Две галки на клеверном поле

— Вот, возьмите, мистер Поттер, мне кажется, вы пролили вино.

— Ты достаточно услышал, Поттер? — спросил Драко, пока он стирал следы вина.

Он быстро закивал головой, жест напоминал, скорее, не согласие, а опасливое нежелание услышать что-нибудь еще из того ряда, о котором говорила Нарцисса.

— Репаро! — заклинание Беллы исправило бокал, который как будто выжал себя изнутри. — Слабо смять еще раз? — ухмыльнулась она. Но он ничего не воспринимал сейчас. Гнев кипел в нем как зелье в котле Снейпа.

— Что теперь скажешь, Поттер? — Белла встала за его спиной и положила руки ему на плечи. — Веришь Цисси? Или опять скажешь, что это чистокровная пропаганда?

— Верю, — выдавил он и уцепился за последний аргумент, подняв глаза на Люциуса. — А как же Кингсли? Он же министр, неужели он ничего не может сделать с... со всем этим?

— Шеклболт — воин, а не политик, — ответил Малфой, — те, кто выдвигал его кандидатуру, знали это прекрасно. Ему не под силу разобраться в тонкостях министерских интриг. Он видит только то, что ему показывают.

— А ну-ка, встань-ка, Поттер, — дернула его за вихор Белла.

— Зачем?

— Сейчас узнаешь.

Он покорно встал перед нею. И тут же получил с размаху такую пощечину, от которой едва не полетел на пол. В голове аж загудело. Драко хохотнул.

— Белла... черт, — он схватился за щеку, — что ты творишь?

— Это тебе за "бред"! А это... — он не успел увернуться и получил еще одну пощечину с другой стороны, — ...за "это у только у тебя в голове"! В следующий раз будешь верить моим словам.

— Ох, Белла, откуда я мог знать...

— Лучше заткнись, Поттер! А сейчас я пойду и сделаю то, что уже давно пора сделать. Ты и так продлил жизнь этих ничтожных тварей почти на полчаса.

— Белла, стой! — он схватил ее за руки.

— Даже и не думай! Я сделаю это, Поттер! Или тебе мало?

— Белла, остановись, я прошу тебя, Белла. БЕЛЛА!! Отдай мне палочку!

— НЕТ!!

— Отдай! Мне! Палочку!

Казалось, в этот момент между ними повисла какая-то незримая нить. На его лице была непоколебимая уверенность, на ее — законченная решимость. И стоило только кому-нибудь оторвать друг от друга взгляд, сделать резкое движение, и... всё что угодно могло произойти.

— Я убью их, Поттер! И ты меня не остановишь.

— Белла, если ты хочешь, чтобы я тебе доверял, научись доверять мне! Отдай!

Ее глаза расширились, на секунду взгляд стал совершенно безумным, словно какая-то сила в этот момент овладела ею изнутри и подчинила себе. Потом вдруг она отвернулась и нехотя протянула ему палочку.

— Я ненавижу тебя, Поттер, — пробормотала она.

Он взял палочку аврора, бросил ее на стол, потом полез за пазуху и достал оттуда причудливо изогнутый орешник 12 и три четверти дюйма с сердечной жилой дракона.

— Хотел отдать на хранение твоей сестре. Держи! Она официально считается пропавшей. Вряд ли аврорам покажется достоверной версия, что их коллеги поубивали друг друга.

— Моя палочка... — прошептала Беллатриса, — моя палочка! Моя палочка!!!

Она выхватила ее из рук Гарри и исполнила какой-то дикий пируэт, крутанувшись на месте. Сейчас она больше всего была похожа на пятилетнюю девочку, которая нашла своего пропавшего щенка. Он испугался, что Белла от переполнявших ее чувств, бросится, чего доброго, ему на шею на глазах у всех. На его счастье, этого не случилось.

— Поттер, я быстро! — пообещала она, кидаясь к связанным пленникам. На полдороги она вернулась, схватила со стола десертный нож, двузубую вилку для рыбы и побежала обратно. Распахнув носком туфли дверь, она перекидала туда тела и скрылась.

Он присел, ноги его не держали. Сейчас он совершил поступок, обратного хода которому не было. Официально он стал преступником, сообщником убийцы. Ему давно не было так плохо. Вокруг всё рушилось, и не на кого было опереться.

— Вы ведь и раньше сражались с несправедливостью, Поттер, — вдруг сказал Люциус.

— Да... Сражался. И раньше ее олицетворяли вы. Или такие как вы.

— Ну, вот видите, а сейчас уже мы — жертвы, а преступники в официальных мантиях — ваши бывшие союзники. Ничего не изменилось, Поттер, для вас ничего не изменилось. Вы как боролись с не устраивающей вас властью, так и боретесь. Так что не берите в голову.

— Вы поступили правильно, мистер Поттер! — поддержала мужа Нарцисса.

Из-за двери послышался жуткий вопль. Он вздрогнул. Драко поежился и сделал два больших глотка из своего бокала. Нарцисса молча встала, подошла к двери, наложила на нее заглушающие чары и вернулась к столу.

— Выпейте еще, Гарри, — сказала она, наливая в его починенный бокал.

— А что мы будем делать, когда они явятся сюда задавать вопросы? — спросил Драко.

— Сошлетесь на меня, — сказал он.

— На вас? — удивился Люциус.

— Да. Это единственный выход. Скажете, что авроры зашли к вам, начали задавать вопросы, тут появился я. Скажете, что пришел за одеждой для Беллы. Про нее саму, естественно, упоминать не надо. Когда авроры увидели меня, они по какой-то причине ушли и сказали, что явятся позднее. Больше вы ничего не знаете.

— А если они найдут тела? — нервно поинтересовался Драко.

— Не трясись. Они их найдут далеко отсюда, — пояснил Люциус, — со следами заклинаний официально потерянной палочки на телах. Получится, что они нарвались на засаду, к примеру, бывших егерей.

— Но как же ваша палочка, мистер Поттер? — обеспокоенным тоном спросила Нарцисса.

— Старшая палочка не регистрируется. Она не перенимает индивидуальность хозяина, а лишь подчиняется ему, поэтому ее следы безличны. Фигурально выражаясь, ее настоящий владелец до сих пор — Смерть, — повторил он по памяти пояснение Гермионы, вычитанное в каком-то умном трактате.

— А если они снова решат напасть? — не унимался Драко.

— Думаю, нет, — ответил Гарри мрачным голосом. — По крайней мере, какое-то время. Им достаточно уже того, что я обнаружил и вытащил Беллатрису из их лап. Поэтому лишнее напоминание ее имени — это дополнительная гарантия. Конечно, вся эта история покажется им подозрительной, но...

— Белла рассказала, что произошло, — сказала Нарцисса, глядя на него очень внимательно, — я глубоко признательна вам за то, что вы смогли преодолеть свою прежнюю ненависть и спасти ее. Вы — редкий человек, мистер Поттер!

— Редкий придурок, — фыркнул Драко.

— Вот и всё! — Белла распахнула дверь и зашагала к столу.

— Ты как-то удивительно быстро на этот раз, Беллатриса, — впервые обратился к ней напрямую Люциус.

Она пропустила эти слова мимо ушей и уселась за стол, вертя в руках свою палочку. Казалось, она никак не может наглядеться на нее. Пальцы рук и вся правая половина лица у нее была забрызгана мелкими каплями крови.

— Белла, — прошептал Гарри, — у тебя на лице кровь.

— Серьезно? — удивилась она. — Ну так предложи даме платок, Поттер, какого хера ты сидишь как чурбан?!

Он полез в карман и вытащил... платок Гермионы. С тех пор, как платок попал к нему, он каждый день стирал его и постоянно таскал с собой. Почему-то ему казалось, что таким образом он как будто всё время ощущает ее присутствие. Отдать его сейчас для подобной цели было чем-то вроде кощунства. Он смотрел на белый кусочек ткани в своей руке, и ему представился символическим этот момент, как будто он навеки готовился отдать что-то сокровенное, практически часть своей души.

— Ну? — нетерпеливо сказала Белла, протягивая руку в окровавленной перчатке.

У него не было ни одного внятного повода, чтобы ей отказать. Он протянул платок и смотрел, как его белоснежную поверхность покрывают длинные красные полоски.

— Чисто, Цисси?

— Чисто.

Она скомкала платок в руке и бросила его на пол.

Глава 18. Почти сломленная.

— Оставь эту затею, Поттер! — она стащила перчатки и бросила их на кресло перед камином. — Я серьезно говорю — брось!

— ТЫ мне это говоришь?! Не ты ли накануне вопила про конвейер, который уничтожает чистокровные семьи? — он взял с тарелки кусочек сыра, нарезанного Кричером и отправил в рот.

— Мы всё проебали, Поттер, — ответила она тихо, — всё проебали. Теперь уже не важно, что с нами будет, мы уже и так, всё равно что мертвы. Так что я не имела в виду, что ты должен подняться во весь свой геройский рост и отправиться нас спасать. Это дурацкая затея, поэтому оставь ее.

— Да ни за что на свете! Меня тошнит от ваших идей, и от ваших высокомерных рож, но, я, черт побери, дрался на этой войне не за тем, чтобы к власти пришли люди, еще худшие чем те, с которыми мы воевали. Меня это убивает, Белла, понимаешь? Убивает!!

— Они раздавят тебя, Поттер. Просто раздавят.

— Погоди... — он буквально подскочил к ней, — погоди-ка, Белла. То, что ты говоришь... Значит...

Он как будто в одно мгновение увидел ее совершенно другими глазами. И не мог поверить в то, что видит.

— Белла, — прошептал он, — так ты молчала, потому что не хотела втягивать в это меня? МЕНЯ?!

Она резко отвернулась, длинные локоны проехались по его лицу ароматной волной.

Так вот почему она устраивала сцены в больнице, вопила на него, говорила пакости. Она хотела его оттолкнуть от себя как можно дальше. Она хотела его спасти! Беллатриса! Его — Гарри Поттера!

— Белла, — он схватил ее за плечи, но она вырвалась, подбежала к дивану и уселась в самый угол, обняв себя руками.

— Отвали, Поттер. Правда — отвали! Мне хуёво от таких разговоров. Не люблю.

Он подошел и осторожно сел рядом, боясь, что она в любую секунду сорвется и убежит из комнаты.

— Слушай, — сказал он, осторожно подбирая слова, — я знаю, что ты не любишь, когда тебе лезут в душу...

— Вот именно!

— Но, пожалуйста, только объясни мне — почему? Почему?!

— Ты всё-таки пытаешься лезть мне в душу, Поттер. Мне от подобных бесед всегда хочется кого-нибудь убить. И так как кроме тебя здесь больше никого нет, то лучше не провоцируй.

— Я бы хотел просто понять тебя, Белла.

— Да что тут понимать-то?! Почему у тебя всегда всё так сложно?

— Только, ради Мерлина, не уверяй меня, что ты неожиданно прониклась идеями самопожертвования и всепрощения.

— Вот было бы смешно, да? — она попыталась усмехнуться, но ничего не получилось.

Он хотел взять ее за руку, но она оттолкнула его.

— Нет, нет, Поттер, дай-ка я лучше просто лягу... вот так.

Она устроилась, уложив голову ему на колени, смотря в потолок. Ему захотелось наклониться и поцеловать ее, но он понял, что это очень быстро перерастет в объятия и получится секс, а не разговор. А для него сейчас гораздо важнее был этот разговор.

— Они почти сломали меня, Поттер, — сказала она отрешенно. — Знаешь, годы в Азкабане были тяжелее, чем все эти пытки. Когда сидишь изо дня в день, смотря на одну и ту же стену перед собой, и знаешь, что завтра ты встанешь и всё, что ты будешь видеть — ту же самую стену. С какого-то момента от этого начинает корежить. Изнутри. Тебя как будто всего выламывает в попытке вырваться. Куда угодно. Если в этот момент предложат выпрыгнуть с башни на камни — выпрыгнешь без раздумий. Но даже выпрыгивать некуда, и приходит время, когда ты перестаешь справляться с тем, что тебя распирает изнутри. И тело начинает биться в истерике. Само собой. Начинаешь стучать головой по стенам, рвать решетку, орать. И видишь себя при этом со стороны, а внутри страх, что это больше никогда не пройдет, что больше уже не возьмешь тело под контроль никогда, и так и останешься заперт навсегда внутри черепа, не в силах даже покончить с собой. Так что, Поттер, уверяю тебя, в Азкабане было тяжелее. А тут? Ты всё же не один. И тебя всё время куда-то перетаскивают. Так что... Ты еще не заебался слушать эту хуйню, Поттер? Нет? Странно. Меня обычно очень быстро достают подобные мудовые рыдания. Ну, дело твое. Так вот, развлечений было, хоть отбавляй, я попортила этим ничтожествам достаточно нервов, можешь не сомневаться.

— Чего хоть они от тебя добивались?

— Известно чего. Доступа к сейфу Лестрейнджей в Гринготтс.

— Хмм.

— Чего ты хмыкаешь, придурок! Меня чуть не прикончили из-за вашего визита в мой сейф, едва успела сбежать от гнева Лорда. И каким-то поганым грязнокровкам я его сдавать не собиралась. Во-первых, кто они такие, чтобы от меня чего-то требовать, пошли бы они в жопу, а, во-вторых, не могла же я подставить собственную сестру. Семью не сдают. Ключик-то, вот он!

Она залезла себе в корсаж и вытащила оттуда маленький сверкающий ключ.

— Он всё время хранился в Малфой-менор, вместе с другими моими вещами. Теперь, по крайней мере, мы не умрем от бедности. Хотя я слышала, ты тоже не бедный, Поттер, — она хохотнула, толкнув его локтем. — Эх, был бы ты чистокровным, Поттер, — сказала она с притворной мечтательностью, — какая была бы пара! А-ха-ха!

— Прекрати, Белла. К тому же, толку от твоего ключа всё равно никакого. Ты просто не сможешь добраться до Гринготтса, тебя немедленно задержат. А даже если и доберешься, схватят на выходе.

— М-м, не разрушай мои прекрасные фантазии...

Внезапно она замолчала, на лице отобразилось озарение от неожиданно пришедшей в голову мысли, она даже приоткрыла рот. Несколько секунд она раздумывала с напряженной складкой на лбу, а потом убрала ключ и продолжила, как ни в чем не бывало.

— Так вот, я никак не ломалась, и они давили всё сильнее и сильнее. Видишь ли какое дело, Поттер, в Азкабане, конечно, было тяжелее. За одним единственным исключением. В Азкабане у меня была надежда. Я верила в Лорда, верила как ни в кого и никогда, я почти твердо знала, что придет день и он восстанет. Херово, когда неизвестно, сколько тебе осталось сидеть, но всё-таки ты знаешь, что это не навсегда. И совсем уж невмоготу, если никакой надежды нет. Когда ты победил, Поттер, ты лишил меня всякой надежды. Я понимала, что плен никогда не кончится. Вот это-то меня едва и не сломало. Я была буквально на грани. И если бы это произошло... если бы я сдалась, не могу даже себе представить, чем бы это для меня было. И они, естественно, давно поняли, что именно для меня самое страшное, раз уж я так долго держалась. Так что как только бы я сдалась, хер бы они меня прикончили, как остальных, а засунули бы специально в какой-нибудь каменный мешок в отместку за мое упрямство. Поэтому, когда ты вытащил меня, Поттер, ты спас меня совсем не от того, что ты думал, а от гораздо более страшного для меня. И тогда я пообещала сама себе, что не буду тебя в это ввязывать, видя, какой ты на самом деле тупой придурок, раз собрался лезть в это дело.

— Теперь я понимаю, — он на миг вспомнил висящую окровавленную фигуру в кабинете, ее хрип, и его передернуло, — сперва ты подумала, что я тоже в этом участвую, поэтому сказала "наконец пришел полюбоваться". Поэтому я в твоих глазах был тогда...

— Говном.

— Ага. А потом, когда ты поняла, что я решил тебя спасти...

— Нет, Поттер, не просто спасти, а повести себя при этом так тупо. Подставиться под град смертельных заклятий ради своего заклятого врага. Если бы ты не потащил меня в Мунго, не стал бы действовать самостоятельно, а устроил бы выяснение на месте, прямо в Аврорате, я бы тогда с удовольствием дала любые показания. Зная, что никому от этого не станет ни горячо, ни холодно. Но ты повел себя как тупой придурок, и я решила молчать.