1894 часть 5

— БТР с нормальной ходовой и движком на двести лошадей будет готов через три месяца. К началу войны я не успеваю. С самолетами нужно смотреть, запасных двигателей у нас много, я рассчитывал на полгода войны. Но грузоподъемность у самолетов будет существенно меньше. Самое главное. Где ты возьмешь летчиков? Колючку закажу, но чудес не жди. Напряги французов. У них связи с британцами, испанцами и так далее. Дай им двойную цену. Они у немцев её купят. Капиталисты — это такие сволочи, — сделал деловое предложение Ершов.

— Сволочи!!! По тебе знаю! — усмехнулся Гусев.

— Что-то твой «кузен» не едет? Ты список ему отослал?

— Я его потороплю.

* * *

Семен Ильич приехал в Брюссель через две недели, когда полным ходом шла подготовка к коронации Гусева.

— Добрый день, кузен, — поздоровался Гусев.

— Добрый день, ваше величество, — пошутил Семен Ильич.

— До этого еще два дня, — улыбнулся Гусев, — Я совсем не самодержец, как царь, например. Мои функции абсолютно декоративные.

— Раньше, как я помню, король назначал и освобождал от должности министров, — удивился Семен Ильич.

— Конституцию меняли дважды. Сначала упразднили пост короля. Теперь снова ввели. Но король лишь ставит свою подпись. Формальный глава государства, без власти, — вроде бы даже довольно, констатировал Гусев.

— Порой, человек, не имеющий никаких формальных полномочий, имеет больше власти, чем президент, премьер или кайзер, — парировал «кузен».

— У меня нет желания абсолютной власти. Мне неприятны такие люди. Властолюбцы мне отвратительны!

— Хорошо. Оставим эту тему, — сдал назад Семен Ильич, — Я приехал не для этого. Император рассмотрел ваши предложения. Его заинтересовали самолеты. По нашим сведениям Германия планирует захват Франции. По договору, в случае агрессии против Франции, Россия обязана объявить Германии войну. Самолеты показали свою чудовищную эффективность. Но цены явно завышены. Самолеты вы захватили у Великобритании. Это трофей.

— Царя не устраивает хваленое британское качество? Или он думает, что трофеи даются даром? Я затратил на строительство линии обороны Бельгии тридцать миллионов долларов. Сейчас я строю линию обороны Франции стоимостью сто миллионов долларов. Или царь не знает сколько стоит содержание армии? Армия России миллион солдат, а моя лишь сто пятьдесят тысяч. Но мои военные расходы не меньше российских.

— Я могу лишь передать предложение моего императора. Не больше, — смутился Семен Ильич.

— Пока мы будем торговаться, как ростовщики, Германия нападет на Францию, и мне будет не до обучения механиков и пилотов.

— Как долго ты сможешь сдержать наступление германской армии?

— Это зависит от многих факторов. Например, от численности германских войск. Если Россия перебросит на свою западную границу пятьсот-восемьсот тысяч солдат, то Австро-Венгрия останется нейтральной, а Германия будет вынуждена разделить свою армию. У французов в строю осталось двести тысяч солдат. Если добавить сто пятьдесят тысяч моих казаков, то германцы будут топтаться у границы вечно. В Бельгию вернулось больше тридцати тысяч ветеранов. Я соблазнил их окладами, а премьер убедил речами о фактической независимости страны. Кстати, отсюда мой декоративный статус.

— Это идеальный вариант? — Семен Ильич не был обманут слишком уж нереально картиной войны.

— Совсем забыл. Франция восстанавливает численность своей армии до довоенной. Это не всеобщая мобилизация, придраться нельзя. Вот теперь, идеальный, — подвел черту Гусев.

— А более-менее реальный вариант?

— Царь выжидает. Рассчитывает, что Германия проглотит Францию и успокоится на несколько лет, переваривая её колонии, её промышленность, её флот и, наводя порядок в аннексированных территориях. Тогда к Германии присоединяются Австро-Венгрия и Италия. Франция и Бельгия будут захвачены за три месяца. Через год Россия будет превращена в колонию.

— Ты так спокойно об этом говоришь?

— Мне этот вариант также выгоден. Я теряю контрибуцию от французов, но получаю возможность ограбить Рим и Берлин, с Веной, правда, сложнее. Конечно, золотой запас Германии или Италии в четыре раза меньше французского, но курочка по двести тонн клюет — сыта бывает. А потом брошу французов и бельгийцев и уеду в Африку, где много диких обезьян.

— Мне говорили, будто французский премьер отвез одну из корон Британской империи Эдуарду VII, готовится передать вторую корону и гарантировал вернуть больше сотни картин из Лондонской национальной галереи. Британцы уже поставили во Францию сотни дальнобойных орудий и «офицеров-инструкторов» для их грамотного использования. Вся полевая артиллерия Франции стянута к границе, а офицеры артиллеристы из морских портов командированы в армию. Будто ты обещал адмиралам уничтожение большей части германского флота, поэтому порты можно оставить беззащитными.

— Дорогой мой кузен! Я вынужден демонстрировать кипучую деятельность. Иначе меня никто не будет принимать всерьез. Поверь. Если царь нарушит свое слово, я тоже поведу себя, как законченный … прагматик.

— Вспомни! Ты дворянин, как двадцать три поколения твоих предков. Ты Гусев!

— Хорошо. Пусть цены будут, как у твоего жадного хозяина, но он добавит бесплатную для него, но приятную мне плюшку. Сделает Кароля графом. Позвони в Россию. Я отдаю приказ грузить самолеты. Через неделю они будут в Петербурге.

Генералы начались прощаться.

— Семен Ильич, я завтра для старших офицеров устраиваю званый обед. Будут не только казаки, но и бельгийцы, и французы. Также приглашены бельгийский премьер и премьер-министр Франции. Я зарезервировал тебе место между Николаем I и моей женой.

— Спасибо. Обязательно буду. Николай I — это Ершов, — улыбнулся Семен Ильич.

— А я завтра стану Владимиром I, — улыбнулся в ответ Гусев.

* * *

Званый обед представлял собой насквозь мужскую пьянку, если не считать Девику. Её Гусев позвал по двум причинам. Во-первых, казаки знали, что Девика выучила русский язык и сдерживали матерки. Во-вторых, Гусев стремился показать, у него есть жена, завтрашняя королева. Причудливые тосты, восхваляющие абсолютно неважные детали характера Гусева и его биографии, неплохо развлекали присутствующих. Смена блюд производилась так часто, что преобладание закуски над выпивкой не позволяло сильно опьянеть.

— Тебе, наверно, достаточно? — Девика потихоньку осваивала роль жены. Мечта. У мужа ни наложниц, ни любовниц. И добавила, с нотками извинения в голосе, — Подойди к французскому премьеру, или бельгийцу. А то говоришь только с Семеном Ильичом и Николаем.

Гусев немного подумал, выбирая между желанием притормозить развитие Девики в «жену» и реальной оценкой её собственного статуса.

— Хорошо, солнышко.

— Возьми трость, у тебя утром от погоды болела нога, — развила наступление Девика.

— Как скажешь, дорогая.

Ершов обрадовано засмеялся, понятной только ему, шутке.

Гусев смутился и поцеловал Девику в губы. Та внезапно покраснела от такой публичной ласки. Володя оперся о трость, и медленно начал вставать. Больная нога затекла от долгого сидения, и тягучая, тупая боль превращалась в пытку. Справа от Гусева сидела жена, рядом с ней кузен, чуть дальше Ершов. Все трое смотрели на Володю с искренним сочувствием. Слева сидели французы. Два морских офицера, премьер, за ним три артиллерийских полковников. Внезапно тот, что сидел рядом с премьером, вскочил и выхватил пистолет. Он подумал, что Гусев собрался уйти со званого обеда.

— Смерть тирану! — закричал артиллерист, стреляя с четырех метров в Гусева.

Парадный мундир Гусева являлся копией мундира Ершова. Сделанный из многослойного шелка, он гарантированно защищал владельца от выстрелов из пистолета. Володя поднял левую руку, защищая голову, правой рукой он попытался нащупать тугую кнопку на набалдашнике трости, чтобы ножны упали, освобождая лезвие обоюдоострой шпаги. Время, как обычно, остановилось. Рядом с головой Володи, медленно вращаясь, как бы летела, тяжелая большая вилка, с двумя зубцами и ножкой. «Ершов заказал лобстера», — подумал Гусев. Вилка воткнулась офицеру в глаз, и вошла в мозг, несмотря на ножку. Француз раскрыл рот в предсмертном вопле, Гусев наконец то освободил шпагу, сделал два шага, и, совершенно напрасно, пронзил офицеру сердце. Адреналин кипел в крови Володи, нога абсолютно не болела, желание убивать врагов полностью затуманило разум. Подошел Ершов и крепко обнял Гусева.

— Он убил Девику.

Володя попытался вырваться, но Николай держал его железной хваткой.

Шпага выпала из рук Гусева, зазвенев о дубовый паркет.

— Пусти, — прошептал Володя.

Гусев подошел к жене, она сидела ровно, будто живая, только смуглая кожа сделалась серой, и Девика не дышала.

— Я не успел сказать, что люблю тебя, — прошептал Гусев.

— Я тоже … , — услышал он в ответ. Володе показалось, что губы жены дрогнули.

Что-то помутилось в голове Гусева, он потерял сознание и упал на паркет. Голова глухо ударилась об пол, фуражка покатилась под стол.

Двери зала распахнулись, и ворвалась охрана с автоматами наготове.

* * *

Семен Ильич выругался так грязно, что Ершов раскрыл рот в удивлении.

— Генерал?

— Пошли вон, хххххх!!! — рявкнул генерал. И повернулся к офицерам, — Врачи есть? Чего ждем? Девика умерла, но Гусев пока еще жив!

Пять офицеров вскочили с места, и трусцой побежали к генералу.

— Расстегните мундир, возможно, он ранен, — отдал команду Семен Ильич.

Грудь Гусева украшали три кровоподтека, обещающих стать большими синяками. Ран не было.

* * *

Коронацию перенесли на три дня. Гусев уверял врачей, что чувствует себя хорошо, и если бы Ершов дал ему «сбросить напряжение», и перебить всех французов, то вообще ничего бы не случилось. Французский премьер навестил Гусева в первый же день, и долго оправдывался, что включил полковника в свою свиту. Офицер был слишком дальним родственником убитого президента, и премьер не рассчитывал, что полковник примет так близко к сердцу смерть Эмиля Лубе.

В беседе с французом Гусев наконец-то понял появление Эдуарда VII. На коронацию приехали мелкие князья и герцоги, ничего не решающие в Европе, а зачастую и в своей стране. То есть, ни Франц Иосиф I, ни Вильгельм II приехать не изволили, зато приехали Отто, король Баварии, Фридрих I, великий герцог Бадена. Всего набралось восемнадцать блестящих аристократов. В основном из-за любопытства, каждому интересно посмотреть на живого монстра, но были и те, что хотели решить практические вопросы. Аббас II Хилми, паша Египта рассчитывал на влияние Гусева в Судане. Адольф, герцог Люксембурга и Вильгельмина, королева Нидерландов явно хотели усилить позиции своих стран, как нейтральных. Зачем приехал британский король было непонятно. Оказалось, Эдуарда VII любит женщин и азартные игры. Французы частенько выдавали ему «кредиты». А тут Гусев ограбил и банкиров, и саму казну. Британский король попросил французского премьера решить вопрос получения «кредитов» вместо картин.

— Сведения о возврате сотни картин из Лондонской национальной галереи уже всем известны. Как мы будем объяснять отказ их передачи? — удивился Гусев.

— Но сам перечень картин неизвестен. Можно обойтись малоценными полотнами, — предложил премьер.

— Мне проще реализовать малоизвестные полотна, а не шедевры. Это невыгодная сделка, — не согласился генерал.

— На сумму «кредитов» король подпишет передачу вам остающихся картин из Лондонской национальной галереи. Это будет условием сделки. Вы передаёте Великобритании две короны и сотню картин, а Великобритания признаёт ваши права на остальные художественные ценности. Это может послужить началом целой цепи подобных сделок. У вас, я так думаю, много произведений искусства из частных коллекций.

— В Лондоне был пожар, и многие семьи аристократов погибли, как вам должно быть известно. Оставшиеся в живых, дальние родственники зачастую не подозревают о составе коллекций. Хотя часть всемирно известных экземпляров из крупных коллекций знатных фамилий можно легализовать по данному плану, — согласился Гусев, — Какова сумма «кредита»?

— Десять миллионов долларов. Я знаю, что вы привыкли оперировать валютой США.

— Азартные игры, понятно, требуют золота! Но женщины! Может быть, король возьмет хотя бы часть ювелирными изделиями?

— Из индийского храма? Я предложу.

* * *

Коронация прошла крайне пышно. Довольны были все, кроме Гусева. Гости с удовольствием рассматривали монстра, которого невозможно убить. Об эпизоде с Эмилем Лубе было известно абсолютно всем, но объяснение об осечках пистолета многих устраивало. В демоническую версию мало кто верил. В Брюсселе полковник многократно попал в Гусева и тот остался жив, хотя, возможно, легко ранен. Газеты печатали «полный» список покушений за все годы, рисуя образ бессмертного воина.

Глава 13

Нидерланды

Вроде бы Германия уже должна была объявить войну Франции, но царило непонятное спокойствие. Царь, как обычно, занял половинчатую позицию, начав перемещать войска к западной границе, но крайне медленно. Россия демонстрировала отношение к будущей агрессии Германии, но было ощущение нерешительности. Царь хотел посмотреть: выдержат ли французы первый удар, удастся ли немцам блицкриг, решится ли Австо-Венгрия вступить в войну. Франция, не объявляя мобилизации, восстанавливала численность своей армии до довоенного уровня. Инженерные сооружения на границе с Германией строились круглосуточно. Гусев вбухивал туда десятки миллионов долларов, и строители возили цемент и сталь даже из Швейцарии, Испании и Британии.

* * *

После коронации Гусев еще неделю терпел визиты, каждый монарх считал своим долгом поздравить нового короля лично, выразить ему соболезнования в связи с кончиной жены и потом долго-долго плести кружева пустопорожнего разговора, прежде чем перейти к делу. Министр иностранных дел Бельгии перед каждой встречей пытался донести до Гусева смысл вопросов, что будут поднимать монархи. Но часто детали ставили Гусева в тупик.

Вильгельмина назначила встречу на последний день. Гусев уже собрался ехать во Францию, чтобы на месте проверить ход подготовки к немецкому вторжению, но министр иностранных дел предупредил его о последнем визите.

Королева традиционно испытывала терпение Гусева, поздравляя его с коронацией, потом также долго соболезновала.

— Я недавно потеряла своего любимого мужа, поэтому понимаю ваше горе, как никто… — Вильгельмина говорила соболезнования так проникновенно, что ей хотелось верить.

«А в досье сказано, что брак был неудачным. Вруша,» — подумал Гусев и перестал вникать в словесные изыски королевы. Он чуть было не пропустил момент, когда она перешла к деловым вопросам.

— Наши страны придерживаются политики нейтралитета. Великие страны гарантировали нам это.

— Я не стал бы так полагаться на их гарантии, — Гусев вставил реплику только для того, чтобы показать, что не спит.