Фанфик по Гарри Поттеру: Мы, аристократы - 2

1.

Когда говорят, что человек умер — что под этим подразумевают? Видимо, то, что душа безвозвратно покинула своё нежизнеспособное тело. В дальнейшем тело так или иначе распадается, а о посмертной судьбе души говорят разное. Кое-кто утверждает, что души нет, но многие, в том числе и маги, сходятся на том, что она всё-таки есть. Одни говорят, что она отправляется в рай или в ад. Другие — что на реинкарнацию. Третьи — что она переходит на иные плоскости бытия и живёт там иной жизнью, возможно даже не человеческой

Возможно, все они правы, и судьба души в посмертии бывает разной. Но в любом случае существование души после смерти тела — явление не исключительное, а обыкновенное. В этом смысле никто умереть не может.

И в любом случае для смерти человека нужно наличие человеческой души в человеческом теле. Когда говорят, что некий человек — бездушный, все знают, что душа у него на самом деле есть, только порченая. Даже самая плохонькая душа является движущей силой, благодаря которой человек способен действовать самостоятельно, способен желать, добиваться и принимать решения.

Значит, если мне с уверенностью заявляют, что некто не может умереть, потому что в нём не было ничего человеческого, они вольно или невольно утверждают, что у него не было ни человеческого тела, ни человеческой души. А подлинное отсутствие души означает, что в нём не было ничего, что заставляло бы его действовать самостоятельно.

Этот некто — кукла?

Я размышлял об этом, лёжа на кровати в своей комнате у Дурслей. Колдовать с помощью палочки мне было запрещено, но читать и думать мне никто не запрещал. Да и беспалочковое воздействие никак не отслеживалось, поэтому я еще в день приезда снял с тёти Петунии заклинание неприязни ко мне. Как оказалось, оно было наложено только на неё. Умно — ведь наибольшим влиянием в семье пользуется хозяйка, а муж и сын перенимают её отношение ко всему. Дурсли не стали относиться ко мне лучше — столько лет отвращения к подкидышу не могли исчезнуть в один день — но по крайней мере их неприязнь теперь ничто не подпитывало.

И теперь они меня побаивались. Не с первого дня, но за неделю я приучил их к сдержанности.

Как я и предполагал, никакой особой магической защиты на доме Дурслей не было. Если бы магия материнской любви существовала, о ней наверняка знал бы хоть кто-нибудь ещё, кроме Дамблдора. Меня никто не разыскивал, потому что по большому счёту я был никому не нужен, а мои основные возможные преследователи сидели в Азкабане.

Вдруг в моё окно постучалась сова. Это была посланница Драко — крупная и быстрая неясыть. Я открыл окно и отвязал с её лапки письмо, но сова не спешила улетать. Значит, требовался ответ.

Я распечатал письмо и стал читать:

'Привет, Поттер!

Крэбб и Гойл гостят у меня и останутся на всё лето. Мы скучаем по тебе с Ноттом и решили пригласить вас к нам на лето в гости. С отцом я говорил, он согласен. Если у тебя нет других дел, черкни мне с совой, когда отцу являться за тобой.

Со всеми наилучшими, Драко.'

Достав из школьного сундучка самопишущее перо и пергамент, я мысленно надиктовал ответ:

'Привет, Малфой!

Буду рад принять твоё любезное приглашение. Но необходимо уговорить Дурслей, чтобы они отпустили меня к вам, а у меня это может не получиться. Если твой отец знает нужные слова, пусть он является за мной днём, когда Вернон на работе. Тогда ему придётся договариваться только с Петунией.

Со всеми наилучшими, надеюсь на скорую встречу. Гарри.'

Адрес я писать не стал. Во-первых, он сам появляется на письме вместе с фамилией адресата, во-вторых, найти меня Малфою-старшему было нетрудно. Достаточно было послать к моему дому сову, а затем аппарировать к ней. Для таких случаев совы приучены подыскивать удобное для аппарации место и садиться поблизости.

Через день ко мне с утра прибыла совиная почта, а незадолго до обеда в калитку Дурслей постучался лорд Малфой. Я ждал его во дворе за уборкой садового мусора и сразу же открыл. Мы поприветствовали друг друга, и я повёл его к тёте Петунии, которая сейчас приводила себя в порядок, чтобы встретить посетителя в гостиной. Я не предупредил её ни о чём, посчитав, что неожиданность будет только на пользу делу. То же самое я объяснил и Малфою-старшему, пока мы шли в дом.

— Только не расписывайте тёте, как мне у вас будет хорошо, — предупредил я его напоследок. — Говорите, насколько Дурслям будет лучше без меня, а про меня только пообещайте, что вернёте вовремя в целости и сохранности.

Малфой понимающе усмехнулся, и мы с ним вошли в гостиную. Нужно сказать, что у лорда Малфоя было в крови умение подавлять одним своим присутствием. Он остановился посреди комнаты, неторопливо осмотрелся, отчего любимая гостиная Петунии сразу показалась тесной и дешёвой, в последнюю очередь заметил хозяйку и удостоил лёгким намёком на приветственный кивок.

— Я к вам по поводу юного мистера Поттера, — объявил он Петунии, смерив её таким высокомерным взглядом, что она побледнела. — Мой сын желает видеть вашего воспитанника у себя в гостях, а я не привык отказывать мальчику ни в чём. Поэтому я приглашаю юного мистера Поттера к себе в гости, и если вы будете возражать, мне будет очень неприятно. А когда бывает неприятно мне, другим бывает ещё неприятнее — надеюсь, вы правильно меня поняли, уважаемая миссис Дурсль.

Петуния, лишившаяся дара речи, усиленно закивала.

— Пока мистер Поттер гостит у меня, вы отдохнёте от забот по его воспитанию, а я останусь доволен и у вас не будет неприятностей. Но если я узнаю, что вы сообщили кому-нибудь о пребывании мистера Поттера у меня в доме, они у вас будут, и серьёзные. Миссис Дурсль, вы неглупая женщина и должны понимать, что известную нам персону вы интересуете лишь постольку, поскольку имеете отношение к мистеру Поттеру. Если я верну его вовремя, претензий ко мне ни у кого не будет, но если вы окажетесь болтливы, претензии будут у меня к вам.

Всё. Из Петунии можно было вить верёвки. Лорд Малфой поинтересовался, не хочу ли я взять что-либо с собой, предупредив, что магловская одежда не нужна, так как для меня найдётся что-нибудь из вещей Драко. Я взял волшебную палочку — её следовало всегда носить с собой, даже если запрещено колдовать, это у магов что-то вроде дворянской шпаги, без которой неприлично выходить в общество — а также клетку с Хедвиг и несколько книг, которые собирался прочитать за лето, и мы аппарировали прямо из гостиной.

Появились мы в гостиной особняка Малфоев. Там нас ждали. Кроме Драко, Винса и Грега, там был Нотт и супруга главы семейства — Нарцисса, урожденная Блэк. Вопреки своей девичьей фамилии, она была такой же безупречно белокурой, как и муж с сыном, только голубоглазой, тогда как их глаза были серыми.

Лорд Малфой сначала представил меня супруге, затем парни поочерёдно пожали мне руку — сначала Драко, как сын хозяина дома, затем Винс с Грегом, как его приближённые, и наконец Тед. Нас с Тедом провели в наши комнаты, где мы оставили свои вещи, а затем мы с Малфоями отправились осматривать особняк и окрестности. По пути Драко сказал мне, что Нотта Малфой доставил сюда незадолго до меня и что все они остались в аппарационной приёмной дожидаться моего прибытия.

Особняк был великолепен. Роскошное оформление комнат и внутренних переходов демонстрировало не только богатство, но и безупречный вкус хозяев, даже в мелочах. Лорд Малфой напомнил нам с Тедом, что для домовиков мы здесь находимся в статусе проживающих гостей, и порадовал нас сообщением, что в его поместье несовершеннолетним магам можно пользоваться палочкой, поскольку применение заклинаний в частных владениях магов не контролируется авроратом.

Разумеется, я сразу же поинтересовался, есть ли здесь зал для обучения заклинаниям и можно ли им пользоваться. Такой зал у Малфоев был, и находился он под землёй на приличном расстоянии от особняка, а на поверхности над ним размещалась просторная огороженная площадка для той же цели. Нотт подхватил мою идею и спросил Малфоя-старшего, можно ли пользоваться библиотекой для чтения пособий по заклинаниям. Драко воротил от наших замыслов нос, пока мы не разъяснили ему, что собираемся отрабатывать боевые заклинания.

— Драко, это была мудрая идея — пригласить к нам в гости мистера Поттера, — одобрительно отметил лорд Малфой. — Мистер Поттер, без вас эти беспечные юные джентльмены целыми днями не вылезали с площадки для квиддича.

— Не только, — запротестовал Гойл. — Мы с Винсом ещё и в боевых искусствах тренируемся.

— Я подразумеваю в первую очередь юного джентльмена, который имеет честь принимать у себя в гостях вашу достойную компанию, — с тонкой усмешкой уточнил Малфой. — Все вы можете читать книги из нашей семейной библиотеки, а если вам понадобится наставник по практической части, могу и я что-нибудь показать.

У себя дома лорд Малфой выглядел не таким официально-жёстким, каким я видел его в Хогвартсе. Его манеры никуда не делись, но держался он расслабленно и не скрывал своего довольства домашней жизнью. Дома он умел отрешиться от внешних забот, и было видно, что он тепло относился к сыну и жене, которую заботливо вел под руку во время нашей прогулки по окрестностям.

Обширное поместье Малфоев по всему периметру было обнесено высокой чугунной решёткой с двустворчатыми ажурными воротами, от которых начиналась мощеная дорога к главному входу в особняк. Трёхэтажный особняк размещался на пологой возвышенности, его фасад был окружён великолепным сквером с газонами, клумбами, фонтанами, дорожками и тщательно подстриженными кустарниками. Сквер спускался уступами от дома до самых главных ворот, по сторонам переходя в лесопарк, где за редкими вековыми деревьями направо виднелся пруд с мостиком и беседкой, налево — холм с невысокой обзорной башенкой.

Позади особняка находились бытовые постройки и площадка для квиддича, а налево в удалённом углу — уже упомянутый комплекс отработки боевых заклинаний. После обзорной прогулки по поместью мы отправились обедать в столовую, оформленную роскошно и со вкусом, как и всё у Малфоев. Застольный этикет в подобной обстановке роскоши и богатства выглядел естественным и более чем уместным.

Когда аристократическое семейство принимает у себя дальних гостей, обычно большими компаниями, обеды и ужины считаются официальными, к ним нужно соответственно одеваться и вести себя на них следует соответственно. Но никто из нас не считался дальними гостями, все мы входили в ближний круг семьи Малфоев — я как дружественный аристократ равного статуса, Нотт как мой приближённый, а Винс с Грегом как приближённые Драко. Приближённые у аристократов входят в так называемую расширенную семью и находятся в статусе некровных родственников, подчиняющихся её главе.

Поскольку Тед еще прошлой осенью заявил намерение быть моим приближённым, мне пришлось прочитать в 'Истории, этикете и обычаях' всё, что относится к этому виду отношений между магами. Взаимоотношения сюзерена с приближёнными, как правило, начинаются с дружеских и бывают длительными — обычно пожизненными, нередко передающимися по наследству, как у Крэбба с Гойлом. Это не магловский вассалитет и не работа по найму, поэтому случайные знакомые в такие отношения не вступают. Сюзерена и приближенных нередко связывают различные магические клятвы верности, хотя и не являются обязательными. Разрывы отношений очень редки, они случаются только между теми, кто не связан клятвой, и существует очень мало причин, которые не считаются позорными для инициатора разрыва. Если причина разрыва не входит в их число, инициатор становится изгоем в аристократическом обществе.

После обеда Драко повёл нас погонять в квиддич. Круглая площадка была стандартного размера, только вместо судей она была окружена магическим полем, которое свободно пропускало игроков, но все летящие наружу мячи отражало внутрь. Мётел хватило на всех, хотя модели были устаревшими, еще времён юности лорда Малфоя. Драко запустил на поле мячи на средней скорости — на которой от бладжеров бывают синяки, но не бывает переломов — и мы часа полтора гоняли квоффл, отбиваясь от бладжеров, пока Драко наконец не поймал снитч.

Хотя мне дважды подворачивалась возможность поймать крылатый шарик, я не стал ловить его. Метлой я управлял легко, но лихачить не любил — мне и без квиддича хватало острых ощущений в жизни. Крэбб даже и не пытался участвовать в ловле снитча, он был вообще тяжёл для квиддича. Бил он по мячу мощно, но часто не туда, и побаивался высоты. Хотя с метлой Винс справлялся, он осторожничал на поле и не умел следить за окружающим пространством, поэтому ему постоянно доставалось бладжером. Гойл реагировал на ситуацию быстрее, он чётко контролировал воздух, а физическая сила и резкий удар позволяли ему со временем стать хорошим загонщиком. Нотт держался на поле незаметно, но ляпов не допускал, а когда мы закончили играть, оказался единственным, кто не получил ни одного синяка.

А Драко... Драко у нас словно бы родился в воздухе и для воздуха, да и его характер был под стать — лёгкий, если не сказать легковесный. Подвижный и непоседливый, на поле Драко был в своей стихии. Что означало словосочетание 'страх высоты', он в принципе не понимал. Вывернуться из пике в полуметре над землёй для него было абсолютно нормальным и безопасным — это был прирождённый ловец, идеально приспособленный к уворачиванию от бладжеров. Пока мы шли лечить синяки и мыться, Драко взахлёб рассказывал нам, от чего и как он увернулся в момент поимки золотистого шарика с крыльями.

После квиддича мы договорились встретиться в библиотеке. Всем хотелось поскорее попробовать себя в стихийной боевой магии. В Хогвартсе мы читали подаренную Тедом книгу и даже пробовали выполнить кое-что оттуда, но систематических занятий ни у кого из нас не было, да и поколдовать в полную силу было негде. Все наши упражнения ограничивались отработкой движений палочки и выполнением наиболее безобидных заклинаний на малой мощности.

В библиотеке обнаружилось, что Драко без понятия, где какие книги здесь находятся. Пришлось подождать, пока он не сходит за отцом. Малфой-старший нашёл для нас точно такую же книгу по стихийной магии — видно, она есть у каждого уважающего себя мага — и мы с ним отправились на испытательную площадку.

Вход в подземный зал находился внутри небольшого однокомнатного помещения... небольшого по сравнению с особняком — моё восприятие уже настроилось на здешние масштабы. Кроме спуска в подвал, в помещении имелись два стола, диван, несколько стульев и шкаф с различными лечащими зельями. Малфой-старший начал с того, что подвёл нас к шкафу и разъяснил, что излечивает каждый из пузырьков и флакончиков. В подвал мы не спускались, вместо этого Малфой повёл нас на наружную площадку.

— Способы выполнения заклинаний делятся на вербальные и невербальные, палочковые и беспалочковые, — рассказывал он по пути. — Палочка служит резонатором и усиливает основное заклинание в разы, а то и в десятки раз. Самое слабое выполнение заклинаний — невербальное беспалочковое, затем идут вербальное беспалочковое и невербальное палочковое, и самое мощное выполнение — вербальное палочковое. Именно его вы и изучаете в Хогвартсе.