Глава 7. Творец безобразий. (Завершена)

— Палец режу, мечтают обратно под тиранию патриархата вернуться! — расхохоталась Лярва. — Чтоб только хорошие мальчики вокруг, закон, права и уважение. А нет! Все, здрась-те, принцессы, здесь вольное поле, в котором ващще другие законы, и вам никто ничего не должен!

— Им, может, никто и не должен ничего, — шулер с размаху хлопнул сначала одной, а потом и второй картой, накрывая ими обеими очередную карту Лярвы. — А вот ты нам — должна! Раздевайся!

— Ах, красавчик! — демоница всплеснула руками, и положила на стол оставшиеся у нее карты. — Вы, все пятеро, красавчики! Забодали меня!

Из девяти раундов, это бы третий, в котором она проиграла. Первые два проигрыша, были сняты украшения и туфли. Теперь же, привлекшая к себе уйму внимания от практически всех присутствующих, Лярва не разочаровала своих новых знакомых. Жеманно покрасовавшись перед зрителями пару секунд, она поднялась из-за стола, прошлась перед всеми с грацией и манерами манекенщицы.

— Раздева-а-аться, да? — с кошачьими зазывными нотками пропела она и, подняв руки, коснулась пуговиц на своем жакете. — Вот так? — поигрывая плечами и бедрами, соблазнительно улыбаясь, кокетка расстегнула одну. — Вот так и так? — она расстегнула две оставшиеся и, зазывно поглядывая на разгоряченных бандитов, обнажила плечо. На уровне лучших стриптизерш, коварная совратительница в недолгом эротическом танце сняла с себя жакет и, возвращаясь к столу, уложила его на стул, поставленный специально для ее вещей. Еще соблазнительнее было бы, конечно, бросить снятый предмет зрителям на растерзание, но лишаться своего имущества злыдня совершенно не желала.

— А теперь — на блузку! — сказала она, забирая из рук шулера собранную противником колоду. — Моя сдача! Ух, щ-щас накидаю! — у нее остались только четыре предмета до обещанной бандитам оргии. Было бы пять, если считать колготки, но их Лярва пообещала снять вместе с бюстгальтером, когда бандиты погрустнели при виде того, с каким трудом шулеру удается побеждать свою расчетливую и явно мухлюющую оппонентку. — Готовьтесь к замесу по-крупному, мальчики! — она лихо перетасовала колоду и, в процессе, со щелчком пальцев протянула руку к шулеру. — На базу, пожалуйста. Две в левом рукаве, одна в правом кармане брюк.

Шулер, со вздохом, вынул и протянул ей умыкнутые из колоды карты.

— Женюсь! — сияя широкой улыбкой, заявил он. — Всеми богами клянусь, брошу бродяжничать, и женюсь!

— И мы с тобой, красавчик, весь мир в карты разденем!

— До пуха и гусиной кожи!

— Ты ее одну сперва раздень, хотя бы до пуха! — засмеялись остальные бандюги. — Брыкается, красотка!

— Ага, брыкаюсь! Но теперь у ребят дело быстрее пойдет. Они сработались и сделали разные полезные мелочи. Расписывать не буду, секреты ремесла. Ну-ка... — исполнив несколько особо эффектных финтов в тасовке карт, Лярва начала сдачу. — Полетели!

— Ты где такого нахваталась? — с немалым уважением, вопросил шулер.

— Был у нас, в веселом доме, один милый дедушка. — соврала демоница, черпавшая мастерство и знания из демонической памяти, а так же бесстыдно пользовавшаяся зрением акума, чтобы точно знать у кого какие карты на руках. — Он меня в помощницы брал, когда развлекал посетителей, заметил талант и научил всякому. Я тебя, приятель, могу, между прочим, еще одной-двум играм научить, посложнее этого вашего Хапуги, Подскока, или Веера. На дальнем юге дедуля у кого-то высмотрел новье. Но это только... — она с театральной боязнью обвела взглядом бандитскую свору. — Если к утру жива останусь!

Бандюги плотоядно улыбались, а Лярва краснела под их жадными взглядами и тайно вздыхала о том, что обещанной оргии никак нельзя позволить состояться. Она же, как бы, Черная Лиса! И блюсти нравственность хочешь-не-хочешь, а надо! Максимум можно позволить раздеть себя до белья, и похвастаться перед всеми своим восхитительным телом, но после этого — все. И путь отступления заранее подготовлен. В виде вон того угрюмого типа, что черной злобной тучей сидит в дальнем углу. Какой-то свихнувшийся маньячина, убивший, судя по ментальному эху, немало людей. Вот ему-то и придется жизнь отдать, свалиться с инфарктом, чтобы все остальные, при виде трагически окочурившегося приятеля, забыли о всяких глупостях вроде группового разврата с нахальной красоткой.

Перешучиваясь и пересмеиваясь с бандюганами, Лярва продолжала игру, а мысли ее были уже там, в Ржавой Крепости, среди семидесяти тысяч несчастных людей. Это же сколько можно хапнуть положительных энергий, если их всех загрести под свою лапу, и сделать счастливыми?! Умирающий мир безысходности и отчаяния? Нет! Это — волшебный мир, переполненный халявой!

Подходящего рисунка не нашел, придется добавлять вот этот образ. Чей это образ, думаю, разъяснять не надо. А так как не рисунок, чтобы не было каких-либо претензий от кого-либо, скрыл лицо. Разумеется, это — не иллюстрация и никаких прав на фото я не имею. Временная мера, до создания настоящей иллюстрации.

Коварная демоница, успевшая завершить самые важные дела и даже немного развлечься, намеревалась продолжать свою игру еще пару часов, но ее прервали, крайне бесцеремонно.

Тот самый бандит, что был назначен ею в жертвы для инфаркта, все время присутствия Лярвы не сводил с нее тяжелого взгляда. Подозревал и ненавидел. Каждый здесь, от самого бледного шныря до самой большой фигуры знал, что похищение юных звездочек прошло бы гладко, если бы не выскочила неведомо откуда проклятая лиса! Уставший от потасканных бандитских шлюх и невзрачных простолюдинок, ронин-дезертир давно слюнями исходил от мечтаний сгрести лапищами какую-нибудь принцессу. Мягкую, писклявую, в кудряшках и бантиках. Ни на мгновение не забывая об обещании Золотого Бога выдать каждому участнику по пленнице в личные рабыни, он таращился на малолетних глупых, участниц певческого конкурса, и выбирал себе самую милую, самую ухоженную и нарядную, как вдруг налетело ненавистное серебро! Самураи городской стражи и правящего клана отобрали у него добычу, а ведь тепло мягкой девочки дикий волчара уже буквально чувствовал на клыках в собственной пасти!

Вместо добычи, вместо рабыни, для которой он уже приготовил собачий ошейник и поводок, ему остался лишь зубовный скрежет, да вечная бандитская ненависть к силам закона. И к Черной Лисе! Это ведь она, тварь такая, натравила серебро на бандитско-кошачий альянс! А потом еще и, по своему обыкновению, спряталась где-нибудь здесь, среди своих врагов, чтобы найти логово и всех прикончить! Она здесь... точно здесь... да вот же она!

Эта наглая, вертлявая, кривляющаяся баба! Кошка? Бывшая шлюха и картежница? Да наплевать, если ошибка! Можно хоть всех мало-мальски привлекательных баб на борту порешить, лишь бы размазать об стену проклятую лисицу!

Обуреваемый черной злобой, бандит поднялся, словно пришедшая в движение гора, сделал пять шагов и, раздвинув столпившихся вокруг карточного стола своих подельников, резко, с новым шагом, подался вперед. Кулак его взлетел и, с силой осадного тарана, устремился к голове сидящей перед ним бывшей шлюхи.

Медленно!

Сильный, опасный враг? Нет! Большой, но слабо тренированный, протравленный алкоголем и оплывший от паршивой жратвы, вонючий бурдюк с рыхлым салом!

Лярва мотнулась в сторону и кулак бандюги с грохотом ударил в переборку там, где только что была ее голова. В движении, Лярва прижала ладонь правой руки к переборке и пустила Ци. Пластик расступился, металл потек вязким тестом и хлынул к ее руке, облепляя от кончиков пальцев до локтя.

— Ах ты, сучий выкидыш! — Лярва взвилась, отшвырнула со своего пути стол, шагнула к бандюге и с широкого замаха, зарядила покрытым дюралюминием кулаком врагу прямо в морду.

Била она расчетливо. Без жалости, насмерть, но не в самые уязвимые места, а в скулу, чтобы ее не вздумали обвинять в умышленном убийстве. Ну да, зашибла, но совершенно случайно! Била же в ответ на неспровоцированную агрессию, а если агрессор помер, то сам дурак, и слабак!

Для верности, Лярва добавила дробящий кости импульс Ци, смявший череп не подготовившегося к удару жирного ублюдка, встряхнувший мозги, и превративший их в один сплошной фингал. Бандюган отшатнулся, выпучил стекленеющие глаза, потерял равновесие и грузно завалился на спину, с треском неудачно подвернувшегося стула и гулким грохотом рухнув на укрытый ковром пол.

— Дерьма кусок. — выругалась Лярва, потряхивая рукой и собирая защитивший ее руку металл на ладони, в шарообразный слиток. — Еще один решил, что я — Черная Лиса? Уже третий! Или пятый, акума вас разберет, задолбали в спину злобно зыркать! Что, если женщина не корчит из себя бледную мелочь, то она сразу — чудовище? А-а-ар! Задрали вы все, дебилы скрюченные! Да если бы я даже была Черной Лисой, вы чего, думаете что смогли бы меня убить?! Вот, на него посмотрите! — она указала подергивающегося в агонии верзилу. — Это вам от обычной бывшей шлюхи привет! А если бы я Черной Лисой была, вы бы все щас тут в узлы свернулись! Сучара! Сучара, а?! — она еще пару раз взмахнула отбитой рукой, вправляя и массируя суставы. — Не хотите, в норме, с дамой узлы плести, сидите и теребите друг другу скрутни! А этому дебилу, если через пару минут не очнется, врача зовите! Ту кучу дерьма, что в его черепе вместо мозгов, по ходу нормально трехануло. А-а, вы погляньте! — она посмотрела на изуродованный рукав блузки. До локтя ободранный, и изгаженный металлом. — Шмот мне испортил, гнида вырожденская!

Продолжая ругаться и прессовать набычившихся бандюг, она сгребла свои вещи со стула. Дела, ради которых она сюда пришла, успешно исполнены, пора уходить. Демоница хотела направиться к выходу, как вдруг почувствовала новую смертельную угрозу. Не смутную опасность, вроде затаенного против нее зла, а сигнал к тому, что нужно драться за свою жизнь, здесь и сейчас!

При виде поверженного союзника, сразу четверо бандюг впали в знаменитое боевое бешенством самураев. Не важно, что произошло, и кто виноват. Наших бьют!

Все четверо мгновенно взвинтили бурю Ци в своих телах и, выхватив ножи, ринулись требовать кровь за кровь. Лярва могла бы задать стрекача, или воплями, женским плачем, на пару с капитуляцией, попытаться врубить обратно самурайские мозги, но она была демоном, и ее... тоже переклинило. Мразотные выродки, творцы зла и нарушители Тишины, вздумали поднять на нее свои кривые лапы?!

Не возникло ни одной мысли о том, что при серьезном ранении нынешнего тела, переползти и захватить другое она не сможет. Всю ее охватила ненависть и жажда беспощадной мести.

Мышление Лярвы ускорилось в десятки раз, мир вокруг замедлился. Уронив свое имущество на пол, демоница пинком подбросила стул, в полете схватила его за ножки и тычком прижала сидение к животу ближайшего из врагов. Одновременно, справа и слева от нее, в полу под опускающимися ступнями бандитов, вдруг раскрылись круглые отверстия. Разбуженные шумом наверху, подростки в помещении снизу глаза вытаращили и изумленно разинули рты, когда сквозь потолок, сопровождаемые короткими злобными взвоплями, к ним свесились две здоровенные мужские ножищи, в грязной армейской обуви и изношенных штанинах. Попавшие в ловушку, оба бандита попросту брякнулись на пол и потешно впечатались мордами в истоптанный немытыми сапогами ковер, а вот их приятелям повезло намного меньше.

На сидении стула, который демоница прижала к животу того бандита, что был перед ней, с истинно демонической скоростью свернулась силовая печать, тотчас налившаяся энергией, загудевшая, засветившаяся, и рванувшая с силой кустарной мины в пятьсот-шестьсот грамм тротилового эквивалента. Направленный взрыв, прочь от пользователя.

Брюхо бандита разлетелось бы фонтаном из кишок, если бы на нем не было крепкого стального панциря. Стальная пластина, которую враг Лярвы кое-как успел укрепить потоками Ци, выдержала удар, допустив только тяжелую контузию внутренних органов, но верзилу снесло с места и опрокинуло. Щепа от стула брызнула во все стороны, послышались злобные восклицания раненных, в руках у Лярвы остались две ножки стула, превратившиеся в пару коротких легких дубинок. Которыми она сразу же не преминула воспользоваться, обернувшись на месте и обрушив град ударов на четвертого разбойника, волей случая налетевшего на нее со спины. Удар, удар, удар, удар! По голове, по рукам, в живот, и снова по голове!

Почти безрезультатно. Бадюга даже не отшатнулся, а Лярве пришлось ускользать из-под его кулаков, дважды впустую пробивших воздух. Повезло, что это был не какой-нибудь особо шустрый беглый шиноби, а очередной спившийся и оскотинившийся строевой самурай, что и в лучшие свои годы не владел особыми навыками одиночного рукопашного боя. Неповоротливый, бронированный увалень. Но если не повалить его в ближайшую пару секунд, поднимутся его приятели и, вчетвером, изобразив стадо носорогов, они попросту прижмут, да размажут противницу собственной массой.

Импровизированная дубинка против такого верзилы не поможет. Что же делать?! Усиливать оружие! Нужен металл! Легкий дюралюминий, кое-как справившийся с защитой кулака, эффективным не будет. Нужна сталь! Тяжелая и прочная!

Взгляд Лярвы скользнул по ряду окружающих ее врагов. Есть! С недобрым прищуром, она сделала шаг в сторону, к одному из бандитов, как и многие его приятели, не снявшему стальной нагрудник. Самурай почувствовал движение в свою сторону, напрягся, в бронепластины хлынула Ци, но Лярва успела раньше, попросту ткнув обеими дубинками в доспех, закрывающий торс врага. Ее Ци, фиолетовая и деструктивная, хлынула во вражескую броню, захватила металл под контроль, и демоница, не медля, применила дзюцу земляного элемента. Сталь потянуло к дубинкам, словно ожившее вязкое тесто. В считанную пару секунд, прежде чем бандит успел отпрянуть, его броня была разрушена, а дубинки в руках Лярвы облепило затвердевшим металлом. Ножки стула обратились в... увесистые стальные молотки.

С торжествующим и свирепым выражением на лице, демоница крутанулась на месте и обрушила на врага, пережившего первую ее атаку, новый град ударов. Кожа самурая под токами Ци была подобна кольчуге, кости уподобились стальной броне, но ни кольчуга, ни броня не спасли. Молоты сминали мягкие ткани, раскалывали и дробили кости. Мгновение, и забывший о том, что Черная Лиса, вообще-то монстр ранга "Багровая Тень", ронин-бандит рухнул ничком, с шестью вмятинами в голове, разбитой мордой и осколками черепа в жирном месиве мозга.

Двое других бандюг, выдернувших ноги из отверстий в полу, вскочили, с явным намерением мстить за все, но пол под их ногами вдруг, раздирая ковер, ударил вверх двумя металлическими столбами, врезавшимися в промежности разбойников и заставившими обоих верзил согнуться от вспышки чудовищной боли. Лярва, крутанувшись на месте, сначала избавила их от страданий, отвесив парализованным врагам по добивающему удару молотом в висок, а затем шагнула навстречу поднявшемуся врагу в тяжелой броне и принялась обрабатывать его, с таким грохотом, словно десяток свихнувшихся кузнецов вздумал дружно отрихтовать взбесивший их стальной грузовой контейнер.