1894 часть 5

— Мне принадлежит всё, что я могу удержать. А султану Османской империи не стоит злить меня по таким пустякам. Я могу повторить захват Константинополя. И удерживать его гораздо дольше, гораздо дольше. Надеюсь, мне не нужно будет второй раз плыть десять часов в ледяной воде.

— Но, ваше величество! Триста миллионов! Это астрономическая сумма!

— Уверяю вас. Когда те, кому сейчас она кажется астрономической, отсидят десять часов в бочке с ледяной водой, даже миллиард долларов покажется разумной ценой.

— Вену вам, ваше величество, не удастся захватить. По оценкам Генерального штаба Германской армии для её захвата нужна войсковая операция. У вас нет таких сил.

* * *

Вильгельмина освоила езду на мотоцикле, и Гусев рассчитывал, что она сломает себе голову. Всё потому, что в постели она стала настолько жадной, что Володя каждый раз проверял, не зашла ли к нему «случайно» мадам Куку. Но последняя увлеклась Ершовым. Или его подарками. Николай просыпался не раньше десяти, не отпускал любовницу на ранний завтрак, а та любила с утра плотно поесть.

После отъезда германского посла прошла неделя. За обедом Вильгельмина радостно смеялась по поводу и без повода. Мадам Кудзу злилась на своё беспутство, она понимала роль бриллиантов в отношениях с Ершовым. Николай говорил в её адрес бесконечные комплименты, немного сглаживая её раздражение.

— Коля, сколько будет стоить «обуть» мои БТР в резину? — неожиданно спросил Гусев.

— Это полная замена колес. Триста долларов на одну машину, два миллиона за все твои десять тысяч БТР. Зачем?

— Первые две сотни БТР без резины разбивают дорогу в хлам. Остальные плетутся со скоростью телеги. При окружении Парижа сработал фактор неожиданности. Астрияки ждут нас. Это опасно. Когда сможешь сделать?

— Февраль тебя устроит?

— Абсолютно. Я успею вызвать казаков из отпусков, а то они всю женилку стерли, — Гусев посмотрел на жизнерадостную Вильгельмину и тяжело вздохнул.

* * *

Пока Ершов переобувал БТР, Гусев методично топил «Императорские и Королевские Военно-морские силы». Австрийцам не помогли крепости в Пуле и Сплите. Все броненосные суда, мореходные миноносцы и «торпедные лодки» были потоплены. Всего было уничтожено шесть тысяч человек экипажа. Заодно были пущены на дно вспомогательные суда с пятью тысячами человек экипажа. Речная Дунайская флотилия осталась в целости. Её база находилась в городе Будапешт. Крепости в Пуле и Сплите Гусев задушил хлором. К этому времени Ершов «переобул» БТР и сто тысяч казаков устремились в Вену. По дороге корпус должен был захватить три крепости. Их разбомбили хлором, не скрываясь, не маскируясь, открыто, вызывающе. Самолеты высаживали десант по всему пути следования экспедиционного корпуса. Казаки уничтожали линии связи, а БТР обеспечивали быстроту продвижения. В Любляне казаков встречали с цветами.

«Австро-Венгрия доживает последние дни. Зря императорская семейка пожалела триста миллионов. Жадобы! Похоже, Словению им уже не вернуть», — подумал Гусев. Марибор и Грац пришлось брать штурмом. Гарнизоны пришлось снова травить хлором. Стало понятно, что Грац — это максимум, что можно «достать» на самолете. Рисковать и построить промежуточный аэродром на территории Австрии Гусев не решился. За пятьдесят километров до Вены нелепая случайность разрушила все планы. Гусев, нарушая свои же инструкции, ехал в первой БТР. Ему не хотелось глотать пыль. Боевое охранение конных казаков спокойно проехало мимо небольшого холма. Двое казаков спешились и начали взбираться на холм. Неожиданно раздался орудийный выстрел.

Глава 18

Война (4)

Гибель Гусева деморализовала руководство ЧВК. Вена была захвачена, хотя и с большими потерями. Какие жестокости творили казаки в ответ, они остаются на совести генерала Семенова, взявшего власть в свои руки. Австрийцы подтянули войска и перерезали дорогу назад, через Словению. Тогда Семенов выдвинул войска на Братиславу и захватил её. Словаки восстали, заявили о самоопределении и попросили казаков не покидать Братиславу. Награбленного в Вене было так много, что Семенов приказал за всё платить. За еду, за жильё, за женщин.

Ершов узнал о гибели Гусева слишком поздно, войска уже находились в Вене. Николай понимал, что казакам не удержать город. Австрийцы перемещали войска к Вене, а Русская армия не двигалась, застыла на старых позициях.

Французский президент приехал в Гаагу, чтобы выразить свои соболезнования Вильгельмине. Британский король прибыл в комплекте с премьером, что было нарушением этикета.

— У Гусева есть дети? Или всё наследство переходит к королеве Вильгельмине? — спросил Эдуард VII.

— У Гусева три дочери и сын. Кроме того, покойный король усыновил сына Девики. Есть еще Кароль, которого считают сыном Гусева. Дочери Гусева получат приданное. Размер его Володя мне озвучил. Сын Девики получает титул султана Оманского эмирата. Я финансирую содержание его армии. Кароль получит небольшую сумму, Гусев её не озвучил. Думаю, десять миллионов рублей вполне достаточно.

Эдуард VII печально вздохнул.

— Если за девять месяцев вдова Гусева родит сына или дочь, то, соответственно, будет дополнительная выплата.

— То есть официального завещание не существует? — жестко спросила Вильгельмина.

— Мне достаточно устного пожелания Гусева, — спокойно ответил Ершов.

— Тогда я буду действовать через суд. Все счета, все картины, все драгоценности принадлежат мне! — процедила королева.

— У меня на всё это есть официальные документы и акты передачи прав собственности. Желаете судиться? Не возражаю! — уверенно посмотрел на королеву Ершов.

— Какие ваши ближайшие планы? — обратился к Ершову президент Франции.

— Хочу спасти казаков от полного разгрома. Нужна ваша помощь, господин президент. Франция объявила перемирие. Офицеры отправлены в отпуска. Я готов компенсировать руководству армии десять долларов за каждого легионера. Сам легионер на время военных действий получит полное содержание и оклад двести долларов в месяц.

— Какова общая потребность в легионерах? — спросил Арман Фальер.

— Желательно, пятьсот тысяч штыков. Большие батальоны несут меньше потерь. Но сроки слишком ограничены. В то время, когда авангард армии захватит Вену, арьергард армии будет только высаживаться в порту Риека.

— Эффективнее использовать унтер-офицеров. Их у нас всего около ста тысяч. Учитывая сроки, затраты на транспорт и тому подобные расходы, считаю компенсацию слишком низкой. Моё предложение двадцать долларов. Компенсация флоту за транспортировку миллион долларов, — предложил Арман Фальер.

— Согласен. Вот вам чек на три миллиона долларов, — Ершов протянул конверт президенту. — Через пять дней жду первый караван судов в Риека. Счет за боеприпасы и продовольствие передадите моему бухгалтеру.

Эдуард VII обменялся взглядом со своим премьером. Тот утвердительно кивнул головой.

— Великобритания готова проявить солидарность со своим союзником, Францией. Мы готовы выделить двести тысяч отпускников, — лицемерно расплылся в благожелательной гримасе Эдуард VII.

«Я так и знал, у короля кончились деньги! На поминки он приехал!? Решил навести мосты с новой «дойной коровой». Картежник и бабник!» — подумал Ершов.

— Через шесть дней пятьдесят тысяч вашей морской пехоты должны быть в портах Пиран, Изола и Копер, — потребовал Ершов.

— Я предлагаю использовать Триест, — проявил себя британский премьер.

— Согласен. Поймите, я в военных делах полный ноль. Через полчаса вас будут ожидать министры обороны и начальники штабов Бельгии и Нидерландов. Вам дается два часа на согласование сроков и затрат. Еще через час бухгалтер даст мне на подпись чеки.

* * *

Ершов остался один. Откинулся в кресле, расслабился, хотел выпить бокал вина, но в комнату вошел невзрачный слуга, имени которого Николай не знал.

— Вы позволите, ваше величество, — слуга, с поклоном, протянул папку с документами.

— Что это? — недовольно спросил Ершов.

— Расшифровки бесед королевы за последние три недели.

— Есть что-то срочное?

— Последняя беседа с мадам Кудзу.

Ершов пробежал глазами расшифровку.

— Как вам платил Гусев?

— Каждое первое число месяца, двести пятьдесят долларов на всех.

— Задолженность по зарплате есть?

— Нет.

— Хорошо. Я принимаю обязательства Гусева. Есть еще службы, известные вам?

— Внешнее наблюдение. Топтуны. Приятели «Клячкина». Они все известны Павлу Павловичу. Я — нет.

— Ротмистр стал генералом… Можешь быть свободен.

* * *

Три часа пролетели незаметно. Кабинет Ершова с трудом вместил всех.

— Мне нужен только мой бухгалтер с чеками, — нахмурился Ершов.

— Ваше величество, вы должны решить два вопроса, — решительно обратился к Ершову французский президент. — Кто будет командовать корпусом?

— Я, — ответил Николай.

— Вот наш список кандидатов, — игнорировал «шутку» француз.

— Итальянский генерал? Это не ошибка?

— Это второй вопрос. Пока наши военные специалисты обсуждали свои проблемы, его величество, Эдуард VII позвонил своему лучшему другу Виктору Эммануилу III. Они вспомнили о том, как итальянский король был награждён медалью британского Королевского нумизматического общества.

— Можно чуть короче, — попросил Ершов.

— Италия готова высадить пятьдесят тысяч «отпускников» уже через два дня в Триесте. Еще через два дня очередные пятьдесят тысяч.

— Это только потому, что итальянский генерал станет главным? — не поверил Ершов.

— Вот этот чек для итальянского короля, — подсунул бумагу бухгалтер.

— Что-что-что… что это такое? — начал заикаться Ершов.

— Это оплата абсолютно всех расходов.

— Хорошо. Это всё? — гневно посмотрел на бухгалтера Ершов.

— Нет. Король хочет Триест в состав Италии. Французский президент и премьер-министр Великобритании согласны. Требуется ваше согласие.

— Хорошо. Ваше величество, вы гений, — обратился Ершов к британскому королю. — За мной должок.

* * *

Вечером приехал Семен Ильич. Мрачный, убитый горем.

— Я считал Володю бессмертным. Как это случилось?

— Шальной снаряд разорвался рядом с БТР. Контузия. Сердце не выдержало. У Володи последнее время были неполадки с сердцем.

— Я не знал.

— Двадцать с лишним лет запредельные нагрузки. Война — это не кабинетная работа. Хотя. Ваша кабинетная работа — это постоянный стресс.

— Алиса сходит с ума от горя. Рыдает непрерывно. Как себя чувствует Вильгельмина?

— Ни слезинки. Нашла себе занятие. Хочет отсудить у меня гусевское наследство.

— У неё есть реальные шансы?

— Насколько мне известно, Володя не информировал её о счетах, акциях и других активах. В сокровищнице дворца в Гааге хранится доля казаков. Именно они её охраняют. Там же лежат картины, которые можно законно продать. Вильгельмина может попробовать отсудить криминальную часть картин. Это чревато скандалом.

— Казаки без Гусева застряли в Вене. Если их уничтожат, то вся австрийская добыча вернется императору Францу Иосифу I, — попытался предупредить Ершова Семен Ильич.

— Я сразу же предпринял меры. Думаю, Австро-Венгрия распадется в ближайшее время. Вы можете порадовать царя, у России появится возможность захватить Константинополь.

— Если Германия остановит свое наступление на Киев. Такое впечатление, что Гусев специально вредил России. Перемирие Франции и Германии — это катастрофа для России, — разозлился генерал.

* * *

Вечером к Ершову пришла королева и стала тщательно изображать мадам Кудзу. Николай был готов к этому, днем он прочитал расшифровку беседы королевы с фавориткой. Хотя Вильгельмина делала всё, чтобы понравиться Николаю, но секс без любви казался ему механически пресным. В полночь Ершов уснул, несмотря на все усилия королевы его растормошить.

— Николя, это не прилично. Не храпи!

— Виля! Не нравится — иди к себе.

— Как ты меня назвал? Не спи!

Ершов засопел, игнорируя потуги королевы, а та осталась в его кровати, рискуя репутацией.

Утром Вильгельмина продолжила допрос.

— Николя, ты ночью назвал меня Вилей! Почему?

— Это очевидно. Твоя кожа нежная и шелковистая. Твои губы сладкие, груди упругие, а попа невероятно притягательна…

Королева вцепилась острыми коготками в мошонку Николаю.

— Правду говори!!!

— У неё волосики нежные и кудрявые, а у тебя жесткие и прямые.

— Мерзавец! — королева так сильно сжала кисть руки, что Ершов застонал.

— Твоя охрана не пускает меня в сокровищницу! — гневно закричала Вильгельмина.

— Это не моя охрана. Это казаки. В сокровищнице их доля добычи.

— То есть Гусев оставил меня нищей! Без средств существования! Мне идти побираться на паперть?

— Не надо пафоса. Я уверен, что Володя обеспечил бы всех своих женщин. Назови сумму, я подумаю. Безусловно, мы составим договор об отсутствии претензий.

— Кароль получил десять миллионов. Я хочу такую же сумму.

— Хорошо, Виля. Как скажешь, — Ершов нежно хлопнул королеву по заднице. — По рукам. Я пришлю нотариуса.

Вильгельмина поняла, что продешевила.

— Я не против, напоследок, закрепить наш договор, — королева показала как именно, успешно приводя Николая в боевую готовность.

— То есть с завтрашнего дня мне нужно рассчитывать на невероятно сладкий секс с мадам Кудзу? — мечтательно произнес Николай.

— Это грубая провокация для молоденьких девочек.

— Давай я сформулирую по другому. Мне никогда не было так хорошо, как с тобой. Жду тебя вечером.

— Я подумаю.

* * *

Итальянские «отпускники» успели вовремя. Австрийцы уже неделю штурмовали Братиславу, но где-то в горах у них застряла артиллерия. Без пушек двадцать тысяч пулеметов имели подавляющее превосходство, чем казаки и пользовались. Итальянцы не стали атаковать, они попросту демонстрировали силу, в ожидании подхода французов и англичан. Через десять дней австрийские войска отступили, даже не пытаясь атаковать.

Генерал Семенов считал себя вправе унаследовать ЧВК Гусева. Тем более, что добыча в Вене была фантастически огромна. Даже больше константинопольской. То есть содержать армию он мог достаточно долго. Вопросы морали его мало интересовали. Безусловно, Ершов спас казаков от уничтожения. Но оказанная услуга ничего не стоит. Казаков осталось меньше тридцати тысяч, и итальянский генерал не принимал их всерьез, а попросту отдавал команды.

В Марселе Семенову передали телеграмму об отправке казаков в отпуск. Генерал разозлился и срочно отправился в Гаагу. На это и рассчитывал Ершов, когда отдавал приказ.

* * *

К появлению во дворце Семенова Ершов успел отправить драгоценности по ювелирным магазинам США, Нидерландов, Швейцарии и Бельгии. Картины и предметы искусства Николай распределил на две части. Легальные экземпляры отправились в лучшие картинные галереи на продажу, криминальные экземпляры Ершов переправил в замок к Алисе, подробно пояснив в сопроводительном письме источники их приобретения Гусевым, и попросил расценивать картины как долю сына Алисы в наследстве Гусева.