Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Каков доспех — таков боец: штопаный ламелляр вытащат из братской могилы археологи.
А в Византии идёт собственный процесс прогресса этой железной безрукавки. На неё приделывают рукава. А на рукавах — "обратное плетение". На корпусе воина ламелляр собирается так, чтобы нижний ряд перекрывал частично верхний. Удар копья снизу не так опасен, как для "чешуи" — остриё не проходит внутрь, под чешуйку, а скользит поверх. Но по конечностям, по плечам воина, даже и конного — бьют чаще сверху, и на рукавах порядок сборки рядов меняется. Ещё всадника бьют по ногам — самое слабое место. Здесь тоже, как оказывается, опаснее удары сверху — и к доспеху добавляют юбку, тоже с обратным порядком рядов.
А на Руси ещё любят "лепестковую отделку" по подолу и по проймам... а грузины подкладывают под пластинки кожаную полосу, а нижнюю часть полосы заворачивают вокруг нижней грани пластин... а ещё бывают пластины "протуберанцивые", проще — с язычком... а ещё дырок делают больше и вяжут по-разному... пластины бывают асимметричными, бывают сильно гнутыми... в Гомеле к безрукавке начали ставить наручи с шарнирами... а из совсем дальних стран привозят сходный доспех, у которого вместо пластины — трёхлучевая звезда со сломанными, отогнутыми вверх, нижними лучами, что в уставном письме Кай Шу означает "гора"...
* * *
Всё это мне Гаврила высказывает без остановки. Удивительно: постоянно сонный мужик. В нормальных условиях от него слова не дождёшься. А тут запел соловушкой. Тычет мне в нос гомельским доспехом и рассуждает, что "умбончики" на этих пластинках эффектнее — их отдельно надраивают для блеска, и — эффективнее "полочек" на "кабанских"...
— Э... Дядя Гаврила, а куяка у вас нет?
— А? Чего? Хуяка? Как не быть. Тама вона, на полке. Мелковат оказался.
* * *
Тюркское "кха" в русском произношении постоянно меняется: либо озвончается, либо оглушается. Либо — "каган", либо — "хан". Так и с доспехом, который мои современники знают как "куяк".
Сходил — посмотрел. Точно, детский какой-то. А так-то тип выдержан: корпусной доспех с пластинчато-нашивной системой бронирования. Ранняя бригадина, она же — coat-of-plates, "пальто из тарелок". Берётся сюрко... проще — пончо для рыцаря. И под него, с изнанки, клепают пластины. Часто — с зазорами для экономии железа. Вторая броня, обычно надевается поверх кольчуги.
Будет надеваться: куяк придёт в Европу вместе с монголами. Потрясение от похода Батыя будет столь велико, что европейцы срочно позаимствуют новый тип бронирования.
"Хатангу дэгел" — монгольский мягкий халат с приклепанными изнутри железными пластинами — ещё один военно-технический "фигурный болт" армии чингизидов. Итальянцы уловили идею и запустили, совершено пиратски, без лицензий и отчислений, воспроизводство копий и вариантов. А наши просто позаимствовали. Причём — быстро.
Похоже, что в "Ледовом побоище" дружина Александра Невского превосходила тевтонских рыцарей в части бронирования: те были в кольчугах и чешуях, а русские — в кольчугах и куяках.
Почти все французские рыцари (треть всех благородных французов), погибшие от английских стрел 26 августа 1346 года в битве при Креси, носили кольчуги или "тарелочные польта", куда более слабые, чем монгольский куяк. То-то английский Эдуард Третий при Креси в первую линию поставил лучников. Как и за сто лет до него на Чудском озере — Невский.
Знаменитая фраза князя Александра Ярославовича, канонизированного в лике святого чудотворца: "Немцев — бить, с татарами — дружить" имела не общефилософский, политико-религиозный, а конкретный военно-технический смысл? Союз ради срочных поставок нового, технологически продвинутого, вооружения? "Чудотворец" — из-за броней? А мы и не поняли, что всё дело в... в хуяках?
Впрочем, наши и тут несколько... покрасовались: монгольский куяк и его подобие — ранняя бригандина, несут железо изнутри. Кроме, возможно, плечевых пластин. Но на Руси железо будут упорно навешивать снаружи. Позволяя противнику чётче выбирать удобное место для удара, и тратя время перед боем на надраивание пластинок до солнечного блеска. "На страх врагам".
А потом вообще станут называть этим звучным словом почти любой тип пластинчатого доспеха. Включая "костяные вышиванки" сибирских народов.
* * *
Тут прибежал Мончук, отозвал Будду в сторонку и начал, приплясывая и перебегая от одного уха Будды к другому и обратно, проповедовать какую-то гадость про меня.
Ну, если так косятся, то точно гадость. Будда отодвинул дедка ладонью, вытер заплёванное ухо и громко спросил меня:
— Ты... эта... грамотный? Читать-писать умеешь?
Кто?! Я?! Да у меня...! Да я...! Эксперт по сложным системам! Человек из 21 века! Интегралы с дифференциалами...! На трёх языках, не считая строительного...!
— Умею.
— Богородицу знаешь?
В каком смысле? В голубином? Я не святой Лука, за одним столом с ней не сиживал. А! Понял!
— "Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, Благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших".
— Ну? (это Будда — Мончаку)
— Дык... Он же ж... А поп-то...
— Пшёл нахрен. Поп. Он, что ли, будет у меня надраивать?
— Так-то оно... только вот хозяин... а ежели пресвитер...
— На. (Будда рывком выдергивает откуда-то сбоку здоровенный меч). Ветошь — тама. До блеска.
Мончук, испуганный резким движением, отскакивает:
— Да я-то чего?! Поп же ж...!
— И...? Поп с тряпочкой сядет?
— Ну, смотри, Гаврила, ежели что — тебе ответ держать!
Мончук, споткнувшись об порог, выскакивает из помещения. Гаврила задумчиво крутит в руках вытащенный здоровенный меч.
* * *
Про здешние мечи я уже рассказывал. Но тут Будда показывает княжеский двуручный парадный меч: два аршина длиной, фунтов пять весу. Предназначен для торжественного вношения, дарения и вздымания.
Черчиль как-то Сталину ещё больше железяку дарил: нашим специально пришлось высоченного меченосца под приём подарка подыскивать и спешно обучать артикулы выделывать.
Мечей на Руси — большинство, но есть и много сабель. Большие — 1-1.20 метра длиной и изогнутые, кривизна у них растёт с 3-4 до 7 см.
* * *
— Дядя Гаврила, а это что за меч такой?
Будда помахивает мечом, но продолжает думать какую-то свою думу.
— Это? Мда... Так. Крест носишь?
Вытаскиваю из-за ворота свой "противозачаточный" крестик, показываю.
— Перекрестись.
Исполняю. Как учили: вдумчиво, истово. Лишь бы не перепутать: справа налево, сверху вниз, двоеперстием. Чтобы фигу от пупка не показывать.
— В Христа-бога веруешь?
— Нет.
Будда чуть мечом полстеллажа не снёс. Постоял, подумал, подкидывая в руке этот двуручник...
— А в какого веруешь?
— Ни в какого.
— А в чёрта?
— Тоже нет.
Стоит, думает. Я, конечно, никогда не лгу. Но, говорят, "ложь во спасение — благо". Особенно — "во своё спасение". Как бы мне тут... вон он этим... княжьим парадным... ка-ак махнёт... кровищи-то будет...!
— Ну что нынче за бестолковая детва пошла! Младенцы неразумные. А их ещё делу учить, к службе приставлять... Ты глупостью-то своей не сильно хвастай. Велели перекреститься — сверши крёстное знамение, велели к ручке приложиться — подойди да чмокни.
— Ага. А он этой ручкой, может, только что у себя в заду ковырял. Или — письку в кулачке придерживал. Чтоб не разбрызгивала.
— Этот-то? Мда... Этот — может.
Будда задумчиво посмотрел в угол, хмыкнул и закрыл тему. Кажется — пронесло. Выдохнули.
Просто мой честный и откровенный ответ не попадает в "окно восприятия" местных жителей. "Этого не может быть, потому что не может быть никогда" — здесь, в "Святой Руси" все во что-нибудь веруют.
По вере бывают: единоверцы, иноверцы, язычники, еретики, дурни и неучи. Атеистов — не бывает. Отрок, заявляющий: "Не верю ни в какого бога, ни в какого чёрта" — просто дурак нагло капризничающий. Это — лечится. Папашкиным батогом. И проходит с возрастом. Не его дело.
Будда снова поднимает двуручник к потолку:
— Меч этот... железка показушная. Вишь — даже не точена. Чтоб ненароком не порезался. Его воздвигать хорошо. "И воздвиг меч славныя на вороги своя". Князь иной раз берёт. На всякие случаи особые. Молебен там, водосвятие, крестный ход какой... А так-то... Но — чтоб блестел! Аки архангельский меч пламенный. Пятнышко тут... нехорошо. Отполируешь тряпочкой и заново — маслицем.
Будда посокрушался над замеченным мутным пятнышком на клинке у рукоятки, повздыхал и вытащил другой меч, существенно меньшего размера.
— Вот это, Ванюша, меч из немногих. Боевой, славный. От батюшки его оставшийся. Князь Ростислав в поход раз брал. Не понравился. Ростик-то к прежним мечам привычный, к франкским, а это чуть другой — романский. Перекрестье, вишь ты, длиннее и рогами вперёд, сам клинок сужен да короче. Легчают мечи-то русские, легчают... Доброму-то воину уж и отмахнуться от супостата нечем. Разве что — саблю брать. Вот сабли у нас всё длиньше да тяжёльше. Сказывают, в старину приехали раз хазары, побили малость наших, привезли к себе мечи русские, с бою взятые. А мудрецы ихние посмотрели и говорят: наши, де, сабли с одной стороны точены, а русские мечи — с двух. Сильный, де, народ, воинский. Испугались они и порешили: не будем на Русь ходить. А теперь вот и мы всё более с саблями. Э-хе-хе...
Вообще-то, русские летописи говорят чуть другое: что хазары как раз мечами и брали дань со славянских племён. Железо — дорого, лучшее железо — в оружии. Но как элемент патриотической пропаганды — годится. Хазар здесь несколько столетий все народы боялись. Если уж этих русских и хазары устрашились, то остальным и сам бог велел дрожать и прятаться.
Впрочем, у меня вопросы не идеологические, а чисто технологические:
— А я этот тоже чистить буду?
— Будешь. И чистить, и точить. Как ума маленько прибавится. Заточить правильно — ума надо хорошо иметь. Гля.
Он вытягивает меч горизонтально, рубящей кромкой вверх, в направлении горящей в углу лампадки, сдвигает чуть в бок, прищуривает один глаз. Внимательно смотрит, чуть покачивая меч, негромко сообщает:
— Убью.
Это он мне?! Я же тут ещё ничего...
Скрипнув зубами и перевернув меч другой кромкой вверх, монотонно продолжает:
— Убью гада. В задницу всуну, и крутить буду. Покуда не запомнит.
Будда видит моё изумление и суёт мне в руки меч.
— Гля. Глянь как сучонок заточку сделал. По самую рукоять всуну.
Повторяю движение Будды, смотрю на свет. По краю лезвию на свету видна ровная светлая полоса.
— Э... Так оно, вроде... Ровно сделано...
— Ровно?! Говно сделано! Почему?
Гаврила смотрит внимательно, оценивающе. Узенькие щелочки глаз выглядят презрительно. Я, конечно, Акиму Рябине — любимый наследник, а Аким Гавриле — боевой давний друг. Но дурака в хозяйстве держать Будда не будет. Думай, Ванька, соображай. Что в заточке этой железки неправильно?
Можно подумать, что я там, в своём 21 в., только тем и занимался, что мечи романские точил...! Только здесь никому не интересно — чего я в 21 в. делал. Хочешь, Гаврила, я тебе про структуры служебных таблиц "май эскюэла" расскажу? — Не хочет. Нету здесь "эскюэлов". Не майских, ни июньских. А хочет он услышать про заточку мечей.
Ни фига не знаю. По жизни я точил косы, ножи, топоры, тяпки... Мечей — ни простых, ни цвайхандеров... Личного опыта... И на "свалке" у меня... Хотя...
"Заточку 'сильной' части русской шашки, наиболее толстой и прочной, предназначенной для парирования ударов противника, выполняют под углом около 40®, а иногда и вообще не затачивают. 'Рабочая' же часть, для рубки, более тонкая, затачивается под углом в 30®".
И откуда такое мне в голову попало? Я ж не кавалерист! Может, из какой прошлой... реинкарнации?
— Э-э-э... Так вот же! Здесь же тупо должно быть! У рукояти.
Ляпнул и замер. Угадал я с ответом, или мордой в... в такую заточку?
Будда молчит, смотрит. Ну, дядя, не тяни! У него начинает растягиваться пасть. Это... он улыбается!
— Точно. Хоть чуток, а есть. Хоть надежда. На умишко.
Я тоже радостно улыбаюсь. Аж пропотел. Конечно, если бы он меня выгнал — не велика потеря. Но — стыдно.
Мне перед туземцами стыдно?! Я же весь из себя...! Но если они в чём-то лучше меня понимают, то я — дурак. А это уже стыдно перед самим собой.
Дальше Будда показывал своё хозяйство, знакомил с немногочисленной прислугой, хвастал своим точильным станком с лучковым приводом, десятью разновидностями брусков и оселков из настоящего наждака — из самого Наждака привезённого. Что радует — высокооборотных станков с абразивными кругами здесь нет — разогреть и "посадить" стальное лезвие не на чем.
* * *
"Мерцал закат, как блеск клинка.
Свою добычу смерть считала.
Бой будет завтра, а пока..."
Раз — "блеск клинка", значит — клинок освободили от смазки. Теперь, "а пока..." — заточить и надраить. И, при всём моём уважении к Владимиру Семеновичу, не знаю как там закаты в горах — может, и мерцают. А клинки должны "сиять". Однозначно. Так здесь прислугу учат, а за "мерцание" — по зубам бьют.
"Бой будет завтра" — перед боем здесь всегда точат оружие. Не только мечи.
"Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус".
От остроты наконечника копья, например, зависит: пробьёшь ты доспех противника, или он тебя прежде саблей достанет.
Заточка клинков — высший пилотаж. Режущее лезвие у бритвы доводится до 8-12®, знаменитые японские катаны затачивались под углом 15-20®. Малый, для боевого клинкового оружия угол заточки, при превосходном качестве стали, придавал исключительные рубяще-режущие качества японским саблям (катана — сабля, не меч).
Есть разные школы заточки. Элементарно: как двигать клинок по бруску? Одни говорят: лезвием — вперёд. При этом сдираемые абразивными зернами бруска частицы стали не создают заусениц на режущей кромке. Другие — лезвием назад. Типа: вот эти заусеницы и есть самый смысл режущей кромки — острые они. И те, и другие вопят: ни в коем случае нельзя точить лезвие вдоль! Твёрдые зёрна процарапывают канавки вдоль кромки — кромка отвалится. Ещё говорят: выведи в правильный угол сперва одну сторону лезвия, потом — вторую.
Верю. Но у моих заспинных мечей недостаточно широкое полотно и очень толстая спинка — "штык мосинский". Что — "взад", что — "вперёд"... неудобно. Угол как у катаны так не вытянуть, пальцы собью.
Поэтому, да простят меня знатоки, эксперты, мастера и советчики, но своё железо я точу по-крестьянски — как косу отбивают: вдоль, с небольшим углом от лезвия, с обеих сторон сразу. Косы я так "в бритву" выводил и мечи выведу.
Это вариации только по одному параметру — по направлению движения. А ещё есть величина и порядок изменения прикладываемого усилия, температурный режим, величина угла и его изменение вдоль лезвия, использование возвратного хода точила с лучковым приводом, учёт слойности клинка...
Спокойно, Ваня, "в чужой монастырь со своим уставом...".
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |