Глава 7. Творец безобразий. (Завершена)

— Выбирай, где больше нравится. Но ближе к корме не рекомендую, там набилось прожженных бандитов, пока подчиняются на одних угрозах вскрыть им глотки, но сегодня многие из них под мечами местных полегли. Примут вас за серебро, могут полезть мстить за своих дружков.

— На такие выверты у меня всегда есть что ответить, но вынесенной корме этого корыта никто рад не будет... — самурай отвлекся, посмотрев в сторону. Туда, где кучковались несколько подростков, большинство из которых были наряжены в школьную форму. Но не все.

— Эй, девчонки! Девчонки! — Маки, опережая Сетсуну, подбежала к поднятым на борт малолеткам из их банды, тем, что вместе с основной группой покинули город и вынесли на себе добычу, пока стража была отвлечена. — Слыште, а? Угадайте, кто мы?

— Маки! — вытаращились на младшую разбойницу малолетки. — Ты штоль? А тот, второй... Сетсуна, да?

— Ага! Зырьте, зырьте! — Маки вынула из кармана куртки детскую гражданскую карточку, а затем и ученический лист. — Я — Накаяма Такуми! Добренький мамин мальчик из Хамаоки! А это — мой старший брат, Масаши! — она указала на Сетсуну. — Мы с ним вместе учимся в средней муниципальной школе номер шесть! Он меня в школу и со школы каждый день провожает, чтобы всякое хулиганье ко мне не приставало!

— Ага, пусть только рискнет кто к моему братику сунуться! — с вызовом и нахальством заявила Сетсуна, обняв Маки за плечи и притиснув ее к себе. — Так в рыло заряжу, череп треснет, и глаза на кулаке останутся!

— Крутяк какой, а? — сияя довольнейшей ухмылкой заявила Маки.

— Ничо се! Отвал башки! — восхищенно заахали остальные бандитки. — Вас прям ваще не узнать! Вы ж ваще ими стали!

— Ага! — Маки кивнула еще пару раз и снова сунула под носы подружкам гражданскую карточку. — У нас и фамилия, и родители, и жилищная прописка! Любому серебряку вот это под нос сунуть можно, и он сразу на расслабоне дальше по своим делам покатит!

— Одуренно! Это вас мама Фудзи превратила? А нас так превратит?

— Да это ей ваще как пальцами щелкнуть!

— Прикиньте, а если мы все в кого-нибудь превратимся? Можно ведь что угодно натворить, а потом маски снять, и шифрануться, будто нас там ваще не было!

— Прикол! Где бы нам десяток чепушил тряпошных нахватать? Сначала скрутим, потом отпустим, и пусть кому хош втирают, что это не они магазины и лавки разкошмарили!

Ехидное перешептывание и смех вдруг разом угасли. Грозная фигура самурая нависла над малолетними недо-кошками и свирепый взгляд из глубин стального шлема заставил их всех сжаться в маленькие перепуганные комочки.

— Вы сами верите, что первые придумали проворачивать такие шутки? — с угрозой спросил лейтенант Единства. — Я видел немало ваших, в петлях на столбах. Тоже думали, что они — самые хитрые, быстрые и невычислямые! По запаху, по оттенкам Ци, целые кошачьи банды находятся и накрываются после первого же их наглого разбоя! — самурай схватил испуганно выругавшуюся Сетсуну, вцепился ей в волосы и утер ладонью лицо, импульсами Ци разрушая кошачью маску. Маки взвизгнула, но даже не попыталась отпрянуть, только съежилась, когда великан проделал с ней ту же процедуру. — В следующий раз, когда потянете к своим лицам кошачьи маски, подумайте над тем, что для кошек нет смягченных законов ни в одной стране мира! Нет скидок, ни по возрасту, ни по полу, ни по безобидности свершенного преступления. Повешение или четвертование, — вот лучшее из того, чем вы закончите, если вздумаете играть в лицедейские игры! Никто не посмотрит на то, что вы — дети и девочки. Никаких исправительных колоний, никакого искупления или попыток перевоспитания. Вас могут разорвать конями или собаками, а могут попросту забить насмерть родные или соседи тех детей, которых вы убьете ради кражи личности. Никто никому за расправу над кошками даже штрафа не выпишет. Лицедеи — вне закона. Везде и у всех.

— Лейтенант... — вместо державшейся чуть в стороне и безнадежно перетрусившей перед самураем воспитательницы бандитских малолеток, в дело вмешался куратор кошачьей стаи. — Я вас вежливо прошу, не могли бы вы заткнуться ссаной тряпкой, и свалить в какой-нибудь в тихий угол? Забыли, где находитесь? Можем напомнить!

Самурай набычился и глянул по сторонам, на пятерых взрослых и сильных кошаков, что бросили свои дела и настороженно приближались, готовые к действию. Оба шиноби, которых лейтенант назвал "своими людьми", демонстративно отвернулись, не собираясь погибать вместе с придурковатым командиром здесь и сейчас, от кошачьих когтей.

Выбора не было и лейтенант поднял руки в жесте капитуляции.

— В третьем люксе полно места. — сказал куратор, подумавший о том, что нужно держать чересчур враждебного союзника под присмотром. — Мы с парнями вас троих туда проводим. Комфортно, тихо, и глаза никому не будете мозолить. Вы ведь, совместно с нами, охотитесь на лису? Вот и сделайте попытку дожить до встречи с ней!

Через пять минут, сопровождаемые немалой свитой из кошек, трое охотников Единства подошли к открывшимся дверям роскошной комнаты для особых персон и вошли в богато обставленное помещение, обменявшись мрачными взглядами с обосновавшейся здесь группой людей. Благородного вида женщина в темно-салатовом брючном костюме начала, было, возмущаться, но получила недвусмысленный приказ заткнуться и обиженно его исполнила, собственно, заткнувшись.

Пленники?

Расположившийся вместе с шиноби у стены, в стороне от остальных, лейтенант начал присматриваться к незнакомцам и несколько секунд не не мог понять, что его в них тревожит, а потом... потом...

Сознание его словно молнией рубануло. Лиса! Эта женщина, в брючном костюме — Черная Лиса!

Он запомнил ее запах, пока Безликая игралась с ним и его людьми в коридорах и ангаре подземной базы. Он знал, что лиса может менять свой запах и то, что она попытается проникнуть на дирижабль под видом кого-либо из бандитов или заложников. От этой женщины исходил незнакомый ему запах, но в нем прослеживались неуловимые до призрачности нотки того самого запаха Безликой! Даже Лиса не всесильна! Она так и не смогла полностью от него очиститься!

Попалась! Попалась, тварь!!!

В этот момент, когда враг восторжествовал, Лиса обернулась к самураю и посмотрела на него, буквально пригвоздив к стене внимательным взглядом, а затем лучезарно улыбнувшись со святейшей невинностью. Вот же гадина! Даже не думает бояться! Очень некстати вспомнились трагически погибший сегун Кеншин и самураи из собственного отряда, истребленные демоном без серьезного напряжения сил, со злыми шуточками и глумлением. Не раз и не два лейтенант уже думал о том, что его самого Безликий оставил в живых только потому, что хотел найти главную кошачью базу. Кто-то должен был доставить кошкам якобы крайне ценную заложницу. Не самому же демону ее тащить, сдавать кошкам и намекать, что за этой девчонкой, выбранной вчера методом детской считалки, лиса непременнейше и обязательно полезет в смертельную ловушку?

— О-о, господин самурай! — поднявшись, нахалка приблизилась к напрягшемуся лейтенанту. — Вы тоже участвуете в этой охоте на Черную Лисицу? Клан Оути, угадала? Вы такие шустрые, зоркие и чуткие! Замечательные охотники на шиноби и всяких зловредных монстров! Может и сами не сможете врага забить до смерти, так хоть пальцем укажете, кого надо бить. Если не секрет, знаете уже, кто лиса? А? Если да, то шепните, пожалуйста, мне? Только тихо! А то ведь она, если начнет беситься, запросто сбежит, и дирижабль весь по пути разломает! Здесь-то для нее противников нету!

Лейтенант угрюмо уставился на наглую демоницу, переваривая злобу и соображая что сказать, а та рассмеялась.

— Ха-ха, ох, простите, благородный господин, как невежливо, я же не представилась! — она приложила руку к груди и слегка поклонилась. — Меня зовут — Минамото Нацуми, я — мать великого лорда Минамото Йоримасы, главы западного и северного регионов страны Птиц. У моей служанки, Аяме, есть все мои личные документы, а вы, если хотите, можете коснуться моего лица, чтобы убедиться, что на нем нет никакой кошачьей маски! Вы же, вижу, тоже благородный господин, из высшего сословия своего клана, и потому можете мне полностью доверять! Мы, аристократы, друг друга не обманываем, и чужих секретов не выдаем! Ну же, скажите, что вам известно?

Лейтенант продолжал буравить нахалку взглядом и молчать. Эта дрянь ведь ему не просто так намекнула на то, что устроит Лиса в случае своего раскрытия. Предупредила, что бы заткнулся и не поднимал шума раньше времени. Все вокруг играют в свои игры! Золотой Бог, командование Единства и демоны. А он, для них всех, как и каждый из его погибшего отряда — малозначительное разменное мясо.

— Странный какой-то. — после затянувшейся паузы, Лярва пожала плечами и отвернулась. — Мрачный тип, из тех, что если припрется, то испортит любую вечеринку. Аяме, Минору, мне не охота сидеть под его взглядом, а вам? Что-то захотелось прогуляться по этому летающему дворцу, посмотреть на наш разрекламированный сказочный музей. Вы со мной?

— С ума сошла? — удивился аферист. — Что, давно изнасилована и ограблена не была? Сиди, где посадили.

— Я буду осторожна. — Лярва ответила ему хищническим оскалом и блеском злобных глаз. — Здесь мариноваться, что с этими, — она небрежно указала на самураи и шиноби, — Что без них, я все равно долго намерена не была.

Поставив одну руку на талию, и вальяжно помахивая второй, она приблизилась к выходу. Кот-охранник преградил ей дорогу и удостоился взгляда, переполненного вызовом.

— Смею напомнить, что настоящая пленница у нас — только одна. — сказала лицедейка. — А я — божественная кошка! И притворяться ни перед кем на этом корабле мне не нужно. Могу гулять, где хочу.

— У нас другие приказы.

— Ну так уточните их, и пусть ваш куратор отправит запрос Золотому Богу, хочет ли он, наш Великий Наставник, конфликта между мной и вами? Здесь и сейчас?

— Не много ли ты на себя берешь?

— Уточни у начальства. Прими как совет.

Лицо кошака вдруг удивленно вытянулось, он явно получил приказ непосредственно от Золотого Бога и отступил в сторону. Лярва, с победной улыбкой оглянувшись на фальшивых Аяме и Минору, вздернула нос и вышла в коридор.

Две оставшиеся божественные кошки удивленно переглянулись, а лейтенант самураев поднялся и, жестом руки приказав шиноби остаться, направился к выходу. Наградил помрачневших божественных кошек угрюмым взглядом и вышел из зала, увязавшись следом за обнаглевшей и фактически переставшей таиться, лисой.

— У вас, Аяме-сан, нет с собой тюбика псевдокожи? — выдержав паузу, тихо спросил аферист Комура у своей приятельницы. — Похоже... нам придется в ближайшее время найти новую кошечку для превращения в леди Нацуми, а вы единственная были к ней близки несколько лет. Изучили, хорошо узнали, и, значит, лучше всех подходите на эту роль.

Верная служанка, тайно лелеявшая мечту придушить свою слишком удачливую подельницу в каком-нибудь темном углу и самой стать благородной дамой, покраснела, бессильная удержать злобную, но радостную улыбку. Идиотка Наги погибла? Да это же замечательно! Леди Нацуми из Аяме получится куда лучше!

Обменявшись взглядами между собой, кот и кошка нервно сглотнули. Распаленные лисьей игрой и неутоленной страстью, они в резком встречном движении обнялись, принимаясь жадно целоваться и тискаться. Никого не стесняясь, перевозбужденный Комура опрокинул служанку на диван и запустил руки ей под юбку, стремясь скорее добраться до самого сокровенного.

Все присутствующие, побагровев, отвернулись. Вот оно... то, что в народе с иронией называют "лисьим бешенством". Вечно эта лиса, распалит, раздразнит, сбежит и бросит, а у людей после нее крышу рвет. Ну, или у кошек...

Куноичи Коюмори, густо краснея, непроизвольно прижалась плечом ко вздрогнувшему шиноби, а тот, помедлив в растерянности несколько секунд, вдруг расслабился и обнял ее за плечи. В этом, в отличие от кошачьей возни на диване, не было ничего эротического. Девушка была в шоке от соседства с чудовищами и творящегося вокруг Ада, она искала защиты, а Юсэй... как мог, пытался успокоить ее. Подарить надежду обещанием, что будет рядом. Как защитник и друг. По крайней мере, что ей не придется погибать в одиночестве. А это, все-таки, вопреки любой логике, все-таки не так безнадежно страшно.

Лярва, вырвавшись из своей клетки, почуяла начало сотворившейся позади нее кошачьей оргии и лишь на предельном усилии воли удержалась от возвращения. Нельзя разрушать образ, да и некогда заниматься приятными глупостями! Нужно дело делать. Забот — выше крыши. Так сказала бы она, если бы хотела соврать. Но на самом деле заботы только две, а остальное — дело Серых Стражей, настоящей Лисы и Черной Тени. Первая забота — высмотреть среди собравшегося пестрого контингента пять-десять самых ублюдочных выродков и на фундаменте накопленного ими отрицательного заряда незаметно превратить их в йома. Забота вторая...

Вот и она.

Лярва, не обращая внимания на посторонних и маячащего позади нее лейтенанта, прошла мимо каюты, в которой, под охраной четверки кошек, обосновались Безродный Томура с кошачьей жрицей Хонокой и, замаскированной под злыдню Нао, доброй девочкой Момо. Хонока сидела у стены, сникшая и неподвижная, причем ее физическое расположение сильнейшим образом облегчало задачу Лярвы. Не было нужды изобретать способ вытащить ее из-под наблюдения.

— Господа! — чуть ли не с ноги открывая дверь каюты, смежной с каютой Хоноки, с вызовом заявила Лярва. — Прошу прощения! Не разрешите ли одинокой, скучающей кошечке составить вам компанию?

— Чо-о?! — двадцать пар мужских глаз перекрестились на вторженке. Каюта была полна мрачных небритых морд бандитской наружности. — Ты чо за махра? Чо за шурш по глади?!

— Да кошка я! — не спасовав, Лярва сделала уверенный шаг в каюту. — Задралась до мяса благородной ледью притворяться! Бухло есть, братва?! И карты! Рубанем в "Хапугу" на раздевание? Стащите с меня трусы, — назовусь сопротивленкой и приму наказание за их гнилой чес! В самой извращенной форме!

Накат она начала не просто так. Зрением демона злыдня разглядела и два ящика с дешевым алкоголем, и две колоды карт. Карты держал в своих карманах худощавый мужичок простенького вида, тем не менее явно пользующийся у бандюг большим авторитетом. Карточный шулер. Который не сможет не принять такого наглого вызова, тем более что скучать и киснуть за время долгого полета ни у кого особого желания не было.

Мужичок смерил ее взглядом, в котором засквозил нарастающий интерес.

— Сумочка в ставку не входит. — принялся он устанавливать правила. — Украшения, парные предметы вроде обуви, и штаны вместе с ремнем считаются за один предмет. Не хватает еще время терять, снимая с тебя все по одному колечку, или серьге. Лифчик и трусы, так и быть, посчитаем раздельно.

— Согласна, красавчик. — Лярва щелкнула пальцами, наградив шулера улыбкой похотливой хищницы и прошла среди бандюг, толкнув бедром того, что к ней потянулся. — Эй, эй! Не лапать приз раньше времени! — взмахами рук попросив мужчин расступиться, она взяла складной табурет и, поставив его у стены, уселась так, чтобы прислониться спиной к переборке. — Вот так! Чтобы никто с тыла не подкрался. Ну что? Бросайте стол, разворачивайте листы! Сдаем по очереди, красавчик. Ты, и я. Выбери четверых друганов. Выигрыш любого считается моим поражением. Мой выигрыш считается поражением твоим. Меси листы хитрее, с фантазией, а то прости, самого без трусов оставлю!