— Так стыдно! — пробормотала Зара, не открывая лица, — я хотела...Я только думала тебя немного позлить! Отомстить, за то, как ты со своей кошкой...Я только...
— Тебе понравилось? — спросил я и осторожно убрал ладони от лица. У неё был испуганный взгляд, но в глубине глаз я увидел ожидаемое. Она коротко кивнула и зажмурилась, — это хорошо.
Теперь глаза широко распахнулись.
— Ты не сердишься? — она не могла поверить, — но я же...Но ведь...
— Зара, милая, — я поцеловал её, — ты, похоже, невнимательно меня слушала. Все львицы — абсолютно свободные создания. Твои чувства ко мне ничуть этому не противоречат. Почему я должен сердиться, если ты занимаешься сексом с кем-то другим? Это — твой личный выбор и он меня нисколько не задевает. Напротив, большее количество партнёров, подразумевает больший опыт.
— Ты совсем не сердишься? — она была счастлива, — совсем-совсем?
— Я только рад за тебя.
— Опля! — сказала Галя и запустила руку за окно, — и какая рыбка мне попалась?
Она, с лёгкостью, выдернула гибкую фигурку и запустила ею в комнату. Леся, а это была именно она, прошлась колесом и подпрыгнув, плюхнулась на стол к Илье. Тот, не глядя, смахнул девчушку со стола и та, с хохотом, покатилась по полу.
— Я там весь вечер висела! — похвасталась она, — и вы меня не услышали.
— Впечатляет, — похвалил я, — но хозяйку ты, похоже, не провела.
— Очень хорошо, — согласилась Галя и погладила лохматую голову, — ещё немного, и я возьму вас на охоту. Настоящую охоту.
Зара положила голову на моё плечо. Её глаза были спокойны, точно два озера в безветренную погоду, и желтизна в них напоминала отражение луны.
— Я пыталась поесть, — в тихом голосе мелькнула жалобная нота, — не хотелось, просто я уже второй день не ем. Кажется, продукты начали портиться: запах какой-то неприятный. И пить неохота. Наверно, ты для меня заменяешь всё.
— Да, — я согласно кивнул, — ну, и ещё Илья, чуть-чуть.
Ах ты, противное создание! — она стукнула меня кулаком, — так я и знала, ты станешь мне напоминать!
Я удержал крепкий кулачок в своей ладони и целовал до тех пор, пока пальцы не разжались.
— Завтра нас не будет, — негромко сказал я, — всех не будет. Будь хорошей девочкой и никуда не ходи. Можешь поиграть с Галиными питомцами. Эта Леся — просто чудо.
— Ты говорил, это будет опасно. Я волнуюсь.
— Не бойся. Такой огромный страшный лев легко справится с полусотней злых мартышек. Принести тебе парочку голов?
Зара долго молчала, размышляя, а после посмотрела мне прямо в глаза.
— Чару ничего не говори, — она укусила себя за губу, — я сама всё расскажу. Потом. Когда сниму медальон.
Солнечные лучи только начали золотить подбрюшья крошечных лохматых облаков и утренний ветерок лениво трепал верхушки приземистых деревьев. Тень, падающая от трёх гигантских львов, превращала предутренние сумерки площади в ночную тень. Именно в этой тени мы ожидали приближающуюся группу охотников. Пять и ещё один. Чар стремительно шагал впереди и его взгляд метался из стороны в сторону, словно он пытался обнаружить нечто, невидимое остальным.
— Трое, — пробормотал он, приближаясь, — четвёртого, по-прежнему, нет. Зачем вы его прячете?
— И тебя, с добрым утром, — отозвался я, — мне импонирует твоя манера приветствовать нас. Похоже, правила хорошего тона уже не в ходу.
— Лев будет меня учить, — презрительно проворчал человек, — где Зара?
По лицу Гали было заметно, как её просто разрывает от желания что-то ляпнуть.
— Спит, — кротко ответил я, — пойти, разбудить?
Взгляд охотника стал тяжёлым, словно каменная глыба. Остальные тоже выглядели напряжёнными.
— Мне не нравится, как ты обращаешься с ней, — проскрипел он, — думаешь, я не знаю, на какие гадости способны твари, подобные тебе?
Твари, подобные мне, в этот момент строили глазки молодому охотнику, который, изо всех сил, пытался игнорировать эту прицельную стрельбу. Получалось у него, правда, не слишком хорошо. Как можно было не обращать внимание на очаровательную кошку, в коротюсеньких шортах и микроскопическом топике? Парень нервно облизнулся и покосился на товарищей. Всё, готов.
— Нечего было отправлять её ко мне, — пожал я плечами и предложил, — давай приступим к делу. Воспользуетесь тварями и их способностями.
Весь путь к разрушенному куполу мы проделали в полном молчании. Илья, на ходу, читал какой-то миниатюрный том. Галя, будто бы невзначай, оказалась рядом с выбранной жертвой и несколько раз, вроде бы нечаянно, потёрлась своим бедром о его. Молодого охотника, при каждом касании, бросало в краску. Чар продолжал буравить меня недобрым взглядом, игнорируя всё остальное. Ну а я просто развлекался, наблюдая за этим балаганом.
В месте назначения оказалось ещё с десяток охотников, охраняющих вход в подземелье. Они, определённо, чувствовали себя не в своей тарелке, хоть некоторые неуверенно поприветствовали Илью. Тот рассеянно ответил и склонился над бетонной плитой, блокирующей люк.
— Как договорились, — деловито сказал он, — мы спускаемся и зачищаем. Если до вечера никто не возвращается — поступайте, как знаете.
— Во дворце остались дети, — внезапно вмешалась Галя, — четверо. Если нас не станет — убейте их всех. К людям они уже не вернутся.
Охотники изумлённо уставились на кошку, а та ответила им очаровательной улыбкой. Илья молча навалился на плиту и сдвинул её в сторону. Потом спрыгнул вниз. Галя склонилась над отверстием и жалобно сказала:
— Неужели никто не поможет даме спуститься?
Угадайте, кто протянул даме руку? Я подошёл ближе, чтобы никто ничего не заметил и кошка, беспрепятственно, чмокнула юного охотника в губы. Глаза у того ярко блестели, а грудь бешено вздымалась. Будет киске новая игрушка. Пусть повеселится. Львица жизнерадостно мяукнула и улетела во мрак. Следом отправился и я, поймав последний неодобрительный взгляд Чара. Интересно, насколько сильнее он бы меня ненавидел, если бы знал всё?
— Воняет, — заметила Галя, осматриваясь, — очень сильно воняет.
Её волосы успели заплестись в косу, а в руке блестел крохотный тресп. Коготок, как она его ласково называла. Видимо львица, всё-таки прониклась серьёзностью ситуации, если решила взять оружие.
— Ну и зачем ты им про детей рассказала? — спросил я, вгоняя себя в охотничью форму, — лишний раз кого-то укусить захотелось?
— Не-а, — на её лице появилось странное выражение, — если меня не станет, то мои хорошенькие очень быстро умрут. И будут сильно страдать. А я этого не хочу.
— Понятно. И это как — навсегда?
— Не знаю, — кошка пожала плечами, — я пока экспериментирую. Может навсегда, а может — как у тебя с Зарой.
— Что, с Зарой?
Илья изумлённо посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на ухмыляющуюся кошку. Эти двое пытаются меня дураком выставить? В тот момент, когда у них это получится, я задам обоим хорошую трёпку.
— Вместо чтения дурацкой человеческой беллетристики, — сказал кот, наконец, — стоило бы заглянуть хоть в одну умную книжку. Ну, знаешь, Естествознание для котят, например...
— Поумничай мне, ещё! Так что там, по поводу Зары?
— Пока львёнок обращается, до первого питания, он непосредственно связан с тем, кто его обратил. Фактически ты постоянно подпитываешь её своей энергией. Умрёшь ты — умрёт и она.
— Чёрт! — выругался я, ощущая внезапную пустоту, — теперь я даже умереть не могу!
— Кстати, — вмешалась Галя, — не факт, что ваша связь разорвётся после первого питания, уж сильно вы близки эмоционально. Ну, ничего: тебе это только на пользу пойдёт. Вечно прёшь вперёд, не задумываясь о последствиях. А так — какая-никакая, а ответственность для такого безрассудного засранца. Кстати, о засранцах...С этими, мы как поступим?
Пока мы вели научные диспуты, к нам пожаловали гости. Много гостей. Холодные, беззвучно ступая по пыльным плитам, втекали через оба входа и уже начинали смыкать кольцо, опоясывающее нас. Я насчитал четыре десятка жилистых лысых призраков. Стало быть, почти все. Это хорошо.
— Я — впереди, — никто и не спорил, — Галя¸ будь осторожна: кусаются эти твари очень больно, а царапаются, почти так же, как ты, во время секса.
— Проверим, — коротко бросила львица.
Оружие удобно легло в ладонь, и я максимально ускорился. Монстры, словно ожидали именно этого момента: широкое кольцо, в которое они нас заключили, мгновенно сузилось до предела. Не было слышно ни воплей, ни даже дыхания — безмолвное сверкание голодных глаз и блеск оскаленных клыков.
Я вонзился в жёсткие неподатливые тела, одним ударом обезглавив какого-то мерзавца. Двигались враги почти так же быстро, как мы, но всё же немного уступали. Следовало воспользоваться этим преимуществом, если уж в количестве мы проигрывали. Мелькнуло запоздалое сожаление о том, как гордость не позволила попросить боевой тресп у охотников. Длинное оружие подошло бы намного больше. Ну и чёрт с ним!
Удар. Разворот. Гибкое тело ускользает из-под клинка и клыки щёлкают у самого бедра. Коленом в пасть. Приятный хруст. Пока этот летит на пол, схватить следующего за глотку и пронзить глаз возникшему за его спиной. Отшвырнуть тело, с переломанным хребтом, кувыркнуться, полосуя треспом чью-то спину и обрушиться в самую большую кучу тварей, прижав сразу троих. Ткнуть локтем назад и вернуть руку обратно, пропоров мускулистый живот. Вращаясь юлой, обезглавить ещё парочку. Чёрт! Больно же... А, попробуй поцарапаться, с оторванными руками! Запустить чьей-то тушкой в набегающую ораву. Прыгнуть следом и увязнуть в цепких конечностях...
Всё это напоминало картину, которую я видел в нашем дворце. Художник изобразил человеческий ад, как он его себе представлял. Чумазые тощие дьяволы повисли на гордо замершем ангеле, пытаясь утопить его в чёрной липкой жиже. Жаль, художник не видел нашей потасовки. Написал бы ещё одно полотно. Жизненное.
Краем глаза я успел увидеть Галю. Кошка, словно привидение, порхала между врагами и молниеносно жалила их Коготком. Может и мне следовало выбрать такую тактику? Поздновато...
Я ворочался посреди облепивших меня холодных, словно медведь, затравленный псами. Неужели кто-то, действительно, вывел эту пакость для охоты на львов? Былая мысль вновь вернулась в мою голову, вызывая крайнее беспокойство.
Монстры вцепились своими клыками в мою спину, ноги, живот и продолжали прибывать со всех сторон. Больно! Больно...Сознание начинало меркнуть, уплывая во мрак. Нет! Я не имею права умереть. Сейчас — нельзя!
Оторванные конечности, головы и прочие куски тел летели во все стороны, а я, бешено рыча, продолжал рвать врагов на части. И вдруг они закончились. Я стоял посреди груды тел и не мог понять, что же происходит. Чуть поодаль стоял Илья и пытался вытащить тресп, застрявший в чьём-то черепе. Смотрел он на меня. Как-то задумчиво смотрел. Ещё дальше, поставив ножку на труп холодного, замерла Галя. Улыбаясь загадочной улыбкой, она хлопнула в ладоши. Раз. Другой.
— И зачем ты брал нас, с собой? — осведомилась она, — хотел произвести на меня впечатление? Глупо. Я и так знаю, насколько ты великолепен.
Илья хрюкнул и наконец, вытащил оружие.
— Что произошло? — растерянно спросил я.
— Такое ощущение, — сказал кот, поднимаясь, — словно ты решил справиться со всеми в одиночку. Надо сказать, у тебя почти получилось. Нам досталось штук пять-шесть, не больше. Остальных ты, буквально, выхватывал у нас и рвал на куски.
— А я кричала тебе: оставь и нам чуть-чуть, — рассмеялась Галя, — но ты был словно безумный. А, под конец, эти мерзавцы собрались удирать, но ты согнал всех в угол и не давал уходить.
— Не доставало только криков: Моё! Моё! — Илья тоже начал смеяться, — в следующий раз я возьму кресло и просто посмотрю на это шоу. Раньше я за тобой ничего подобного не замечал.
— Похоже забота, о всех нас, у тебя выражается именно в такой форме, — кошка подошла и поцеловала меня, обдав свежим цветочным ароматом, — милый, мы тоже тебя любим, но если в следующий раз ты не дашь мне поохотиться — я тебя исцарапаю.
Только теперь до меня дошёл весь комизм ситуации, и я рассмеялся. Потом покрепче обнял Галю, куснув за ухо. Кошка мурлыкнула и вернула ласку. Илья, в этот момент, пересчитывал трупы, путаясь, когда попадались особо изуродованные.
— Сорок три, — сказал он неуверенно, — если я не напутал вон там, где месиво. Похоже, осталось всего несколько штук. Теперь можно будет спокойно заниматься делами.
То же самое он сказал охотникам, когда мы поднялись наверх. Галин избранник заметно нервничал, пока кошка не явила своё личико на белый свет. При этом, львица была — само уставшее очарование. Она, с благодарностью, опёрлась на протянутую руку и тут же крепко сжала пальцы охотника. На этот раз, Чар заметил эти манипуляции и ему они определённо не понравились. Однако он был слишком поглощён своей неприязнью ко мне, чтобы адекватно отреагировать, пока ещё была возможность снять добычу с крючка. Остальные же, ошеломлённо рассматривали побоище, которое меня угораздило устроить внизу. Судя по некоторым репликам, они видели и сам процесс. Видимо, именно по этой причине, большинство косилось на меня с явной опаской. Пусть боятся — меньше шансов, что им придёт в головы какая-нибудь пакость.
— Похоже, мы действительно, устранили опасность, — согласился, с Ильёй, предводитель охотников и потёр лоб, точно у него болела голова, — надеюсь, нам теперь удастся быстро решить нашу проблему и навсегда покончить с этим чёртовым союзом.
Его взгляд, брошенный на меня, показал, как бы он хотел решить проблему своей головной боли. Воткнув тресп мне под рёбра. Не-ет, этот бы не стал держать льва в клетке. Тем не менее я отлично понимал — львиную долю неприязни вызываю из-за своих прогулок с Зарой. Что с ним произойдёт, когда он узнает, в кого превратилась его супруга? Совсем с катушек слетит? Поживём — увидим.
— Решить проблему? — неуверенно пробормотал Илья, — почему-то мне кажется — самая большая проблема ожидает нас внутри главного купола. И я совсем не уверен, что мы сумеем с ней справиться...
Галиных питомцев мы встретили на площади, перед нашим дворцом. Они играли в какую-то странную игру, состоящую из коротких пробежек, оканчивающихся групповой потасовкой. Все были покрыты серой пылью и ошмётками тряпок, ещё утром бывших одеждой. Руководила всем этим безумием Леся: она отдавала короткие приказы, и зверёныши немедленно их выполняли. Вот и сейчас, увидев нас, она энергично взмахнула рукой, и один из мальчишек устремился к нам.
— Новой хозяйке плохо, — сообщил он, сверкая жёлто-зелёными глазами, — сначала она играла с нами и было весело, а потом ей стало нехорошо, и она ушла.
— Свободен, — скомандовал я и посланец умчался, став на четвереньки, — проклятье! Она собиралась есть, а я совсем забыл об этом.
— Ещё день, может — два, — Илья почесал затылок, — и для неё, это будут тяжелые времена. Иди-ка ты к ней, думаю, ей станет легче.
— Забыл тебя спросить! — я волновался, — чёрт, представляю, как ей сейчас плохо!
