— Ах, да... я и забыл. Кошки — маленькие забавные зверьки, кстати — живут только в Хай Роке. У бретонов они в качестве домашних зверей: грызунов ловить... ну и дамам для души, как говорят. Их так и называют — домашние кошки. В других регионах Тамриэля они почему-то не приживаются. А альфики только в Эльсвейре и у меня на родине.

— То есть альфик — это тоже... домашний зверек? — я мучительно соображал, пытаясь уложить новую информацию в гудящую от недосыпа голову.

— Дибелла сохрани! Альфик — это каджит! Разве ты не знаешь... хотя откуда? Это только мы, дети Валенвуда, кроме, конечно, самих каджитов, знаем. Просто запомни, что каджиты бывают разные — одни почти как люди, другие, вроде альфиков — маленькие, похожие на бретонских домашних кошек.

Я окончательно запутался и решил вернуть болтливого босмера к интересующей меня теме, пока мозг не взорвался от вываливаемых на меня совершенно ненужных мне сейчас сведений:

— Дэйдра с ними, с альфиками... Ты мне лучше про Гогана расскажи. Что у него там стряслось?

— Что-что, — хмыкнул Мэнлорн, — попался он этим... грабительницам. Говорят, через весь Анвил без портков бежал.

— Кто говорит? — заинтересовался я, мысленно посочувствовав неудачливому редгарду, которому предстояло стать главным объектом сплетен в ближайшие несколько дней, а то и недель.

— Ну... — замялся трактирщик, — люди говорят.

— Ну, мало ли, что люди говорят... Сами придумывают и сами же верят.

— Твоя правда, — закивал он с такой готовностью, отчего мне невольно пришло в голову, что про портки именно он и придумал, причём только что.

В этот момент дверь открылась и кто-то зашел в таверну. По внезапно остекленевшим глазам трактирщика я понял, что это не кто-то из завсегдатаев. А когда его рот начал медленно расползаться в глуповатую улыбку, я сообразил, что стоит посмотреть, кто мог вызвать такую реакцию. И обернулся.

Их было две. Все так, как и рассказывал Гоган — две самые красивые женщины, которых я когда-либо встречал. Брюнетка-имперка и белокурая северянка. По сравнению с ними красавица Мейлона, на которую я вчера едва не начал пускать слюни, выглядела потрёпанной, блёклой и неинтересной. Я начал понимать, что имел в виду Гоган, когда сказал:

"Я всего лишь мужчина! Как я мог сопротивляться?"

Брюнетка неторопливо обвела взглядом зал таверны. Увидев меня, она едва заметно нахмурилась — не сердито, а скорее задумчиво. Оглядела ещё раз — готов поклясться, что слышал звон монет, когда она подсчитывала стоимость моего наряда и висящего на поясе эльфийского кинжала, сменившего мой трофей из святилища "Мифического Рассвета" — и, переглянувшись с северянкой, кивнула и, улыбаясь, направилась к стойке.

Ко мне.

Трактирщик позади меня тихо всхлипнул. Мой же взгляд намертво прикипел к глубокому вырезу её платья, а штаны начали казаться слишком тесными. Очень тесными. Нельзя сказать, что я забыл о том, кто она такая и что мне все равно ничего не светит, но...

Имперка остановилась передо мной, положив ладонь на бедро и слегка покачиваясь. Так, что ложбинка между её грудей, на которую я по-прежнему неотрывно пялился, то приближалась к моему лицу, то отдалялась.

За всеми своими приключениями я как-то позабыл про женщин. Когда вылезаешь из какого-нибудь подземелья усталый, как собака, и весь покрытый грязью и кровью, возникающие мысли о постели связаны исключительно с желанием выспаться, а не переспать. Да и подходящие кандидатки не встречались. Не рассматривать же всерьёз понравившуюся мне, было, Фалану Хлаалу — я для неё... слишком живой. И намерен таковым оставаться столько, сколько получится. Бабульку из Лейавина вообще вспоминать то смешно, то жутко, а до того, чтобы пользоваться услугами профессионалок — в частности, одной весьма симпатичной барышни из Талос-плаза в столице — я ещё не дозрел. Наверное, поэтому оказавшаяся вдруг почти перед самыми моими глазами женская грудь произвела на меня такое впечатление. Впрочем, то, что находилось над грудью, тоже было более чем привлекательным.

Я встряхнулся и подумал, что не стоило строить из себя аскета, пока я торчал в Имперском городе, и принять предложение той же Динари Амнис. Девчонка очень даже ничего, а что зарабатывает себе на жизнь телом... ну, как справедливо заметила прицепившаяся ко мне в Портовом районе столицы немолодая потасканная босмерка, явно промышляющая тем же ремеслом, не все же могут взять в руки оружие. Да и много она не просила... Сейчас не пускал бы слюни на первые оказавшиеся перед носом большие упругие сиськи. Хотя вид великолепный, особенно на таком расстоянии...

— Хм... такой красивый — и такой одинокий, — негромко произнесла женщина. — Я тебя здесь раньше не видела. А я знаю всех интересных мужчин в городе.

— Я здесь совсем недавно, — ответил я и, принюхавшись, с наслаждением вдохнул аромат её духов.

Какой приятный запах... откуда он мне знаком?

— Кстати, меня зовут Фаустина. Фаустина Картия. А это моя подруга Сигни. Злые языки прозвали её Разлучницей, но разве она виновата в том, что так красива?

— Нет. Конечно же, нет, — я с трудом, но все же перевёл взгляд на её лицо.

— Нравится? — улыбнулась брюнетка. — Все это может стать твоим... если ты хочешь, — добавила она, качнувшись чуть сильнее, отчего я почти уткнулся лицом в вырез её платья. — Ты ведь хочешь? Мы с Сигни совсем не против хорошенько поразвлечься...

— С-су-у-уки... — прошипел я, навалившись на стойку и мечтая засунуть голову в бочку с холодной водой.

И не только голову.

А ещё лучше — пообщаться с какой-нибудь эльфийкой, неважно какого цвета и с какой длины ушами. Лишь бы была молодой, симпатичной и выпрыгнула из платья раньше, чем я развяжу шнуровку на штанах.

Впрочем, при соблюдении первого и последнего условий я согласен и на не-эльфийку... Только где же её взять?

С уходом соблазнительниц навеянное очарование стало понемногу развеиваться, но желание-то никуда не делось! Если бы я не распознал запах жучиного мускуса, подмешанного в духи Фаустины, мог бы тупо принять их жаркие обещания за чистую монету. Да что там говорить, почти принял! И это несмотря на то, что я заранее знал, что все это обман. Одни боги знают, кто подсказал ей использовать для обольщения эту дрянь, и где она её достала. Впрочем, Анвил портовый город, тут многое можно найти. Даже жучиный мускус Телванни. Если знать, где искать. Неудивительно, что и Гоган, и все остальные жертвы этих тварей так охотно шли в расставленную ловушку. И я в том числе — нанюхавшись мускуса и засмотревшись на их прелести, я благополучно забыл спросить за кольцо Гогана. Придурок...

К счастью я, пусть и не сразу, но сумел немного опомниться. Совсем немного... но этого как раз хватило, чтобы осознать глубину задницы, в которой я оказался. И подавить нарастающее желание привлечь к себе кажущееся таким податливым и доступным — только протяни руки — женское тело. Именно, что кажущееся. Идиот... Легковерный придурок, погнавшийся за сотней золотых и отчего-то решивший, что это будет просто... В какое же дерьмо я вляпался!..

Мэнлорн удручённо вздохнул:

— Понимаю... Они часто заходят в мою таверну. Хотя, слава Дибелле, не каждый день.

Выглядел босмер помятым и встрёпанным. И зачем-то поминутно оглядывался на дверь у себя за спиной.

— Тогда почему ты не пресечёшь это? — немного отдышавшись, спросил я. — Это ведь твоё заведение и твоё право — пускать их или нет. Или я неправ? Или тебя устраивает то, что они творят?

— Думаешь, ты единственный, кого вот так скрутило после общения с ними? — хмуро ответил босмер. — Я знаю, чем они занимаются, и мне это не по душе, но я не могу запретить им тут появляться — они не делают ничего противозаконного. Здесь — не делают.

Я бы поспорил, но и без того поганое самочувствие после общения с грабительницами стало совсем отвратным. Впрочем, опыт, полученный с незабвенной Кирану, чтоб её дэйдра взяли, подсказывал, что сие дивное состояние пройдёт, хотя и не так скоро, как хотелось бы, даже если ничего не предпринимать. Правда, Кирану, надумав не допускать меня к телу, до такого безобразия все-таки не доводила...

Мэнлорн вдруг извинился и ненадолго исчез за той самой дверью, на которую все время поглядывал, благо, из посетителей в этот час был только я. Куда и зачем, я понял только тогда, когда он по возвращении предложил мне прогуляться на задний двор, намекнув, что все, дескать, в моих руках. Желания давать излишне болтливому босмеру пищу для новых сплетен у меня не было, поэтому я притворился, что не понял намёка. А через некоторое время отправился на поиски фермы Гведена. В конце концов, должен же я знать, куда мне идти...

Правда, заплутав, вышел не к Гведену, а к Витмонду. Рослая грудастая северянка с усеянным оспинами лицом в ответ на мой вопрос сначала раздражённо рявкнула что-то похожее на "Отстань!", но стоило мне отвернуться, сама же и окликнула. Объяснив, где находится нужная мне ферма, северянка задумчиво пожевала нижнюю губу и... попросила помочь ей — вернуть фамильную вещь, подаренную её отцом на свадьбу. Похоже в Сиродииле такая традиция — дарить молодоженам фамильные вещи. Мейлона тоже говорила о свадебном подарке. В данном же случае таким подарком оказалась булава двемерской работы под названием "Дробитель скал", которую забрал её бывший муж, Бьялфи, когда решил заработать лёгких денег, прибившись к промышляющей поблизости шайке мародёров.

Услышав просьбу, я даже не удивился. С моим дурацким везением следовало ожидать чего-то подобного... Для того, чтобы прослыть искателем приключений, не обязательно их действительно искать. Некоторых приключения находят сами. Например, меня. И когда-нибудь я, возможно, к этому привыкну.

Приняв мои невесёлые размышления за сомнения, фермерша торопливо пообещала заплатить. Расспросив её, в чем, собственно, дело и где искать этот самый форт Странд, где окопался её бывший муж в компании шайки мародёров, и выяснив, что находится он по пути к Гведену, я неохотно согласился, проглотив вопрос, когда и за какие такие заслуги этот Бьялфи получил прозвище "Презренный". Сотня золотых — неплохие деньги, но в свете того, что мне предстоит разбираться с нежитью и изрядно потратиться на ремонт в своём особняке... как гордо звучит, если не знать, что "мой особняк" из себя на самом деле представляет... Так вот, сто золотых — деньги хорошие, но явно недостаточные. У меня на родине разбойники, мародёры и контрабандисты — законная добыча того, кто сумеет с ними справиться. Судя по высказываниям графини Каро, в Сиродииле ситуация не слишком отличается.

До Гведена я добрался почти вовремя, по пути заглянув в форт Странд. Лезть в подземелья я не собирался, но хотя бы осмотреться стоило. Дополнительной причиной для осмотра стала неожиданно свистнувшая перед носом Топаза стрела, отчего гнедой с испуганным ржанием взвился свечой и едва не понёс, а результатом — двое мёртвых оборванцев, по всей видимости, отряжённых караулить подступы к мародерскому логову. Двое здоровенных обломов, упакованных в ржавое железо, даже представить не могли, что мелкий данмер в лёгком кожаном доспехе — во избежание неожиданностей я переоделся сразу же, как только оказался за городскими стенами — может оказаться им не по зубам. Хотя теперь есть вероятность, что остальные их подельники могут всполошиться и усилить бдительность. Хотя вряд ли их надолго хватит... впрочем, поглядим.

Сама ферма оказалась гораздо дальше, чем я предполагал. Заросший сорняками неухоженный участок за полусгнившей оградой и пустующий загон для скота недвусмысленно намекали, что обитатели небольшого дома на холме кто угодно, только не фермеры.

Дверь открылась легко — меня явно ждали. В чистой, довольно уютно обставленной комнате на неразобранной двуспальной постели лежала Фаустина. При виде меня она села и изящно потянулась, снова, как и днём, демонстрируя красивую грудь. Я послушно уставился в вырез платья, не желая её разочаровывать. Первое впечатление прошло, к тому же я хорошо помнил, чем такие вот визиты сюда закончились для моих предшественников, и был зол. Причем на себя в не меньшей степени. На моё счастье имперка пока находилась слишком далеко, чтобы на меня подействовал запах её духов.

— О, вот и ты. Сигни скоро будет. Она готовит тебе сюрприз... — яркие губы изогнулись в улыбке, говорящей о том, что она отлично знает, какой именно.

Я подошёл ближе и улыбнулся в ответ, отметив висящий у неё на поясе изящный эльфийский кинжал, слабо мерцающий в полумраке. Обесцениватель и Северный Ветер пробыли у меня в руках достаточно долгое время, чтобы я сумел распознать зачарованное оружие. Правда, определять тип зачарования я пока не научился, так что едва заметное белое мерцание мне, в общем-то, ни о чем не сказало. Днём его не было, иначе я бы заметил — все-таки не настолько у меня тогда разжижились мозги. Значит, предполагается обычный сценарий и Сигни где-то поблизости. Укуси меня грязекраб, надо было поинтересоваться у Гогана, какое оружие у них было, и были ли они вдвоём или поприсутствовал кто-то ещё... Остаётся надеяться, что все же удастся решить дело миром.

— Что же ты стоишь? Снимай с себя эту одежду, она нам будет только мешать, — Фаустина встала и подошла ко мне. — Что это? Доспехи? Тебе тут не с кем воевать, поверь, так что можешь смело класть их на вон тот столик... Снимай же, я не хочу ждать Сигни... Мы ведь и без неё найдем, чем заняться, верно?

— Подожди, — я аккуратно поймал протянувшуюся к моим волосам руку — наличие кинжала заставляло проявлять осмотрительность. — Так не пойдёт.

Слишком легко перерезать человеку глотку, держа его... правильно, за волосы. А моя коса даже после стрижки вполне хватабельна...

— Что такое? — брюнетка, настороженно сузив глаза, отдёрнула руку и отступила на шаг. — Разве ты пришёл сюда не поразвлечься? Тогда зачем ты здесь?

Я внимательно изучал её лицо. Сейчас Фаустина, несмотря на выгодное освещение, отнюдь не казалась сногсшибательно красивой. Возможно, дело в том, что она решила сэкономить и не воспользовалась телваннийскими духами. Ещё бы, штука редкая и в Сиродииле не встречающаяся. И вследствие этого наверняка безумно дорогая. Зачем тратить её на того, кто уже и без того предположительно "готов"?

— Мне нужно кольцо Гогана, — произнес, наконец, я.

Лицо Фаустины перекосилось, из привлекательного мгновенно превратившись в маску уродства. Я невольно потянулся к оружию.

— Дэйдра! Я так и знала! — зло прошипела она. — Мне следовало догадаться, что ты связан с городской стражей, когда ты появился сразу после того, как выяснилось, что это дэйдрово кольцо — ничего не стоящая дешёвка!

Я промолчал, думая, что кое-кого ждёт весьма неприятный разговор, когда я отсюда выберусь. А я выберусь, даже если для этого придётся положить всю эту женскую банду. Да, меня учили, что нельзя поднимать руку на женщину. Но ещё меня учили, что женщина с оружием в руках — уже не женщина.