— Заставил же ты нас поволноваться, Глава. — Произнес он подходя к источнику, неся в руках сверток ткани и глиняный парящий сосуд.
— И тебе привет. Что это?
— Это? — Он положил сверток на землю и подошел: — Это зелье целебное, от Агафьи. Быстрее поправиться тебе поможет.
— Агафьи?
— Ведьма что на болоте живет. — Пояснив, Леший протянул сосуд мне. — Пей.
Химари помогла мне, придержав сосуд. На вкус зелье было... никаким. Абсолютно безвкусным.
Выпив я с интересом спросил:
— Из чего оно?
— Сок мандрагоры, королевской пурпурницы, кровалика, и настойка личецвета. Перечисленные ингредиенты заставили меня застыть от ужаса. Помимо цены — любой алхимик душу бы продал за любой из них, — эти ингредиенты объединяло еще одно. Они были смертельно ядовиты. Все, кроме мандрагоры.
— Ты убить меня решил?!
— О нет, что ты. — Взмахнул он рукой — Это зелье действительно целебное — Агафья свое дело знает туго.
Поскольку мне действительно стало немного лучше, я решил не возмущаться дальше и вновь положил голову на коленки Химари, начав изучающе смотреть на нее.
Заметив мой взгляд она порозовев, спросила:
— Что?
— Да так, смотрю.
— И на что же ты смотришь?
— На тебя. — Честно ответил я и полюбовался ее смущенным лицом. Что характерно, прикрыться она даже не попыталась, — видимо решила что уже поздно что-либо скрывать.
— А если серьезно, я заметил что если знать куда смотреть (И я не про твою грудь говорю!) то можно легко отличить аякаси — принявшего человеческий облик от настоящего человека. Ну по крайней мере бакэнэко.
— И как же? — Химари заинтересовалась, моими словами, и даже Леший возившийся с непонятным свертком, замер прислушавшись.
— Вытяни руку — она подчинилась, — вот смотри: кожа у тебя куда более плотная и гладкая чем у человека, папиллярный узор почти отсутствует — рельефные линии на коже ладоней, — пояснил я в ответ на немой вопрос. — Как и волосы на теле — она вновь покраснела, неужели я так плохо объясняю?! — черты лица у тебя слишком идеальны, у людей таких не бывает, всегда есть изъян... — я задумался.
— А дальше? — заинтересованно спросила нэка, выдернув меня из мыслей.
— О, прости. Задумался. — Повинился я, продолжив. — Ты двигаешься иначе — слишком по... кошачьи, у тебя немного иная фигура, ну и еще ты плохо контролируешь форму зрачка — улыбнулся — в общем примет хватает, нужно просто знать куда смотреть.
Химари покивав, задумчиво произнесла:
— Если подумать — многие люди общаясь со мной чувствовали нервозность — может они просто замечали эти несоответствия?
— Возможно, — согласился я. — Они могли просто подсознательно замечать эти мелкие детали, но не отмечать их разумом, что и вызывало волнение. Ну или просто у них была хорошая сопротивляемость твоему мороку. Ведь я правильно понимаю, что ты можешь незаметно пройти сквозь толпу людей, просто отведя им взгляд?
Она кивнула:
— Да, так многие аякаси могут, это часто помогает в человеческих городах.
— Угу. Леший. — Я повысив голос позвал духа.
— Да?
— Где ты достал кровалик? Он ведь растет только на прахе.
— Есть тут одна пещера. Там он и растет — вместе с личецветом, костеломкой, Соленым деревом и еще десятками схожих растений.
— Интересно, — удивился я — а личецвет? Насколько я знаю ему нужна подпитка в виде человеческой жизни, хотя-бы раз в десять лет.
— Ну... ко мне бывает забредают людишки... Вежливых и ценящих природу я отпускаю и помогаю. А не уважающих старших, и поганящих леса... часть идет Агафье — на старости она начала очень уважать человечинку — а часть в ту самую пещеру.
Я только хмыкнул. Идиотов хамящих Хозяину леса, и портящих природу мне было решительно не жаль. Химари, судя по эмоциям — тоже.
* * *
— Я закончил. — Сказал Леший и подошел. — Вставай Глава, пора полдничать.
Приподнявшись я увидел что сверток с которым он возился оказался старой, посеревшей и истрепанной скатертью — сейчас уставленной блюдами.
Узрев это чудо, я с восторженно спросил:
— Что это? Скатерть-самобранка?
— Она самая, я уж думал что пропала, ан нет, нашлась таки.
— Интересные вещи у тебя находятся.
— Ну, хватает. Я часто собирал... необычные вещи, в надежде что пригодятся. И как видишь — пригодилось. — Мне осталось только порадоваться такой предусмотрительности.
Химари вместе с Лешим, помогла мне встать и одеться, оделась сама и мы сели у скатерти. Посмотрев внимательно на оную я удивился. Невзрачный предмет был весьма великолепен. Чары воплощения, были вплетены в нити, и могли как воплощать совершенно настоящую еду как из своеобразной базы данных, размещавшейся в структурах плетений, так и из памяти едока. Кроме того на ткань были наложены чары несгораемости, прочности, целостности, плетения отвечающие за сбор маны из мира, и даже накопительные чары, благодаря которым скатерть могла функционировать даже в зоне антимагии. В общем предмет созданный кем-то не ниже мастера артефакторики.
Яства расставленные на скатерти были необычными, вкусно пахнущими, и приятно выглядящими. Правда сам я есть не мог, пришлось просить Химари помочь. Нэка с энтузиазмом согласилась, и взяв ложку — (Чем весьма удивила меня, хотя... наш клан часто контактирует с Джингуджи, видимо от них и научилась. Или дед решил что навыки обращения с чужеземными столовыми приборами ей не помешают. Не знаю, я решил не спрашивать ее о такой мелочи.) — начала кормить меня.
Когда мы наелись, Леший взял скатерть за край встряхнул ее, — заставив пищу исчезнуть, — и свернув в рулон, отправил в свой пространственный карман.
— Полезное умение. — Заметил я.
— Да, весьма облегчает жизнь, — согласился Леший, а я заметив что Химари посмотрела на это действие с толикой зависти сказал ей:
— Как поправлюсь научу тебя делать так-же.
— Спасибо Юто, но не стоит.
— Стоит! — отрезал я, и не слушая ее возражений попросил Лешего:
— Расскажи нам о Симабаре.
— Это долгая история, — отметил он, — до темноты я точно не успею все рассказать.
— Тогда мы дослушаем продолжение в другой раз, да Химари? — Нэка кивнула.
— Ладно, — сдался дух, — устраивайтесь поудобнее и слушайте.
Я прижался к боку Химари, нэка обняла меня и мы начали слушать истории Лешего, о событиях прошлого. Событиях виденных им лично.
* * *
Мы возвращались домой когда было уже темно. Леший довел нас до края Вечнолесья, вывел в реальный мир, дал в сопровождение лесного огонька и мы расстались. Мы пошли по лесной тропе домой, а он вернулся в Вечнолесье, пообещав наведаться на днях, в поместье.
Накрапывал мелкий дождик, заставляя недовольно мерцать огонек, а Химари поглубже натягивать капюшон, а я мерно шагая по тропе, вновь погрузился в размышления, отдавшись на волю ведущей меня нэко.
— О чем задумался Юто? — Химари задала вопрос, уже когда мы подходили к дому, — и я отвлекшись от размышлений ответил ей:
— Да так, о жизни и мире в целом.
— И как? — полюбопытствовала нэко, и устало зевнула.
— Думаю о том что шанс вытащить алмаз из навоза очень мал... но нам повезло.
— Это ты про Вечнолесье?
— Да. Нам очень повезло найти его, повезло встретить Лешего, мне повезло с Сердцем... — сплошное везение, и это меня немного беспокоит.
— А может это хорошо? — и уточнила. — Когда тебе везет?
— Может. Но я предпочту думать о везении как об авансе — дабы не обжечься в будущем. — И тут же сменил тему.
— Не хочешь меня о чем-нибудь спросить?
Она сразу поняла что я имею в виду.
— А ответишь?
— Тебе? Да.
Подумав она отрицательно покачала головой.
— Я предпочту подождать пока ты сам все расскажешь. Ты ведь расскажешь?
— Расскажу, — усмехнулся я, — чуть позже. Когда буду готов.
— Я подожду.
Так, в полном молчании, мы дошли до дому. Уже когда мы выходили из опушки я почувствовал как Мирин, сопровождавший нас все это время, и про которого намекал Леший, ушел в мой мир, и мысленно пожелал ему удачи.
Подойдя к дому я отпустил огонек, и он прощально помигав отправился обратно, а мы постояв и собравшись с духом зашли в дом.
А дома нас поджидала взволнованная бабушка, не находившая себе места. Она набросилась было на на меня с упреками, но увидела Химари в человеческом облике и замерла соляным столбом. Постояла странно глядя на нас — покаянно застывших у двери, и хотела уж что-то сказать, но тут увидела мои руки. Я был мигом прощен, и усажен у стола, а бабушка, позвала Каю и захлопотала вокруг разведя кипучую деятельность. Повязки были сняты, раны обработаны кучей мазей и настоек, вновь забинтованы, а меня заставили выпить с пол десятка различных таблеток и эликсиров. Затем нас накормили, и отправили спать. Вместе.
Уже уходя спать, я увидел как бабушка взглянув на Химари пробормотала — Может оно и к лучшему.
Под шум усилившегося дождя я заснул.
* * *
Дрова в камине усыпляюще потрескивали, саламандра отъевшаяся до размеров приличной кошки, сонно урчала на коленях, приятно согревая, а на столике парила кружка с согревающим отваром принесенная Хашаном.
— Как прошло испытание Цицерона? — я неохотно нарушил уютную тишину.
Мирин сидевший в соседнем кресле лениво потянулся и так-же лениво ответил:
— Неплохо.
— А точнее?
— Ему еще нужно многому научиться, но я уже сейчас скажу — он станет действительно отличным помощником.
Еще раз потянувшись, он выхватил из воздуха небольшой замшевый мешочек, и положил его на столик. Звякнуло, из раскрывшейся горловины на столешницу выскользнуло несколько темных кристаллов.
— Расскажешь подробней?
— Изволь...
Интерлюдия. Представление Шута.
По крыше старого храма барабанил дождь.
— Опять идет дождь.
Исами Цучимикадо со вздохом отвернулся от окна и посмотрел на подошедшего человека.
— Я отправил Джиро и Казуо на ворота. — Говоривший снял мокрый капюшон показывая усталое лицо.
Исами молча кивнул в ответ, и вновь вернулся к окну.
Карательная экспедиция Цучимикадо уже вторую неделю блуждала по горам, выискивая поселения аякаси, и уничтожая всех встреченных духов. Причиной проведения операции послужила гибель нескольких магов из числа вольных искателей в здешних горах, и решением Круга было вынесен приговор: Обнаглевших духов нужно наказать!
Силами двух кланов — Цучимикадо и Кагамимори в срочном порядке был собран и отправлен отряд состоящий из полутора десятков магов-онмедзи и двух жриц богов.
Поначалу все шло хорошо: было уничтожено несколько десятков мелких екаев и небольшое селение, но дальше, с началом сезона дождей отряд был вынужден искать укрытия. Им стал небольшой заброшенный храм притулившийся в лесу, в роще высоких кипарисов.
Здесь они и пережидали, идущий уже третий день дождь.
— Жрица говорит что чувствует что-то странное в лесах вокруг. — Кадо Цучимикадо исполнявший роль заместителя был обеспокоен.
— Она всегда так говорит, — Исами в отличие от друга, был абсолютно спокоен. — Скорее всего какой-то мелкий аякаси крутится рядом. Здесь много подобной... дряни. Проклятые Амакава! Мало того что спутались с безумными кошками, так еще и земли свои не чистят. Все нам остается!
Исами, известный своей нетерпимостью ко всему потустороннему, буквально фонтанировал ненавистью.
В Круге все разговоры молодежи о том что нужно уничтожить предателей Амакава, жестко пресекались старейшинами кланов. Но здесь — в далеком заброшенном храме Исами мог говорить совершенно спокойно.
Остальные члены экспедиции целиком и полностью поддерживали его точку зрения.
— Знаешь. Когда мы закончим чистку здешних земель... надо будет наведаться в окрестности Такамии... говорят там тоже есть поселение аякаси...
— Старейшины будут в ярости. — Осторожно заметил Кадо, обеспокоенный таким поворотом мыслей друга.
— Плевать! — Исами резко развернулся и впился взглядом в него — Они и так слишком попустительствуют этим отшельникам. Пора их немного... проучить.
— Как скажешь — склонил голову Кадо, не смея дальше спорить.
— Возьми Изами и проверь что за дрянь крутится рядом.
Еще раз поклонившись Кадо отошел от окна и направился в центр храма.
Проводив его взглядом Исами вновь уставился в ночную дождливую тьму.
Исами Цучимикадо, был выбран главой отряда по двум причинам. Первая — но не главная, — он неистово ненавидел аякаси, потеряв брата в одной из стычек. Вторая — он был прирожденным лидером. Обладая самым важным качеством лидера — харизматичностью, он мастерски вел людей за собой, зажигая их сердца, и подчиняя разумы.
Недостатком же его, была нетерпимость и врожденное безрассудство.
Старейшины клана надеялись что с возрастом он перебесится, и станет рассудительнее. Посему и назначили его главой отряда приставив в качестве советника Кина Цучимикадо — ветерана множества схваток с аякаси, в надежде что он сумеет притормозить Исами если тот чересчур зарвется.
Но даже Якоин не могли представить чем все обернется.
* * *
Предупреждающий вскрик жрицы, совпал со страшным ударом, сотрясшим здание и опрокинувшим не ожидавших того людей. Офуда щедро наклеенные на стены, разом вспыхнули, превращаясь в пепел, а бензиновый генератор, — теоретически защищенный от любой магии — с грохотом взорвался наполняя помещение дымом и шрапнелью осколков. Лампы и камеры установленные по периметру потухли погружая храм во мрак.
Одним ударом неизвестный уничтожил всю систему обороны возведенную за три дня.
Осознав это, Исами грубо выругался, и вскочил на ноги. Достав несколько талисманов, он призвал своего шикигами — павшего воина Шинджи, и зажег один из талисманов, повисший рядом. Держа еще несколько талисманов наготове, он огляделся и убедившись что непосредственная опасность отсутствует подошел к остальным экзорцистам, обильно зажигавшим талисманы, и настороженно озиравшимся.
Проведя перекличку, он убедился что все находившиеся в здании экзорцисты оказались живы и даже почти целы.
К нему подошел бледный Кадо, державший тряпку у рассеченного лба.
— Джиро и Казуо еще на улице...
— Нужно срочно их вернуть. Сообщи по рации.
— Пытался... Рации не работают... Из техники вообще ничего не работает.
Исами вновь выругался, и повернулся к выходу. На немой вопрос друга ответил:
— Нужно их вернуть...
— Подожди, я с тобой. — торопливо скомкав тряпку, Кадо убедившись что кровь больше не идет, бросился вслед за другом.
Сделав несколько шагов замер.
— Стой.
— Что такое? — раздраженно повернулся к нему Исами.
— Слышишь? Звон.
— Что? — Исами прислушался. Сначала он услышал лишь шум дождя, тяжелое дыхание людей и треск искрящего генератора. Уже собираясь выругаться на задерживающего его идиота он услышал... звон... звон колокольчиков.
Звон становился громче, неизвестный даже не пытался подойти незаметно.
