Александр. Продолжение похода 4

— Твои слова опасны Антигона.

— Не беспокойся дорогая, зная будущее, ко многому можно подготовиться заранее и во многом преуспеть. Я всегда буду рядом с тобой, и ты можешь рассчитывать на мою верность, как это было раньше, когда все старались не замечать тебя в угоду Эвридики. Клянусь бессмертными богами, что никогда не оставлю тебя и твоего ребенка пока жива сама на этой земле.

От столь бурного изъяснения губы Роксаны предательски задрожали и, размазав по щекам слезы, она обняла свою собеседницу. Так зародился женский союз, у которого было большое будущее. Давая царице клятву верности, Антигона ничуть не кривила душой. При любом другом раскладе раздела наследства Александра Македонского, она и Нефтех теряли все из того, что сейчас имели. В активе супругов оставались лишь многочисленные недоброжелатели, которых у них набралось за все время пребывания их во власти и существования вообще. Поэтому Антигона и приняла столь бурное участие в сближении Роксаны с Эвменом для обеспечения своего будущего и будущего своей семьи.

Добившись успеха в реализации одного из пункта их совместного с Нефтехом тайного плана, Антигона без остановки перешла к исполнению его другого пункта, ничуть не меньшей, а может быть и большей по своей значимости. Благо время для его реализации пришло. У находившейся в загородном дворце царевны Клеопатры начались первые родовые схватки, о чем Антигону известила её дочь Ниса.

Девочка очень ответственно подошла к порученному ей Антигоной делу и всячески опекала тетю Клео. Лучше всякой сиделки она следила за тем, чтобы царевна вовремя поела, выпила прописанные ей докторами настои и два раза в день водила Клеопатру на прогулки по тенистой аллее дворцового парка.

На первых порах общения с Нисой, царевна ненавидела "фиванское отродье" обрушив на девочку весь свой негатив, скопившийся у неё в душе по отношении к Антигоне. Оказавшись в "теплых и заботливых руках" правительницы Египта Клеопатра моментально испытала всю их силу. Как не умоляла она Антигону не отправлять её из Александрии, та была непреклонна, объясняя отъезд Клеопатры исключительной заботой о здоровье будущего ребенка. Все попытки "бунтовать" были жестоко и быстро подавлены, благо Антигона знала на какие тайные точки нужно нажимать.

Стоит ли удивляться, что всякую заботу, которую проявляла в её адрес Ниса, Клеопатра воспринимала в штыки, но её костер злости пылал недолго. Ровно на неделю хватило царевне сил испускать злость и ненависть в адрес Нисы. Затем процесс пошел на спад, и на четырнадцатый день у неё наступила апатия.

Вот ту-то дочь Антигоны взяла свою подопечную, что называется "голыми" руками. Находясь в полной изоляции, она нуждалась в общении и тут Ниса оказалась на высоте. Кроме проявления искренней заботы о состоянии Клеопатры и её ребенка, она хорошо умела слушать собеседника, задавать ненавязчивые вопросы и при этом не переходить невидимую грань дозволенного.

Постепенно царевна привыкла к присутствию рядом с собой Нисы, воспринимая её как неизбежное зло, с которым нужно мириться. Злилась, но ела, пила, гуляла под её присмотром, а к концу шестого месяца к удивлению осознала, что скучает и злится, когда девочки не было рядом с ней или, когда та запаздывала к прогулке. Между ними возникла некая иллюзия мира и понимания, что в дребезги разлетелась, когда у царевны начались родовые потуги.

Когда Клеопатра заметно округлилась, лучшие специалисты Египта срочно провели консилиум и после недолгого обсуждения уверили Антигону, что в чреве царевны находится девочка. Эта новость очень обрадовала Антигону, поскольку именно этого она и хотела всей душой. Еще не рожденная, она уже занимала большое место в тех планах, которые скрывались в голове рыжеволосой красавицы.

Делая главную ставку своей дальнейшей жизни на Эвмена с Роксаной, фиванка одновременно вела вторую игру, в которой главная роль принадлежала Клеопатре и ее еще не родившийся ребенок. Отпрыск царской крови, всегда очень многого стоил, а в затеянной Антигоне игре, он ценился на вес золота. Желая обеспечить будущее своей единственной дочери, Антигона готовила ее в наставницу для сводной сестры с большим прицелом на будущее.

Поэтому чем ближе становились роды, тем больше внимания уделяла правительница в отношении второй жены своего мужа. Полностью не доверяя никому, Антигона приказала Нисе внимательно следить за состоянием Клеопатры и в случаи необходимости немедленно сообщать о любых изменениях в её состоянии. И когда у царевны начались первые потуги, во дворец правительницы отправились сразу два гонца.

Но после того как гонцы отбыли, врач известил Нису о серьезной проблеме, которая возникла после его осмотра Клеопатры. По мнению доктора, создалась серьезная угроза для жизни плода из-за того, что потуги роженицы с каждым разом становились, все слабее и слабея. Для устранения угрозы для плода требовалось быстрейшего ведение в организм давно не рожавшей Клеопатры специального лекарства, а царевна отказывалась его принимать. Поставив диагноз, доктор, как типичный придворный лекарь не смел, оказать давление на столь высокую пациентку, и по сути дела самоустранился, возложив ответственность за принятие окончательного решения на Нису.

И здесь девочка показала себя достойной помощницей своей матери. Брезгливо скривив губы, она решительным шагом направилась к себе в комнату, где в просторной клетке сидел почтовый голубь. Прозорливая Антигона всегда старалась подстраховаться к любой неожиданности, и стремительно развивающиеся события показали её правоту. Подробно описав ситуацию, Ниса выпустила птицу, которая намного опередила посланных гонцов.

Едва только голубь прилетел в царский дворец, как Антигона начала незамедлительно действовать. Меньше часа понадобилось ей, что бы найти хитрое противоядие от каприза взбунтовавшейся Клеопатры. Взяв с собой верного Аргуса и жреца Таусета, фиванка устремилась к дочери, встретив по дороге посланных к ней гонцов.

Подобно зловещей фурии, Антигона ворвалась во дворец и сразу устремилась в спальню бунтующей роженицы. Царевна, едва одетая лежала на кровати прикрытая простыней, и гордо вскинув голову, с вызовом смотрела на прибывшую правительницу. Два гневных взгляда встретились и впервые за все время Клеопатра, не отвела взгляд. Используя своё положение, она мстила Антигоне за свой вынужденный брак, своё униженное положение и невозможность утолить свою пагубную любовную страсть.

Отказываясь дать жизнь находящемуся в чреве ребенку, Клеопатра полностью ломала все планы своей мучительницы и, осознавая это, царевна испытывала огромный подъем душевных сил и желание бороться до конца. Чуть меньше минуты продолжалась эта молчаливая дуэль, в которой первая заговорила Клеопатра.

— Ты зря пришла, Антигона! — воскликнула царевна, гордо чеканя каждое слово. — Я не буду пить это проклятое лекарство, и даже ты не заставит меня сделать это, несмотря на всё твое коварство и хитрость. Великие боги сегодня на моей стороне, не позволяя родиться на свет греховному плоду любви твоего мужа.

— Все вон!! — звенящим от злости голосом выкрикнула фиванка. — Вон!!! — повторила она, заметив замешкавшегося придворного доктора. Прошло несколько секунд и в спальне осталось всего четыре человека, включая саму Клеопатру. Царевна внутренне сжалась, когда, медленно покачивая бедрами, Антигона приблизилась к ней.

— Ты и правда думаешь Клео, что великие боги на твоей стороне? — негромко спросила фиванка, величественно подняв свои хорошо очерченные брови. Та напряглась, ожидая побоев и угроз, но вместо этого Антигона лишь снисходительно улыбнулась. — Ты, все, верно, рассчитала и выбрала достойный момент, однако у меня тоже кое, что есть в запасе.

— Опять твои магические фокусы как в тот раз, — едко фыркнула Клеопатра. — Но сегодня они не пройдут! Тогда ты ловко одурачила меня своим жуком, но теперь я точно знаю, что ты бессовестно лгала, добиваясь от меня согласия на брак со своим мужем. Теперь ты можешь рассказывать мне любые сказки, но они для меня пустой звук.

В комнате повисла тишина, которую Клеопатра истолковала как слабость Антигоны.

— Что у тебя тогда было ещё в кармане?— насмешливо произнесла царевна. — Ах да твой дорогой муж гипнотизер, чье мастерство сломило мою волю и позволило зачать этого ребенка. Но сейчас его нет, и мене отлично известно, что, ни ты, ни твой подручный Таусет не владеете этим искусством. Так, что же у тебя осталось в запасе? Ничего! Поэтому признай свое поражение Антигона и уходи. Твой долгожданный ребенок не увидит свет.

Говоря эти слова, Клеопатра присела на кровать, и прикрывающая её простыня сползла, обнажая налитые молоком груди.

-Ты, верно, сказала Клеопатра — холодно молвила Антигона, не сводя с царевны пристального взгляда. — Это действительно мой ребенок и я уйду из этой комнаты только с ним на руках, а кое-кто в ней может остаться навсегда.

— Твои слова полны пустых ничего незначащих намеков. Впрочем, я уже все сказала. Можешь остаться и наблюдать, как он погибнет в моем чреве! — произнеся эту тираду, Клеопатра вновь улеглась на ложе и с чувством превосходства посмотрела на свою противницу.

— Ну, что же ты действительно все сказала, теперь буду говорить я. По правде, говоря, ты мне совершенно не интересуешь, поскольку в этих родах я могу обойтись без тебя, уж ты мне поверь. И нянчусь я с тобой только из-за того, что ты нужна моему мужу Нефтеху, но как ты понимаешь, у всякой необходимости имеется свой предел. Сегодня ты его перешла и тем самым избавила от тяжелой ноши твоей опеки. Однако я отвлеклась, царственная дочь дома Аргидов. Ты требуешь фактов, а не пустой болтовни, так получи же их. Таусет покажи царевне свои любимые игрушки!

Дрожь пробежала по телу македонянке от слов Антигоны. С трепетом и испугом смотрела она как бритоголовый жрец, проворно вытащил из корзины и положил на поднос что-то, аккуратно завернутое в белую ткань. Правительница чуть двинула своими тонкими пальцами, Таусет сдернул ткань и царевна, увидела несколько небольших выпуклых железных ножей.

— И это всё? — спросила царевна, стараясь предать своему голосу насмешливый тон.

— Нет, конечно. У Аргуса тоже есть для тебя свой убийственный аргумент. Аргуса покажи его госпоже — приказала фиванка и, повинуясь приказу, чернокожий гигант вытащил из-за пояса небольшую дубинку.

— Видишь ли, в чем дело, — стала пояснять Антигона. — Благородные египетские жрецы, о которых ты отзывалась с таким презрением, имеют глубокие познания не только в магии и оккультизме, но и в медицине. Их знания накапливались веками, и когда я получила весть о твоем бунте, то сразу обратилась к благородному Таусету, и он моментально подсказал решение твоей проблемы. Ранее жрецы часто встречались с проблемами при родах, когда мать не могла родить нужного фараону ребенка, и тогда женщину одним ударом лишали жизни, рассекали чрево и извлекали от туда младенца живым и здоровым.

Как бы в подтверждение сказанного, жрец хищно улыбнулся, и по спине царевны пробежала дрожь. Она сразу поняла, что Антигона не блефует, уж больно профессионально египтянин взял в свои руки один из ножей и легко провел лезвием по краю каменного стола, оставляя на нем заметную полоску.

— Не бойся, тебе не будет больно, когда Таусет разрежет твой живот, доставая от туда моего ребенка. Удар дубина Аргуса полностью лишит тебя сознания, а затем ты тихо умрешь от кровотечения. Правды о твоих родах никто не узнает, а роскошные похороны с сожжением на костре я тебе гарантирую.

По мере того как Антигона говорила, ручеек липкого и противного пота все быстрее и быстрее стал сбегать вниз по спине Клеопатры. Она лихорадочно искала противоречие в словах Антигоны, которые бы разоблачили её ложь, и не находила. От этого она еще больше пугалась и постепенно теряла контроль над собой.

— Ты не сделаешь этого мерзавка! Ведь я нужна твоему Нефтеху живой! Без меня он никто! — в страхе выкрикнула Клеопатра, и Антигона ядовито улыбнулась ей в ответ.

— Да это так. Но сейчас он далеко и мне самой приходиться решать задачу, ставка в которой жизнь моего ребенка и она гораздо дороже твоей жизни. Извини.

— Он жестоко спросит с тебя, за мою смерть и прикажет вас всех казнить! — выкрикнула Клеопатра, со страхом глядя, как Аргус удобнее перекладывает свою дубинку из руки в руку.

— Не беспокойся за меня дорогая Клеопатра. Я очень хорошо знаю своего мужа и уж как-нибудь смогу с ним объясниться. Конечно, какое-то время он будет гневаться на меня и возможно накажет меня, но потом обязательно поймет и простит. При расхождении во взгляде на деяния твоего брата, во всем другом мы полностью схожи во взглядах с ним.

Неожиданно речь Антигоны была прервана Таусетом.

— Прости госпожа, но твои слова очень сильно волнуют роженицу. Она вся покраснела, дрожит, а это может крайне плохо сказаться на здоровье твоего ребенка. Пришла пора действовать — решительно произнес бритоголовый жрец.

— Да ты прав Таусет. Время разговоров вышло и моему ребенку пора появиться на свет — подвела итог Антигона и, усевшись в кресло, повелительно произнесла — Аргус.

— Нет! — взвизгнула Клеопатра, но верный подручный фиванки черной пантерой метнулся к ней и крепко ухватил её голову за волосы.

— Нет! — верещала Клеопатра, глядя как чернокожий гигант, занес свою смертоносную дубину, прицелившись ей в темя.

— Подожди! — крикнула Антигона, и Аргус покорно замер. — Ты можешь избежать всего этого, выпив чашу с лекарством. Выбирай жизнь или смерть, но только не долго. Время не ждет!

Слезы градом катились из прекрасных глаз Клеопатры. Она не хотела умирать и поэтому, её руки быстро схватили стоявшую на столике чашу, поднесли к пересохшим губам и залпом, выпила её содержимое.

Дальше, все было до обыденности просто. Через полчаса у Клеопатры начались схватки, а через полтора часа, на свет появилась долгожданная девочка. Антигона вместе с Нисой все это время находились рядом с роженицей. Девочка проявляла самое активное участие в столь занимательном для себя процессе. Она постоянно обтирала горячий лоб тети Клео и давала ей питье, когда она этого просила.

Сама Антигона сидела рядом в кресле и терпеливо ждала появление ребенка. Только цепко сжатые руки на подлокотниках кресла выдавали тревогу и напряжение рыжеволосой правительницы. Во всем другом она была абсолютно спокойна.

Когда все было кончено и звонко кричавшую девочку, завернутую в теплые пеленки, поднесли к Антигоне, правительница просто светилась от счастья.

— Радуйся царевна дома Аргидов! Сегодня огромный праздник не только для всего Египта, но и для всей македонской державы. Посмотри, какого чудного ребенка, сегодня подарили бессмертные боги мне, моему мужу благородному Нефтеху нашей дочери Нисе. Я назову ее Леокадией, как звали мою мать, которую убили воины твоего брата при взятии Фив — торжественно проговорила Антигона, подходя к роженице, обессилено лежавшей на столе. Ее уже успели обмыть, но не спешили прикрыть по приказу правительницы.