— Чтоб ты сдох! — душевно пожелал духу тот, уворачиваясь от клацнувших в опасной близости от головы челюстей и косым ударом снизу вверх разделяя череп твари на две неравные половинки. Обвившая клинок алым плющом татуировка шевелится, оставляя за собой выжженные в пространстве следы, и рана твари на сей раз крайне неохотно затягивается — даруя противнику почти шесть секунд на сплетение заклятья.
Помотав головой зверь обнаруживает врага в трех шагах с вытянутой в его сторону рукой. Оплетающая торс татуировка пульсирует в такт сердцу, с каждым ударом меняя узор линий. Дав врагу мгновение на осознание, Грешник спустил чары на волю.
Беззвучно рухнувший с небес столб черного пламени, чудовищным ударом сокрушил тело и душу зверя, обращая первое в пыль, а второе в бессвязные обрывки эфира.
— "Покаяние" — мое любимое заклятье! — с усталой усмешкой сообщил поверженному врагу Грешник, опираясь на клинок дабы не упасть. — И оно весьма... действенно против таких как ты!
Нити связей соединявших духа и источник сил вдалеке, запульсировали перегоняя через себя чудовищные объемы маны — восстанавливая тело и душу охотника.
— Знакомые действия, — пробормотал мужчина, вытаскивая клинок и разминая шею, — очень знакомые! Я бы даже сказал до боли!.. Но ты наконец показал себя... хозяин! Давай! Спускай своего зверя! Покажи мне больше!
Взвыв от боли сопровождавшей исцеление, зверь вскочил на лапы, и ощерился в крайне недобром оскале.
— Мстительный... — одобрительно кивнул Грешник, заводя клинок за спину и пригибаясь к земле, -...а как тебе понравится это? — с этими словами он резко выбросил клинок из-за спины, одновременно разгибаясь. Мелькнувший едва различимой тенью удар отбросил части тела врага, разметав снег в месте падения.
— Молодой! Слабый! Глупый! Твой хозяин сглупил отправив не успевшего заматереть охотника на меня. — Доверительно сообщил мужчина зашевелившимся останкам. — Откорми он тебя с годик на целях попроще... я бы проиграл!
Зашевелившиеся останки, поплыли превращаясь в антрацитовую кляксу, и принялись стекаться в одну точку, медленно и неохотно формируя тело зверя. Удар повредил самоё души и часть связей, заставляя оставшиеся в гневе пульсировать, с каждым судорожным сокращением пригоняя целые реки маны в изувеченное тело несчастливого охотника.
В очередной раз встав на подгибающиеся лапы, зверь клацнул пастью, с ненавистью и прорезавшимся страхом глянул на принесшего ему так много боли противника, вновь приготовился кинуться на него — подчиняясь вложенным в него при создании приказам...
Вспыхнули небеса!
Яркое божественное пламя озарило горизонт и пылающее синим огнем тело феникса с ослепительной вспышкой — заставившей землю содрогнуться, врезалось в охотника, оплавляя почву вокруг до состояния раскаленной лавы и заставляя Грешника прикрыть локтем глаза. Взметнувшееся пламя, испепелив деревья на сто метров в округе, окутало тварь пылающим саваном, закрутилось полусферой — сковывая, обжигая суть, разрывая связи — сжалось в безумно раскаленную точку и исчезло — оставляя после себя лишь расплавленную до белизны массу земли, пепел на месте солидного участка леса и растекшуюся лужу чернильной плоти вместо тела.
Ни жар ни пламя, не причинили вреда заинтересованно осматривающему место удара Грешнику.
Лужа зашевелилась...
"Тамамо, слови хозяина! Зверя задержу я!" — ментальный посыл отправился по назначению, а мужчина вонзая клинок в землю злорадно сообщил восстающему духу:
— Никуда ты не уйдешь!
Взметнувшиеся серебристые стены Лунного Барьера сковали в своих объятьях противников.
* * *
К тому моменту когда довольно несущая своего противника за шкирку Тама вернулась, я, уже успев развеять объединение и вернуть себе привычный детский облик, удобно устроился на спине поверженного, но все еще живого духа, укутавшись в свой плащ и грея замерзшие ноги об теплую шерсть. Мелькнувшая грациозной хвостатой тенью, кицуне небрежно бросила спеленатого противника в снег и вспрыгнув на тушу, села рядом.
Смерив ее изучающим взглядом я уважительно сказал:
— Сплести "Разъяренного Феникса" из всесжигающего лисьего пламени было хорошей идеей.
— Я знаю — польщено кивнула лиса — заклятье получилось намного мощнее оригинала... а твой противник так удачно подставился! Кстати...
— Не знаю! — опередил вопрос я, кивая на пленника — потому и хотел схватить его живым, дабы провести допрос. Ты мне лучше скажи...
— Ты себя странно вел, вот я и подготовила меры противодействия твоему заклятью.
Восхищенно покачав головой я отстал от лисы и принялся изучать доставившего столько хлопот противника. Невысокий — по пояс человеку — щуплый, зеленый и сморщенный, он очень напоминал обликом магистра Йоду... ну или гоблина-шамана на худой конец. Смерив его взглядом и наткнувшись на ответный — наполненный ненавистью и тщательно сдерживаемым страхом я отвернулся к Таме.
— У него было что-то? Книга, табличка, свиток... хоть что-нибудь?
— Было! — спохватилась лиса, доставая из пространственной складки тяжелый фолиант и бросая его мне — он его выронил при попытке бегства, а я спрятала и забыла отдать.
— Не страшно — ответил я изучая оплетенный алой кожей том — Регвальд Хаммшаер "Темные духи. Создание, управление, подчинение." Забавная книга... не ожидал встретить ее здесь.
— Знакомая? — полюбопытствовала лиса, — ты ее уже встречал?
— Более того, я знаю кому она на самом деле принадлежит... и когда я его встречу, прибью! Держи, — я бросил книгу Таме — тебе она пригодится. — заметив с каким недоверием та смерила взглядом фолиант я поспешил добавить: — не бойся, хозяин не будет против, а тебе она не принесет вреда... клянусь!
— Хорошо, — кивнула лиса и спрятала книгу. Кивнула на пленника и полюбопытствовала:
— А с ним что?
Я недобро усмехнулся.
— Отдадим Нефрити, она будет рада попрактиковаться.
— О! Ну ладно...
Пленник, сообразивший по сочувственному взгляду пленительницы что его ждет мало чего приятного, замычав, задергался в причудливом танце взбесившейся гусеницы — вынудив Таму усыпить себя.
Вздохнув, я погладил шерсть рукой и спрыгнул на снег. Поморщился от пронзительного холода, обернулся к пристально наблюдавшей за мной лисе.
— Тама...
— Да?
— Спасибо!
— Обращайся.
* * *
Химари проснулась уже когда я заканчивал, сонно протерла глаза, зевнув потянулась, приподнялась в постели недоуменно огляделась и увидев меня на полу, с любопытством спросила:
— Юто? Чем это ты занимаешься?
— Не видишь что ли? — пропыхтел я — на пол стелю.
Нэко присмотрелась и вытаращила глаза увидев внушительный череп оскаливший грозные клыки на одной из стен и расстилаемую мной черную шкуру — закрывшую почти весь пол комнаты.
— Шкура? Откуда?! От какого зверя?!
— Тама объяснит — отмахнулся я, с наслаждением растягиваясь на шкуре и наблюдая как потолок комнаты медленно вращается.
Кицуне — расчесывавшая после купания хвостик на веранде — укоризненно чихнула и отложила щетку.
Я еще успел услышать начало разговора, когда Тама начала пересказывать Химари ночные происшествия... а вот как меня перенесли на кровать и укрыли одеялом, я уже не почувствовал.
* * *
— Шестой... потерпел поражение. — удивленно сообщил Первый собравшимся в пещере членам Кабала, и поморщился услышав возмущенно-насмешливый гвалт.
— Тихо!!!
Шум резко оборвался. Первый отличался на редкость хрупким терпением и вспыльчивым, злобным характером — с удовольствием наказывая провинившихся собственноручно. Его не боялась лишь одна...
— Поскольку этот... провалил свое задание и объект остался жив... его устранит Пятая... — взглянув в абсолютно безэмоциональные глаза пятой, Первый внутренне содрогнувшись, поправился — Четвертый. Четвертый ты слышал?
Упомянутый присутствовавшей на собрании в виде иллюзии поднялся и поклонился:
— Да повелитель. Объект будет устранен!
— Приступай!
Когда иллюзия исчезла, Ирхан поднялся с заклинательного коврика и прошел к столу. Схватил одной рукой марионетку в виде мужской фигурки в повседневной одежде — лежавшую на столе — и задумчиво рассматривая ее произнес:
— Шестой провалился... интересно... интересно...
Лицо марионетки зашевелилось в безумных гримасах, беззвучно заплакало. Заметив это Ирхан оскалился и поднеся ее к лицу прошептал:
— Поиграем?
Маленькие ручонки заскользили по его лицу, болезненно ущипнули в бесполезной попытке причинить вред. Дрожь ярости исказила лик екая и пальцы с хрустом сжались.
Игрушечная фигурка человечка обмякла.
— Поиграем! — кивнул сам себе шаман, оттирая руки от крови. — Мне нужно много марионеток... много! Ведь они такие... хрупкие!
Когтистая лапа потянулась к следующей фигурке — на сей раз, женской. Фарфоровое кукольное личико исказилось в маске ужаса...
Глава 19. Поездка.
Новый Год, мы, решив единодушно, отпраздновали сначала в узком кругу семьи, затем — в более широком, — вассалов клана. В храмы божеств нам путь заказан, а потому все участие в новогодних праздниках свелось к собственно праздничному фестивалю, столу и огненной феерии у новогодней ели. А после праздников, мы отправились в Такамию.
Предпосылкой для поездки послужил пленник. К сожалению, Нефрити была намного неопытней Мирина, а пленник был защищен могучим ментальным щитом завязанным на жизнь и разум (элегантное решение... сам таким пользуюсь!) потому и вызнать от него удалось немного.
Его звали Нарим. Он был членом Кабала Восьми Звеньев — входя в него как шестое Звено, — организации созданной екаями для екаев и ради екаев. Целью Кабала была власть, власть над всеми аякаси и миром. Цель банальная и даже примитивная, но глобальная и... опасная. Кабал выступал за господство аякаси и тотальное уничтожение людей. А также полукровок и тех кто им сочувствует...
В Кабал входили восемь членов Звенья — ядро организации, самые сильные екаи. Помимо них, были еще и Подзвенья — десятки и сотни простых екаев, служащих военной силой, пушечным мясом, исполнителями и кандидатами в Звенья...
Помимо этого, до того как пленник по выражению Нефрити "немного испортился" мы еще вызнали некоторые знания по самим Звеньям: примерные способности, облик, силу и отношения в самой организации. Относительно полную информацию удалось получить по трем, остальные — поверхностно. На этом пленник спекся и вызнать более ничего не удалось...
Но самое главное мы выяснили; Кабал никогда не отступал от своих целей, и не гнушался никакими методами.
А если учитывать что одной из целей был я...
О моей связи с Аль, знали только мы, и ее воспитательница Мейя, вдобавок, недавно я дал ей великолепный защитный амулет, так что за эту сторону я почти не волновался.
Обитатели поместья и деревень вассалов находились под моим пристальным наблюдением и здесь Кабалу было тоже не подобраться...
Оставались мои родители.
Этот вопрос я решил закрыть как можно быстрее. Закончив с большинством обязательных праздников, ровно через неделю после О-сёгацу, мы отправились в Такамию. Путем несложных раздумий мы пришли к выводу что нужно немного замаскироваться. Поскольку ребенок с белой кошкой выглядел бы довольно подозрительно на взгляд знающих людей, Химари пришлось ехать в человеческом обличье, лишь изменив цвет волос на черный и скрыв свою истинную суть талисманом, Тама приняла свой детский облик, и замаскировалась под очень слабую кицунэ, а я сменил цвет волос и глаз, отказался на время от атрибута и создал ложную ауру копирующую человеческую.
Собравшись рано утром, мы отправились в Ноихару где сели на электричку, — спасибо щедрым экзорцистам за их безвозмездные дары в виде денег и прочего... — и за несколько часов доехали до Такамии.
Город сиял.
Праздничные огни на окнах, стенах, фонарях, выставленных на улице соснах и кадомацу и даже на машинах озаряли весь городишко переливами света, воздух был преисполнен ароматами хвои, смолы, снега, выхлопных газов и... людей. Но последнее можно было перетерпеть, по сравнению с Токио, Такамия, — глушь несусветная, и народу было существенно меньше.
— И что теперь? — поинтересовалась Химари, рассеяно оглядываясь.
Я метнул в нее укоряющий взгляд.
— Ну, где находится их дом мы не знаем... — кошка смущенно отвела глаза. Как оказалось, никто из нас не знал где же в Такамии находится дом моих родителей, а Химари выяснить это не удосужилась. — ...будем искать!
С этими словами, я, обратившись к потаенным уголкам памяти, вытащил старые воспоминания и вложил их в духа — роняя с ладони небольшой клубок ниток. Немного повертевшись на месте он взял направление и покатился со скоростью неспешно идущего человека.
— Клубок ниток?! — озадаченно пробормотала Тама и вопросительно глянула на меня. Я лишь улыбнулся:
— А чего ты ожидала? Что я призову духов, спрошу мир или просканирую весь город? — лиса, смешавшись пожала плечами и я рассмеялся, — нет, конечно можно... но так удобней. И богов с экзорцистами не потревожим.
Лиса кивнула, признавая мои доводы, и мы отправились следом, попутно разглядывая витрины магазинов.
* * *
Во времена крупных праздников всякая нечисть особенно охотно выходит к людям. Они нагло наведываются в их жилища, беззаботно ходят по улицам городов, охотятся прямо у людей на глазах, — пользуясь людским замешательством и привычкой скидывать увиденное на чрезмерное потребление алкоголя, наркотики, сонливость или "показалось".
Во время праздников, очень много людей пропадают в объятьях и желудках екаев.
Дабы пресечь подобное, кланы ввели традицию отправлять своих членов в патрули на улицы городов. В Такамии, такая честь выпала четырем Цучимикадо — включая и Юки.
Остановившись у перекрестка девушка прошла к переходу, посмотрела на красный светофор, огляделась по сторонам и тяжело вздохнула. Она была еще неопытна и назначение в относительно спокойную Такамию, приняла с величайшим недовольством, — сейчас отчаянно завидуя своим братьям в Киото, — говорят, пару дней назад, там произошло целое побоище между екаями и экзорцистами трех кланов, пришлось даже привлекать войска Сил Самообороны...
Вот там жизнь!
Не то что Такамия, здесь никогда ничего серьезнее одного-двух слабых екаев не находилось. Да и те исчезли после того как в городе поселились Амакава.
Светофор загорелся зеленым. Оглядевшись еще раз для очистки совести, Юки отвернулась к переходу и застыла. Навстречу ей и еще нескольким людям шла целая толпа людей... и так вожделенные ею пару секунд назад аякаси. Люди непроизвольно расступались, образуя вокруг них пустое место и не замечая идущих... но Юки их видела.
Трое спокойно идущих аякаси, следующих за каким-то спутанным клубком заставили девушку задрожать от неожиданности. Она часто себе представляла как храбро повергает отвратительных тварей полчищами, безжалостно истребляя людоедов и убийц, храбрая воительница в окружении верных шикигами и сторонников... но! Она не думала что встретит хотя-бы одного аякаси за сегодня. А тут — трое, да и идут прямо посреди толпы, не обращая на людей внимания. Два ребенка, выглядящих неопасно и одна девушка.
