Мораг-Тонг. Секта убийц во славу Мефалы-Прядильщицы, широко известная в моем родном Рес... Морровинде и чуть менее — на всем остальном Тамриэле. Секта, получившая статус и права Гильдии, поскольку её существование выгодно Империи, ведь именно Мораг-Тонг выполняет большинство заказов на убийство высокопоставленных лиц. По слухам, Прядильщице очень нравится, когда её ассасины убивают известных и облечённых властью... И именно данмеры — большинство её членов. Но причём тут я? Так просто в неё не вступишь, не дерьмо все-таки. "Лесничие"(4), насколько я знаю, очень требовательны к кандидатам и не принимают к себе кого попало, проводя жёсткий отбор на пригодность и даже порой готовя кандидатов заранее. К тому же у меня никогда не возникало желания стать одним из ассасинов. Неужели...

Нехорошие подозрения по поводу того, как я оказался за решёткой, так и не успели оформиться во что-то конкретное... Потому что старик, с какой-то обречённой жадностью вглядывавшийся в моё лицо, назвал своё имя. И титул.

Уриэль Септим, Император Тамриэля.

Конец времён... Нирн раскололся, Мессер и Секунда упали на землю, а Магнус взошёл на закате...

Короткий разговор несколько прояснил ситуацию. Я в Имперской тюрьме, в столице, с памятного разговора с дядей Болвином миновало целых две недели. Как я оказался в Сиродииле, за какое преступление попал в тюрьму и что за это время ещё произошло — неизвестно. Императору грозит опасность, наследники престола мертвы, а убийцы идут следом, пока Клинки (Так эти трое — легендарные Клинки?! Те самые про которых я слышал что-то вроде "Они повсюду, но никто не знает точно, кто они"? С ума сойти...) пытаются вывести его в некое безопасное место. А я? А я — пешка в руках Судьбы, которую, как утверждал старик, боги в грозный час выбросили на игровое поле. Точно, что выбросили... прямиком в имперские казематы. Да так что память напрочь отшибло. И не только её, судя по ощущениям. Противно-то как... Получается, куда бы я ни пошёл и что бы я ни делал, обязательно вляпаюсь в неприятности. Или в историю, если верить Императору. Что, если хорошо подумать, одно и то же. Тем более, что, если принять во внимание расположение и убранство моих нынешних апартаментов, "вляпаюсь" уже состоялось. Вопрос в том, насколько глубоко...

Уйдя в свои мысли, я едва заметил уход незваных гостей, очнувшись на фразе:

— ... тебе повезло.

Что-что?

Они уходили, потайная дверь была открыта. Опасаясь, что она сейчас захлопнется сама собой, я шмыгнул в проход. О том, что, в случае чего, вернуться будет невозможно, я старался не думать. Попробовать воспользоваться другим выходом из камеры мне почему-то в голову не пришло...

Услышав впереди топот и лязг доспехов, я, было, притормозил, но тут же рванул вперёд с удвоенным энтузиазмом — крадущегося меня, скорее всего, сначала зарубят, а уже потом поинтересуются, какого дремора я тут забыл. А так есть шанс, что просто пошлют к скампу, дав пинка для пущего воодушевления. Получить кованым сапогом под зад мне не улыбалось, но такой исход был всё же меньшим злом. Главное — выжить и выбраться отсюда. А задница заживёт.

Лязганье доспехов впереди внезапно сменилось звоном оружия и воплями. Не сумев вовремя затормозить на истертом до почти зеркальной гладкости скользком известняке, я вылетел на лестничную площадку и едва не сбил Императора с ног. Интересно, мелькнула мысль, если бы мы с ним растянулись на полу, расценили бы это, как покушение с моей стороны?

Придержав покачнувшегося старика — люди вообще недолговечные создания, а в старости ещё и хрупкие — чтобы он все-таки не свалился, я повернулся к освещённой площадке, раздумывая, заглянуть ли за угол или не рисковать.

И чуть не заорал, когда на предплечье легли сухие шершавые пальцы.

— Не торопись. Впереди ассасины, если я не ошибаюсь. А ты безоружен, — голос Уриэля Септима был тих и невыразителен.

Похоже, он уже смирился со своей судьбой и, будь на то его воля, никуда бы не бежал. Но... что-то все же толкало его вперёд. Впрочем, есть у меня подозрение, что не пойди он сам, бешеные редгарды понесли бы его на закорках, куда бы там они ни направлялись.

Лязг и звон тем временем стихли, а по лестнице пружинисто взбежал самый молодой из телохранителей — Баурус, кажется. Моё присутствие его заметно напрягло, но, поскольку Император был спокоен, он это никак не прокомментировал. Только с тревогой спросил:

— Вы в порядке, сир?

Кажется, верность Клинков основана на чем-то большем, чем присяга...

— В полном, мой мальчик, — кивнул Уриэль. — Настолько, насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах.

По лестнице, двигаясь более неторопливо, поднялся ещё один редгард.

— Все чисто, мой государь. Можно двигаться дальше.

Старый Император помедлил, вслушиваясь в тишину...

— Капитан Рено? — тихо спросил, наконец, он.

— Она... мертва, — сдавленно произнёс Баурус.

А я неожиданно осознал, что охрана Императора не могла состоять всего из трёх воинов. Сколько же Клинков уже полегло на вот таких вот лестницах по пути сюда в попытках спасти этого пожилого человека?..

Уриэль закрыл глаза и замер. Не знаю, прав ли я, но на какой-то короткий миг мне показалось, что сейчас он прикажет им убираться, освободит от присяги и пойдёт навстречу смерти. Сам. Судя по тому, как напряглись Клинки, они тоже ждали чего-то подобного. И, похоже, готовились наплевать на прямой приказ.

На краю сознания вертелась мысль, почему так важна жизнь императора. Что-то полулегендарное, про Драконьи Огни, единожды прочитанное и за ненадобностью прочно забытое... Все ещё гудящая голова затрещала с новой силой, стоило мне попытаться сосредоточиться на этой мысли. Но я уже точно знал, что, если Уриэль попытается всех отослать, останусь с ним. Просто потому что чувствую — это правильно. И к скампу семейные обязательства и политику Дома — пока дядюшка Болвин глава клана, обратно дороги не будет. Да и после, пожалуй, тоже — утрату и без того непрочного политического влияния при короле Хелсете, даже весьма незначительную, мне не простят. Принять меня обратно будет все равно, что расписаться в полной несостоятельности. Во всех смыслах. Так что теперь я сам за себя, чужак в земле чужой, и не обязан соблюдать все традиции рода — это Сиродиил, а не Рес... Морровинд, дремора меня побери! Мор-ро-винд! О, Неревар, как же трудно будет привыкнуть!.. Чужак... Н'вах, как у меня дома называют чужеземцев. Об отношении к н'вахам вообще упоминать не стоит... Но, если уж на то пошло, у нас, данмеров, есть веские причины не любить чужестранцев. Правда, я слышал, что в Сиродииле к чужакам относятся лучше и судят иными мерками. Однако это ещё предстоит проверить. Для начала нужно как-то выбраться из тюрьмы. И забыть о презрении к н'вахам и полуживотным — то, что от данмеров с трудом терпят даже в Ресдайне, в Сиродииле мне не простят. Равнопра-авие, видите ли... Предки покарай этих сиродиилов с их безумными правилами, как же сложно! Но я справлюсь, дремора побери! Должен справиться. Вот только оружие...

Осторожно миновав телохранителей — мало ли, что придёт им голову, ситуация не располагает к доверию, особенно после упоминания Мораг-Тонг в какой-то загадочной связи со мной, — я спустился вниз в надежде разжиться хоть какой-нибудь острой железякой, а если повезёт, то не только. Наскоро обыскав трупы нападавших, я стал счастливым обладателем пары пузырьков с незнакомыми мне зельями. Логично было бы предположить, что целительными, но запах мне ничего не сказал, а пробовать я не решился. Подумав, раздел самого тщедушного из убийц — ему одежда уже ни к чему, а я изрядно продрог. Тонкое багровое сукно ещё хранило тепло бывшего хозяина. Сдержав дрожь отвращения, я натянул плащ на себя и оглянулся на тихо препирающихся с Императором Клинков. Не обобранным осталось только тело капитанши — Рено. Пока я размышлял, что со мной сделают за мародёрство и не обвинят ли к тому же в некрофилии — капитан все же была женщиной, хотя и страшной, как грех — мои временные попутчики пришли к согласию и резво направились к запертой двери у меня за спиной. Плюнув на условности, я цапнул с трупа короткий меч в ножнах и подобрал акавирскую катану. Доспехи снимать не стал — не было времени, да и не стоило: тяжёлая стальная кираса была мне безнадёжно велика, да к тому же изрублена до полной непригодности, в то время как у нападавших ни оружия, ни доспехов не обнаружилось вовсе. Как они умудрились так долго — и небезуспешно — драться с Клинками? Загадка.

Несмотря на спешку, я все-таки не успел. Дверь захлопнулась перед самым моим носом, безжалостно щёлкнув замком. Одновременно, где-то позади раздался непонятный звук, словно упало что-то тяжёлое, но мне было не до того — я изучал замок, надеясь, что щелчок запорного механизма мне просто послышался... Увы и ах, дверь действительно была заперта, а у меня не было не то, что ключа, но хотя бы куска проволоки, чтобы скрутить из неё подобие отмычки. Не знаю, чем в молодости занимался мой отец, но первые уроки открывания различных замков я получил именно от него. Равно как и некоторые другие полезные навыки... Правда, потом от него же неоднократно получал по ушам за то, что "тренировки ради" совал нос, куда не следует, но, скажите мне, какой нормальный мальчишка равнодушно пройдёт мимо, почуяв приключения на седалище? Особенно, если для того, чтобы их найти, достаточно залезть в отцовские вещи в его же кабинете? То-то. Отец ругался, ставил на замки ловушки — как правило, слабенькие морозные или огненные, в которые я через раз влетал, но, в конце концов, научился разряжать без ущерба для себя. Сейчас мне кажется, что это тоже был своеобразный урок... ведь лучший способ заставить чему-то научиться — запретить это делать. Правда, сейчас ни один из отцовских уроков не смог бы мне помочь...

Ур-роды, поцелуй их дремора! Убыло бы от них, если бы я следом пошёл?

И что теперь?

За спиной раздался истошный визг и на меня, царапаясь и кусаясь, обрушилось покрытое жёсткой бурой шерстью тело.

Кажется, я орал. Громко орал. Особенно, когда оседлав гигантскую пещерную крысу и пытаясь отвернуть ей башку, увидел, что на меня несётся ещё одна. В Вварденфелле я убил немало таких тварей, но тогда я был не один, и у меня было оружие...

Оружие!

Укуси меня грязекраб, какой же я придурок...

Выдернув катану из ножен, резво ткнул своего полудохлого "скакуна" куда-то в загривок. Мда-а, покойная редгардша была, похоже, помешана на пологой заточке. То-то режущая кромка превращена непонятно во что, тем более что катана вообще не предназначена для парирования ударов противника. Кухонные ножи бы этой дуре точить — это ж надо: испортить такое оружие! Кто-то мне однажды говорил, что акавирцы вообще считают столкновение клинков в поединке проявлением неуклюжести и "грязной", то есть несовершенной, техники боя. Или не мне, я просто оказался рядом... Интересно, что бы сказал кто-нибудь из них, увидев, в каком состоянии эта катана? Впрочем, для крысы и в таком виде сойдёт. Плохо только, что она мне не по руке, но с этим ничего не поделаешь.

Хитрости твари явно недоставало, потому что перла она на меня не хуже матерого кабана. Первым ударом я достал её ещё в прыжке. Хорошо достал, все лицо теперь в крысиных потрохах, чтоб их... А вторым ударом загнал клинок прямо в оскаленную пасть твари почти до рукояти.

Прислушался. Тишина. Только скребёт когтями по каменной плите агонизирующая парализованная крыса, на которой я катался. Паршивая из неё получилась лошадь, надо сказать. Или это я такой хреновый наездник? Эта мысль вдруг показалась мне настолько смешной, что я расхохотался, сев на пол там, где стоял. Я сидел и хохотал, как сумасшедший, сидя на полу и утирая льющиеся слезы перед запертой дверью на волю...

Когда истерика меня отпустила, я смог, наконец, относительно разумно соображать. Крысы откуда-то появились, значит, есть ещё какой-то выход отсюда. С этой мыслью я встал, выдернул из дохлой крысы окровавленную иззубренную катану и вытер клинок о шкуру твари. Капюшон пришлось выбросить, благо, было чем его заменить. Стянув его, я порадовался тому, что во время недавней драки он на мне вообще был. Иначе голову от крысиного дерьма я бы отмывал долго... После недолгого раздумья, плащ я тоже снял. Скинув вонючее барахло на пол, я пошёл раздевать ещё одного мертвеца. Торопиться мне теперь было некуда.

Стянуть ещё один плащ было несложно, но муторно. Было все же что-то неправильное в том, чтобы грабить мёртвых. Да ещё и неудобно ворочать трупы одной рукой — оружие я на всякий случай не убирал. Там, где есть две крысы, может быть и больше. К тому же, в отличие от домашних сородичей, пещерные крысы — довольно серьезный противник.

Раздевая ещё одного покойника, я невольно поёжился от тянущего по спине сквозняка. Оглянувшись, я увидел свежий пролом в боковой стене. Оттуда-то и шёл холодный воздух.

Поразмыслив, я осторожно направился к пролому.

Хорошо, что я не убирал оружия! Не успел я перешагнуть через разбитые каменные блоки, как на меня с режущим уши визгом бросилась ещё одна крыса.

Стоя над убитой тварью, я, по-звериному зализывал прокушенную руку и думал о том, что стоит попробовать вернуться назад. Потайной ход ведь никто не закрывал, да и дверь камеры может быть открыта. Хотя рассчитывать на это все же не стоит — вряд ли императорская охрана стала бы упрощать преследователям задачу, не заперев за собой дверь. Но уж очень мне не хотелось лезть в пролом — трёх крыс мне с избытком хватило для понимания, что ничего хорошего меня там ждать не может...

С мыслью о том, какое дивное выражение возникнет на рожах тюремной охраны, когда я заявлю, что меня самолично отпустил Император Тамриэля, я, ухмыляясь, порысил туда, откуда пришёл. Понятное дело, что вряд ли они мне поверят. Скорее всего, просто побьют и засунут обратно в камеру. Причём в другую — для надежности. Но помечтать-то можно...

Суровая реальность напомнила о себе внезапно возникшей на пути каменной стеной. От неожиданности я едва не врезался в неё лбом.

Нет, ну не гады ли? Они все-таки закрыли эту треклятую потайную дверь! А с этой стороны, насколько я помню сказанное покойной капитаншей Клинков, открыть её невозможно. Не верить ей основания не было — сказано это было не мне, а совсем другому человеку. Мне просто повезло оказаться поблизости.

Без энтузиазма — мои ноги мне все же дороги — попинав стену, я зашагал обратно. Как бы я ни пытался этого избежать, придётся выбираться через подземелья. С гигантскими пещерными крысами и дэйдра знают, с какой ещё дрянью... Мне бы арбалет. Или хотя бы лук — снимать врагов на расстоянии. Хотя я паршивый лучник — трудно стать хорошим стрелком, когда тебя этому никто не учит. А уж метательные звезды, наследие времён акавирских завоеваний, у меня всегда летели куда угодно, только не в цель, вызывая у моего наставника лютое бешенство и заставляя его сомневаться, что руки у меня растут откуда должно. Особенно, когда ему приходилось от них уворачиваться. Мои сородичи, как правило, предпочитают резать врагов любого рода непосредственно. Отравленный кинжал — самое распространённое оружие в Домах. Те же Хлаалу, хоть и оглядываются на Сиродиил, как оплот Империи, не гнушаются сводить счёты традиционными для данмеров способами... И не всегда при этом обращаются к услугам недавно помянутой Мораг-Тонг. Даже отец, который, как мне когда-то казалось, знал и мог все на свете, будучи чистокровным босмером, с луком обращаться то ли не умел, то ли просто не хотел, по какой-то одному ему ведомой причине предпочитая обучать меня владению контактным оружием — в основном, кинжалами и танто, объяснив свой выбор тем, что для меча, кроме, разве что, вакидзаси, я мелковат — всего три с половиной локтя(5) — и слишком хрупкого сложения. В точности, как у него самого, между прочим, с поправкой на то, что он на пол-локтя ниже меня ростом. А ему ни рост, ни сложение махать мечом совсем не мешали. Имперским мечом, прошу заметить. Тем более что в моем Доме как раз и ценилось умение владеть мечом и луком — впервые прочитав "Благородного Сословия Честное Зерцало", я, помнится, надолго погрузился в уныние, сравнив свои умения и способности с тем, что там вменялось в непременные атрибуты любого "достойного мужа Великого Дома Редоран". Имперские же солдаты, на первый взгляд добродушно возившиеся в свободное от службы время с местной ребятнёй, к своему оружию мальчишек вообще не подпускали. Даже малышню. Ведь мальчишки рано или поздно вырастают. А Морровинд — не самая благополучная провинция Империи Тамриэля. Так что учить меня стрельбе было, в общем-то, некому. А жаль. Правда, я неплохо умею метать ножи, но для начала их нужно где-то взять...