— Ага-а... — в голосе малявки, все таком же обиженно-недоверчивом, проскользнули первые нотки надежды.
— А как ты думаешь.. почему у меня так хорошо получается танцевать?
— Потому что тебя учили!
— Только поэтому? — поддразнила девушка, быстро сбрасывая туфли на шпильках.
— Что ты делаешь? — изумился любознательный ребеночек.
Но Лина только загадочно приложила палец к губам, как бы невзначай оглянувшись на дверь. Диана тихонько ахнула и быстро зажала себе рот — по-детски, обеими ладошками. Светлые глаза ребенка радостно просияли.
Лина быстро покопалась в сумке, достала дисковую коробочку и установила на подоконнике. Коробочка пискнула, и девушка торопливо отобрала нужную мелодию. Вот... эта подойдет.
— На диван! — скомандовала феникс, и вредная подопечная безропотно исполнила приказ. Соскочила обратно, быстро-быстро схватила с пола три мягкие игрушки, покидала на диван, затащила туда же несопротивляющуюся Минни и пискнувшую Макси.
Девочка ждала зрелищ.
Ну что ж, малышка... считай, тебе повезло.
Лина встала в центре комнаты... на пробу тряхнула головой... нет, волосы не удержатся... ну и пусть.
Тряхнуть еще раз, освободить темно-каштановую волну, ощутить знакомую легкость, пьянящую беззаботную радость... и поднимающуюся откуда-то из глубины волну тепла...просто жара.
Коробочка запищала, подстраивая звук, и Лина замерла. Голова чуть склонена к плечу, левая рука у груди, правая чуть наотлет... В этот миг каждый видит в танцовщице свое: кто-то цветок, кто-то статуэтку, кто-то — сжатую пружину, а кто-то — замершую на взлете, птицу готовую в любой миг рвануться прочь.
И зазвучала музыка.
С первыми тактами замершее тело ожило: под нарастающий гитарный перезвон гибкая фигура взметнула на головой изящные смуглые руки. В ладонях прорезался серебряный блеск, в глазах — колдовской огонь, и манящая, неодолимо притягательная улыбка расцвела на ярких губах....
И первый нож, сорвавшись с нежных, таких маленьких с виду ладоней, серебряной каплей уходит в стену.
Фуэте... фуэте...
Восторженный ах малышки.
Второй нож рвется с рук, пляшет меж ладоней, к нему присоединяется второй, они пляшут, пляшут, скользя по коже, серебристой змейкой извиваясь у лица... и порхают над головой...
И тонут в стене.
Три ножа...
Четыре...
Гитара плачет и рвется, темп все убыстряется, и тело словно обвивает гибкая змея... нет, лента... нет, облако ножей!
Фуэте. Гран батман. Тонкая фигурка мечется в блистающем облаке, изгибается, поводя плечами... и вдруг облако срывается в вихрь. Рыбьим косяком, птичьей стаей ножи проносятся по воздуху... и ложатся у ног танцовщицы.
Кроме одного, замирающего на раскрытой ладони...
Лина ловит восхищенный взгляд и нарочито небрежно сообщает:
— Танец с кинжалами.
— Оох... — малышка, кажется, растеряла все слова. Она робко трогает один из ножей... — Ох, ты...
— А вот теперь подумай, реально ли научиться танцам, не умея подчинять ножи своей воле? А нетренированное тело? Будем учиться?
— Да!
Подопечная не принадлежала к малопочетному племени лентяев. Наоборот, девчонка загорелась так, что пришлось осаживать и удерживать.
Параллельно Лина присматривалась к "птенцу".
А ничего. Хороший глаз, очень неплохая реакция. Да и координация что надо. С поправкой на детский возраст так вообще хорошо. А еще понравились глаза и улыбка. И почти невероятная для феникса открытость — Диана поверила Наставнице сразу и безоговорочно. Безбоязненно.
— Так хорошо?
— Годится. Только плечи отведи. Вот так...
— Так хорошо?
— Хорошо... Лина и сама невольно загорелась, заразившись от подопечной неуемным энтузиазмом, и первое занятие заметно затянулось... Окно-хамеАлександрн постепенно наливалось прозрачностью, пропуская постепенно гаснущий за окном свет, на крошке-приемничке давно закончились отведенные на два часа танцевальные мелодии... Макси, пользуясь тем, что хозяйка и Минни капитально отвлеклись, потихоньку смоталась куда-то и вернулась, еле переваливаясь, чуть не лопаясь от обжорства... а они все занимались и занимались.
В разгар сложного приема, блистательно наложившегося на музыку, в комнату заглянула Стефания.
Темные глаза остановились на разгоряченной Диане, на Лине... и старшая феникс улыбнулась:
— Хотите кофе?
Кажется, она была довольна.
Призыв.
— А я очень люблю бегать с Митькой.
— С кем?
— С моей собакой. Он такой... большой и лохматый. Вообще-то его Микаэль зовут по паспорту, но ему не подходит. Он Митька. Такой.. — бледные руки неопределенно показали в воздухе нечто большое и лохматое.
— Понятно.
— Мы с ним наперегонки бегаем. В озере вместе купаемся. Вадим Александрович... а я буду ходить? — светлые глаза девятилетнего ребенка посмотрели недетски серьезно.
Дим улыбнулся твердо и спокойно. Чтоб не допустить даже тени неуверенности.
— Конечно, будешь.
Ходить мальчик не будет никогда. Даже с закрытыми глазами он мог почувствовать серо-красный сгусток на худой спине парнишки. Слишком серьезное ранение. Позвоночник... Но знать об этом он не должен...
Призыв — мягкий толчок в виски — Дим ощутил сразу. Но уйти просто так было нельзя. Нельзя, когда глаза вот так светятся надеждой.
— Будешь. Причем довольно скоро. Я обещаю. Подслушал тут один разговор наших костоправов...
Пока он увлеченно излагал только что придуманный разговор, давление на виски постепенно усилилось до неприятного. Стражи торопятся. Дим машинально "проверил" Лешку. Если это очередная охота, то Лешку тоже должны были выдернуть. Ну-ка... нет, братишка, судя по всему, в этот момент не думал ни о каких Сводах и Стражах, а торопился домой. Усталый, но похоже без единой царапинки и — Дим усмехнулся — в довольно романтическом настроении.
Значит у Стражей разговор только к нему. Что ж, это к лучшему. Пусть Лешка немного отдохнет от бурной жизни...
Призраков — в Преисподнюю.
В свою квартиру Лина заскочила ненадолго — забрать кое-какие вещи. И сразу шарахнулась от белого призрака, непонятным образом материализовавшегося в спальне. Лина потянулась за специальной смесью, уже машинально прикидывая, кто это решил нанести ей визит. Но призрак нападать не спешил и вообще вел себя на удивление тихо и неподвижно. Да и феникс промолчал... А через три секунды память опознала в призраке то самое чертово платье в виде капусты-альбиноса.
Преисподняя!
Девушка-феникс смерила ненормальное изделие спятивших модельеров негодующим взглядом. Мало того, что эта пакость уродует до неузнаваемости (подумать только, тогда, на Уровнях, ни Леш, ни его старший брат ее даже не узнали! Ну зато и не швырнули ничем...), мало того, что на это кошмарное белое безобразие слетелись тогда все фантомы, сколько их было и ей пришлось буквально отбиваться от целой стаи ошалевших пещерных кровососов... Так ведь еще и продавщицы, когда выкричали свой перепуг (и чего женщины так боятся любых мелких паразитов, а), объявили платье испорченным! И потребовали оплатить его как покупку! По мнению Лины, испортить платье больше, чем это сделали модельеры при раскрое, было просто невозможно, но увы, убивать девушек-продавцов было нельзя, смываться из этого магазина запрещало Соглашение, а переспорить гарпий было ей не под силу. По крайней мере, не засветившись. Примеряла платье? Примеряла. После примерки на нем появились пятна и какое-то гадкое существо? Появились. Так о чем разговор? Платите или мы будем вынуждены...
Белая шелковая гадость еще и стоила дороже, чем любая из покупок, так что собой Лина осталась очень недовольна. И повесила его на дверцу шкафа в назидание себе, так сказать. В знак того, что в следующий раз надо сначала думать, потом делать, а не наоборот.
А теперь сама же этого "напоминания" шарахается.
Да-а, феникс, проблемы у тебя назревают.
Мало нарушенного самоконтроля, так еще и память отказывает. Хотя это, наверное, уже не имеет значения. У нее вполне возможно, будут трудности с приемной дочерью — девочки, менее похожей на феникса, Лина еще не видела. Совершенно определенно можно предсказать проблемы с семьей Соловьевых. Пристальный взгляд Вадима, странное поведение его матери, разговорчивые детки и не менее разговорчивые рыбки — это немного больше, чем нужно для беспроблемного существования. Не говоря уже о повисшей над головой угрозе со стороны родного клана. И все труднее врать Лешке... Проблемой больше...
Лина почувствовала, как губы повело в горькой усмешке.
Проблемой больше...
А в Преисподнюю! Двумя пальцами она подхватила повисшую пакость за поясок, и, мстительно усмехнувшись, вышвырнула в мусоропровод.
В Преисподнюю.
Слово сказано.
— Вадим, — сегодня Стражей на беседе было целых три, причем все Координаторы. Вадим достаточно часто призывался в Свод не только для обучения, чтобы между лопатками не проскочил знакомый холодок.
Три Координатора и все по его душу.
В детстве такое бывало, и не так уж редко. Когда они с Лешкой влипали в очередной переплет, юных нарушителей порядка неизменно призывали к порядку в Своде. То за историю с тортом на ножках (наверное, если б торт не удрал на улицу пугать прохожих, обошлось бы полегче), то за Лешкины фокусы с эмпатией, то за недоразумение с призывом существа из иного мира (Стражи до сих пор ломали голову, как это вышло), то за... да мало ли за что. Но тогда все было иначе. Тогда их выходки были просто детскими проделками. Теперь -нарушения. И наказание — уже не лишение сладкого или кристаллов.
Да демон с ними, с наказаниями. Только Лешка пусть останется в стороне от этого. Это не его. Он эмпат, у него дар к музыке, он так и так принесет в мир немало добра. Зачем впутывать его в это вечное противостояние?! С детства, сколько себя помнит, Дим старался оберегать младшего... младших. Особенно Лешку. Особенно после похищения. Тогда не только Вадим, тогда вся семья (даже Маринка) рехнулась на безопасности младшенького. Только Лешка не очень-то позволял себя беречь. Он с неизменным упорством лез во всякие передряги, будто ему там медом было намазано, постоянно с кем-то знакомился, заводил друзей чуть ли не в демонский среде, вечно приставал к Стражам со всевозможными вопросами, драться вон научился без контакта руками, чтоб пальцы сберечь. Одновременно умудрялся тянуть на себе две учебы и еще со своей группой выступать. Он повзрослел, научился неуступчивости и решительности...И все-таки Вадим за него беспокоился.
Когда Стражи разрешили младшему разделить его наказание, Дим чуть не взвыл. Ну какого демона? Лешу простительно, он всегда такой... но Координаторы-то чем думали? Бросить недоученного эмпата на Уровни!
Дим смирился тогда после двух разговоров. Один со Стражем Пабло. Старик порой казался не от мира сего, но в тот раз усмехнулся и предложил подумать, что будет, если излечение спровоцирует новую "охоту на ведьм". Что сделает Лёш, если его потащат на костер или в современную лабораторию — разбирать на части "магический феномен"? Хватит ли у него безжалостности отбиваться всерьез от тех самых людей, которых он привык защищать?
Второй разговор был как раз с младшим братом. Очень короткий. В две фразы уместился. "Брат, тоже мне... Если ты думаешь, что я просто отойду в сторону, плохо же ты меня знаешь". Вот так, и возразить нечего.
По правде сказать, все было не так уж плохо, и с Лешкой охотиться получалось куда быстрей и результативней...
Но все-таки. Так... нечестно. Мужчина расплачивается за свои поступки сам. И больше он не позволит брату отвечать за не свои грехи.
Надо подумать, как обезопасить Лешку, если Стражи засекут повторное нарушение. Конечно, на этот раз он обставит все куда потоньше и поосторожнее, чтобы внезапное излечение безнадежного случая никому не показалось таким уж внезапным.
Кстати, и думать об этом здесь — вовсе не обязательно.
Пепельноволосая, вся очерченная мягкими линиями Светлана (Лешка когда-то в ее честь четыре песни написал), немолодой японец (и как его зовут, а?) и Савел, конечно. Вот это точно не к добру. Седовласый Страж был правильным до зубовного скрежета и гибким, как придорожный столб. То есть ничего хорошего "ослушнику" от него не светило.
Что ж, ладно.
— Вадим Соловьев, — довольно официально проговорила Светлана, — Ты призван на малый совет Координаторов.
Пауза. Над столом медленно кружились темно-золотые шарики. Двенадцать... Маленькие, светящиеся, они двигались по раз и навсегда заданным траекториям, и могут упасть — но не сдвинуться с намеченного пути.
— Срок твоего наказания еще не истек...
— Это так, Страж Светлана.
— Но вы очень хорошо поработали.
Он молчал. К чему клонят? Не отменят же они наказание?
— Совет должен знать: раскаиваешься ли ты в содеянном?
Ах вот как... Признай, что ты неправ — и мы сократим твой срок?
— Нет.
Савел почему-то посмотрел на Светлану. И едва заметно пожал плечами. Женщина ответила ему безмолвным взглядом. По лицам ничего не прочтешь. Только шарики в воздухе закружились быстрее.
— Объяснись, — это японец.
Вадим отчетливо сознавал, что делает глупость. Ту самую, от которой предостерегал младшего. Но если все время молчать, ничего не изменится. А Координаторам пора открыть глаза и присмотреться к изменившемуся миру.
— Я не считаю это справедливым. Или мы не защищаем людей вообще, или помогаем...
— А ты осознаешь последствия?
Опять последствия! Может, хватит прятаться за них?
— Я осознаю. Можно организовать подразделение, которое будет все это правильно организовывать... или затирать следы. Можно подстраивать случаи. Но нельзя так устраняться. Нельзя отступать от собственных целей. Можете продлевать наказание до предела. Я свое слово сказал.
В зале было тихо-тихо.
— Ты сказал. И твои слова будут взвешены, — наконец проговорил Савел. — Можешь идти. Когда решение будет принято, мы призовем тебя...
Что-то надвигается...
Солнечный день — безоблачно-жаркий, ясный. Синее море в золотых бликах. Остров словно купается в синеве и золоте. Над улицей курорта вдруг начинает дрожать воздух, прорезанный странно-прямой серебристой нитью. Нить расширяется в мерцающую щель, зависшую в полуметре над плиточным тротуаром.
Привлеченные зрелищем, у щели начинают скапливаться курортники. Оживленно перешептывающиеся девушки, любопытные мужчины, подозрительно прищурившаяся старушка.
А через секунду они, ахнув, отшатываются — из щели выскальзывают и прыгают на тротуар люди! Нет, не люди.. У них серая кожа и красные глаза. И когда первый "серый" поднимает руку, люди... начинают... падать.
Прорицатель Айвен проснулся в холодном поту. Этот сон снился ему уже третий раз. Многовато для совпадения. Но верить в то, что это провидческий сон, не хотелось до последнего. Страшно.
Щели-переходы по всему земному шару, бессилие властей и тела, тела... Повсюду. Так будет. Если...
Айвен не знал, кто были те двое, которые в одном из его снов остановили нашествие. Он видел их только со спины. Широкоплечий блондин и темноволосый парень с гитарой...
