Александр. Продолжение похода 4

Прошло уже много лет с момента их первой встречи в горах Тавра, после которой бывший жрец бога Тота и скромный царский секретарь достигли больших высот и стали важными людьми.

— Рад видеть тебя во здравии и благоденствии господин хилиарх Востока — приветствовал советник своего старого друга, переступив порог его вавилонских апартаментов.

— Я так же рад видеть тебя друг, особенно после твоего гадания Александру о судьбе его нового похода. В тот день я видел его глаза полные гнева, и у меня было серьезное опасение, что охваченный гневом царь решит расстаться с тобой.

— Как видишь, твои опасения не оправдались. Александр только лишил меня трона сатрапа Египта, но не подверг опале, посчитав, что мое присутствие в походе принесет ему больше пользы. Также он хочет на деле проверить правдивость моего гадания и ткнуть меня носом, в случае если я окажусь неправым.

— Ты играешь с огнем Нефтех, а мне очень не хочется терять тебя раньше отпущенного богами срока твоей жизни — сокрушительно покачал головой хилиарх, но египтянин в ответ только улыбнулся.

— Мне самому очень этого не хочется, но предсказывая царю, разочарование от задуманного им похода я не сильно согрешил против истины. По моему твердому убеждению Александр не найдет в стране Синов то сказочное царства которое он ожидает найти. Снедаемый желанием любой ценой дойти до края Ойкумены и полностью покорить её просторы он делает ошибочные выводы, основываясь на не совсем верном трактовании имеющихся в нашем распоряжение сведений и потому, его там ждет сильное разочарование.

— Почему ты так считаешь? Оракул дельты говорил об их силе и угрозе со стороны синов для нашей цивилизации и рассказ беглеца полностью их подтверждает. Именно из-за этого царь так спешно и идет на них походом — возразил хилиарх.

— Насколько я помню, оракул говорил только об их численности, большой опасности в которой я не вижу. Да, да, не вижу! — повысил голос Нефтех, увидев, как вскинул голову хилиарх в знак своего несогласия. — Своей победой над персами царь Александр прекрасно показал всему миру, как порядок и умение бьет пусть даже вооруженную, но неорганизованную численность. Что же касается всех описанных сином диковин, то здесь вы все принимаете желаемое за действительное. Согласись Эвмен, обладай они всем тем, о чем нам рассказал этот беглый философ, то сины давно бы напали на нас, а не мы на них.

— И что же там, по-твоему, ждет Александра? — сварливо спросил Эвмен, не имея возможности опровергнуть слова египтянина.

— Скорее всего, страна Синь самая обычная страна в нашей Ойкумене. Со своими достоинствами и недостатками. Ничуть не лучше или хуже, Македонии, Греции и Египта только со своей особенностью обусловленной её природной изоляцией. Возможно она по своим размерам больше Персии, возможно меньше, но это не имеет большого значения.

— И это все, что ты можешь сказать?

— А что ты хочешь от меня услышать? Пойми, в этой стране нет Большой Тайны, нет! И увлеченный желанием найти её, Александр сильно рискует.

— Ты, считаешь, что Александр не сможет разгромить синов? Из-за слишком большой оторванности от Согдианы, тайного оружия синов или чего-то ещё? — буквально забросал вопросами египтянина встревоженный Эвмен.

— Я полностью верю, в военный гений Александра, который в любом сражении находил единственно верное решение и одерживал победу над любым врагом. Именно поэтому я с готовностью иду с ним в поход, а не ищу причину остаться, — с гордостью произнес Нефтех. — Говоря об опасности, я имел в виду угрозу удара в спину.

— Угроза удара в спину — мгновенно встрепенулся хилиарх. — Ты говоришь о заговоре против власти царя? Говори скорей!

— Да, ты прав, я говорю о заговоре. Мой песок времени с большой долей вероятности предсказывает возникновение большого бунта в царстве, как только царь отправится в поход к краю Ойкумены. Самое удобное время для того чтобы захватить престол Аргидов.

— Кто? Птоломей? — глухо спросил Эвмен и его глаза хищно сузились. — На мой взгляд, у него есть свои основания для этого.

— Если ты имеешь в виду досужие разговоры, что его отец является царь Филипп, то это не тот повод для открытого выступления против царя, — решительно покачал головой Нефтех. — У Птоломея не никакого доказательства своего высокого происхождения. Потому ему совершенно не выгодно поднимать бунт против Александра в его отсутствие. Вот если царь погибнет, то у него будет хороший шанс половить рыбу в мутной воде, но не раньше.

— Тогда кто? Филипп Арридей, но он слабоумен и не имеет популярности в войсках. Солдаты за ним попросту не пойдут.

— Вот это уже ближе к истине, хотя и не совсем. У самого Филиппа действительно нет ни войска, ни денег на его создание, и он не пользуется любовью у солдат. Он подвержен припадкам и не способен нормально управлять страной, но как сын царя Филиппа может, пусть номинально, но претендовать на царскую власть. А теперь представь, если за его попранные права на трон, встанет знатный стратег, с сильным войском и высоким положением среди македонской знати. Тогда, это уже будет не подлый бунт, а восстановление справедливости и возвращение к милой старине.

— Антигон! — воскликнул от изумления хилиарх.

— Верно. У старого циклопа есть все шансы сорвать хороший куш в большой игре, когда царя не будет в стране. С помощью своего войска он возвращает власть в законные руки и управляет страной от имени Филиппа.

— Ты гений Нефтех.

— Спасибо за столь высокую оценку моих способностей, но это дело не меняет. Я давно подозревал Антигона, в особенности после похищения Арсинои, но прямых улик против него не было, и я был вынужден отложить сведение счетов до лучших времен. После того как мне открылась истина я попытался предостеречь Александра, но поглощенный идеей похода на синов он не захотел меня слушать. Увы, но с годами он стал меньше прислушиваться к советам и мнению его близкого окружения и больше считается только со своей божественной волей.

— Опасные рассуждения Нефтех, подобное ранее говорили Кен, Мелеагр и Антипатр — поспешил отдернуть собеседника Эвмен.

— Не бойся хилиарх, я не собираюсь подставлять подножку своему повелителю, но и не хочу остаться с пустыми руками, если это случиться. Поэтому я предостерегаю тебя об угрозе бунта. Ведь если это случиться, в его подавлении тебе придешься рассчитывать только на свои силы.

— А хилиарха Запада, ты в свой расчет не берешь?

— Если Антигон поднимет бунт, то он поднимет его во Фригии, а это твои земли. В случае он будет выступать под знаменем Филиппа Арридея, то у Птоломея будут сильные проблемы с македонской знатью Македонии. Она сразу ударит ему в спину, как только он покинет Пеллу и перейдет Геллеспонт. И, наконец, он не любит тебя, и чем больше ошибок и неудач ты совершишь на посту хилиарха Востока, тем ему будет лучше. Вот таков мной прогноз.

— Все твои прогнозы имеют скверную привычку сбываться, египтянин — вздохнул Эвмен

— Кто предупрежден — тот вооружен, мой дорогой кардиец, — криво улыбнулся Нефтех. — Очень может быть, что кроме Аридея у Одноглазого Антигона в запасе может оказаться еще что-то очень важное, что сделает беспроигрышным его мятеж. Но вот что именно сказать не берусь. Антигон хитер и осторожен, поэтому если он выступит, то будет действовать только наверняка.

— Как ты думаешь, Деметрий в курсе отцовых приготовлений?

— Трудно сказать что-то определенное. Скорее всего, Антигон не в полной мере посвятил сына в свои тайные планы. По моему предложению царь решил взять Деметрия с собой, и он безропотно подчинился его приказу. Очень надеюсь, этим смог нарушить планы врага, однако по моему разумению на этот случай у Циклопа есть запасной вариант в виде внука Антигона. К тому же жена Деметрия Фила беременна, и очень может быть подарит ему ещё одного внука или внучку.

— Да не веселое время ждет нас впереди.

— Я знаю это и очень надеюсь, что беда, если она случиться, не застанет тебя врасплох. И хотя Александр все время продержал Антигона все это время на вторых ролях, он очень опасен. Недаром ещё при царе Филиппе он получил звание стратега вместе с Пармерионом и Антипатром. Единственный его минус в стратегии — это приверженность старым методам ведения битв и неспособность к внесению новых элементов боя. Так мне сказал Александр, на мой вопрос, намерен ли он взять с собой в поход Антигона.

— Царь как всегда прав, — согласился хилиарх и начал строить планы борьбы с возможным мятежником. — Антигон наверняка сделает ставку на ветеранов и постарается перетянуть на свою сторону ветеранов из моего войска. Ведь для них он свой македонец, а я безродный грек, ставший хилиархом по милости царя. И значит, опору в борьбе с Антигоном следует искать в первую очередь солдатах нового набора и наемниках, для которых он чужак и мятежник.

— Совершенно верно. Однако кроме солдат тебе нужен будет достойный символ, под которым ты будешь бороться с мятежниками. Для этого тебе нужно будет как можно скорее, перевези в Вавилон царицу Роксану с маленьким Александром. Придадут твоим действиям полную законность, какого бы претендента не выставил бы Антигон. Я сегодня же напишу об этом Антигоне, и она постарается уговорить царицу Эвридику на поездку Роксаны в Вавилон. Конечно, ей будет это легче сделать, если ты утвердишь её на посту сатрапа Египта.

— Ты полностью доверяешь своей жене в этом деле? — спросил Эвмен, пытливо посмотрев в лицо советника, и тот утвердительно кивнул головой.

— И в остальных тоже, она мой верный помощник.

— Хотел бы я иметь такого же, как она — со вздохом произнес Эвмен.

— Все в руках Мойр, может и тебе улыбнется удача — шутливо произнес египтянин.

Два старых друга и товарища крепко обнялись на прощание, прекрасно понимая, что могу больше никогда не встретиться. У одного из них был поход в неизвестность, второму предстояло защищать его спину.

Совершенно иной настрой был у Неарха, чьи корабли стояли в гавани Остии. Сбывалась его давняя мечта отправиться в большое плавание к неизведанным землям. Там, где до него никого не было, разве только за исключением пронырливых финикийцев, согласно их рассказам. Ничто не мешало критянину не только проверить правдивость этих легенд, но и превзойти их. Обойти все африканские земли с севера на юг, с запада на восток и таким образом стать живой легендой Ойкумены.

Получив под свое начало огромный флот, и не имея какого-либо ограничения в расходах, Неарх стремился предусмотреть каждую мелочь, которая могла понадобиться в длительном плавании. На корабли грузились доски, гвозди, канаты, запасы пакли и парусов и даже переносные горны к удивлению портовых зевак. Кроме простой разведки побережья, критянин собрался уделить большое значение и описанию открытых земель. В состав его команды входила специальная группа рудознатцев, мастеров металлургии, а так же мастеров плотницкого дела умевших определять степень пригодности для строительства того или иного сорта древесины.

Пока Неарх неторопливо запасался припасами, Лисимах активно вербовал наемников для своего похода в царство Ганы. Согласно утвержденному царем плану похода, стратег должен был наступать на золотоносную страну с севера вместе с нумидийской конницей царя Сифака. Он с радостью согласился выполнить свой союзнический долг перед царем Александром, едва тот прислал к нему гонца с просьбой. Прекрасно знающие эти земли, нумидийские всадники должны были помочь армии Лисимаха преодолеть степи и полупустыни северной Африки. С тем чтобы выйти к огромному озеру, где находилась одна из столиц таинственного царства.

Туда же должен был подойти со своим войском и Чандрагупта, выполнявший повеление царя о покорении земель лежавших к югу и западу от Нубии. По своей сути движение его войска повторяло поход Александра с той лишь разницей, что поворот на запад он должен был провести не в топях южных болот, а из района Александрии Нубийской. Это позволяло полководцу избежать потерь от губительного воздействия на солдат местного климата. Многие из тех, кто участвовал в экспедиции Александра по возвращению домой либо долго болели, либо были вынуждены оставить службу.

Дойдя до берегов озера, стратеги должны были дождаться друг друга и совместными усилиями попытаться захватить одну из столиц царства Ганы. Впрочем, учитывая расстояния и возможные трудности, связанные с переходом, а также иные непредвиденные обстоятельства, Александр разрешал своим полководцам отступить от первоначального плана и действовать самостоятельно.

После ее покорения, с учетом потерь войска и силой противостоящего им врага, стратеги должны были принять решение о дальнейшей судьбе похода. Продолжать ли им его и идти на вторую столицу царя Гохамбы или довольствоваться достигнутыми успехами и повернуть назад с богатыми трофеями.

Отдельным пунктом плана похода в царство Ганы рассматривалась возможность высадки десанта на морском побережье во главе со стратегом Аминтой. С тем, чтобы двигаясь на север, он ударил Гохамбе в тыл и тем самым ускорил разгром царство противника. Александру очень импонировала подобная идея, но Неарх и Нефтех в два голоса выступили резко против неё, так как она была сопряжена со слишком большим риском. Царь не любил, когда ему перечили в составлении тактики и стратегии, но на этот раз был вынужден согласиться.

Ступив на землю Италии, Лисимах начал кипучую деятельность по созданию своей армии. Впервые за все время служения Александру он получил возможность самостоятельно командовать войском. Кроме этого, им владело сильное желание создать из покоренных земель Ганы новую сатрапию по типу той, что создал Гупта, покорив Нубию. Об этом ему во время работы над планом похода недвусмысленно намекнул Нефтех. Обрадованный Лисимах с радостью ухватился за поданную ему надежду, совершенно не предполагая, что хитрый египтянин лишь умело, играет на честолюбивых струнах его души. Ради успешного выполнения важного замысла, к которому он приложил немало сил и времени.

Прибыв в Италию, стратег лично занялся отбором солдат из большого количества самнитов прибывших по его зову со всей Средней и Северной Италии. Эти сухопутные пираты, готовые биться с кем угодно и где угодно сильно импонировали Лисимаху, и они быстро нашли общий язык. Самниты истово клялись ему в верности, на своем грозном оружии не забывая при этом получить у казначея увесистый денежный задаток.

Особенно привлекли стратега рослые и светловолосы парни из племени цекубов. Бесстрашные от природы, они первыми бросались в атаку и последними уходили с поля боя, размахивая как трофеями, насажанными на копья головами врагов. Подобные качества больше всего привлекали македонца и он не жалел денег, что бы как можно больше набрать этих сорвиголов.

В небе над Остией ярко светило солнце будущих побед и открытий, а над столицей Фригии городом Гордием шел проливной дождь. С раннего вечера темные тучи заволокли все небо и обрушили на землю потоки воды. Дождь то казалось, затихал, то вновь обрушивал свои струи с удвоенной силой.