1894 часть 5

— Дорого — это как?

— В десять раз больше их старых окладов в Бельгии.

* * *

Алиса была в бешенстве. Вчера в театре Ле Гранд у одной из колоссальных коринфских колонн к ней подошел тот самый нотариус, что передал ей документы от «полковника» Мартэна. На этот раз он передал крохотную записку.

«Алиса, не позднее конца мая заложи своё поместье на три месяца в франках. Тут же конвертируй франки в доллары.» И подпись. Полковник Мартен.

«Как он смеет!!! Мерзавец! Ни разу не навестил. Завел себе любовницу. Принцессу! Нужно срочно навестить отца и подсказать ему этот способ заработка.»

Алиса не сомневалась, что Гусеву что-то известно о крахе франка.

Виконтесса вспомнила пару эпизодов секса с этим дьяволом Гусевым, и стала готова разорвать на части непослушного любовника.

* * *

Отец искренне обрадовался появлению Алисы.

— Твоя сестра собирается выскочить замуж, — радостно сообщил отец, — Он офицер, но не дворянин.

— Ей потребуется приданное, — расцвела Алиса и показала отцу записку от Гусева.

— Кто этот ясновидец, что предрекает крах франка в июне?

— Полковник Мартэн, — засмущалась Алиса.

— Он хочет напасть на Францию? Бандит окончательно сошел с ума?

— Более расчетливого и прагматичного человека я не могу себе представить!

— Как ты могла влюбиться в это чудовище. Не понимаю, — расстроился отец, — Удивительно, но твоя оценка этого любителя риска достаточно объективна. На ужин мы ждем жениха твоей сестры. Вот и узнаем новости. Кто, когда и на кого нападет.

— В каком он звании? Кому зря такие секреты не доверят!

— Девочка моя! Если наши генералы собираются наказать наглого выскочку, то намечается передислокация частей на границу с Бельгией. В противном случае, твой авантюрист готовится напасть на Францию, — сделал предположение старый барон.

* * *

Ужин протекал невероятно сердечно, молодые люди еще не успели надоесть друг другу, а отцу и Алисе офицер старался представиться в лучшем виде.

— Жан-Жак, мой отец сказал, что вы уже сделали моей сестре предложение. Учитывая посты и праздники, самое благоприятное время для свадьбы конец мая? — попыталась выведать военную тайну Алиса.

— Уважаемая виконтесса, я обратился к командиру за разрешением. Увы, в мае у нас намечаются маневры недалеко от Лилля.

— Для вас Алиса. Я не сторонник титулов и званий.

— Странно. Я слышал, будто ваш отец оплатил огромные долги вашего покойного мужа, чтобы получить для вас громадное имение и титул.

— Откуда у простого барона такие деньги? Всё это было преувеличено несостоявшимися наследниками моего покойного мужа. Они не могли успокоиться, не верили, что при нашей разнице в возрасте может быть пламенная любовь. И дети!

* * *

— Я так понимаю, папа, генералы планируют свою войну на июнь? — подвела итог разговора за ужином Алиса, — Полковник Мартэн полностью в курсе их планов, и уверен в своем успехе.

— Хорошо. Я возьму ссуду под залог поместья. Хотя моё баронство не сравнить с твоим виконством, в случае успеха полковника Мартэна, приданное твоей сестре не помешает. Жан-Жак несколько иначе посмотрит на грехи её молодости.

— Полковник Мартэн невероятно жестокий человек. Он считает, что смерть чужих офицеров и солдат абсолютно естественна. Поэтому, я предлагаю разделить бракосочетание на два этапа. Регистрация в мэрии до отъезда Жан-Жака на «маневры», венчание и свадьба — сразу после войны. Тогда государство будет вынуждено платить вдове пенсию.

— Цинизм и прагматизм — это заразно? Или вы с полковником Мартэном — родственные души? — поддел Алису отец.

— Папа!!! Я второй раз вдова! Вдовам положено быть расчетливыми, циничными и прагматичными!

* * *

Ершов организовал отгрузку колючей проволоки, бомб, мин, моторов для самолетов и горючего в Бельгию. У Шухова до сих пор не работал крекинг. Даже опытная установка не давала сотый бензин. Экспериментальная установка то работала, то нет. Шухов выбрал каталитический крекинг и долго экспериментировал с алюмосиликатами. Ершов пытался настаивать на термическом крекинге, но изобретатель задавил его авторитетом. Николай точно помнил, что Шухов в реальной истории выберет термический крекинг, но убедить гения не мог. Заказ бронелистов на «танки» Ершов разместил на нескольких заводах для ускорения изготовления. Броня была всего девять миллиметров, но самого высокого качества, и, естественно, крайне дорогая по цене. Перед заключением каждого контракта Ершов проверял образцы брони винтовкой Лебеля с трехсот метров. Если пуля не пробивала броню, контракт заключался. У Ершова сложилось впечатление, что решающее значение имело не качество брони, а угол наклона. Пули попросту отскакивали. Первая партия из четырех тысяч тракторов уже отправилась в Бельгию. Единственное изменение, которое успел заложить Ершов в конструкцию трактора, касалось его длины. Гусев, знаток бронетранспортера, заказал именно такой «танк». Чтобы уместить десять солдат в «танке» потребовалось сделать его длиной почти восемь метров. В результате «танк» приобрел третью пару колес. Полный вес достиг тринадцати тонн, и «танк» мог развивать по шоссе скорость тридцать километров в час.

Каждый месяц завод Ершова мог изготовить две тысячи тракторов. К маю Ершов должен был выполнить заявку Гусева по «танкам».

* * *

Ершов приехал в Брюссель в начале апреля. Он торопился узнать, как именно собирается выбираться из неприятностей Гусев.

— Помню в те еще времена, когда я был молодой и красивый, сидел я со знакомым немцем в Карсруэ в пивной. И этот немец, на полном серьёзе убеждает меня, что русские и немцы — это самые миролюбивые нации. А французы — наглые, агрессивные, любят воевать. Я тогда с трудом сдержался, чтобы не заржать в голос. А сейчас только понял, насколько тот немец был прав, — Ершов смаковал красное вино из запасов бывшего короля.

— Французы — это воинственные отморозки, — серьезно подтвердил Гусев.

— Дурнее твоих казаков??? — удивился Ершов.

— Казаки воюют из-за добычи. А французы?

— Как ты собрался удирать? — задал главный вопрос Ершов.

— Я сейчас усиленно строю линию обороны. Шесть рядов колючей проволоки, минные поля, ДЗОты, три эшелона обороны и так далее. Генерал Зайлер из германской разведки попросил меня устроить мастер-класс для его офицеров. Надеюсь, среди них есть французские агенты. Как ты знаешь, двойные агенты — это любимое занятие всех спецслужб.

— Занимаешься дезинформацией в размере пятидесяти миллионов долларов? Это стоимость десяти тысяч танков! Не слишком ли дорого? — покачал головой меркантильный Ершов.

— После ограбления Лондона, где я потерял половину списочного состава, деньги для меня стали весить гораздо меньше, чем люди, — с горечью признался Гусев.

— То есть ты готовишь войну на опережение?

— Да!

— Твою агрессию осудят все страны. Даже Германия и Австро-Венгрия, — сделал вывод Ершов.

— Я уверен, что Франция не станет нападать без объявления войны. Для неё нет особого смысла во внезапном начале войны. Как только французский посол объявит войну, мы мгновенно нападем.

— Это может сработать. То есть «танки» тебе нужны для окружения французов!

— И их уничтожения!

— Трактор застрянет в первой же траншее!

— Я не думаю, что французы, собираясь наступать, будут рыть окопы. Пока, в европейских армиях такой практики нет. В любом случае самолеты будут проводить разведку, и я всё своевременно узнаю.

* * *

Гусев проехал по границе, собирая, в каждом из двенадцати мест предстоящей атаки на французскую армию, пулеметчиков из «танков».

— Каждому из вас нужно уничтожить двадцать французских солдат. Тогда четырехсот тысячная армия будет уничтожена. Не надейтесь на самолеты. Они своей бомбежкой напугают французов, превратят их в безмозглую толпу. Ваша задача — воспользоваться этой возможностью и перестрелять, объятых животным страхом, трусливых тварей.

* * *

Британцы построили огромный аэродром в окрестностях Лилля. Нагло и глупо положили все яйца в одну корзину. С другой стороны, именно в Лилле располагался штаб ударной группировки фронта, и было сконцентрировано около половины армии вторжения. Гусев поступил аналогично. Он выделил против Лилля половину танков и тысячу самолетов. Сто тысяч казаков получили коней, восстановив свою настоящую боеспособность. Каждый из казаков был вооружен последней репликой Маузера (М1902) и пистолет-пулеметом GUK, который раньше (позже) назывался STEN. При этом из-за массового производства GUK стоил втрое дешевле Маузера. Задач было три: уничтожение армейской группировки; захват трех тысяч британских самолетов, расстрел всех летчиков и механиков; ограбление Лилля. Командовать операцией Гусев назначил Флегонта Силыча, а сам решил возглавить захват Парижа.

— Подготовка пилотов длительное и затратное дело. Нельзя позволить британцам вырастить ассов!!!

— Мы нарушаем Женевские конвенции, — возразил атаман.

— Бельгия объявила себя нейтральной и не стала их подписывать, — парировал Гусев, — Нельзя быть мерзавцем наполовину. Все страны считают нас бандитами, разбойниками, убийцами. С нами не хотят заключать договора. Нужно довести их до последней черты, когда любая гнусность против нас кажется правдой. Затем отступить на полшага назад, и они начнут повизгивать от удовольствия. Европейцы не хотят войны в Европе!!! Они называют это «конфликтом», потому что рассчитывают на небольшие потери и громкий успех. Их нужно отучить от этого. Любая война — это сотни тысяч убитых солдат, разрушенные города, жертвы среди мирного населения. И самое главное! Смерть зачинщиков войны! Генералы, парламент, министры, банкиры, вся элита должна умереть. Их семьи, родственники, друзья! Только тогда это станет уроком.

Атаман смотрел на Гусева, и холодок пробегал у него по спине. «Он сумасшедший? Маньяк? Человек без остатков морали? Но в Бельгии практически не было жертв! И Францию никто не сюда не звал!»

* * *

Французы сосредоточили свои войска рядом с дорогами, ведущими в Бельгию. Вдоль моря, из Дюнкерка в Брюгге; две дороги, ведущие в Монс; две дороги, ведущие в Шарлеруа; три дороги из Шарлевиль-Мезьер в Либрамон-Шевиньи, Кувен и Динан; дорога из Лонгви в Арлон; самое главное направление — транспортный узел Лилля, из которого шли три дороги, через Турне в Брюссель, через Кортрейк в Гент и в Брюгге. Рядом с Лиллем было сосредоточено около двухсот тысяч солдат. Подразделение Жан-Жака находилось в третьей линии наступления. Офицер чувствовал себя в полной безопасности, двигаться планировалось в походном порядке. Даже снаряды для полевых орудий не разгружали с телег.

* * *

Шестого июня, в субботу, в три часа по полудне, за час до закрытия министерства иностранных дел Бельгии, к министру попросился французский посол. Он был мгновенно принят. Посол ожидал длительной мороки, чтобы клерки успели покинуть министерство. Он хотел получить максимум преимуществ от неразберихи, но прогадал. Как только посол объявил войну, министр вызвал Гусева. Хромоногий мерзавец появился мгновенно, будто пил кофе в соседней комнате. Послу даже почудился запах великолепного африканского напитка.

— Генерал, Франция объявила нам войну, — печально сообщил министр иностранных дел.

— О, ужас! — Схватился за сердце Гусев, — Где мой военный мундир?

— Он … на вас! — удивился министр.

— Что-ооо??? Мне — в этом??? В однобортном? Да вы что? Не знаете, что в однобортном сейчас уже никто не воюет? Безобразие! Война у порога, а мы не готовы! Нет, мы не готовы к войне!

— Что же делать? — посмотрел на Гусева министр. Он подумал, что генерал сошел с ума от ужасной новости. «Странно. Он же ждал её именно сегодня!»

— Мне нужно срочно отдать приказ о пошивке мундиров! Вы позволите? — с легкой сумасшедшинкой в голосе сказал Гусев.

— Да-да. Приказ. Идите, генерал.

* * *

Гусев вышел в соседнюю комнату, где сидели тридцать телефонисток.

— Война!!! — отдал приказ генерал.

«У нас шесть часов до захода солнца. С аэродромов подскока можно сделать шесть вылетов. Если за двенадцать тысяч вылетов мы не сможем уничтожить артиллерию французов — грош нам цена. Завтра на рассвете атакуем!»

* * *

Восточная граница Бельгии была наименее насыщена французскими войсками. Наступать на Брюссель, оставляя в тылу крепость Намюр, было крайне глупо. За час до рассвета «танки» при поддержке кавалерии выдвинулись на Фурми, Ирсон и Рокруа. Самолеты взлетали в сумерках и продолжали вчерашнюю бомбежку при первых признаках рассвета. Часа через два из Шиме выехал Гусев. Если не считать два маленьких городка Лан и Суассон, дорога до Парижа была пуста. Гусев ехал во главе колонны «танков», что безусловно было глупо, но спасало генерала от клубов дорожной пыли. Из-за своих огромных габаритов «танки» занимали всю проезжую часть. Колонна из тысячи танков растянулась на тридцать километров. Последние танки выдвигались на Париж через два часа после первых, отработав полный боекомплект по французским солдатам. Последние, в большинстве своем были без оружия и пытались сдаться, поднимая руки.

Колонну танков прикрывали самолеты, которые должны были осуществлять поиск и уничтожение врага. Небольшой отряд кавалерии изображал авангард. Остальная конница должна была догнать колонну вечером в Суассоне.

* * *

Группировка французов в Лилле оказалась крепким орешком. Во-первых, там были сосредоточены лучшие войска. Во-вторых, французы располагали там большим количеством артиллерии. Несколько батарей было замаскировано так хорошо, что самолеты не смогли обнаружить их. В результате планируемое избиение безоружных французов превратилось в сражение. Злую шутку сыграло требование Гусева уничтожить британских пилотов и технический персонал. В результате первые налеты начались на аэродром. Французы успели подготовиться к бомбежке, и самих налетов было меньше, чем в других местах.

За ночь французские генералы оттянули войска от границы. Это не спасло большинство солдат, но из-за передислокации летчики не могли вовремя обнаружить цели. В наступившем бардаке французы получили небольшое преимущество, их было гораздо больше, чем казаков.

* * *

Атаман ехал по полю, усеянному трупами солдат. Конь постоянно переступал ногами, старясь не наступить на мертвеца. Флегонт Силыч много повидал на своем веку, но такой ужас он испытывал впервые. Трофейная команда собирала оружие и боеприпасы. Не было слышно ни разговоров, ни команд, всё делалась молча. Вдали виднелись бесчисленные коробки опрокинутых танков. Чуть дальше лежали трупы лошадей. Это летчики проворонили замаскированную орудийную батарею, и та открыла огонь по танкам. Мужики, нанятые Ершовым трактористами, в панике съехали с проселочной дороги в поле, застряли в канавах, и были расстреляны артиллерией. Казаки, скакавшие в трех километрах сзади, пытались обойти с тыла французов, и попали под обстрел. Затем французские офицеры, воспользовались передышкой и превратили толпу в военное подразделение. Целая дивизия французов избежала окружения. То там, то здесь оживали отдельные орудия. План разгрома обрушился на глазах, как карточный домик. Сражение превратилось в слоеный пирог, где попасть под «дружеский» огонь было плевым делом. Пилоты тщательно выискивали цель и всё равно ошибались.