Красота какая...
Светотехника, новое слово в архитектуре. Пока вот такая, редкие образцы. Но уже пробуют, испытывают, интересуются...
Чего только не выдумывали люди, вдохновленные новым чудом науки — граффити и то оказались заброшенными. Возможность увязать свет и музыку увлекала многих. А рекламщики с ума сходили.
Лина поймала на ладонь пушистый золотой огонек — стилизованное перышко Жар-птицы. Нежный, невесомый, обманчиво-живой огонек...
Покачала на ладони...
От него исходило едва заметное, на грани ощущения, тепло. Вообще птица здорово напоминала феникса. Оранжево-алое, огнисто-золотое, беспокойно переливающееся пламя в облике птицы. Просто не верится, что это вода.
Поколебавшись, девушка присела на низкий бортик. Подобрала ноги, обняла колени, и замерла, неотрывно глядя на это иллюзорное пламя..
Я неправильный феникс.. Наверное. Что-то всегда было не так, с самого начала. Я неправильный феникс и сейчас сижу у неправильного Пламени. Наверное, забавная картинка...
— Лина!
Девушка вздрогнула... и улыбнулась. Голос был знакомым — ясный голос Лёша, от которого замерзшее сердце словно окунулось в теплый ветер... Нашел...
Лина обернулась.
Он стоял одной из световых дорожек — наполовину на свету, наполовину в тени — и испытующе смотрел на нее...
Ангел мой...
Непривычная, не ее мысль, толкнулась в сознание и растаяла, прежде чем феникс успела за нее ухватиться. Исчезла, оставив странное ощущение несбывшейся надежды... Странно, Лина должна злиться — ведь если он может найти ее в любой момент, это серьезное осложнение... Но злиться не хотелось. Хотелось другого. Чтоб подошел. Чтоб присел рядом, чтобы обнял, и можно было склонить голову на его плечо.
— Лина?
Наверное, удивлялся, почему она не отозвалась... или не встала навстречу. Ну... а если ей просто хочется посмотреть? На него, замершего между светом и тьмой?
— Лина...
Девушка усмехнулась: в этот миг Лёш — осанка, наклон головы, чуть приподнятая рука — напоминал танцора, который собирается пригласить партнершу.
— Иди сюда..
Лёш улыбнулся и шагнул вперед.
Золотистые огоньки слетели с крыльев птицы и плавно поплыли к нему... а потом закружились в быстром хороводе, нерешительно трогая то волосы, то руки.
— Эй! — юноша удивленной улыбкой встретил пушистый шарик, присевший на его ладонь.... А совершенно осмелевшие огоньки так норовили присесть на его плечо. — Эй!
— Своего почуяли! — хмыкнула Лина...
— Что?
— Человек Пламени, как-никак. Скажи им "брысь".
— Брысь, — послушно повторил Лёш, и Лина закатилась смехом — поверил! Поверил...
Доверчивый мой...
— Разыграла?
— Немножко...— призналась девушка, — Иди сюда?
Зеленые глаза понимающе блеснули — и Лёш оказался рядом... И можно наконец закрыть глаза и погреться в надежных ласковых руках. И плечо он спокойно подставил. Эмпат несчастный...
"Несчастный эмпат" чуть слышно вздохнул и как-то удивительно ловко, почти незаметно переместил ее к себе. Только что сидела на прохладном мраморе — и вдруг оказалась в уютном тепле...
На всякий случай она прислушалась к фениксу, но тот, как всегда в последнее время проявлял полнейший пофигизм в отношении к возможному источнику магических сил. На диету решил сесть, что ли?
Феникс довольно закурлыкал и отказался от общения.
Ничего не понимаю.
Ну и ладно. Зато как хорошо... Я имею право на капельку счастья.
Где-то неподалеку послышались голоса — стая Соловьевых-младших, очевидно, напала на след и кружила совсем рядом.. Скорей всего, в этой семье умеют чуять друг друга и они засекли Лёша, а не ее.
Ну-ну... вот интересно, что на это скажет Лёш?
Лёш беспокойно шевельнулся:
— Э-э.. Лина...
— М-м-м?
— Я тут... не один.
Лина подняла голову, имитируя удивление:
— Хм.. и с кем ты тут? Я вроде никого больше не вижу.
Щеки Лёша чуть зарозовели:
— Мы тут.. с Димом.
Лина сжала губы, маскируя улыбку: чертовское преувеличение, милый.
— О! А он это... невидимый? — и чертово ехидство, вечно просыпающееся в самый неподходящий момент, вновь выпустило коготки.
— Не совсем. Он с Тиной
Ну-ну...
— И с Сережкой, — продолжил Лёш под ее взглядом, — И с Женей...
— И с Мариной, — подтвердило ехидство, — И все они маленькие-маленькие и сидят в кармане твоих джинсов. Да?
Рука тут же нырнула в карман, проверять наличие микро-Соловьевых, и естественно, никого не нашло...
— Неа, — шепнул ей на ухо смущенный шепот, — Их там нет.. Но ты можешь поискать еще...
— О! Вот они! Лёш, нашел таки! Сережка, ты проспорил! — и на площадь из переулочка вывалилась целая орава знакомых магов. И замахала руками.
— ... попозже, — вздохнул Лёш.
— А мы за вами!
— Лина, ты обещала научить нас этому... фламенко!
— Но...
— А мама комнату готовит! Поживешь у нас?
— А мы хотим завтра пойти купаться. Ты с нами?
— Ну пожааааалуйста!
С ума сойти. Если б они только знали... Черные, карие, серые, зеленые глаза смотрели на нее.
Пойдем с нами... Поживи у нас. Обещание дружбы. И опять отходят на второй план расчеты и долги. Ведь клан не сразу хватится. Несколько дней у нее есть.
Она привыкла к одиночеству, что ж так тянет — сюда? В тепло чужой семьи... Она об этом пожалеет?
— Лина?
Не пожалеет.
— Поживу.
— Ура!
На радостях ребята решили не возвращаться домой телепортом, а пройтись пешком и как следует прогуляться. Они шли по городу шумной веселой группой, переговариваясь, расспрашивая, вышучивая друг друга — беззаботные, яркие, радостные... Словно по ночному городу летела стая птиц.
Лина только улыбалась — впечатление, что за спиной вот-вот вырастут крылья, окрепло. Кажется, она сейчас вспорхнет над аккуратным плиточным тротуаром, раскроет крылья и рванется в небо.
— Лёш...
— Что?
— Ничего. Я просто...
Зеленые глаза понимающе глянули на нее.
— Просто хорошо, а? Мне тоже.
— Но... — нехорошее подозрение снова подняло свою недоверчивую голову, и Лёш поспешно покачал головой:
— Нет, нет, это не я! — он задумчиво-пристально изучал ее лицо, и наконец мягкая, какая-то беззащитная улыбка тронула его губы, — Это не я. Скорей, наоборот. Ты сейчас не грустишь, тебе легко, словно... словно ты приняла какое-то важное решение. И от этого мне тоже легко.
— Лёш... Ты что, всегда меня чувствуешь?! Ты же говорил...
— Нет. Ну не совсем... Просто фон. Общий фон, понимаешь. Радость-грусть, покой-тревога.
— Хм?
— Вот-вот! — Лёш легонько приобнял ее за плечи и бережно-нежно коснулся губами виска... И Лина задохнулась от горько-светлого ощущения счастья, такого своего, такого короткого... — Тебе чаще всего было тревожно, и я очень старался тебя развеселить.
— Эмпат несчастный!
— Он самый, — отрекомендовался Лёш, полушутливо склонив голову, — А феникс против?
Феникс был не против. Ох, как не против...
— Ну... он пока думает. А у вас еще есть такие... кто захочет меня развеселить?
Лёш понял.
— Еще папа может. Иногда Маргарита. Но они получше меня умеют экранироваться. А маме не надо ни эмпатии, ни телепатии — глянет влет, и все разом знает. Даже какого цвета тот бездомный котенок, которого ты притащил и спрятал в спальне.
Ну... про то, кто у тебя девушка, она не прочла. Значит, не так уж всевидяща.
— А Вадим?
— У него другие силы есть. Эмпатика только моментами проявляется, очень редко. Нельзя ему... — юноша почему-то помрачнел и оглянулся назад. Лина тоже повернула голову. Вадим шел позади остальных. Один. Он улыбался, но как-то невесело, и машинально подбрасывал на ладони несколько колечек. Вот он отвлекся, и колечки, явно забытые, закружились над ладонью, как планетки в солнечной системе.
— Нельзя? А что случилось?
Лёш вздохнул...
— Сложно объяснить. Ему сейчас непросто. Да и я...
— А ты все же попробуй.
Стайка юных волшебников убрела вперед и сейчас, судя по смеху и веселым выкрикам, затеяла добычу лимонада...
— В общем, он нарушил пару законов, и Координаторы заблокировали его основные Силы.
Лине стало холодно. Чтобы Координаторы, да вмешались в жизнь людей... для этого, по ее разумению, нужны были очень серьезные основания. Что мог натворить этот парень?
— За что?
Лёш закусил губу.
— Наверное, ты должна знать. Ну, раз будешь жить у нас. На всякий случай. Вадим недавно проходил практику. Спецкурс "Помощь жертвам насилия". Он параллельно учится на психолога широкого профиля, вот и получил направление в местный центр.. И была там одна девочка... Она... сильно пострадала при нападении... и вдобавок потеряла зрение. Маньяк постарался, чтоб его никто не опознал. Понимаешь?
Еще как!
— Вадим его убил?
— Нет. Он вылечил ребенка. Слепоту вылечил...Координаторы посчитали это нарушением правил. И наказали.
Не может быть!
— За лечение?!
Лёш горько усмехнулся:
— Мы "не имеем права лечить людей". Вдобавок, чтоб не пошли слухи о чудесах и магах, пришлось постараться куче народа. Организовывать "дымовую завесу", какое-то шоу про экстрасенсов, что ли. И все же это несправедливо!
Да уж, Координаторы...
С ума сойти.
Про Координаторов Лина знала не так уж много. Был у них в клане краткий курс по основным правящим силам мира, и там говорилось и про Доверенных Стражей — Координаторов, и про Ложу Уровней, и даже про некоторых уцелевших пока богов, остатках древних пантеонов. Например, в Лос-Анжелесе, по слухам, несколько десятков лет жила богиня Любви, пока не сбежала, напуганная быстрым наступлением "безнравственности", как она выразилась. Тонкая душа богини не выдержала наркотиков, старлеток и противоестественных отношений, и древнее божество переселилось в какой-то провинциальный городок на Украине. По слухам, в городке резко пошла на спад преступность, зато подскочила рождаемость. Местные жители разобрались в ситуации, но никакого недовольства не выразили, наоборот, к экстрасенсу Фросе (как перекрестили беднягу Афродиту) потянулись из разных городов клиенты, мечтающие о любви, и городок быстро расцветал.
А в Лос-Анжелесе сейчас успешно конкурировали божок чистогана, дух хаоса и еще что-то маловразумительное. Интересно, во что превратится город? В Москве попытались пристроиться Асклепий, бог здоровья, и очень ослабевший в последнее время Гименей, но обоих выставил Гермес, которому они мешали заколачивать деньги на пластических операциях.
Но это так, к слову. Основной упор в курсе делался на Ложу и тех демонов, что могли бы претендовать на роль Правителя (сейчас трон уже полтора десятка лет стоял пустым, а три наиболее крупных и влиятельных клана грызлись между собой за право выдвинуть правителя из своих рядов)... но про Координаторов там тоже говорилось. Столпы Света, одна из опор мира... И Стражи-защитники живого, оберегающие закон, миропорядок, добро.. Так? И запретить парню лечить ослепшего ребенка? Потому что это нарушение правил? А действия маньяка — не нарушение, да? Что ж вы не остановили его руку, светлые любители правил?!
Лицемеры...
— А маньяка они наказали?
Юноша нахмурился:
— Нет.
— Вот же...
— Да... я все вспоминаю, как ты тогда появилась в пещере этого.. колдуна, — голос Лёша зазвучал как-то напряженно...— Помнишь?
— Ну.. да. А что?
Ей тоже стало не по себе. Неужели он вспомнил?!
— Все думаю... не знаю, зачем ты туда пришла, я никогда не спрашивал, но ты явно за кого-то мстила. Он тронул кого-то из твоих родных?
Лина закусила губу. Вот сейчас об этом совсем говорить не хотелось.
— Ну...не совсем. Меня... мама... попросила, — опять ложь, максимально близкая к правде. И все-таки — ложь.
Брови Лёша удивленно поднялись, но давить и докапываться до истины он не стал.
— Ладно, я не о том...Просто... ты пришла отомстить. Убить. И могла уйти. Оставить меня там. Так?
Если быть точной, она было обязана оставить его там. И желательно лишенным возможности кому-то рассказать о ней. Память убрать или еще что.
— Но ты меня спасла.
— Лёш...
— Да, я знаю, что тебе тоже это не особо разрешалось.
Мягко говоря.
— Откуда знаешь?
— Ну... ты ж меня не домой привела... — усмехнулся догадливый "ангел", — В тайник. И очень просила ничего не рассказывать никому. И даже порошок один подсыпать хотела — тот, что память стирает. Я помню.
— Сообразительный...
— Стараюсь. Так вот. Ты явно нейтральна, но спасла случайного встречного. Почему нам, Светлым, этого нельзя?
— Не знаю...
Пронесло.
Нейтральная, надо же... Когда-нибудь им придется об этом поговорить, и наверное, скоро... нельзя его обманывать... нельзя лгать людям, которые дали ей приют... Подставлять их под удар. Но пару дней хоть у нее есть?
Знал бы ты, какая я нейтральная в самом деле, Лёш.
Они прошли еще несколько метров, и рука Лёша все так же ласково обнимала ее за плечи, но Лина почувствовала, как что-то изменилось. В его настроении... в этой ночной прогулке...
Стало тревожно. Почему-то припомнилось, как стоял он сегодня у фонтана — между светом и тьмой. Словно на грани... Защищая свет... Или... или правда — на грани?
Неужели ты сомневаешься, Лёш? В своем предназначении? В Координаторах... Или в Свете? Это опасно. Я тоже сомневаюсь, я тоже... но это опасно.
— Лёш...
— Прости.
— За что?
За что именно собрался просить прощения невозможный зеленоглазый ангел, Лина так и не узнала — что-то тонко зазвенело в ближайших кустах, и юноша замолк. Компания магов тоже притихла, приглядываясь к кустикам. Захрустели веточки, посыпались листья, и на плитки дорожки выбрался Александр.
— О, пап.. Ты что тут делаешь?
— Дядя Саша, мы нашли Лину!
— Ой.. а сколько времени? Раз нас уже ищут...
— Можно говорить не всем одновременно? — кротко поинтересовался Координатор, и все притихли.
— Что такое, пап?
— Ничего. Просто вас давно ждут дома. И слегка тревожатся. Я тоже.
Приют для феникса.
Лина смотрела на небольшую светлую комнату. Не та, что в ее видении — нет книг на полке, нет фото девушки.. На столе — стопка книг и целый ворох нот. Зато над постелью в забавной пародии на фамильный герб перекрещиваются меч и гитарный гриф... Зато по комнате моментально поплыли звуки музыки — компьютер приветствовал хозяина какой-то балладой (похоже, любовной). Зато на стене вперемешку с плакатами музыкальных групп — карандашные наброски. Девушка...
Она.
Лина молча смотрела на свои портреты. Она в танце, она — у костра, она собирает волосы в косу... Везде она. Лицо набросано слегка схематично, упрощенно, и в большинстве случаев его вообще не видно, но Лина готова съесть собственную концертную юбку, если это не ее лицо.
И кто это рисовал? Ну, ясно кто. Значит, никому не говорил, а? Конспиратор ты, однако, Леша.
— Вот... — Лёш слегка покраснел, — Вот... Нравится?
Лина очнулась.
— Лёш.. Ты что, уступил мне свою комнату?
