Две галки на клеверном поле

— Я это учту. Спасибо тебе! Заглядывай, как сможешь.

— Хорошо, постараюсь. Ну, я побежала, а то на работе уже начинают коситься, nbsp; — Гарри... — сказала она примирительно, — я прекрасно понимаю, что в тебе столько доброты, что ты способен заботиться даже о подобном чудовище. Я согласна, что с ней поступили... ужасно! Но ты слишком уж перегибаешь палку.nbsp;

третий день шляюсь неизвестно где. Держись!

Она чмокнула его в щеку и исчезла в камине. Он приложил два пальца к тому месту, куда прикоснулись ее губы. И ощутил там только двухдневную щетину.

В расписании, оставленном Гермионой, значилось время процедур в девять утра, два часа пополудни и восемь вечера. До восьми у него было еще полно времени, и он постарался отобрать те средства, которые были ему нужны уже сегодня. Это оказалось сделать довольно легко, потому что Гермиона настолько подробно и обстоятельно всё расписала, что оставалось лишь четко следовать инструкциям. Гарри невольно улыбнулся, теплая волна благодарности к подруге поднялась в груди. Наверное, не было в его жизни человека, который готов был бы помогать ему так часто, так бескорыстно и настолько обстоятельно подходить к делу. И он не мог себе представить, что он будет делать, когда она совсем отдалится от него, увязнув в будущей семейной жизни. А то, что это произойдет, он был уверен.

"Может, поэтому она и была так огорчена, что ты расстался с Джинни, а, олух?! Может она тоже боится, что ей будет тебя не хватать? Тогда какого же черта она..?!"

Он переставил выбранный флакон с такой силой, что едва не разбил его. Сколько раз он зарекался заходить в мыслях на эту запретную территорию, но вот — срывается раз за разом. Она выбрала не его — всё, ему надо уже, наконец, закрыть этот вопрос! Но, видимо, закрыть его было не легче, чем закрыть Министерство...

— Хозяин Поттер! — скрипучий голос Кричера вырвал его из тягостных раздумий. — Госпожа Белла зовет вас.

"Начинается!" — подумал он с тоской и молча вручил Кричеру пергамент, обоснованно полагая, что старый домовик поймет, что тут к чему.

Разговор с Гермионой почти полностью вытеснил у него из головы его приключения в ванной комнате, и теперь, поднимаясь по лестнице на четвертый этаж, он чувствовал себя снова неловко и снова тоскливое ожидание собственной неловкой реакции, начали заполнять его сердце.

— Сколько можно тебя ждать, Поттер?! — возмущенно заявила Белла, как только он появился на пороге. — Что, всё никак не мог оторваться от своей грязной подружки?

— Еще раз повторяю, — рявкнул он, поскольку просто устал сдерживать возмущение, — Гермиона — не моя подружка! Прекрати выдумывать и обзывать ее! Она, между прочим, принесла для тебя лекарства.

— Насрать, что она там принесла! А ты мне зубы не заговаривай — "не подружка". Можно подумать, я не вижу, как ты на нее смотришь!

— Белла!! Заткнись! Ясно тебе?! Просто заткнись!

— Ни хрена! Не заткнусь! — она насмешливо осклабилась. — А что ты мне сделаешь? Хуже чем есть, уже всё равно не будет.

— Что я сделаю? Очень простую вещь, — он вытащил Старшую палочку. — Наложу на тебя империус. И потом послушаю твои любезности в сторону Гермионы и магглорожденных вообще. Правда, смешно будет? А еще заставлю тебя рассказать, что с тобой произошло.

В первый раз он увидел на ее лице страх. Не опасения, не сомнения, самый настоящий страх. И вдруг понял, что ему это нравится — видеть ее страх. Потому что это очень дорогого стоило — заставить бояться саму Беллатрису Лестрейндж!

— Ты этого не сделаешь, Поттер! — выкрикнула она, не отрывая бешенного взгляда от кусочка бузины в его руке.

— С чего бы мне этого не сделать, а, Белла?! А?! Учитывая сколько "хорошего" ты для меня совершила, с чего бы мне с тобой церемониться?!

Он подступал к ней всё ближе, размахивая перед собой палочкой.

— Ты не сделаешь этого, Поттер! Потому что... потому что... — ее страх перешел в настоящий безумный ужас, глаза прыгали вслед за дрожащим перед ней кончиком палочки. Она не могла найти выхода.

Не в силах больше смотреть на угрожающий ей предмет, она отвернулась и выдавила из себя что-то похожее на жалобный стон, смешанный с ругательством.

— Такие как ты так не поступают... — наконец сказала она дрожащим голосом, и в этом голосе было слышно что-то похожее на смертельную обиду.

Ему должно было быть стыдно. Но отчего-то он не испытывал сейчас ничего похожего на угрызения совести. Настолько на него подействовал ее страх. Он вдруг понял, что... возбудился! Осознав это, он в ужасе бросился прочь из комнаты.

Уже сбежав вниз, на второй этаж, он вспомнил, что так и не узнал, зачем, собственно, она его звала. И вот в этот момент на него накатила волна стыда. Он угрожал беспомощной женщине и наслаждался этим! До чего же он дошел! И, хуже всего, он теперь отрезал себе последний путь к отступлению. Потому что теперь всякий раз, как только он снова попытается обдумывать вариант с империусом, эта картина будет стоять перед его глазами — как он ХОТЕЛ ее страха. Один единственный раз он дал волю своим нервам с нею, и вот к чему это привело!

Он должен немедленно вернуться. Иначе в следующий раз сорвется снова.

Она всё еще лежала, отвернувшись к окну. Балдахин высокой кровати сиротливо торчал над ней голыми черными досками.

— Зачем ты меня звала? — спросил он, подавляя звучавшее в голосе чувство вины.

— Какой же ты слабый, Поттер! — выплюнула Беллатриса, бросив на него возмущенный взгляд. — Бежишь от малейшей угрозы твоей паршивой правильности! Хочешь чего-то взять — бери! Пусть слабаки стыдятся!

— Тебе меня никогда не понять, Белла. Даже не пытайся.

— Ну, да?! Подумаешь, какая сложность! Навидалась я таких как ты, всех вас... видела... В ГРОБУ!

— Зачем ты меня звала? — повторил он тверже, чем рассчитывал.

— Теперь не важно. Вали! Заодно скажи Кричеру, чтобы принес пожрать.

Он пожал плечами.

— Дело твое. В восемь я зайду, принесу лечебные зелья.

Она не ответила, и он прикрыл за собой дверь.

Он любил одну женщину и ненавидел вторую. Но обе умудрялись портить ему нервы. Что же было бы, если б он еще и не расстался с Джинни? Он представил, что Джинни сейчас живет с ним в этой квартире, и испытал одновременно ужас и облегчение. Наверное, после выбора, который он сделал, сидя под Распределяющей Шляпой, решение расстаться с Джинни Уизли было вторым, наиболее верным выбором в его жизни!

Нужно было слегка успокоиться, и он решил, что лучше всего это будет сделать в библиотеке. В дни после войны, когда он скрывался от всех, именно обстановка библиотеки действовала на него наиболее умиротворяюще. Эта комната, пожалуй, наименее всего пострадала от разгрома, который учинял дому Сириус, когда принимал огневиски сверх даже своей, весьма обильной меры. Видимо, он точно так же, как Гарри, чувствовал себя здесь, среди древних томов, наиболее мирно и спокойно.

Библиотека могла бы напоминать ему Гермиону, но только не библиотека в наследственном владении дома Блэков. Можно сказать, это была библиотека, противоположная Гермионе, чуждая ей, так что сама она, не раз останавливаясь в квартире на Гриммо 12, не любила сюда заходить, предпочитая, чтобы кто-то притаскивал нужные ей тома в другие комнаты дома.

Обдумывая этот странный парадокс, Гарри пришел к выводу, что виноват тут не столько подчеркнуто старинный мрачный интерьер и даже не картины с фантасмагорическими сюжетами на темных обоях, сколько расположение книжных полок. То, по какому принципу книги были сгруппированы и как представляли себя заинтересовавшемуся коллекцией читателю, красноречиво демонстрировало, что является приоритетом для хозяев дома. Потому что все передние полки заполняли тома по генеалогии волшебных семейств, трактаты о сущности волшебной крови, художественные описания зверств магглов времен "разгула" священной Инквизиции и старинные справочники способов борьбы за объединение волшебного мира под эгидой древних магов. Для Гермионы такая подборка была оскорблением ее достоинства. Она не могла заставить себя проходить мимо этих полок даже из желания выкопать в глубине библиотеки что-то особенно "вкусненькое". Гарри же с Сириусом были в этом смысле попроще, и, никогда не будучи библиофилами, ценили в этой комнате, похожей на маленький лабиринт, то, что в нем можно было затеряться. Хотя бы даже на несколько секунд. И еще, здесь всегда стояла тишина. Сколько бы народу не гостило в доме, библиотека всегда хранила эту тишину, как свое собственное сокровище.

Гарри проплутал между полок минуты две, оставляя за стирающим пыль указательным пальцем длинную полоску на плотно составленных томах. Тишина вокруг него звенела. Сегодня в доме вновь очутилась представительница семьи Блэк, в данный момент по факту являющаяся его главой. И самое чуткое место в доме, более всех мест сохранившее фамильную память, ощутило это появление. Как он это понял? Просто в один момент сразу почувствовал, что больше здесь не хозяин. Несмотря на все юридические права. По факту — нет! Это было даже забавно — быть гостем в собственном доме. Он всю свою жизнь был чьим-то гостем. Чаще нежеланным, чем наоборот. И вот теперь очередной дом отказывал ему в праве быть у себя дома. Он снял очки, положил их в карман рубашки и заплакал.

Глава 9. Процедуры.

— Хозяин Поттер! Хозяин Поттер!

Он открыл глаза. Перед расплывшимся взглядом плавали неаккуратно вырезанные ножом на черной доске буквы С и А, сплетенные причудливым образом, словно тела. Оказывается, он заснул, положив голову на руки, опершись на наклонную поверхность парты для чтения, установленной в библиотеке. Он встал и оглянулся, напяливая очки на нос.

— Чего тебе, Кричер? Кстати, ты покормил Беллу, она просила?

— Уже давно.

— Давно?! А сколько сейчас времени?

— Почти восемь, в том-то и дело. Вы хотели, чтобы Кричер напоминал, что госпожу Беллу пора лечить. Кричер напоминает.

— Почти восемь?!

Как он умудрился столько проспать в таком неудобном положении? Впрочем, сейчас его по-настоящему интересовало вовсе не это, а предстоящее ему испытание. Сон придал ему не то, чтобы решительности, но некоторое количество индифферентности. Он подумал, что много чего в своей жизни вытерпел, стерпит и это. Гермиона что-то там обронила на счет недели. Не такой уж и срок. Другой вопрос, что он и за меньшее время уже успел едва не наворотить достаточное количество глупостей. Но он не хотел больше рассуждать, он просто пойдет и сделает это.

— Я там отобрал нужные снадобья, — деловито обратился он к Кричеру, — отнеси их, пожалуйста, наверх.

— Будет сделано, — кивнул домовик.

А ему самому надо хотя бы умыться. Он вошел в ванную и уставился в зеркало на собственное отражение, выглядевшее довольно помятым. Более всего он сейчас был похож на слегка подвыпившего студента. Впрочем, а кого вообще волнует, как он выглядит? Беллу, что ли? И волнует ли его, что её волнует? "Да нет", — заключил он, пожав плечами. Но погрузить лицо в холодную воду всё-таки было приятно. Он почувствовал, как его внутреннее состояние пришло в некоторое равновесие после событий сегодняшнего дня. Тщательно помыв руки, он вытер их полотенцем, заправил в штаны торчащий наружу уголок рубашки и отправился на четвертый этаж.

Белла никак не отреагировала на его визит, хотя он ожидал изрядного количества ерниченья и насмешек. Около постели стоял передвижной столик, на который Кричер поместил зелья и рулон пергамента с инструкцией. Халат Сириуса валялся рядом на стуле. Осознание того факта, что под этим одеялом на Беллатрисе ничего нет, вновь заставила холодному ручейку побежать внутри его живота, а крови прилить к щекам. Его решительность стремительно улетучивалась. Он присел на край постели. "Начни с рук, — вспомнил он объяснения Гермионы, — чем быстрее они восстановятся, тем легче тебе будет".

— Ты не будешь кусаться? — спросил он на всякий случай, хотя почему-то и так был уверен, что не будет.

— А ты не будешь задавать дебильных вопросов?

— Хорошо.

Он осторожно извлек ее левую руку из-под одеяла. В комнате уже царили сумерки, но даже при слабом свете было отчетливо видно, насколько сильно кромсали ее предплечье как раз в том месте, где располагалась злополучная Метка. Сейчас, когда раны были уже сильно заживлены, он обнаружил с довольно неприятным удивлением, что они словно сами собой начали складываться в узор, который и призваны были уничтожить. Интересно, когда ее рука совсем заживет, Метка вернется полностью?

— Метка вернется? — решил он спросить вслух. Тишина тотчас же начала угнетать, как только он прикоснулся к ее телу.

— Конечно же, она не вернется! Но не могла же она исчезнуть сразу. Ты хоть знаешь, Поттер, какой силы магия тут задействована? Когда она полностью рассеется, уйдет и Метка.

— Ты не жалеешь? — спросил он, вдруг понимая, что неосознанно пытается ее поддеть таким образом.

— Снявши голову, по волосам не плачут.

— Ясно, — буркнул он и полез за инструкциями в пергамент. Читать было уже сложно, пришлось подвесить над собой небольшой шарик магического света, почему-то общее освещение включать не хотелось.

С левой рукой он провозился долго, пришлось прибегнуть к четырем разным средствам, да еще и наколдовать пару сложных заклинаний из книжки, название которой Гермиона написала в пояснениях. Книжка в его библиотеке была, и заклинания получились сразу, несмотря на все опасения подруги, что он не справится. Это его несколько взбодрило, и со второй рукой он разобрался довольно быстро. Растирая которую, он в первый раз почувствовал ладонями кожу Беллатрисы, а не рубцы и раны на ней. Она была не такая бархатная, как у Гермионы, и не такая тонкая, как у Джинни, и не такая мягкая, как у Чоу. Она была гладкая! Пальцы скользили словно по ледяной горке.

Все эти сравнения, которые разом вдруг полезли в голову, привели его в несколько ошеломленное состояние. Неужели ему действительно важно, какая у нее кожа? И почему он вообще сравнивают это чудовище в юбке с девушками, с которыми... Секундочку, дело было как раз в том, что сейчас-то она была именно что БЕЗ юбки, и в этом-то и заключалась довольно банальная разгадка. Он внутренне дал себе пинка и сосредоточился на своей задаче, впрочем, краем глаза взглянув, не заметила ли она его колебания.

Она зевала, ей было всё равно. Зато он вновь обратил внимание на ее выбитые зубы.

— Ну-ка, открой рот.

— Хочешь воспользоваться моим беспомощным положением, Поттер? — мерзко захихикала она.

Он вздохнул.

— Нет, всего лишь вернуть тебе зубы.

— Не стоит. Я сама сделаю, когда поправлюсь.

— Не волнуйся, с каким-то там дантисимусом я справлюсь.

— Нет, ну ты совсем болван, Поттер! Мало заклинания изучать, надо еще голову подключать. Чтобы вырастить зубы, надо знать, как они выглядели раньше! Нет?

Он был вынужден признать, что она права, но не собирался отступать.

— Хорошо, но задумайся о том, что у тебя может уже и не быть шансов когда-нибудь взять в руки палочку.