайне удивляло или крайне раздражало его, но разбитый глаз тут же дал о себе знать, поэтому он просто поморщился и сказал очень медленно, тщательно подбирая слова:

— Видите ли, мистер Поттер, в чистокровных семьях о прошлом семьи Уизли знает каждый ребенок. Вы же... воспитывались в условиях... вряд ли подобающих приличному волшебнику, поэтому вам простительно не знать общеизвестные факты...

Он пропустил всю эту тираду сжав зубы, сдерживая желание выплюнуть в лицу Малфою парочку обвинений, и ругая себя самого за то, что поднял эту тему.

— ... но раз уж вас так заинтересовал данный вопрос, я удовлетворю ваше любопытство. Во времена правления Якова I семья Уизли сдавала других волшебников маггловскому суду как ведьм и чернокнижников, чтобы обеспечить себе безопасное и безбедное существование в маггловском мире. Сотни магов когда-то погибли по их вине. От этого предательства им достался в наследство особый интерес к магглам и рыжая шевелюра. В цвет костров, на которых горели их собратья.

"Это какая-то..."

— Не может быть! Я вам не верю! Это обычные злобные сказки, которые сочиняют поборники чистоты крови, чтобы очернить всякого, кто посмеет сказать, что магглы ничуть не хуже нас. Ни в одном учебнике истории о таком нет ни слова. Зато я слышал, что предки Малфоев имели весьма тесные сношения с магглами, а один из них даже собирался жениться на Елизавете I.

— Занятно, что вы пробавляетесь историческими побасенками, мистер Поттер, — холодно сказал Люциус. — Но даже если... я сказал, ЕСЛИ... представить себе, что подобное могло происходить, это было до принятия Статута о секретности. К тому же, согласитесь, вести дела с магглами — это одно, а отдавать на мучительную казнь своих собратьев — это совершенно другое!