Бой не был их стихией, способности суккуб лежали совсем в иной области. Заметить нас они даже не успели: я разорвал их на куски не сдерживаясь и не щадя, потакая своей жажде и ненависти глубоко угнездившейся в моей душе — жажде демонической крови и боли. Переступил через ошметки плоти и впечатал глиф разрушения в створки массивных врат, разнося их в щепу.
— Что... — стоявший в зале пред Королем демон, обернулся и побледнел, узнав меня.
— Здравствуй Кардос, — приветливо улыбнулся я. Отступил назад чтобы не попасть под фонтан крови, отбросил голову с застывшим на ней выражением ужаса в сторону и, переступая через дымящиеся черные лужи, направился к Королю.
— ТЫ! — Прохрипел Король с ненавистью сжимая подлокотники трона.
Я насмешливо посмотрел на него.
— Не ожидал, ничтожество?
— Воскрес из мертвых и приперся ко мне? — он на удивление быстро успокоился. — Что ты забыл здесь, Забытый и Проклятый?
— Время возвращать долги. Мне нужна корона Герцога.
— Время идет, долги пропадают... Уходи и не возвращайся! Здесь ты ничего не получишь!
Мгновение я стоял неподвижно, нисколько не удивленный таким поворотом событий, а затем медленно начал приближаться к королю.
— Ты кажется забыл, кому обязан всем что ты имеешь сейчас. Это я, вытащил тебя из льдов Оркриста, где ты гнил тысячелетиями падший Король! Это я вернул тебе трон, это я одолел твоих врагов. — Нависнув над ним я наклонился и тихо прошептал. — И я возьму свое!
Ненависть исказила его лицо.
— Ты не получишь корону Герцога!
— А я и не спрашиваю тебя.
Протянув руку я снял корону с его головы и направился обратно. Его ненавидящий взор провожал меня до самого выхода из зала, вонзаясь в спину раскаленным клинком. Если бы он умел убивать взглядом...
— Тебе надо было убить его, — сказала кицунэ когда мы покинули дворец. — Он не простит тебе этого унижения.
— Верно, — легко согласился я. — Он мелочная, завистливая, трусливая и ничтожная тварь, и я бы с удовольствием уничтожил бы его... Но он мне еще послужит — в последний раз. Кардос — был известным торговцем среди демонов. В том числе и информацией. Когда новость о его гибели достигнет обитаемых миров, сюда придут его покровители и вытрясут из Короля всю информацию. Разумеется он расскажет все, стремясь сохранить свою шкуру... они узнают что я еще жив! Узнают и наверняка продадут эту информацию тем, кто в ней будет очень заинтересован, — мои врагам. Посмотрим кто еще жив, и кто придет по мою голову.
— Риск на грани... — покачала головой лиса и сменила тему. — Зачем тебе корона?
— Хм... дитя, подойди. Ну же, не бойся! Вот так... держи, — я надел Корону ей на голову. — Теперь, ты — Герцогиня мертвых!
Закатив глаза, девочка рухнула как подкошенная, а ее волосы стали стремительно седеть. Я поднял ее на руки и пошел дальше, стараясь удержаться на тропе. Откат давал знать о себе все сильнее и вскоре это заметила даже девушка.
— С тобой все в порядке? Ты шатаешься.
Я улыбнулся в ответ на такую заботу. Последней кто осведомлялся о моем здоровье была Мира...
— Я не устал, устало это тело поддерживая мою личность в себе... я ведь дух вернувшийся из прошлого, — обрывки истинной личности некогда существовавшей в реальности, и вернувшейся к жизни силой Творца. Мое существование обеспечивается за счет Искры и сейчас, она уже на пределе. Мне недолго осталось, но нам нужно успеть дойти до пирсов. Поторопимся!
* * *
Все воспоминания Аркаллиона остались в моей памяти в полной мере, и мне не пришлось напрягаться дабы вспомнить почему Куэс поседела, или почему Тама смотрит на меня с толикой... разочарования?
— Разочарована что его место занял вновь я?
— Да нет, — она устало провела по волосам, скривилась и отдернула руку. — Просто... все так неожиданно произошло... никак не могу привыкнуть к твоим превращением...
— Бывает и такое — усмехнулся я и скривился от боли в руках. Он мог не замечать ее ибо боль стала неотъемлемым атрибутом его жизни, но для меня она была непереносима. Я был слабее его, и это было... обидно. — Подлечишь?
— Да, конечно, — спохватилась лиса.
Гулко ударил колокол на приближающемся судне, возвещая возвращение Лодочника. Пришло время отправляться домой.
Комментарии автора:
То чувство когда узнал что Мирин — сорт сладкого легкого вина в Японии...
Глава 41. Герцогиня Мертвых.
Сначала была тишина, прерываемая журчанием воды шелестом леса и дыханием Тамы. Затем раздалось тихое шуршание одежды, легкие шаги. Нехотя открыв глаза я взглянул прямо на нависшую надо мною ведьмочку. Куэс пытливо вглядывалась мне в лицо, выискивая что-то понятное лишь ей.
— Что?
— Знаешь, а ты очень на него похож... И твои знания... они ведь тоже от него?
Я медленно смежил веки, отвечая, поднялся, заставляя встрепенуться задремавшую Таму, зевнул и убрал в сторону служивший мне одеялом пушистый хвост.
— Как ты себя чувствуешь? Изменилось что-то кроме цвета волос?
Она задумчиво посмотрела на прядь, провела рукой по макушке очевидно ожидая ощутить Корону и вновь посмотрела на волосы, — ставшие к слову, даже не седыми, а серебристо-пепельными с легким молочным оттенком.
— Странно чувствую. Такое ощущение что что-то изменилось, внутри... только я не понимаю что.
— Такое знание не сразу приходит, со временем ты поймешь. — Заметил я с легкой улыбкой. — К слову, мне понравилось как ты себя вела в путешествии. И ведь почти не боялась... Молодец!
— Ты же сам сказал мне не бояться ничего пока ты рядом. Вот я и не боялась.
— Правда? Когда я такое говорил?!
— Ты что, забыл?
— Нет, конечно нет! — поспешно открестился я, и нагло перевел тему: — Ты садись, садись, а я расскажу тебе что именно ты получила вместе с Короной... — и тихо перевел дух, когда Куэс, поколебавшись села напротив. Ну их к чертям, всю эту нервотрепку, я лучше с Химари пообщаюсь, вот кто точно не будет выносить мне мозги. Наверное...
— Самое главное что дает тебе титул Герцогини Мертвых — это право на трон. В любой момент ты можешь прийти в любое Королевство, и бросить вызов его Королю за право царствования, либо поступить к нему на службу. Работу ты при этом получишь обеспеченную с перспективой так сказать на будущее, но... не советую. Считать души, карать неугодных и все чем там занимаются Короли и Герцоги... не думаю что тебе понравиться такая работа. Не для тебя она...
Ее молчание было красноречивее любых слов.
— Что дает тебе еще этот титул так это власть над Смертью и ее проявлениями. Со временем ты сможешь поднимать мертвых одним усилием воли, убивать живых желанием, изгнать или удержать душу в теле, обратить вспять старость и даже отогнать Смерть... тут правда осторожно, Предвечная не любит когда у нее отбирают то что ее по праву. Ко всему прочему ты уже бессмертна. Пока твоя душа цела, ты будешь возрождаться в том же мире или в другом по желанию и выглядеть ровно на столько на сколько захочешь. Ну, и еще, со временем, ты сможешь выбрать свой аспект неуязвимости к определенному металлу. Например к железу.
— Это как?
Я молча продемонстрировал. Извлеченный из пространственного кармана кинжал уткнулся в ладонь и не смотря на всю прилагаемую мною силу, просто замер, неспособный пробить кожу. Убрав его обратно, я показал чистую ладонь.
— Абсолютный запрет на вред. Ничто содержащее железо, кроме некоторых видов зачарованного оружия просто не сможет причинить тебе вреда.
— Ух ты! А... какие у тебя?
— Железо и серебро.
— А серебро почему?
Я посмотрел на нее как на дурочку.
— Ты цвет моей крови видела?
— О... — она смутилась и замолчала.
— Угу, чистое серебро... И на нечисть действует также... Так! Ладно! Давай закончим с вопросами, и посмотрим что ты сейчас можешь. Призови свои силы.
— Как?
— Хм... просто прислушайся к себе.
Куэс задумалась. Куэс напряглась. Куэс просияла, и что-то сделала. Затаив дыхание мы замерли в ожидании. Несколько минут ничего не происходило, затем у входа в беседку послышался шорох, легкий скрип, клацанье и в беседку зашла... зашел... скелетик крохотной мыши. Сделал три шага и рассыпался. Закусив губу я с трудом удержался от смеха, подавил его в зародыше, и с улыбкой погладил по макушке красную как рак ведьмочку.
— Не расстраивайся, ты еще научишься управляться со своими силами.
— ...Правда?
В ответ на жалобный тон, я еще шире улыбнулся, неосознанно пародируя одного зубастого "почти-что-родственника" из мистических кошачьих.
— Обещаю! А для лучшей мотивации, если ты овладеешь своими силами на приличном уровне и продемонстрируешь мне нормального скелета или зомби, я подарю тебе... — я хотел сказать "кольцо", но вспомнил что не забрал его у Арго, и поправился: — Я выполню любое твое желание. В мерках разумного, и с условием что это не причинит вреда моим родным и близким. В остальном — неограниченно.
— Ловлю на слове... может уже перестанешь меня гладить?
Я пожал плечами и убрал руку. В эмоциях ведьмочки почему-то проскользнуло недовольство и толика разочарования, но вслух она ничего не сказала. Спрашивать, я, естественно, ничего не стал. Захочет скажет сама, а нет... Ну, бревна не только в лесу растут.
Однако уже почти восемь, а мы еще топчемся здесь. Пора бы уже и по делам направляться... а потом спааать... спааать... спааать...
— Так, я по делам, а вы?
— А мы на источники! — Решительно заявила Тама, и вопросительно подняла бровь: — Юто?
Источники находятся в деревне. О деревне не знает (хотя определенно догадывается) Куэс, Тама хочет отвести ее туда... Любой догадается о подоплеке вопроса.
— Как хочешь. Главное, не слишком расслабляйся, ночью мы с тобой опять возвращаемся на Пустоши.
— Зачем?!
— О! Так одна лисичка забыла что лишила меня очень, очень-очень, ценного экземпляра нежити и теперь должна найти второго? Я разочарован, очень разочарован! — лиса уставилась на меня в ожидании подвоха. И я не подвел: — Выбирай: кролик, или горничная?
Не оригинально, знаю, но действительно, не тащить же ее в пыточную как советовал Аркаллион. А так и мне приятно, и остальным веселье, и ей не очень обидно. Правда косятся подозрительно, но то ерунда. Каждый имеет право на парочку безобидных увлечений.
— После источников сразу спать, — моментально решила Тама. — Ночь будет тяжелая.
— Жаль... — искренне вздохнул я: с удовольствием посмотрел бы на кролика-Таму, но, увы, этот наряд она ненавидела больше всего. Да и смущалась забавно.
На этом разговоры были окончены. Я направился по тропинке домой, а Куэс с Тамой в деревню. Умиротворяюще шелестел кронами лес, пели птицы припекало солнышко, и настроение, следуя природе, неуклонно поползло вверх. Не став ему препятствовать, я сошел с тропы. Чем дальше в чащу, тем ярче становилась природа, и тем оживленней становилась ее вторая — мистическая, сторона. Вились вокруг духи трав, цветов, деревьев и природы, сонно ворчали выглядывающие из-под корней недовольные корневики и весело резвились в воздухе крохотные феи, ускользнувшие из-под бдительного взора своей королевы. Малышки играли с перепархивающими с ветки на ветку птицами, оседлав раздраженных огнепчел с визгом носились в кронах, парили у цветов собирая нектар, и просто сладко спали под сенью цветочных бутонов. Приходилось крайне осторожно идти, выверяя каждый шаг, чтобы ненароком не раздавить никого. Встретив по пути кустик земляники, я сорвал с него несколько ягодок, удержал на ветви крохотную малышку из маленького народца, собиравшую ягодки в корзинку размером с чайное блюдце, в качестве извинений помог собрать и донести до крохотного домика под деревом весь урожай с кустика, и направился дальше к дому, уже не отвлекаясь ни на что, пока не наткнулся на Химари.
Нэко ожидала меня вытянувшись на длинной ветви и созерцая полет фей. Когда я подошел, она зевнула, потянулась и села. Посмотрела сверху вниз взглядом пронзительно-фиалковых глаз.
— Ты опять ушел без меня! — обиду в ее голосе я мог расслышать даже не прикладывая ни толики сил.
— Ты же знаешь, я не мог тебя взять.
— Но Тамамо взял!
— Она сама пошла за мной. И потом, ее любопытство вышло ей боком когда ей пришлось изображать из себя лошадку и везти нас на себе.
Мордаха нэко стала до неприличия довольной. Одним этим заявлением я обеспечил кицунэ целый шквал насмешек и шуточек, как минимум на неделю вперед, и должен признать, Тама этого заслужила как никто другой.
— Тогда ладно, — и она спрыгнула вниз, ничуть не сомневаясь что я ее словлю. На миг прижалась к груди, залезла на плечи. Принюхиваясь, зарылась мордочкой в волосы, чихнула.
— От тебя пахнет какими-то странными благовониями и падалью... может сходишь на источники?
— Чуть позже, сначала наведаюсь в деревню, гляну что там случилось, а то Кёко вчера весточку присылала... Привет, Гинко!
Волчица, выскочив из кустов, с радостным повизгиванием бросилась мне навстречу. Повалила на землю, обслюнявила, отпрыгнула от взмаха кошачьей лапки с выпущенными когтями и заскакала вокруг как радостный щенок, искренне радуясь моему возвращению.
— Я тоже рад тебя видеть, — отплевавшись поприветствовал я ее, опираясь на услужливо подставленную спину поднялся, потрепал по холке — отчего хвост стал напоминать пропеллер, и протянул специально припасенную для такого случая сахарную кость. Проводил взглядом столь же стремительно удалившуюся ооками.
Она стала вести себя чуть по другому после той трепки. Стала меньше болтать и всегда встречала по возвращению.
— Гнусная псина! — пробурчала Химари, брезгливо отряхивая лапки.
— Не так уж она и плоха. Во всяком случае, верности ей не занимать.
— Ну да, единственное что в ней есть хорошего — это верность! — нэко вернулась на плечо, и теперь жаждала крови за попорченное настроение и волчьи слюни на плаще.
— Ты слишком жестока, — укорил я ее, сворачивая в сторону деревни.
Мы чуть поспорили по этому поводу, но в конце остались каждый при своем мнении. Химари упорно отказывалась признавать Гинко хоть чуточку полезной и фыркала на нее при каждом удобном случае, та же отвечала ей полной взаимностью. В целом их отношения полностью напоминали классические отношения кошки и собаки, с единственным различием что кошка была не совсем кошкой, а собака — не совсем собакой.
По дороге в деревню, я рассказал Химари историю нашего путешествия. Ее нэко выслушала с удовольствием; часть с лошадкой-Тамой с нескрываемый злорадством, часть про Королевство, с интересом и толикой зависти, а часть с плюсами от титула — неприкрыто заинтересовавшись. Задумалась о чем-то, спрыгнула с земли когда мы прошли сквозь барьер, и побежала рядом, все также пребывая в обличье кошки. Из раздумий она вынырнула лишь когда мы перешли границу квартала кицунэ, по задумчивости едва не попавшись в примитивную, сделанную явно кем-то из детей, ловушку.
