Александр. Продолжение похода 4

АЛЕКСАНДР. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОХОДА.

Часть четвертая.

ХРОНИКА ВОСТОКА.

На восход солнца.

Пролог:

Что собирался делать великий завоеватель после покорения западного Средиземноморья, достоверно не знает никто. Личный архив македонского царя безвозвратно канул в Лету и теперь можно только строить догадки о его сокровенных замыслах, обратившись к здравой логике и анализу поступков, совершенных великим полководцем за свою короткую, но очень бурную жизнь.

Можно предположить, что он довольствовался достигнутым успехом и к огромной радости своих соратников обратил бы свой взор к мирной жизни. Позволив им наконец-то в полной мере насладиться завоеванными благами. Однако, есть вероятность того, что повинуясь своей неуемной страсти завоевания всей Ойкумены, он вновь ринулся в поход для покорения земель, о существовании которых не знал даже его учитель и наставник Аристотель.

Единственной такой значимой целью для Александра к тому моменту были китайские царства, разбросанные между реками Янцзы и Хуанхэ. Изолированные от соседей высокими горами и жаркой пустыней, дикими кочевыми племенами, что часто нападали на приграничные земли Поднебесной с одной стороны и длинным и сложным морским путем с другой стороны, они являлся для западной цивилизации некой фата-морганой.

О существовании Китая знали от тех немногочисленных караванах, коим удавалось преодолеть безводную пустыню и, избежав встречи с мечами кочевников попасть в западный мир. Однако полученные сведения являлись многократными купеческими пересказами, которые видели то, что хотели видеть и при этом не всегда были объективными.

Сами же китайцы редко покидали пределы своей родины, и отсутствие достоверной информации о восточных царствах создавал сильно размытую картину. Одни считали их злыми колдунами обладающими тайными знаниями. Другие жадными и хитрыми людьми, обладающими несметными сокровищами. Одним все видели таинственную незнакомку в длинном плаще и маской на лице, о прелестях и достоинствах можно было только гадать.

Мог ли Александр пройти мимо подобной загадки? По мнению знаменитого историка Тойнби вряд ли. Снедаемый страстью к завоеванию, он наверняка отправился бы в поход, чтобы объединить под своим скипетром все основные центры древнего мира. Чтобы спаять их кровью и железом в одно единое, как это сделал потом с Германией Бисмарк.

Однако отправляясь в этот поход, македонский царь сильно рисковал потерять все ранее завоеванное, ибо к этому времени против него образовалась оппозиция в лице его старых товарищей, сильно уставших от непрерывных воин и походов.

Сумеет ли Александр собрать воедино всю цивилизованную Ойкумену под своим скипетром или, погнавшись за чужим добром, потеряет свое царство, неизвестно.

Итак, ранняя весна 316 года до н. э. Мараканд.

Глава I. Две соблазнительные цели.

Над цитаделью славного города Мараканда приятно веяло приятным теплым ветром. Могучие сыны Борея понемногу приносили живительное тепло с юга, подготавливая очередной приход весны в Согдиану.

В новом дворце правителя сатрапии Диофанта, выстроенного местными мастерами по желанию властителя в строгом греческом стиле, активно кипела жизнь. Правитель самой восточной сатрапии Великого царя, Покорителя Ойкумены и Потрясателя Вселенной спешно проверял работу своих слуг готовивших пир по случаю прибытия в город царя Александра Двурогого. Он привел в Мараканд свое легендарно и несокрушимое войско, чтобы выступить в поход и покорить таинственную страну, находившуюся далеко на востоке.

Следуя приказу Диофанта, слуги проворно уставляли столы различными изысканными блюдами и напитками. Музыканты старательно настраивали свои инструменты, чтобы усладить слух высокого гостя, а стройные танцовщицы разминали тела для демонстрации своего мастерства соблазнения.

Все были рады. Хозяин тем, что принимал у себя царя царей на зависть соседним сатрапиям. Гости тем, что получили возможность отдохнуть в условиях цивилизации после долгого походного перехода.

Рад был и сам Александр. Ему предстояло совершить великий поход, который по своей значимости и размаху до него не совершал никто. Даже его божественные братья Дионис и Геракл, и тем самым продемонстрировать всему миру свое превосходство над ними.

Внутренне он был готов выступить в поход немедленно, но вот его солдаты нуждались в отдыхе и царь был вынужден дать его им.

Оставшись наедине в покоях отведенных ему хозяином, сев в мягкое кресло перед высоким окном, он не любовался открывшимся ему видом, как это можно было подумать. Откинувшись на удобную спинку, залитый золотистыми лучами заходящего светила, он погрузился в думы, в сотый раз, проверяя, все ли он правильно сделал, перед отправкой в этот поход.

Вернувшись в Александрию из похода к столбам Геракла, Александр с головой ушел в мирное обустройство своей огромной империи. Выяснив, что за неудачным покушением на его жизнь стояли купцы с Родоса, он жестоко наказал своего бывшего союзника.

Нет, он не послал к его берегам свой огромный флот и своих лучших полководцев с приказом захватить остров и взять его одноименную столицу. Родосцы именно это шага ожидали от македонского владыки и заранее приготовились к встрече незваных гостей. Горожане спешно укрепляли и без того мощные стены города, готовили запасы продовольствия на случай длительной осады и были готовы сойтись с македонцами в решительной схватке, но ничего этого не произошло.

Дозорные Родоса напрасно смотрели в морские дали, ожидая появление врага у берегов острова, а быстроходные корабли курсировали вдоль побережья для перехвата царских триер с войсками. Александр ударил совсем в ином месте, блеснув талантом не воителя, а правителя. Он ударил по самому уязвимому месту для родосцев — торговли и как ударил.

Первым делом Александр предоставил находящемуся рядом с Родосом острову Делосу право свободной, беспошлинной торговли сроком на двадцать лет. В результате чего, Родос потерял статус главного торгового центра Восточного Средиземноморья, который он обрел после падения Тира.

Именно с этим городом был связан и второй шаг македонского царя, решившего восстановить разрушенный им Тир к несказанной радости финикийцев. Кроме этого по милости Александра они получили право на обустройство морского пути в Южную Индию — легендарную страну Пунт.

На средства царской казны им предстояло создать множество морских факторий вдоль побережья Красного моря и Персидского залива, для быстрого и безопасного плавания. Опытные и умелые торговцы они взяли под контроль не только морские пути в Страну Чудес, но и все караванные пути внутри Аравии, убедив местные племена, что им выгоднее торговать, чем воевать.

Третьим шагом царя направленного против Родоса было создание нового торгового союза под патронажем Александра. В сферу его влияния было отдано все Западное побережья Средиземного моря. Сицилия, Великая Греция, Италия, Массилия, Иберия и бывшие владения Карфагена объединялись в Утический союз с центром в городе Утика. Кроме готовности помочь кредитами союзу в создании новых городов и факторий в западной части Средиземноморья, Александр разрешил свободное плавание торговым кораблям по обеим сторонам столбов Геракла.

Для контроля и финансирования столь грандиозных мероприятий, царь поручил молодому секретарю своей канцелярии Аристонику, создать особую торговую палату. В неё, кроме положенных отчетов, должны были поступать все доклады о плаваниях кораблей, как в сторону запада и востока, так и севера с югом. У царя были на эти направления свои далеко идущие планы.

Кроме торговых войн, царь занялся и созидательной деятельностью, в которой, он умело сочетал как местные, так и греческие традиции.

Отдавая должную дань египтянам, новый фараон приказал начать строительство своей гробницы, чем ещё больше поднял свое божественное имя в их глазах. Теперь не было ни одного египтянина, который бы считал царя Александра пришлым чужаком, а не истинным фараоном, посланного стране большого Хапи бессмертными богами.

Вместе с этим, царь показал всем, что он остается воспитанником великого Аристотеля и приказал открыть в Александрии новую Академию, с Царской библиотекой и Мусейоном. Сделано это было не только ради прославления величия имени славного представителя дома Аргидов. С помощью Академии, Александр намеривался создать единую культурную целостность для всех подвластных ему народов.

Кроме этого, его ум давно не покидала мысль о создании новой религии, что смогла удачно соединить в себе религиозные основы Греции, Персии, Индии и Египта. Идеи фараона Эхнатона о едином божестве давно привлекали македонского царя своей новаторской свежесть и отчаянной смелостью.

Создание столь величественного сооружение он поручил греку Клеомену, оттеснив от денежной кормушки сатрапа Египта Нефтеха. Дав ему возможность в нужный для царя момент порулить сатрапией, Александр собирался постепенно отстранить египтянина от рычагов верховной власти.

Относительно самого египтянина Александр ничего не имел против. Он по-прежнему высоко ценил способности и таланты Нефтеха, нуждался в них и в ближайшие годы не собирался расставаться с ним. Просто Египет имел очень важное как политическое, так и торговое значение в империи Александра и он боялся надолго оставлять его в руках человека способного на многое.

Благодаря его деятельности Александрия бурно расширялась и строилась. За считанное время, превратившись из заштатного портового города в торговую и политическую столицу македонской державы. С каждым месяцем в ней увеличивалось количество домой и улиц, дворцов и площадей. Строились новые храмы и торговые центр, расширялись пристани, к которым причаливали все новые и новые корабли.

Город рос, бурлил, занимал все больше и большее значение и это сильно пугало Александра. Хорошо зная историю Египта, он отлично, что каким бы верным ему не был Нефтех, всегда существует угроза сепаратного мятежа.

Отдав строительство Академии в руки Клеомена, царь немедленно загрузил Нефтеха другой работой, не менее важной, но большее политически безопасной. Александр поручил Нефтеху организовать экспедицию в поисках истоков Нила.

Согласно египетским представлениям их божественная река брала начало на далеком-далеком юге, в огромной подземной пещере. Там бог реки Хапи изливал воду из двух сосудов жизни и смерти, давая этим начало Нилу.

Эта египетская легенда как нельзя лучше встраивалась в царские замыслы по расширению границ познания Ойкумены. Походом на юг он намеривался превзойти своего великого предшественника фараона Тутмоса, а также лишний раз подтвердить перед египтянами свое божественное начало, благодаря которому он мог совершить дело, непосильное для простых смертных.

Получив приказ монарха, Нефтех в тот же день занялся подготовкой похода. Десятки барж и кораблей были собраны в порту Александрии для перевозки вверх по Нилу царя, его свиту, солдат, слуг, рабов и ученых.

Стоит ли говорить, что Нефтех лучше всех ученых и советников, имел представление о тех землях, через которые следовало пройти полководцу и о тех, что ждали их впереди. Став правителем Египта он лично провел ревизию всех храмовых архивов страны, изъяв из них записи с описанием дальних походов и плаваний. Вместе с трофейными архивами из храма бога Ваала в Карфагене они представляли собой огромную библиотеку, находящуюся в пользовании одного человека.

Во время плавания по Нилу, Александр совершил только две остановки. Первая произошла в Ахетатоне, где царь царей удостоил своим вниманием развалины столицы фараона Эхнатона. Величественный город, построенный лучшими архитекторами и зодчими Египта того времени, был оставлен знатью сразу после смерти фараона реформатора.

Ступив на плиты легендарного города, Александр направился к храму бога Атона, точнее сказать к его развалинам. Нисколько не смущаясь запущенного состояния храма, он совершил в нем жертвоприношение единому богу Солнца и основателю Ахетатона, чем вызвал массу сплетен и кривотолков в своей свите.

Никто, даже Нефтех, не знал причин подобного поведения монарха, который ни с кем не делился своими мыслями о единой для всех вере. Сразу заговорили, что Александр хочет изменить своему отцу Зевсу-Амону, но дальнейшие действия царя полностью опровергли эти разговоры.

Вторую свою остановку царь сделал в Фивах, словно желая загладить перед своим божественным отцом допущенную оплошность. Здесь он отправился в Карнакский храм, где совершил жертвоприношение равноценное тому, что было совершено им в Ахетатоне.

Фиванское жречество толпами сбежалось, чтобы приветствовать приехавшего к ним монарха, но тот встретил их довольно холодно. После жертвоприношения, Александр вернулся к себе на корабль и там принял только одного правителя города с докладом о положении дел. Царь хорошо помнил тот прием, что оказал ему этот город, когда он приехал для совершения повторного обряда коронования короной Египта. У него была хорошая память на совершенное в отношении его персоны коварство, и он не был намерен забыть его.

Нефтех также не питал добрых чувств в отношении Фив и его обитателям. Поэтому он не предпринял никаких попыток, чтобы смягчить сердце своего повелителя умными разговорами, как это он неоднократно с успехом делал прежде.

На следующий день Александр посетил храмы Сети, Тутмоса и полуразрушенные землетрясением колоссы Мемнона, которые по утрам издавали звуки. По рассказам очевидцев иногда была слышна речь, которую они толковали как предсказание бога. Царя это очень заинтересовало но, к сожалению, для Александра и самого Мемнона ничего не произошло. Раздосадованный повелитель покинул храмовый комплекс, а затем и сами Фивы. За два дня стоянки в этом городе, корабли пополнили запас воды и провианта, заменили заболевших гребцов и на время царских визитов, команда получила увольнительную на берег.

Когда царский караван миновал первые пороги Нила, его вскоре окружило множество легких лодок, специально высланных правителем Нубии Гупта, для встречи монарха. Подобно рыбе лоцману, что вьются вокруг акулы, они сопровождали корабли Александра до самой Напаты, где его ждала торжественная встреча.

Как только высокий гость ступил на берег, был подан открытый паланкин, в котором он прибыл на главную площадь города. Там уже был сооружен высокий помост с царским троном на вершине, а у его подножия стоял правитель Напаты.

Едва только царь занял свое законное место, как по знаку Гупты мимо помоста длинной колонной потекли чернокожие подданные Александра. Все они несли в больших корзинах свои дары великому монарху, которые складывались у помоста многочисленными кучками.

В основном это были страусиные яйца, красиво инкрустированные золотом и полудрагоценными камнями, шкуры различных животных, всевозможные поделки из различных пород дорогого дерева, а также изделия местных мастеров.

Особенно ему понравилась большая нубийская корна сделанная из золота, железа и красного дерева. Её Гупта специально приказал изготовить перед приездом царя и умельцы Напаты не подвели. Сотворенное ими чудо прочно приковало к себе взгляд Александра. Он не сводил с неё глаз, пока правитель Напаты сначала поднес её к трону, а затем и возложил корону на голову монарха.