Клыки, впившиеся в тонкую шею, пылали ледяным пламенем и странные картины мелькали перед моими глазами: летающие корабли, башни, парящие в воздухе, города, окружённые циклопическими стенами, гигантские армии, пожираемые зелёным облаком и лица, лица, лица...Похоже, вся неимоверно длинная жизнь вспоминалась кошке, перед смертью и она зачем-то делилась этими воспоминаниями со мной.
Я не выпивал её — это было нечто, совсем иное. Много хуже. Не было притока энергии, напротив — я словно терял её, тратил на то, чтобы странное существо, не пожелавшее быть львом, покинуло этот мир.
Не знаю, как долго продолжалось это взаимное истязание. Долго, очень долго. Я и сам оказался на грани смерти, когда ощутил, что Акка, вот-вот, уйдёт. Только тогда я отпустил клыки, и львица беспомощно распростёрлась передо мной. Я не видел ничего, только её. Только потускневшие глаза, с последней искрой жизни и губы, продолжающие слабо шевелиться. Я рухнул на колени, рядом с ней, и наклонился, пытаясь услышать прощальные слова.
— Почему ты не захотел стать богом? — прошептала она, повернув ко мне своё прекрасное, даже в смерти, лицо, — почему?..
— Потому что я, всего лишь, лев, — сказал я и погладил её по волосам, — и ты — тоже. Жаль, ты забыла об этом.
— Жаль, — прошептала она.
И умерла.
Я попытался встать и понял, что не смогу. Словно меня опутала липкая паутина, спеленавшая руки и ноги. Вот только, голова ещё кое-как... Так, чтобы увидеть своих кошек, бегущих ко мне. Обе были весьма помяты, но всё-таки живы. Это радовало. Но выглядели они испуганными до полусмерти. Особенно — Зара.
— Милый! — почти кричала она, касаясь пальцами моих щёк, — не умирай!
— Он не умрёт! — шипела Галя и стреляла искрами из ладоней, — не смей, не вздумай!
— Не дай ему уйти! — Зара, рыдая, прижималась ко мне, — не покидай!..
— Как я могу? — пробормотал я и провалился во мрак.
Мы не спим. Не спим, как люди.
Мы уходим во тьму нашего удивительного оцепенения, чтобы видеть этот странный львиный сон, который вовсе не сон.
Мы уходим и заново переживаем те, последние, события, которые происходили совсем недавно. В этих грёзах есть хорошее: охота, секс; страшное: боль и смерть подопечных; а есть нечто невероятное, редкое, как и сам львиный сон — любовь к человеку и его превращение в одного из нас.
Всё остальное отходит на второй план, оставив лишь это. Только твоё невероятное сновидение, куда хочется возвращаться снова и снова.
И этот сон никогда не развеется. Он может только прорасти ослепительными солнечными лучами, падающими на огромную площадь, окружённую сотней приземистых куполов, грязно зелёного окраса. Всё свободное пространство усыпано телами странных жилистых созданий, отдалённо напоминающих людей. При взгляде на их вытянутые конечности, возникает ощущение, будто в последние мгновения существования, твари пытались удрать, как можно дальше, от большого купола, стоящего посреди площади.
Никому не удалось. Никто не спасся.
Самая большая куча: настоящий холм из трупов, возвышается около входа в постройку. Эти — погибли в схватке, как и люди, чьи мёртвые тела, уложены в ряд под стенкой купола. Два десятка охотников, против полутора сотен монстров — совсем неплохой счёт!
И ещё, кое-что.
Десяток помятых, израненных людей, угрюмо взирают на троих львов. Две львицы непоколебимо замерли над телом огромного льва, распростёртого в пыли, пропитанной кровью. Рядом, нахохлившись, стоят тощие поджарые фигурки. Четвёрка детей, которые больше не дети. Крохотные, смертельно опасные хищники.
Командир охотников делает пару шагов вперёд, и защитники смыкаются над телом спящего льва.
Он ведь спит.
Он, несомненно, спит.
Голоса доносились до меня, точно из другого мира: глухо и неразборчиво. Что-то настойчиво говорил Чар. Я попытался сбросить оцепенение и сосредоточиться.
— Он — мёртв! Он — просто кусок дохлого мяса! Снимай чёртов медальон и возвращайся! Ты просто заигралась в эти игры. Снимай и возвращайся! Никто ничего не узнает.
— Чар, ты был хорошим мужем, но если ты продолжишь нести эту чушь — я оторву твою голову. Он — не просто мой любимый и повелитель. Он — часть меня самой и если уйдёт он, я уйду следом. Пошёл вон.
— Он возвращается! — это Галя, — он возвращается!
И я вернулся.
— О-ох, — проворчал я, щурясь на солнце, — только не все сразу!
Не все — это две львицы и четверо зверёнышей, которые набросились на меня так, словно я был самой желанной добычей в их жизни. Зара не стеснялась лить слёзы и что-то такое, мелькнуло на глазах у Гали. Из кучи-малы вынырнула ехидная физиономия Леси. Она пропихнулась ко мне, усердно работая острыми локотками.
— Ха! — воскликнула она, с таким видом, будто моё пробуждение оказалось её личной заслугой, — я же Муяру сказала: тебя убить невозможно. Поспорила с ним и теперь он должен мне четырёх крыс.
— Лично прослежу за возвращением долга, — серьёзно сказал я и потрепал её по лохматой голове, — очень рад вас всех видеть. Может, дадите мне подняться?
Как же! Похоже, они решили, будто у меня ноги перестали действовать. Как я не отбивался, меня облапили, со всех сторон, и установили так, словно я превратился в памятник. Зара, при этом, так урчала, точно в ней поселился огромный выводок котят, а Галя норовила лизнуть в ухо.
— Что с Ильёй? — спросил я, после установки.
— Даже пепла не осталось, — с виноватой улыбкой, сказала Галя, — похоже, он знал, что делал, когда первым бросился на эту тварь.
— Десять жизней, за раз, — пробормотал я и покачал головой.
— Да не было у вас никаких десяти жизней, — вновь подала голос Галя, — эта самая, богиня, похоже, знала, про ваш фокус и блокировала связь. Я почувствовала, но предупредить не успела. Извини.
— Но как же? — я не мог понять, — ведь я ощущал, что умираю, когда эта гадина лупила меня! Что же произошло?
— Про это она и говорила, — Зара прижалась ко мне и поцеловала в шею, — ты — самый необычный лев! Выживаешь там, где другие не смогут. Возвращаешься с той стороны, чтобы закончить дело. И ты — мой!
— Общий! — обиженно воскликнула Галя, — не жадничай!
— Ладно, можешь пользоваться, — милостиво разрешила Зара и обе львицы расхохотались.
Всё это время охотники, сбившись плотной группой, угрюмо смотрели в нашу сторону. При желании, их можно было легко перебить: перевес явно был на нашей стороне. Так было бы даже лучше — я нисколько не сомневался в том, что Чар, опустивший голову и сжавший кулаки, никогда не забудет свою потерю. В обычае людей мстить, если не можешь возвратить утраченное. Но я всегда был весьма легкомысленным львом.
— Мы уходим, — сказал я кошкам, — если вы, конечно, не желаете прихватить с собой какую-нибудь любимую игрушку.
Я обращался к Гале, кивнув в сторону Карра. Молодой охотник был одним из тех, кому посчастливилось уцелеть в яростной мясорубке и теперь он просительно глядел на свою повелительницу. Галя задумалась, наморщив прелестный носик, а потом махнула рукой.
— Не стоит, — сказала она, — когда-нибудь, он мне надоест, и я нечаянно выпью его. В общем, всё закончится скверно. А так у нас обоих останутся хорошие воспоминания.
— Ты? — я повернулся к Заре.
— Все самые прекрасные мои воспоминания связаны с тобой, — она обняла меня, — ты же не собираешься меня покидать?
— Никогда, — подтвердил я, — ну что же...
Браслет перехода, пылающим кольцом, повис в воздухе, и я потянул его в стороны, ощущая, как огненная струна режет мои ладони. Резкая, почти невыносимая боль, но к ней привыкаешь, со временем, как и ко многому другому. Скажем, к утрате своих львов. О ком-то жалеешь, о ком-то — нет, но помнишь всех.
Свежий ветерок прилетел из другого мира и взъерошил мои волосы. Зара и зверята, с искренним интересом, наблюдали за открытием перехода: для них это было в новинку. Галя же, строила глазки убитому горем Карру — развлекалась напоследок, чертовка.
Через круглую дыру было видно зелёные поля, стройные пирамидальные деревья и крохотные аккуратные домики, удирающие к горизонту. Пушистые облака лениво скользили по светло-фиолетовому небу, и огромная синяя луна изумлённо взирала на наше явление. Ничего — привыкнет.
— Прошу, — пригласил я и Леся мгновенно сорвалась с места, нырнув в переход так, словно всю жизнь этого ожидала. Остальные дети проделали то же самое, но с некоторой задержкой. Нет, всё-таки, этот зверёк, по праву, верховодит всей группой. Мой коллега, стало быть.
Галя послала последний воздушный поцелуй своему протеже и вытекла на другую грань, попутно одарив меня легким касанием губ. Зара заколебалась, точно какой-то, самый последний, барьер рушился внутри неё. Потом кошка ослепительно улыбнулась и превратилась в солнечный блик, ускользнувший в переход. Хм, похоже этому фокусу она научилась у погибшей Акки. Недаром же они так похожи. Странно: такое сходство во внешности и способностях и такие различные характеры.
— Не-ет! — Чар, спотыкаясь, подбежал к переходу и упал на колени в пыль, рядом со мной, — верни её! Верни, я тебя умоляю! Верни, чёрт тебя побери! Я готов на всё, что угодно, я даже умру, если нужно, но только сделай её прежней!
Лицо его было мокрым, от слёз, а в широко открытых глазах застыло отчаяние. Забавно. На всё, что угодно? Странные мысли блуждали в моей голове. Этот человек несколько отличался от всех остальных. Недаром же Зара, когда-то выбрала именно его. А у меня хранились два медальона, лишившиеся своих хозяев
Я взял один и покачал перед лицом командира охотников. Он побелел, словно мел и тяжело сглотнул.
— Вернуть Зару я не смогу, — сказал я, — но ты сможешь быть с ней. Всё очень просто: одеваешь это, и она снова воспринимает тебя, как равного. Будучи обычным животным, ты не представляешь для львицы никакого особенного интереса. Кроме пищевого, разумеется.
— Нет, — он попятился, — только не это! Никогда...
— Никогда — очень громкое слово, для того, кто живёт так мало, — усмехнулся я, — жаль, твой Карр успел переспать с моей кошкой, думаю, он бы согласился. Прощай, человек.
— Я тебя найду! — с внезапной яростью, выкрикнул Чар и погрозил кулаком, — найду тебя и твой проклятый прайд!
— Забавно будут взглянуть на твою встречу с Зарой, — пробормотал я, переступая огненную черту, — интересно только, вспомнит ли она, кем ты был для неё, раньше?
Последнее "ненавижу!" донеслось с другой стороны и браслет, хлопнув, оседлал моё запястье. Я ощутил слабую пульсацию, которая затихала, с каждым мгновением.
— Точно сон, — сказала Зара и положила голову на моё плечо, — сон, страшный и прекрасный, одновременно.
— И он закончился, — констатировал я, обняв её, — жалеешь?
— Нет, — она рассмеялась, — мой, самый прекрасный, сон всегда со мной.
Кошки редко ошибаются.
И, в этот раз, она была совершенно права.
КНИГА 4
СЕРДЦЕ ЛЬВА
Гнусно воняло чем-то палёным и сизые кольца дыма лениво поднимались к белоснежному потолку, оставляя на его ровной поверхности уродливые пятна. Запах гари полностью забивал все остальные ароматы, но даже он был не в силах перекрыть смрад страха и ненависти, пропитавшую всё вокруг. Источник находился прямо передо мной. Оба.
Два молодых охотника, прижавшиеся плечами друг к другу и пытающиеся сделать вид, будто они, в большей степени ненавидят меня, чем боятся. Получалось не слишком хорошо.
Я, в который раз, взглянул на Чара — он продолжал неподвижно лежать у опрокинутого кресла, там, где я его бросил и даже не пытался пошевелиться. Возможно, удар головой о стену оказался чересчур силён? Впрочем, сейчас это было не самой важной проблемой. Пусть мы немного сблизились, но он оставался человеком и охотником, поэтому пусть его судьбу решают местные боги везения.
Я медленно прошёл вдоль странных серых коробок, лишённых каких бы то ни было признаков кнопок, рычагов или других управляющих элементов. Чёртов плащ обернулся вокруг ноги и я, раздражённо, отбросил плотную ткань, с трудом удерживаясь от ругательства. Всё было неправильно. Я оказался на грани, судя по всему, битком набитой охотниками, лишённый браслета, боевого оружия, части способностей и главное — своего прайда.
В груди жгло от осознания всех потерь. Леси больше нет, Зара — исчезла и моя собственная кошка предала меня, отправив на смерть. Куда уж хуже?
Я едва удержался, чтобы не приложиться кулаком по одной из коробок. Потом переступил через труп выпитого охотника и подошёл к парочке безмолвствующих людей. Оба подняли головы и уставились на меня тёмными, от ненависти, глазами. Блондин и коротко стриженый брюнет, с тонкими усиками на юной коже — совсем молодые. Я дам им шанс состариться.
— Мне крайне необходимо ваше сотрудничество, — очень тихо и спокойно сказал я.
— С какой стати? — едва не выкрикнул беловолосый, — мы не сотрудничаем с упырями! Можешь нас прикончить...
— Могу, — согласился я, — а могу тихо-мирно проследовать мимо и тогда очень много людей уцелеет. Поверьте, так будет лучше для всех вас.
— Чего ты хочешь? — через силу выдавил из себя темноволосый, — ты убил одного из нас, а теперь хочешь, чтобы мы помогли тебе, ха!
— Если бы он вёл себя тише, остался бы жив, — я слукавил: мне позарез нужна была энергия — не этот, так кто-нибудь другой, — насчёт сотрудничества...Мне необходим переход к Сердцу Льва. Пустой ненаселённый мир, где я никому не стану угрожать. Я знаю, здесь есть служебный портал, поэтому пропустите меня, а потом объявляйте тревогу, организуйте погоню, как там ещё полагается по инструкции?
— А если мы откажемся? — опять блондинчик, — убьёшь нас, чёртово отродье?
— Конечно, — мне хотелось сделать это немедленно, — а потом пойду искать рабочий портал и попутно прикончу ещё много-много других людей. Невинных людей, которые пострадают из-за вашего упрямства. Что скажете?
Охотники переглянулись. Брюнет просто истекал потом — отвратительно! Да и вообще, оба парня резко воняли человечиной, я просто изнемогал от этого запаха. Странно, но от Чара, вроде бы так не несло. Принюхался, или как?
Из соседнего помещения, где располагался портал, откуда мы вывалились, громыхнуло и к нам впорхнул почти идеально круглый клуб чёрного дыма. Приятно было сознавать: от моих врагов осталось лишь это — клубы тёмного смрадного дыма. Маленькое утешение в длинной цепочке потерь и разочарований. Как она могла меня предать?! Леся, прости...
— Я открою портал, — процедил блондин и сделал попытку встать, — но он выведет на пограничный мир — не к Львиному Зеву.
Так Чар и говорил. Похоже на правду.
— Хорошо, — мне не нравилось выражение его лица, но ничего поделать я не мог — другого пути у меня, пока что, не было, — это долго?
— Нет, — в уголках его пухлых губ притаилась усмешка, — совсем быстро.
Наши взгляды встретились, но серьёзного столкновения не вышло: человек тотчас потупился, нервно сжимая пальцы. Животное...Я должен был ощущать ненависть и отвращение, но был слишком опустошён и выбит из привычного существования. Так много всего... Новые враги, предательство друзей и гибель очень близкого существа. Очень трудно сосредоточиться на этом ничтожестве, даже если он и задумал какую-то пакость.
