1894 часть 5

Глава 1

У разбитого корыта

К сентябрю война США и Испании завершилась. Ершов успел наварить около миллиона долларов на колебании курсов акций. Клячкин выкупил остров Фуэртевентура, и перевез туда пятьсот казаков, самолеты и четыре из восьми катеров на подводных крыльях. Болин Сюй захватил Тайвань и выбрал себя президентом. Гусев закупил огромную партию мин, и три раза ликвидировал фарватер в Баб-эль-Мандебском проливе. Британцы тратили силы на разминирование, минный заградитель выжидал уход британцев, и восстанавливал статус-кво. Когда британцы построили стационарный пост на острове Перим, мины в фарватер стали устанавливать катера, они делали это ночью, не боясь подорваться из-за крайне малой осадки. Гусев отправил ирландцев воевать за свободу родины. На Гавайях Володя начал строить дворец в европейском стиле для француженок и дворец в индийском стиле для жены. Джоан отказалась ехать в Англию. Гусев никогда не понимал женскую логику. Ершов уступил сестре жены свою виллу в горах и выделил содержание. Джоан и Сабина до сих пор были на ножах. Джоан постоянно допускала шпильки, касательно незаконно рожденной Сабины, королева всячески подчеркивала свой нынешний статус роскошными нарядами и умопомрачительными драгоценностями, не забывая на каждый прием приглашать сестру. Как ни странно, Джоан ходила на приемы, видимо копила яд. Гусев уехал в Тривандрам. Его высадка в порту во главе пятисот казаков мгновенно решила вопрос о магарадже, им стал сын Индиры. Посол огромного княжества Мадрас буквально через две недели появился во дворце, предлагая оборонительный союз против Британии.

Планы Гусева о захвате нефтеносного района в Персидском заливе были разрушены. Идея-фикс о захвате Лондона провалилась с треском. Володя опустился до последней черты. Он перестал муштровать казаков, вяло переписывался с Флегонтом Силычем, пил сухое красное вино и бесстыдно спал с двумя наложницами сразу. Индира тщательно штудировала Камасутру, а Сара копировала её позы, что у неё получалось восхитительно.

«Я превратился в животное», — в сотый раз думал Гусев, — «Нужно хотя бы наладить контроль обучения казаков стрельбе из пушек».

Гусев прогнал своих наложниц без объяснения причин. У Индиры выступили слезы, а Сара с трудом скрывала улыбку.

— Индира! Завтра вечером придешь одна.

Слезы у Индиры мгновенно высохли, Сара, напротив, изобразила вселенскую скорбь.

* * *

Флегонт Силыч прибыл без предупреждения. Матвейка сделался постоянным адъютантом у атамана. Гусев в момент приезда был трезв, но расчувствовался свиданию со старым другом, будто пьяница. Пожилая казачка, взявшая на себя обязанности управления хозяйством Гусева, мгновенно организовала баню для гостей, не забыв про четверку молоденьких банщиц для атамана, и парочку фигуристых красавиц для Матвейки.

* * *

В первый день ни атаман, ни Гусев не касались дел. Пили вино и водку, закусывали сотней вкусняшек, вели «задушевный разговор» о жизни. Обсуждали баб, отвратительную индийскую жару, отсутствие комфорта на пароходах. Ругали русского царя, которого давно пора повесить; американцев, которые вконец обнаглели; британцев, которые слишком задирают нос; короля Ершова, который живет, как король. Жалели беднягу Клячкина, который неизлечимо болен. Друзья немного отвлеклись на традиционные индийские эротические танцы. Затем выступил казачий вокально-инструментальный ансамбль с народными песнями и танцами. Казаки покрутили шашками, чем восхитили атамана. ВИА сменил гитарист с похабными песнями покойного Бузова. Атаман не знал испанского, но любил «Besame Mucho». Когда атаман отключился, индийские девочки уложили его спать тут же на громадном диване, и остались «охранять сон», согревая его, о, ужас, своими телами.

Матвейка провел этот день в компании офицеров. Здесь, напротив, велись деловые разговоры. Пили крайне скромно. Развлечения для Матвейки перенесли на поздний вечер, при этом, он мог выбрать любую из дюжины красоток.

Офицеры для начала подробно рассказали военную и политическую ситуацию в Тривандраме и Индии. Только после этого начали пытать Матвейку о положении в Кении.

* * *

Утром у атамана болела голова, он даже прогнал молоденьких нимф, и залез поплавать в прохладный бассейн. Потом долго лежал в тени, попивая холодный морс. К обеду здоровье у Флегонта Силыча пошло на поправку, и он соизволил выслушать доклад Матвейки.

Поздний обед был полностью посвящен деловым переговорам.

— Жарко, — сказал атаман, — самый хороший сезон для Тривандрама, но жарко.

— Есть такая неприятность, — согласился Гусев, — Но в тридцати километрах начинаются горы. Там есть, рассказывают, прекрасный водопад. И температура выше двадцати градусов не поднимается.

— Зато в горах идут затяжные дожди. А в Кении и сухо, и совсем не жарко, — начал наводить мосты атаман.

— Рад за вас, — вяло ответил Гусев, демонстрируя свою незаинтересованность.

— Одно плохо, полтора миллиона черномазых, — усилил тезис Флегонт Силыч.

— Кочевники? — брезгливо усмехнулся Гусев.

— В основном, — подтвердил атаман.

— Тебе нужно копировать британские законы. Огораживание. Бродяжничество. И надо бороться за сохранение природы, сделать несколько национальных заповедников, и наказывать тех масаев, кто убивает бедных животных без лицензии, — цинично посоветовал Гусев.

— У меня всего двадцать пять тысяч винтовок, черных охотников в двадцать раз больше. Пусть это луки и стрелы, — покачал головой Флегонт Силыч.

— Против тачанок с пулеметами максим? — наигранно удивился Володя.

— Как только я переброшу войска вглубь страны, британцы высадят десант.

— Это очевидно. Любой генерал поступил бы также. Британцы будут выжидать, пока казаки и черномазые истощат друг друга. Потом вытеснят казаков вглубь территории, отрежут от снабжения, и негры вас добьют. При этом казаки проделают всю грязную работу за британцев.

— Владимир Иванович! Помоги!!! — взмолился атаман.

— Чем? У меня пятьсот винтовок. Это мизер! — отрезал Володя.

— Попроси Болин Сюй. Мы готовы оплатить полгода войны. Сейчас ему армия не нужна, Формозу он захватил. Двадцать долларов в месяц солдату и сорок долларов офицеру. Транспорт и боеприпасы за наш счет, — предложил вариант Флегон Силыч.

— Болин Сюй не согласится. Как только китайцы высадятся в Африке, Британия блокирует побережье, Болин Сюй надолго потеряет свою армию, — отмахнулся Гусев.

— Что мне делать? Негры ненавидят нас. Рано, или поздно они нас вырежут, — потеряно сказал атаман.

— Нас здесь тоже ненавидят. Никто нас не любит! — в тон атаману пафосно согласился Гусев, — Главное — некуда бежать. По договору с Британией Гавайи не могут давать мне и казакам приют больше, чем на десять дней в году. Ершов не будет рисковать безопасностью своих подданных.

— А Мадрас?

— Княжеству нужна ограниченная независимость. Я и казаки — угроза британцам. Как только Мадрас заключит договор с Британией, то нам сразу же дадут пинок под зад.

— Можно попробовать переехать в Формозу, к Болин Сюй.

— Пустое. Он такой же, как и все. Он также готов отвернуться от нас за договор с Британией.

— Предать! — в сердцах повысил голос атаман.

— Ты хотя бы эти глупости не повторял. У китайца и у нас могут быть разные интересы? Если мы оба поступаем так, как нам выгодно, то мы оба предатели?

Атаман недовольно засопел.

— Предателей совсем не бывает? По-твоему так?

— Бывают. Я, к примеру, вассал, и дал присягу сюзерену. Если сюзерен соблюдает свои обязанности, а я нет, то я предатель.

— Но, царь! Он не приносит присягу. Я мы все ему присягали.

— Во-первых, Николай второй умер. Во-вторых, если царь не имеет передо мной обязательств, то грош цена моей присяге.

— Царь имеет обязательство управлять страной!

— Видишь ли, Флегонт Силыч. Многие могут быть недовольны его управлением, и воткнут винтовки в землю.

— Во время войны?

— Именно во время войны! В конце концов, главная задача царя — не допустить войны. Любыми жертвами, потерей лица, потерей денег. У каждого нашего царя всегда была иная задача — империя. Захватить Польшу, захватить проливы, захватить Кавказ, захватить китайские провинции. В результате Россия — это нищая страна, из которой бегут граждане.

Атаман задумался. Несогласно пожал плечами. Потом решительно вернулся к важной для него теме.

— Владимир Иванович. Я помню, был план по захвату Лондона.

— Пока была поддержка Германии, пока было место, куда можно убежать после авантюры. Это был план. Сейчас — это самоубийство. Шансов на успех нет. Сделать гадость британцам? Пожертвовав жизнями шестидесяти тысяч солдат? Нет! Я ненавижу Британию, но своих солдат берегу, — замахал руками Гусев.

— У Клячкина сохранились связи в России?

— Да. Я вкладываю деньги в недовольство казаков новым Уставом о воинской повинности и Положением о воинской службе казачьих войск. Сергей задействовал свои связи. Когда Михаил решил помочь своим родственникам в Германии и Британии, он совершил глупость. Зря он повесил пять тысяч казаков. Зря! Понятно, что вопрос с вербовкой солдат в мою армию он решил кардинально. Нет таких дураков, и не будет. Зато Клячкин получил огромный довод, чтобы обзывать царя самыми грязными кличками.

— То есть, ни казаки, ни мужики для меня недоступны?

— Да!

— Это плохо!!!

— Вы можете купить себе земли в Уругвае. Там урожайность зерна в три раза выше, чем в России или Кении. Вас никто там не будет преследовать. Мало того, притворитесь хохлами. Купите себе земли в Канаде. Там сейчас много русских и украинцев. Если казаки не будут проявлять свой норов, то британцам вы будете неинтересны.

— В Кении мы сможем жить общиной. Сможем сохранить свою культуру, обычаи, веру.

— Президентом Кении будешь ты, Флегонт Силыч? Так и скажи. В Канаде я, или ты — никто, и звать нас никак.

— Я спросил мнение офицеров, все единодушно готовы жить в казачьей Кении. Нищими, но свободными. Земля нас прокормит.

— Нищими в нищей стране Кении. Или богатыми в богатой стране Канаде. Трудный выбор. Твои офицеры понимают, что шансы захватить Кению ничтожны?

— Должно быть решение! Владимир Иванович! Дорогой!

— Я подумаю. Есть у меня варианты. Точнее три варианта. Все они неприятны. Ни один не даёт уверенности в результате. Будущее Кении остается под вопросом. Завтра поговорим.

— Владимир Иванович!!! Я спать не буду. Без всяких подробностей. Только главное.

— Самый дешевый. Пригласить из Судана Дигну. Он с удовольствием превратит кенийцев в рабов. Мусульман среди них нет.

— Мне всегда был симпатичен этот рабовладелец, — обрадовался атаман.

— Не торопись. Его потом хрен выгонишь. Захватит половину Кении и там же останется.

— Второй вариант?

— Я нанимаю в Индии армию. Из-за британской блокады, индийцы остаются в Кении. Неприятный конфликт вам обеспечен.

— Явно лучше первого. Третий?

— Отдаёте железную дорогу хозяевам, поместья — наследникам. Каетесь. Гнусный мерзавец Гусев обманул белых и пушистых казаков. Вы всегда готовы сдаться в плен, но боитесь, что царь повесит вас, как пять тысяч других казаков. Вы — трусы, зажатые в угол. Если британцы наймут вас на службу, то готовы служить им в Кении, буквально, за гроши. И так далее, и тому подобное. Поторгуетесь с британцами, потянете время. Через год англичанам будет не до вас. Вот тогда завербуете армию китайцев или индийцев.

* * *

Вечером к Гусеву явилась Индира. Грустная. Задумчивая. Невероятно нежная. Каждый человек может ощутить сильные эмоции. Володе было непонятно, почему молодая женщина так сильно привязалась к нему.

— Что-то случилось? Мне казалось, ты должна быть рада, что Сара получила отставку.

— Я рада.

— Тогда в чем дело, малышка?

— Атаман зовет вас на войну, мой господин?

— В тысячный раз повторяю. Володя. И обращайся ко мне на «ты»!

— Хорошо, мой господин!

— Я не поеду на войну. Во-первых, меня не интересует его нищая Кения. Во-вторых, мое появление во главе любой армии — это неадекватная реакция Британии. Чрезмерная. Бешенная.

* * *

На следующий день Гусев подробно обсудил все три варианта с атаманом. Флегонт Силыч не выдержал, и совершил неблаговидный поступок — он рассказал о предложениях Гусева Матвейке. Тот, по своей молодости, разболтал всё офицерам. Последние взялись обсуждать варианты между собой, полагая, что тысяча казаков в Кении будет совсем не лишней. К тому же на Занзибаре «на правую сторону» перешло много офицеров и «старых» казаков, они были богаты и могли вложить в операцию столько же денег, сколько двадцать пять тысяч молодежи. То есть завербовать и китайцев, и индийцев.

— В туземных семьях очень мало мужчин, потому что охотники часто погибают. Из полутора миллионов негров воинов наберется от силы сто пятьдесят тысяч. У нас будет двадцать шесть тысяч казаков и пятьдесят тысяч узкоглазых и черномазых. Судан с удовольствием заберет кочевников к себе, — захлебываясь, докладывал атаману Матвейка.

— Офицеры обсуждают с тобой всякие варианты только от скуки. Гусев настроен против Кении. Он туда не поедет. Пойми, «старики» сделают так, как он скажет. Гусев для них — бог, — растолковывал Флегонт Силыч своему адъютанту диспозицию.

— В Кении можно собирать чай круглый год. Говорить о том, что в Канаде казаки будут жить богато, а в Кении станут нищими — это глупость!

— Замолчи!!! Гусев умнее тебя в сто раз.

— Кто тут называет меня старым дураком? — вошел в комнату Гусев.

Он грозно посмотрел на Матвейку и тот испуганно спрятался за атамана.

— Запомни, малыш. Кения — сельскохозяйственная страна. В ближайшие сто лет богатство будет там, где можно построить заводы. Ершов со своими мастерскими обречен. Нет железа, нет угля, нет нефти — это нищая страна. Двадцать килограмм сахара с квадратного метра Гавайи не спасут.

— Владимир Иванович, а где такое райское место в Африке? — осмелел Матвейка.

— На юге Африки. Через год там начнется война англичан с бурами. Это неизбежно. Из-за растянутых коммуникаций война затянется надолго. Может быть, на три или даже четыре года.

— То есть у нас есть три-четыре года, чтобы захватить Кению? — хмуро посмотрел на Гусева атаман.

— У тебя нет денег, чтобы содержать китайские и индийские войска три года! — отрезал Гусев.

— Но сообщить мне это было можно? — обиделся атаман.

— Я сказал тебе вчера, что через год Британии будет не до вас. Жалею, что проговорился сейчас. Кения — это худший вариант из всех существующих. Флегонт Силыч, ты уже знаешь какие там земли. Засоленные. Урожайность пшеницы в три-четыре раза ниже, чем на казачьих землях на Кубани! Если разводить скот, то масаи украдут всех коров.

— Кения страна для нищих, южная Африка для богатых. За плохие земли война будет вялая, есть возможность победить. За богатые земли британцы будут драться насмерть, — выдвинул главный довод Флегонт Силыч.