Книга одиннадцатая - Охота на маску

Род Шефри был одним из первых, кто присоединился к клану Хейг. Старый, богатый, влиятельный. Как и Хейги, они имели своё поместье, в котором собрались остатки Рода, дожидающиеся возвращения своих мужчин, уплывших на клановый остров отстаивать интересы всего клана Хейг. И сейчас их поместье полыхало. Полубезумный чернокожий старик не сдерживаясь поливал строения огнём, и никто не мог его остановить. "Виртуоза" вообще довольно трудно остановить. А когда его поддерживают ещё несколько бойцов аналогичного ранга...

Охрана погибла первой, до конца исполняя свой долг по защите членов Рода. Они сделали всё от них зависящее, но что могли сделать "воины", "ветераны" и два "учителя"? Слуги Рода закрывали хозяев своими телами, сгорая вместе с ними. Задыхались в горящих домах, до последнего расчищая путь для детей. Отвлекали внимание, вызывая огонь на себя. Но всё было тщетно. Нападающие не знали жалости и были слишком сильны.

Очнувшись от острой боли в ноге, Амая Шефри со стоном попыталась встать, но лишь почувствовала ещё большую боль. Извернувшись, она посмотрела назад — обе её ноги были придавлены частью обрушившегося здания. И хоть болела только одна из них, Амая чётко понимала, что вылезти она не сможет. Резко повернувшись вправо, она только сейчас обнаружила тело своего маленького сына, лежащее рядом. Со страхом, сковавшим её сердце, она всем телом потянулась вперёд и, терпя дикую боль, дотянулась до ноги сына, после чего из последних сил подтянула его к себе. Жив! Он дышит! Слава богу, он дышит! Надо лишь...

Сквозь продолжающийся грохот где-то в стороне и треск пламени она услышала шаги приближающихся людей. Возможно, если бы не пережитый ужас, она бы действовала более разумно, притворилась мёртвой или... Или ещё что-то, но в тот момент она могла лишь с ужасом наблюдать за приближением двух мужчин, на одних инстинктах закрывая своё дитя.

Оба подошедших были стариками, но если первый, стоявший чуть ближе к ней, был чернокожим, то у второго внешность была европейской. Она понимала, что ей конец. Враги не станут щадить их, женщине оставалось лишь надеяться, что те допустят ошибку и ударят не слишком сильно, убив лишь её и не задев ребёнка, которого она накрыла своим телом.

Остановившийся рядом с ней чернокожий старик, с минуту смотрел на неё и ничего не делал. Но вот он поднял руку... и опустил её. Вновь поднял, и вновь опустил.

— Щукин, — произнёс он глухим голосом. — Мне нужен совет.

Щукин понял, чего он хочет. Он мог бы перевести тему, заявив, что это не его дело. Что Райт должен сам решать... Тем не менее вздохнув Щукин произнёс:

— В любой ситуации надо оставаться человеком, Райт.

— То есть твой господин не человек? — спросил Райт, глядя на него.

— Мой господин — аристократ, которого загнали в угол. Он не мог поступить иначе, — пожал плечами Щукин. — Поверь, убийство детей — не то, чем он хотел бы заниматься.

— Аристократ... — пробормотал Райт, после чего присел на корточки и спросил женщину: — Твой Род убил моих родителей. Убил женщину, которую я любил. Охотился на меня годами. Назови мне хоть один повод, чтобы оставить вас в живых?

Амая пыталась найти этот повод. Мысли загнанной в угол женщины скакали, словно испуганный табун лошадей, но она не могла придумать ничего стоящего. Любой повод смотрелся жалко — Шефри на месте этого человека даже спрашивать ни о чём не стали бы. В глазах этого Райта Шефри — чудовища. Дикое отчаяние читалось на лице женщины, понимающей, что она упускает шанс для своего ребёнка.

— Ты станешь такой же тварью, как и мы... — произнесла она, уже ни на что не надеясь.

Прикрыв глаза, Райт несколько секунд молча сидел рядом с ней, после чего резко встал и развернулся к Щукину.

— Если такова плата за то, чтобы быть аристократом, — произнёс он резко, — то катись оно всё к дьяволу! А я хочу быть человеком.

Посмотрев в спину удаляющемуся старику, Щукин покачал головой, после чего, подойдя к женщине, тоже присел на корточки.

— Если вы когда-нибудь решите отомстить Адаму Райту и его семье — вспомните, что к вам он пришёл не один, — произнёс он спокойным тоном. — Аматэру плевать на Шефри, но если вы нас спровоцируете, если тронете человека, с которым мы дружны... Райт просто не успеет до вас добраться. Передай это тем, кто выживет. Если кто-то вообще ещё жив. Ты поняла?

На что получил быстрые кивки головой.

Поднявшись на ноги, Щукин развернулся в ту сторону, куда ушёл Райт.

— Все — Щукину, — сказал он в рацию, включившись на общую волну. — Операция закончена. Уходим. Род Шефри нас больше не интересует.

Спустившись с трапа самолёта, я вздохнул полной грудью... и тут же поморщился. Основные повреждения, которые я получил в битве с Азуной, уже зажили, но сказать, что я полностью здоров, было нельзя. Впрочем, поморщился я не совсем от боли, а из-за того, что до сих пор её чувствую. Эта грёбаная старуха заставила меня сломать многие барьеры, и я, несомненно, стал сильнее, чем был до этого, но вот регенерация почему-то лучше не стала, в то время как повреждений я получил больше обычного.

— Дом, милый дом, — произнёс я, глядя на стоявшие неподалёку машины Рода. — За вычетом пары неприятных моментов, у нас всё получилось, и мы вернулись. Теперь можно и расслабиться.

— Ну во-первых, — начал с усмешкой Щукин, — "неприятных" — мягко сказано. А во-вторых, не знал, что ты умеешь нервничать.

Вздохнув, я глянул на старика.

— Вам расслабиться, — пояснил я ему, словно маленькому ребёнку. — Мне это, естественно, не нужно.

— Уел, — хмыкнул Щукин. — Ладно, потопали.

— Вообще-то, — заметил идущий рядом Святов, — как раз мы расслабиться, пока ты рядом, не можем.

— Чё так? — глянул я на него.

— Мы ведь в том числе и твои охранники, — пожал он плечами, поправив люльку с младенцами. — Так вот расслабишься, а ты возьми и споткнись. Разбитые колени, сломанные шеи, плач, слюни... Оно нам надо?

— Резонно, — усмехнулся я. — Ну тогда бдите.

В Японию вернулись все, кроме Райта. Точнее, вся боевая группа, кроме Райта. Чернокожий "виртуоз" остался верен своим принципам, так что уговорить его вернуться вместе с нами не получилось. Патриот своей страны не собирался служить иностранному аристократу, а значит, и ехать в Японию смысла не было. Задачи выполнены, месть свершилась, теперь можно начать жить заново, что в его возрасте непросто. Не знаю, как сложится его дальнейшая судьба, но контакты остались, и, если что, связаться с ним будет просто. Как и ему со мной.

В общем, вернулась вся боевая группа, а вот команда юристов, которую мы дождались в особняке Тарвордов, осталась. Вот уж кому предстоит много работы — забрать что-то у американцев посложнее, чем их уничтожить. Благо на нашей стороне целый международный альянс аристократов, так что в успехе я не сомневаюсь. Не знаю, сколько времени это всё займёт, но своё мы получим.

Возвращение домой отметилось жуткой пробкой, в которой мы простояли два часа.

У ворот особняка меня встречала вся семья. Атарашики, Норико, Казуки, Эрна, Рейка, Акеми, Раха. Последняя, конечно, не совсем семья, но и чужой её не назовёшь. Со мной же были Щукин, Святов, Добрыкин и Сасаки Айджи. Сугихара поехал к семье, а Такано Кизаши со своими людьми — на базу "Тёмной молнии", откуда они также разъедутся по домам. Лук, которым пользовался Сугихара, и перчатка-сюко, которую использовал Такано, уложены в два кейса, которые держал в руках Сасаки Айджи. А вот перчатка, маска и браслет, которые использовали Щукин, Сасаки и Добрыкин, я пока оставил. Так, на всякий случай. Пока младенцы, которых нёс Святов, не добрались до дома, расслабляться я не собирался. И если маску я отправлю в Хранилище, то вот перчатка и браслет, скорее всего, так и будут у Щукина и Добрыкина. Плевать, что артефакты Родовые — слишком уж мало у нас членов Рода, и пара лишних "виртуозов" не помешает. Особенно после уничтожения клана Хейг. Думается мне, что в ближайшие годы оставшиеся Слуги, а то и Рода разгромленного клана вполне могут попытаться отомстить. Сделать это иностранцам будет сложно, но пара нападений вполне вероятны. Я бы и маску оставил, но настолько мощный артефакт всё-таки лучше спрятать до поры до времени. А то ведь на её обладателя могут персональную охоту начать. Да и спрятать её гораздо сложнее, чем браслет или перчатку.

— Я дома, — произнёс я с улыбкой.

Атарашики стояла впереди всех и, естественно, именно она заговорила первой.

— С возвращением, — кивнула она.

— Девчат, — махнул я им. — Казуки. Как всегда брутален.

— Стараюсь, Синдзи-сан, — кивнул он с серьёзной миной.

— Норико-тян, — улыбнулся я жене.

— С возвращением, — улыбнулась та.

При этом, в отличие от остальных девчонок и Атарашики, Норико буквально светилась от радости и гордости. Будь здесь кто-нибудь посторонний, и он наверняка бы словил на себе её высокомерный взгляд. Впрочем, она может позволить себе гордиться мужем, в конце концов, я реально крут.

После того как мы все поприветствовали друг друга, чёткий, по всем традициям, строй моей родни сломался, превратившись в толпу. Рейка тут же подбежала и обхватила меня руками, после чего унеслась к Святову, к которому направились и Эрна с Рахой. Казуки просто подошёл поближе. Складывалось впечатление, что и он не прочь меня обнять, но положение... или лучше сказать, мужицкая гордость не позволяла. Он ведь уже не ребёнок! Стоило Рейке отпустить меня, как правую руку тут же оккупировала Норико, в то время как Атарашики, обведя всех взглядом, качнула головой и повернулась в сторону дома.

— Пойдём уже, — произнесла она.

Правда, с места Атарашики сдвинулась, только когда я с ней поравнялся. Норико тут же отпустила мою руку и чуть притормозила, оказавшись сразу за моим правым плечом. За спиной шёл Казуки, а чуть поодаль шли все остальные. Впереди Святов с люлькой, вокруг которой вертелись девчонки, а позади них Щукин, Добрыкин и Сасаки.

— Дома всё в порядке? — спросил я на ходу.

— Тебя не было-то всего ничего, — усмехнулась Атарашики. — Что тут могло случиться за это время?

— Мало ли? — чуть пожал я плечами.

— Что за младенцы? — спросила она после небольшой паузы.

— А то сама не догадалась, — улыбнулся я. — Будущие Аматэру, естественно.

— Синдзи... — нахмурилась она, да и Норико с шага сбилась. — Ты... правда думаешь, что брать в Род детей, чью семью мы уничтожили, — здравое решение?

— Всё зависит от их воспитания, — ответил я уже без улыбки. — Если ты будешь относиться к ним как к детям врага, то они и вырастут врагами.

— Не факт, что и хорошее отношение поможет, — не сдавалась она. — Сам подумай — в них уже почти нет японской крови, они будут слишком выделяться, когда подрастут. Это не может не сказаться на их характере.

— С каких это пор аристократам не плевать на внешность? — удивился я. — Главное — камонтоку.

— Так-то оно так... — произнесла она неуверенно.

— Хочешь их убить, убивай, — произнёс я жёстко. — Но лично. Никаких Слуг. А я свой лимит по убийству детей выработал на несколько лет вперёд. Уж позволь мне сохранить остатки человечности.

— Синдзи... — произнесла она неуверенно, но замолчала, так и не закончив.

— Они младенцы, — произнёс я, не дождавшись продолжения. — Чистый лист. Как мы их воспитаем, такими они и будут.

— Ты прав, извини, — вздохнула Атарашики. — Не знаю, что на меня нашло. Просто... Азуну вспомнила. И что эти твари с ней сделали.

В этот момент моя решимость умолчать о её сестре дала трещину. Очень хотелось поведать, с кем мне недавно пришлось сражаться. Тем не менее я промолчал, — даже если и рассказывать, то уж точно не сейчас, посреди дороги.

— Всё нормально, я понимаю, — принял я её извинения.

Когда мы вошли в дом, Атарашики спросила:

— Ты сейчас чем займёшься?

— М-м-м... — задумался я. — Душ, перекус и, в общем-то, свободен. Это если ты хотела что-то обсудить. А так... Надо бы к Кояма съездить, Мизуки навестить, да дела накопившиеся разгрести.

Вообще-то я и без поездки к Кояма обошёлся бы, но Мизуки моя невеста, так что придётся съездить. Типа правила хорошего тона.

— Понятно, — произнесла Атарашики. — Тогда через пару часов у тебя в кабинете. Хочу послушать, что в Штатах происходило.

Разумное желание. Разве что можно было бы и до вечера подождать, но любопытство свойственно всем, в том числе и старой Атарашики.

— Да я и за час управлюсь, — пожал я плечами.

— Кхм, кхм, — дала о себе знать Норико.

— Хотя ты права, встретимся через пару часов, — поправился я.

Жена хочет вернувшегося с войны мужа в безраздельное владение... Я не против. Она сейчас на четвёртом месяце, так что никаких препятствий.

— Что ж, — улыбнулась Атарашики. — Тогда я пойду к себе.

— Угум, — чуть кивнул я, глядя в спину уходящей женщине, после чего повернулся к стоящим рядом Слугам: — Так. Хочу выразить вам свою благодарность. Мы с вами отлично поработали. Чисто и без потерь. Молодцы. Жду вас сегодня на ужин, — после чего наклонился к Норико и прошептал: — Через двадцать минут пойду в душ, ты со мной?

— Конечно, — прошептала она в ответ. — Душ — это всегда прекрасно.

Улыбнувшись, вновь повернулся к остальным:

— Всё, народ, до ужина свободны. Сасаки-сан, Казуки — за мной.

И чмокнув Норико в уголок губ, направился в свой кабинет.

Зайдя в помещение, не останавливаясь направился к креслам, в одно из которых и упал.

— Куда их, господин? — спросил Сасаки, чуть приподняв кейсы.

— Да поставь куда-нибудь, — махнул я рукой. — Вон, у моего стола оставь. Казуки, иди сюда, — дождавшись, когда он подойдёт, кивнул на свободное кресло. — Твоя задача — до вечера отвезти всё в Хранилище. Сасаки-сан тебя сопроводит.

— Сделаю, Синдзи-сан, — кивнул Казуки.

— Сасаки-сан, — посмотрел я на него. — Маску отдадите уже в самом храме, до этого на вас защита парня и кейсов.

— Понял, господин, — чуть поклонился Сасаки.

— И вот ещё что, — вынув из кармана прерыватель, кинул его Казуки. — Это артефакт-прерыватель, который я снял с трупа сестры Атарашики.

— Понятно, — покрутил он его в руках, после чего резко вскинулся. — Что?!

— Атарашики ни слова, — продолжил я. — Ни про артефакт, ни уж тем более про то, откуда я его достал. Знать про данный факт ты обязан, но держи его при себе. Те, кто был со мной в Штатах, всё знают, но тоже будут молчать.

— Как скажешь, Синдзи-сан, — произнёс он неуверенно. — Но может... Нет, прошу прощения. Я всё понял и буду молчать.

— С этим разобрались, — кивнул я. — Прерыватель положишь куда-нибудь... Даже не знаю... Рядом с луком его положи, — кивнул я в сторону своего рабочего стола, рядом с которым стояли принесённые Сасаки кейсы. — В реестр его не записывай. Точнее, не записывай как новый артефакт. Просто напротив прерывателя допиши — две штуки.

— Сделаю, — подтвердил Казуки полученные указания. — А что делать с Родовыми хрониками? Записывать-то случившееся всё равно придётся.