— Сид проник в одно из моих убежищ, — сухо отметил проигравший, разглядывая здания, медленно тянущиеся за бортом повозки, — в одно из моих очень хорошо спрятанных и охраняемых убежищ. Охранницы не заметили, как он проник внутрь, но одна успела увидеть кого-то высокого в чёрном плаще. Я пытался допросить психа, но всё напрасно: его безумие хранит тайну лучше любых запоров. Он проклинает полуночных львов, поёт дикие песни и пытается вцепиться в моё горло.
— Ха, интересно было бы на это взглянуть. Но всё-таки, почему ты его не убил?
— Почему? — хмыкнул Илья и криво ухмыльнулся, бросив на меня косой взгляд, — я думаю — этого говнюка кто-то подослал, причём помощь этого кого-то, не ограничивалась простым соучастием. Мой таинственный недруг хорошо спланировал и тщательно подготовил эту операцию: Сиду дали оружие, привели к моему убежищу и смогли вдолбить в его безумную голову, какую вещь он должен сделать. И толку, если я прикончу сумасшедшего? Но если я отпущу его и приставлю соглядатаев, то смогу увидеть, как мой таинственный противник попытается с ним связаться.
— Похоже ты решил назначить на должность таинственного недруга именно меня? — Илья пожал плечами, а я расхохотался, — ну и на кой хрен мне это надо? Завоевать твой Мордор? Попользовать твоих милашек? Ты хоть сам понимаешь, какой это бред?
— Так и Наташа сказала, но тебе могло захотеть поразвлечься, — пробормотал Илья, — вообще-то у меня было две кандидатуры. Ты и Ольга. Ты уж прости, но Наташке я сказал всё. Хоть и странно она себя ведёт, но в этом, явно, не замешана.
Я задумался. Если вспомнить сегодняшнее покушение на мою шкурку и сопоставить его с рассказом Ильи, то складывается забавная картинка. Всё очень похоже: и он и я находились в своих потайных норках, куда проникли убийцы, вооружённые загадочным оружием, способным нас прикончить. В моём случае план едва не сработал, что уже говорит о том, насколько он был хорош. Но стояла ли за всем этим Ольга? Вопрос вопросов...Пойти поинтересоваться: Олечка, дорогая, не ты ли подослала человечков, наковырять во мне дырочек? И она тут же во всём признается. Но какой в этом смысл? Положим меня она ещё хотела бы прикончить, причин для этого — пруд пруди, но зачем ей дохлый Илья? Для коллекции?
Так, а о чём толковала девка, так удивившая меня? И здесь я опять возвращаюсь к Баджаре. Он мог послать девицу, а как насчёт Сида? Чёрт побери, да он мог послать кого угодно! Ну ничего, сейчас мы приедем на Торговую площадь, и я выбью из Хамида всю информацию, сокрытую в плешивой башке слепца.
Наше, и без того неспешное, движение окончательно замедлилось. Девушка, управлявшая полосатыми скакунами, натянула поводья и лошадки неторопливо опустились на пыльную мостовую, открывая пасти в недовольном ворчании. Галька соскочила с моих коленей и потянулась, позёвывая. За алыми губками мелькнули молочно-белые зубы, острые, словно бритвы.
— Ну и какого чёрта мы плелись в эту дыру? — недовольно заворчал Илья, однако быстро замолчал, а его брови резко устремились вверх, — Что за фигня тут творится — никогда не видел ничего подобного! Гляди: кэп предрассветных до сих пор на ногах — и не спится ему! А это же — полуденный, рядом с папашей Цезиратом. И этот сюда рыло сунул.
— Есть такое мнение, мы слегка запоздали, — я поморщился и встал на ноги, — пойдём посмотрим. Всё равно уже приехали.
Мы выбрались наружу и телохранительницы немедленно ринулись вперёд, распихивая плотную толпу. Девицы пинали галдящих зевак и не стеснялись использовать рукояти мечей. Оцепление из стражников полуденного караула ничего не могло поделать с напором бешеных полуголых пантер, и мы беспрепятственно проследовали к месту происшествия.
Количество важных персон здесь действительно внушало уважение. Кроме упомянутых Ильёй солдафонов, я увидел обрюзгшую морду Эфеама, посиневшего от злости. Градоначальник яростно распекал кого-то из своих подчинённых, не забывая время от времени почёсывать гениталии. Давали знать старые раны полученные, в своё время, на любовных фронтах. Кроме того, бледным призраком маячила физиономия Халтафа, напудренная до мертвецкой белизны. Слёзы пробуравили в пудре две тонкие дорожки превратив лицо в клоунскую маску. И ещё много — много других известных людей: озабоченных, сердитых, а в большинстве — испуганных.
Как я и думал, причиной массовой тусовки послужил так необходимый мне Хамид. Вернее, уже не сам Хамид, а его останки, распростёртые в пыли около заборчика, где он обычно просил подаяние. Глаза слепца были широко открыты, но теперь он уже действительно ничего не мог увидеть. Чалма для подачек лежала рядом и какой-то неведомый добродетель успел позаботиться о неправедных накоплениях. Горло Хамида перерезали от уха до уха, вылив в пыль целое ведро крови, уже успевшей загустеть. Кто-то протоптался по бурому пятну, оставив характерный узкий отпечаток сапога с глубокой вмятиной от каблука.
— Если ты надеялся с ним о чём-то поговорить, — вполголоса заметил Илья, разглядывая неподвижное тело, — то вроде бы слегка запоздал.
Оставив эту мудрую мысль без ответа, я подошёл к групке вояк и кивнув на труп, поинтересовался у капитана предрассветной стражи:
— Ну и как это произошло?
Выцветшее лицо, покрытое багровыми пятнами, тускло уставилось на меня бельмами слепых, от усталости глаз, видимо пытаясь определить ранг задающего вопрос. Память очевидно подсказывала, что меня он где-то видел, а необычный экипаж с внушительной охраной, намекали, на важность шишки. Сложив два и два, капитан едва слышно пробормотал:
— Почти ничего не известно. Один из этих, — он лениво махнул в сторону, уже знакомого мне толстого солдата с порваным ухом, — видел какого-то высокого человека в чёрном плаще с капюшоном. Этот неизвестный вроде бы вёл разговор со слепцом, но стоило страже проявить интерес и тот немедленно растворился в толпе. Именно в этот момент солдат и увидел, Хамида, лежащего на земле с перерезаным горлом. Это — всё.
— Опять человек в чёрном плаще, — подытожил Илья, внимательно выслушавший доклад капитана, — просто неуловимый мститель, какой-то, — он покосился на меня, — я, конечно, извиняюсь за свои подозрения — ты явно не мог быть в двух местах одновременно, но думаю, всё это имеет к тебе какое-то отношение. Иначе на кой чёрт ты нас приволок именно сюда и именно сейчас? Да ещё и торопился так, словно подозревал нечто подобное.
Он мне определённо польстил: я даже и представить не мог, что приеду посмотреть на дохлого Хамида; мне просто нужно было услышать пару-тройку ответов на вопросы. Однако же, какая-то мысль, всё-таки засела в глубине головы и потребовались немалые усилия, дабы извлечь её наружу и рассмотреть. Правда, после выяснилось, это — не совсем мысль, а скорее — воспоминание об определённом намерении. Похоже мне следует быстрее шевелить своими извилинами, потому как неведомый враг двигался на несколько шагов впереди.
Ухватив скучающую Гальку в охапку, я бросился к Илюхиной таратайке, бросив на ходу:
— Вот теперь я точно, подозреваю. Нам нужно побыстрее попасть в Нижний город, — я швырнул слабо протестующую кошку внутрь повозки и запрыгнул следом, — помнишь, ты как-то заинтересовался древними амулетами, и я познакомил тебя с одноухим Филамом?
— Ну? — сбитый с толку, Илья занял своё место.
— Нам требуется срочно поговорить с ним. Если ещё не поздно.
Не став перечить, Илья отдал приказ погонщице, и мы рванули вперёд. Толпящиеся вокруг зеваки, прыснули в стороны, словно пёстрые рыбки при виде большой хищной рыбы. Охранницы бегом догоняли экипаж и запрыгивали на свои места, с грацией диких котов. Илья повернулся ко мне и хмуря брови, изобразил задумчивость. Галька же, обиженная до глубины души нашим невниманием, ушла в хвост повозки и легла на пол, свернувшись калачиком.
— Скажи, разговор с э-э Филамом, он как-то связан с этим убийством? — поинтересовался Илья, нарушив молчание, — или с покушением на меня? К чему вся эта спешка?
— Возможно, ни к чему, — согласился я, — вот и ты не торопи события. Подумай, если бы я собирался скрыть некую важную информацию, неужели пригласил бы тебя и Гальку?
— Ха, не смеши меня, — Илья подёргал головой, отчего копна светлых волос рассыпалась по плечам, — и толку? Ты, конечно пригласил нас, но мне до сих пор известно не больше, чем до начала поездки. В отличие от тебя, кстати. А вообще, немного зная тебя, я бы сказал, что ты чего-то опасаешься.
Я ощутил некоторый всплеск уважения к Илье, но вида, естественно, не подал. Ну конечно же, основной причиной нашей совместной прогулки было нежелание извлекать ещё один тресп из своей груди. Или спины. Однако Илья был неправ. Некоторые тайны я всё же собирался ему открыть. Какой смысл умалчивать существование оружия, способного нас убить, если он уже и сам об этом знает? Тем более, моя история способна окончательно снять все подозрения. Если он поверит, конечно. А это, положа руку на сердце — сомнительно. Я бы не поверил.
Тем не менее, я собирался всё рассказать. Ну, или почти всё. Только немного позже.
— Сплошные тайны, — качает головой женщина и с жалостью смотрит на меня, — ты не способен довериться никому, даже таким же убийцам. Как можно так жить?
Я молча смотрю на неё. Трудно объяснить все правила большой игры и того азарта, который она вызывает. Хуже другое: я и сам не понимаю, как мог так жить. Словно раньше было иначе. А потом...Потом всё изменилось.
— Тебе не понять, — хриплю я, но в моём голосе нет уверенности и собеседница чувствует это.
— Похоже, ты и сам не понимаешь. Продолжай.
Тем временем здания центральной части Сен-Сенали мало-помалу сменились невысокими постройками окраины. Количество деревьев, радующих глаз в центре столицы, резко уменьшилось. В тускло-зелёной траве появились проплёшины красноватого песка, прорезаемого колючим кустарником, весьма напоминающим гибрид мутировавшей колючей проволоки. Толпы прохожих иссякли в жалкие ручейки, неторопливо текущие между стенами покосившихся домишек. Многие дома маразматически скалились пустыми проёмами окон и обломками выломанных дверей. В трущобах власть градоначальника сходила на нет, сменяясь разухабистой вольницей пригородных банд. Ночью здесь было попросту опасно.
Повозка резко свернула направо и помчалась по узкому проходу между двух высоких серых стен, украшенных местным аналогом граффити. Востину нестребима тяга человеческая к наскальному творчеству! Здешние рисунки, насколько успевал зафиксировать взгляд, изображали различные стадии любовного процесса. Весьма правдоподобно, надо сказать. Галя, продолжавшая обиженно сидеть в кормовой части экипажа, оживилась и подала голос, комментируя некоторые сюжеты. Сразу видно профессионала, обожающего своё дело.
Стены окончились и по обе стороны дороги замелькали остатки напрочь разрушенных домов, почти полностью погрузившихся в песок. Большинство настолько заросли проволокоподобным кустарником, что я уже не мог даже угадать, какая у них была изначальная форма. Вот это и был Нижний город, который не интересовал ни власти Сен-Сенали, ни сколько бы то ни было серьёзных бандитов. Джентельмены удачи конечно водились и в этом, богом забытом месте, но их удача была настолько мизерной, что язык не поворачивался называть их джентельменами. Сами себя они именовали пустынными шакалами, очевидно пытась соперничать с волками пустыни королевских вооружённых сил. Это было даже не смешно.
А вот почему Филам облюбовал для постоянного проживания именно эту дыру, оставалось для меня неразрешимой загадкой. Человек он был далеко не бедный и вполне мог себе позволить какой-нибудь двухэтажный домишко в районе торговой площади. Впрочем, если слухи не врали, ему уже не долго оставалось прозябать в здешней помойке.
Ещё один крутой поворот мимо живописных развалин и тигровые иноходцы с воплями встали на дыбы, когда наш кучер резко натянула поводья. Оглушительный рёв, возвещающий о недовольстве полосатых лошадок, информировал всю шваль Нижнего города о нашем прибытии. Охранницы пёстрым горохом ссыпались с бортов повозки и утопая босыми ногами в буром, от грязи песке, разбежались в разные стороны. Бронзовые тела девушек блестели в лучах светила клонящегося к закату и грозно сверкали лезвия сабель, наточеные до бритвенной остроты. Зрелище, одновременно красивое и устрашающее. Красивое — для меня и устрашающее — для обитателей трущоб.
— Мне кажется или тут стало ещё грязнее, с тех пор, как я тут был последний раз? — буркнул Илья, спрыгивая вниз, — думаю, сюда свозят всю грязь столицы и равномерно распределяют по всему Нижнему.
— Это — государственная политика, — подтвердил я, озираясь по сторонам, — непосредственный приказ падишаха, а грязь распределяет лично Настиган. Да ты и сам всё знаешь.
— А я не буду выходить, — сердито крикнула Галька, высовываясь наружу и морща носик, — сами ройтесь в своём мусорнике. Тут воняет!
— Твоё дело, — рассеянно бросил Илья и рассеянно почесал кончик носа, — тебе не кажется... По-моему, что-то изменилось.
Дом одноухого Филама располагался прямо перед нами: массивное куполообразное здание со шпилем на макушке, напоминающее голову воина в шлеме, укрывшегося за забором, словно за щитом. Ограда, верх которой был утыкан острыми пиками, имела небольшой наклон наружу, дабы помешать возможному грабителю комфортно забраться внутрь. Хм, вроде бы всё в полном порядке: молчаливые развалины вокруг, тихая улочка, уводящая прямиком в пустыню и угрюмо безмолствующие ворота из кованой стали. Стоп. Какого чёрта меня застопорило именно на этих эпитетах?
— Тихо, — задумчиво сказал я.
— Да я и так молчу! — огрызнулся Илья и тут до него тоже дошло, — ах ты чёрт! Точно — ни единого звука! Твою же мать...
Обычно, воздух вокруг дома одноухого наполнял оглушительный лай его питомцев: коротконогих большеголовых тварей, напоминающих бегемотов-карликов. Проклятые уродцы носились по двору, непрерывно грызлись между собой и постоянно искали новый объект для использования клыков.
Сейчас же, как я уже упоминал, стояла абсолютная тишина.
Мы неторопливо двинулись вперёд и охранницы, словно тени, устремились следом, выстраиваясь полукругом перед высокими воротами, металлический барельеф на которых изображал жуткого монстра с оскаленной пастью.
Подойдя ближе я убедился — глаза меня не обманули. И для этого не требовалось, подобно Илье, касаться ладонью глубокой вмятины посреди металлической плиты. Вмятина пустяк — сама толстая пластина ворот оказалась вогнута внутрь.
— Похоже на работу тарана, — с каждой минутой Илья становился всё более задумчивым, — как думаешь — это шакалы? Филам как-то упоминал, об их постоянном присутствии. У него есть, чем поживиться.
Кот легко толкнул створку ворот, и она подалась внутрь.
— Шакалы? — переспросил я, заглядывая внутрь, — знаешь, не очень то всё это похоже на их работу...
Я взялся за изуродованную дверь, и она протяжно заскрипела, а потом совершенно неожиданно обрушилась на землю. Столб пыли чётко обозначил место её теперишнего упокоения. Очевидно, незванные гости, кем бы они ни были, уходя просто прислонили ворота к стене, отчего те выглядели, как настоящие. Сомневаюсь, что у шакалов достало бы ума даже для такой невинной хитрости. Да о чём я? Насколько я знаю эту братию, если бы они умудрились ворваться внутрь, то веселье продолжалось бы до сих пор.
