Не прекращая чтения, я резко выпрямил левую руку. Браслет перехода легко соскользнул с запястья и через мгновение, так же легко вернулся на своё место. Галя выдохнула, словно всё это время задерживала дыхание, а Илья глухо выругался. Да, действительно, очень обидно навсегда остаться в мире, где единственным развлечением является охота на подземных крыс. Были, правда, варианты и похуже, но вспоминать о них мне не хотелось. Само всплывало...
— Почитать ещё? — невинно осведомился я и потряс книжицей, — тут начинаются весьма забавные пассажи.
— Голодное брюхо к учению глухо, — заворчал Илья, — Галя, если этот библиофил желает оставаться в своей норке — пусть его. Составь мне компанию.
— С удовольствием, — проворковала кошечка, поднимаясь, и легко ущипнула меня за бок, — вставай, лентяюга! Сколько можно заниматься всякой чепухой? Скоро паутиной зарастёшь.
— Сейчас, только страницу дочитаю. Идите, я вас догоню.
— Догоняй!
Всё чистое пространство страницы заполняли комментарии неизвестного читателя и яд, наполнявший их, едва не разъедал пожелтевшую бумагу. Однако читать оказалось безумно интересно: уж больно контрастировала патока напечатанного с язвительностью каллиграфического почерка. Нет, лев (или львица), который комментировал АККУ, определённо был мне по душе.
Захлопнув том, я подошёл к окну и, щурясь от слепящих лучей голубого светила, посмотрел на открывшуюся панораму. Это — был самый крупный город, из тех, что мы обнаружили, и катакомбы под ним оказались самыми населёнными. Именно это и было истинной причиной того, что мы выбрали именно Целидар, а вовсе не архитектура, как утверждала Галина и не загадочные усыпальницы, как пояснял Илья.
Вот и они, кстати: больше сотни небольших куполообразных построек окружают исполинское полушарие серебристо-зелёного цвета. Ни окон, ни дверей, полны домики...Чего? Проникнуть внутрь мы так и не смогли — неизвестный материал успешно сопротивлялся всему, что мы могли применить. Да и вообще, чёртовы постройки выглядели здесь абсолютно инородно.
Нет, сам Целидар, как и многие другие города, не был причесан под единую гребёнку и тому была очень веская причина. На окраине города жались друг к другу человеческие муравейники — многоэтажные параллелепипеды серой окраски. Огромное количество крошечных комнатушек, с минимумом удобств — именно то, что нужно местным жителям. Ближе к центру этот геометрический минимализм сменялся изысканными дворцами с пышной колоннадой, высокими крышами и окнами в полстены. Помещения внутри были подстать зданиям: гигантские, с минимумом мебели, но изобилием фонтанов и бассейнов.
Всё дело было в истории здешнего мира. Когда-то, давным-давно, здесь проживали местные человечки, которые занимались своими мелкими делишками: пили, жрали и убивали друг друга. Они и настроили прорву городов, состоящих из однотипных уродливых коробок. Так всё и продолжалось пока, в один прекрасный момент, наши не добрались до этой грани. Дальше было, как обычно: бесполезное сопротивление, бессмысленные жертвы и полная капитуляция. Потом — несколько тысяч лет покоя и процветания. Именно тогда и были возведены наши дворцы.
А дальше — загадка. Куда ушли львы? Почему люди спрятались под землю и так сильно изменились? Кто возвёл эти странные купола, а главное — с какой целью? Вопросы, вопросы... Я перелистал сотни книжек, но пока, безрезультатно. "АККА. Богиня." была самой поздней, из найденных и я возлагал на неё большие надежды. Возможно она прольёт свет во мрак неведения. Во всяком случае, факт обожествления одной из наших, был весьма неординарным событием. Хотелось перелистнуть недочитанные страницы и я, с огромным трудом, удерживался от этого опрометчивого шага.
В любом случае, историю уже не изменить.
Под окнами щеголяла гладкой голубой плиткой большая площадка, с понуро склонившимися чахлыми деревцами. Главным элементом всего этого ультрамаринового безобразия был исполинский фонтан, он же — скульптурная группа льва и парочки львиц, горделиво косящихся в сторону города. Воды в фонтане, к сожалению, не было уже давным-давно, поэтому смотрелся он не так шикарно, как задумывалось.
У фонтана стояли Галя с Ильёй и смотрели на меня. Ждали, стало быть. Махнув им рукой, я выпрыгнул из окна.
— Пижон, — хмыкнул Илья.
— Ну как, ещё не очень оброс паутиной? — поинтересовался я у Гали и, мимоходом, сорвал поцелуй с её пухлых губок, — ну, подавайте сюда ваших подземных жителей! Будем кормить нашего мальчика.
— Для начала, их ещё наловить нужно, — строго заметила Галя. Для неё всё, касающееся добычи пищи, очень серьёзно, — думаю, сегодня я пойду вниз с Ильёй. Мне совсем не понравилось, как ты вёл себя в прошлый раз. Куда это годится — заняться сексом посреди охоты?!
— Но тебе же понравилось, — удивился я, с лёгкой ухмылкой, — или мне показалось?
Галя упёрлась кулаками в бока и раздражённо топнула ножкой.
— Да, мне понравилось. Ну и чем всё закончилось? Нет, я не имею в виду твои сексуальные игры. Вся добыча успела удрать так далеко, что я и тень их запаха не смогла отыскать! И вообще, ты так изменился после...
Она осеклась, перехватив предостерегающий взгляд Ильи, и я укоризненно погрозил кошке пальцем. Впрочем, чего я от неё хочу? Галина особым тактом никогда не отличалась и всегда резала правду-матку так, как её понимала. Или не понимала.
— В общем, сегодня ты остаёшься наверху, — резюмировала львица и нервно буркнула, — и так этих засранцев приходится едва не по следу вынюхивать. Вот ведь хреновая энергетика!
Тут она попала в точку: местные жители почему-то почти не ощущались нашими органами чувств. Нет, они были питательны и вкусны, как и всё, до них, но вот только для поиска кого-то приходилось подбираться почти вплотную. С другой стороны — это добавляло охоте азарта.
А вот какая фигня произошла со мной, на последней охоте, я и сам понять не мог. Внезапно захотелось кого-нибудь обнять и приласкать. Словно я оказался в крошечной тёмной комнате, где постоянно опускалась температура. Где-то, я знал это, должно было светиться тёплым светом небольшое окошко. Как ни странно, но этим оконцем оказалась вполне тёплая и светлая Галя. Наваждение, не иначе...
— Я, по-прежнему, голоден, — напомнил Илья, — а пища сама не придёт. Разве начнёт обожествлять нашу кошечку.
— Классная идея, — поддержал я, — и пусть приносят ей жертвы.
— Ага, — саркастически кивнула она, — а вы, тогда, окончательно обленитесь и будете неделями напролёт читать свои дурацкие скучные книжонки.
— Ну уж нет! — возразил я, — мы будем месяцами напролёт заниматься сексом. И будет это продолжаться целую вечность.
— Аминь, — подтвердил Илья и громко хихикнул.
Мы неторопливо обогнули фонтан, оказавшись между двух строений, больше напоминавших храмы, чем жилые здания. Окна, до самой крыши и кариатиды с атлантами, выполненные с анатомическими подробностями. Только правый дворец украшали фигуры людей, со звериными головами, а левый — наоборот. Смотрелось неплохо. Внутри, правда, всё было намного хуже. Книг не осталось вовсе, а всю мебель неведомые вандалы превратили в щепы.
А вот и очередная достопримечательность: скульптура льва в его звериной ипостаси. Хищник, с гордо поднятой головой, небрежно попирал мощной лапой коленопреклонённого человека. Кто-то пытался осквернить изваяние, вымазав чем-то чёрным, но сама природа восстановила статус-кво, уничтожив осадками почти всю чёрную дрянь. Сохранились, почему-то, только две чёрные полосы, опускающиеся из глаз хищника. Казалось, будто лев рыдает, уничтожая покорённого человечка. Сюрреализм, как он есть.
— Э-э? — вопросительно промычал Илья, задержавшись у памятника и вопросительно поглядывая на нашу охотницу, — ты помнится...
— Да я ничего не забыла, — отрезала Галина и повернула направо, — даже странно, как-то! Казалось бы, там и переходы шире и помещений больше, так нет — их там, раз— два и обчёлся.
— А может им нравится, когда тесно и смрадно? — предположил я, — ты же знаешь — эти люди, они иногда такие странные.
— Главное — на вкус они все одинаковые, — пробормотал Илья и я расхохотался, — ну чего ты ржёшь! Да, я очень голоден, в отличие от некоторых эгоистов, не удосужившихся поделиться! Хоть бы объедки за собой убирали, а то оставили посреди коридора, ходи — спотыкайся.
— Это она виновата, — я ткнул пальцем в Галю и едва успел увернуться, когда разъярённая кошка попыталась царапнуть меня выпущенными когтями.
— Ну я тебе ещё покажу! — пригрозила она и прыснула, когда я скорчил перепуганную физиономию, — сам же пообещал сбросить в колодец.
— Зачитался, — виновато развёл я руками, — и вроде бы мы на месте. Вон -дерево.
— И мужик в пиджаке, — хмыкнул Илья, — и откуда эта чушь на языке?
— Подсознание, МонАми, подсознание. А может какая еда ругалась особенно изощрённо.
Мы стояли перед покосившейся башней, которую обрушило растущее дерево, приподняв узловатыми корнями одну из каменных стен. Дерево напоминало гигантскую бочку: толстое и приземистое. Фундамент пострадавшего строения вывернуло наизнанку, обнажив огромную чёрную дыру. Это и был вход в катакомбы. К мощному стволу кто-то привязал десяток верёвок, опускавшихся во мрак подземелья. Вот и славно, а то я уже решил, что добыча начнёт избегать это место. Да и веревочки пригодятся.
Галя стала предельно сосредоточенной: волосы на голове собрались в длинную белую косу, глаза вспыхнули багровым пламенем, а когти вылезли на максимальную длину. Не удержавшись, я чмокнул её в пылающую щёчку. Кошка зафыркала, зашипела и недовольно покосилась на меня: не отвлекай, мол.
Илья, на её фоне, выглядел истинным раздолбаем: когти выдвинуты едва ли наполовину, а грива так и вовсе распущена. Впрочем, от него ничего особенного и не требовалось: загонять будет львица, а его дело отлавливать обезумевшую, от ужаса, дичь. А я — вообще отдыхаю.
— Я пройдусь по кольцевым, с севера, — поясняла Галя, черкая когтем на стене башни. Там уже имелось несколько чертежей, — обычно они набирают воду здесь и здесь. В этом месте они выгуливают детёнышей и стирают одежду. Когда я пройдусь по этому коридору, они побегут по этим трём, в твою сторону.
— Хм, насколько я помню, чуть дальше есть спиральный спуск, — вставил Илья, — если они свернут, то никто из нас не успеет их перехватить.
— Пошли втроём, — предложил я, — сегодня не буду приставать. Обещаю.
Галя только отмахнулась.
— Будешь. Только после. Нет, к спиральному никто не пойдёт: я порву одного из охранников на лоскуты и все сойдут с ума от страха. В таком состоянии никто не станет искать особых путей. Если понадобится, разорву двух или трёх.
Какой-то нюанс в её схеме показался мне неправильным. Как-будто чего-то недоставало. И вдруг меня осенило.
— Постой, — сказал я и указал пальцем, — вот здесь, я хорошо помню, был широкий тоннель с остатками ржавых рельс. Он же практически примыкает к северным кольцевым. Можно обезуметь до какой угодно степени, но чтобы промчаться мимо, нужно быть слепым.
— Чёрт, да он же ведёт на север, — терпеливо, словно ребёнку, пояснила кошка, — а на север они не ходят, даже под страхом смерти.
— Вероятно какое-то табу, — пожал плечами Илья, — нам это только на руку.
— Табу, — хмыкнула Галя, — пошли, табу...
Она рыбкой сиганула в чёрный проём, мгновенно исчезнув из виду. Илья, посмеиваясь, медленно спустился следом и я услышал, как он посвистывает, удаляясь.
Оставалось дожидаться результатов. Пытаясь не скучать, я вытащил все десять верёвок и принялся сооружать плетёную конструкцию, которая будет выполнять функцию загона для скота. Дряхлые верёвки постоянно рвались, и я потратил гораздо больше времени, чем собирался. В конце концов дело было закончено, и я отступил назад, оценивая сотворённое. Прелестно!
За спиной кто-то жалобно хныкнул и послышался голос Ильи:
— Эй, паучок, принимай мушек в свои сети.
Мушек оказалось двое: насмерть перепуганная девица и бледный, от ужаса, парень. Оба в серых изодранных плащах, на голое тело. Пойманные жалобно бормотали о беспощадных демонах, но я не стал прислушиваться и просто забросил их внутрь загона. Там они сели в тёплую пыль и прижались друг к другу, испуганно зыркая на меня широко распахнутыми глазами. Их всхлипы понизились до глухого шёпота, но я чётко различил слово: "Хозяева", произнесённое парнем.
Теперь Илья начал выныривать очень часто, вышвыривая на поверхность по два, а то и по три человека, за раз. Добыча оказалась самой разнообразной: подростки, старики, дети, но по большей части — взрослые женщины. Все казались перепуганными, думаю, одним разорванным охранником дело не обошлось. Кое-кто пытался бежать, но сильная оплеуха быстро приводила их в чувство.
Загон заполнился до отказа и в этот момент поступление дичи временно прекратилось. Из дыры доносились глухие вопли, значит охота не прекращалась. Очевидно, ещё не пойманные, разбрелись поодиночке и теперь носились по тоннелям, пытаясь избежать поимки. Ну а Галя просто вошла в охотничий транс и её теперь интересовал сам процесс.
Подождём. Я присел, опёршись спиной о шероховатую кору сокрушителя башни и достал томик "АККИ". Люди в загоне прижались к натянутым верёвкам и пожирали меня взглядами. Все, как один, белее мела, в каких-то обносках. Тем не менее истощённым никто не выглядел, да и грязных, неухоженных, тоже не наблюдалось.
Кто-то, осмелев, попытался проползти наружу и я, не отрываясь от книги, погрозил ему пальцем.
— Ещё раз пошалишь — оторву голову. Это — не шутка.
И тут их словно прорвало. Все устремились к ограде и начали засыпать меня вопросами:
— Кто вы?
— Что вы с нами сделаете?
— Почему вы убиваете нас?
— Что будет с нами?
Я опустил книгу и прижал указательный палец к губам.
— Ш-ш-ш, — они мгновенно умолкли, испуганно отпрянув назад, — лучше послушайте вот это, написанное вашим соплеменником. Думаю, вы должны знать собственную историю. Так вот: "Акка прошествовала по главной лестнице и поднялась на площадку, откуда она так любила наблюдать за светом звёзд. Полупрозрачный плащ дрожал вокруг её обнажённых плеч, точно лёгкое облако спустилось с небес, защитить красоту от палящих лучей светила. Её любимец, черноглазый паж Лайал, пытался тенью следовать за повелительницей, пожирая хозяйку влюблённым взглядом.
Сейчас богиня была переполнена благородной яростью. От её пламенеющего взора плавились камни Звёздной башни и дымились ковровые дорожки. Волосы Акки трепетали на ветру, будто мириады шёлковых нитей ослепительно белого цвета. Она подошла к ограде и стукнула кулаком по холодному шершавому камню. Даже в своей ярости повелительница казалась прекраснее всех на свете и рабы, предназначенные в пищу, склонились пред её красотой."
— Ты совсем обалдел? — поинтересовался Илья, выбираясь наружу и пиная в сторону загона десяток мужчин и парней, покрытых свежими синяками и порезами, — чем это ты занимаешься?
— Читаю книгу, — невозмутимо пояснил я, — комментарии, правда, опускаю. Ни к чему им это.
