Выехали мы только через неделю. Даже с зельями и целительскими способностями Мартина, которые превосходили мои собственные настолько, что и представить сложно, ранения, полученные в Обливионе, заживали медленнее, чем я ожидал.

За это время стражники успели зачистить часть города, но к осаждённому замку, как ни старались, пробиться так и не смогли. Савлиан Матиус скрипел зубами, но оставшиеся на Нирне после закрытия врат дэйдра как-то сумели закрепиться в руинах намертво и не сдавали позиций. Правда, насколько я сумел понять, замок оказался им не по зубам, но капитан опасался, что это временно. Запасы продовольствия и силы защитников не беспредельны. Да и сами защитники не бессмертны...

Кажется, капитан, каждый день приходивший справиться о моем здоровье, имел на меня какие-то виды, но мне было не до его планов — все мои мысли были о том, чтобы побыстрее отправить императорского наследника в Вейнон. Потом уже можно будет подумать о чем-то ещё. Хотя не уверен, что добровольно попрусь вызволять какого-то сиродиильского аристократа из лап дэйдра. Ладно, Матиус, но я-то тут причём? Я с ними своё уже отвоевал.

Из Кватча, как и в него, я ехал на лошади, которую, начисто забыв, как её зовут, обозвал Прорвой. Понятно, за что. Правда, в первый день не как всадник, а скорее, как вьюк. Вякнув, что тоже могу идти пешком, был вознаграждён лицезрением немаленького кулака в опасной близости от моего носа и угрозой вернуться и устроить мне постельный режим ещё на неделю. Может, конечно, кулак у Мартина и не был таким здоровым, как мне показалось со столь скромного расстояния, но я все равно проникся. И вообще, хочет топать пешком — пусть топает. Хотя, справедливости ради нужно отметить, что чувствовал я себя далеко не так замечательно, как всеми силами показывал. И священник, будучи, как я понял, неплохим целителем, об этом наверняка знал. Видимо, я настолько его достал, что он решил уступить, только чтобы не слышать моё нытье.

Да, все эти дни я осознанно и планомерно изводил его. И нытье — или как ещё можно назвать бесконечные уговоры на разные лады — для этого подходило как нельзя лучше. И хотя мужчине такое не к лицу, я всегда мог сослаться на то, что это последствия прогулки в Мёртвые Земли, при воспоминании о которых меня каждый раз бросало в дрожь. Пусть попробует доказать, что это не так.

До Вейнона мы добрались через четыре дня. Размашисто шагающий священник, конечно, демонстрировал чудеса выносливости, умудряясь задавать темп нашего путешествия, но мне не улыбалось притащить последнего Септима пред ясны очи грандмастера Клинков заморённой тенью. Поди докажи потом, как все было на самом деле, и что замученный вид будущего Императора Тамриэля — результат его собственного выбора, помноженного на его же невообразимое упрямство. А ведь он ещё где-то находил силы лечить меня на привалах...

Отмалчиваться всю дорогу не было смысла, поэтому неудивительно, что мы разговорились. Мартин оказался отличным рассказчиком. Пользуясь случаем, я забросал его вопросами. Меня, естественно, интересовало все. Политика и религия, история и география. Но больше всего я расспрашивал его об алхимии. Его познания в этой науке, к моему разочарованию оказались невелики, но тем, что знал, он щедро делился, в свою очередь, расспрашивая меня о моей родине. Это было в какой-то мере полезно и для меня — я постепенно приучился, почти не ошибаясь, называть Ресдайн Морровиндом и обращаться к собеседнику на "ты" и без "мутсэра". Не говоря уже о том, что, как просветил меня священник, здесь за привычного мне с детства "сиродиила" можно получить в зубы. Сами сиродиильцы предпочитали называть себя нибенейцами или коловианами, находя между собой какие-то отличия. Еще были недийцы, которые то ли отличались, то ли не отличались от первых и вторых, но мерам и прочим чужеземцам, для которых эти тонкости были непонятны, дозволялось общее название "имперцы", в крайнем случае "сиродиильцы". Я же, выслушав краткую лекцию, пожал плечами, запомнив самое основное — сиродиилов следует называть имперцами. Тем проще, хотя у меня при этом слове в первую очередь вспоминались исключительно легионеры.

О себе же он рассказывал мало, в основном это были какие-то забавные случаи из его жизни в Кватче, происходившие, в основном, с его знакомыми. В какой-то момент до меня дошло, что рассказывая об этом, он таким образом прощается с ними — с теми, кто навсегда остался в руинах Кватча. А однажды, проснувшись ночью во время его дежурства, я увидел его разглядывающим в свете костра золотой септим с профилем Императора. Впрочем, я не уверен, потому что, услышав шорох с моей стороны, он тут же спрятал монету в карман. К тому же, вполне возможно, что мне все просто приснилось. Я не стал спрашивать.

О моем Отречении он спросил только раз, незадолго до того, как мы прибыли в приорат:

— Ты называешь себя изгнанником Дома Редоран. Какая должна быть причина, чтобы это произошло?

— О-о, — хихикнул я, стараясь обратить все в шутку, — перед тобой самое большое разочарование Великого Дома Редоран. Мои дорогие родственники, видимо, слишком устали терпеть меня рядом с собой, и воспользовались первым же удобным случаем, чтобы от меня избавиться.

— И все же?

— "Быть благородной крови Дома Редоран — это больше, чем быть великим воином", — процитировал я поучения серджо Сарети(1). — А я, как видишь, и на просто великого не тяну. Ну никак. Вот, к слову: "Великий Дом Редоран высоко возносит все умения войны". А я люблю алхимию. Ну и вообще... мало родиться в Доме. Надо... надо соответствовать ему.

— Понятно, — задумчиво кивнул Мартин.

— Не то, чтобы я не жалел об этом, — признание вырвалось само собой, — но... В общем, сейчас меня существующее положение вполне устраивает, — торопливо добавил я, пока он не вздумал сказать что-нибудь утешительное.

На самом деле я просто не хотел рассказывать. По крайней мере, в ближайшее время. Те, кто должен был знать, знали, а неудовлетворённое любопытство остальных меня не трогало. Тем более что я сам ещё не свыкся с тем, что я теперь один и что домой дороги нет. К тому же я был зол — меня как раз незадолго до того признали вполне здоровым и все-таки оттаскали за уши, как и было обещано. Желание как-то отплатить за оскорбление пришлось задавить на корню — во-первых, он все-таки наследник императора, как бы сам он к этому факту не относился. Во-вторых, мы не у меня дома, а в Сиродииле, где порядки явно другие. А в-третьих, священник был мне просто симпатичен. Было в нем что-то располагающее. Так что Мартин, ведущий в поводу хромающую кобылу, потерявшую под конец пути одну из подков, ехидно посмеиваясь, наблюдал, как я поминутно ощупываю пострадавшие органы на предмет уменьшения опухоли, не подозревая, какие планы мести я строил в отношении него поначалу. Впрочем, в данный момент я уже не то, чтобы на него всерьёз злился, но рассказывать, каким оказался идиотом, желанием все же не горел.

Мы едва миновали небольшую ферму, расположенную в получасе неторопливой ходьбы от приората, когда навстречу нам с испуганными воплями выскочил знакомый мне пастух Эронор. Увидев нас, он сначала резко остановился, потом, видимо, узнав одолженную мне лошадь настоятеля, бросился вперёд.

— Помогите! Помогите, они убивают всех в приорате!

— Кто? — опешил я.

— Я не знаю! — зачастил эшлендер, поминутно оглядываясь назад. — Они выглядели, как обычные путешественники. Я был в овчарне, когда услышал, что настоятель Маборель с кем-то разговаривает. Я выглянул. У них в руках вдруг появилось оружие, и они зарубили настоятеля до того, как он успел пошевелиться. Я хотел спрятаться, но они заметили меня... и я побежал.

— А брат Джоффри? — из всего потока слов я так и не услышал того, что меня интересовало.

Если старый монах погиб, то дело дрянь. Я не представляю, что делать дальше. Амулет спрятан неизвестно где, Мартин... без свидетельства главы Клинков он может быть хоть трижды Септимом, в это никто не поверит, пока его не попытаются прикончить на глазах у Совета. До которого тоже не так-то просто добраться. Не в Кватч же обратно его тащить.

— Он был в часовне, молился. Ты поможешь нам? Пожалуйста, сэра, пожалуйста!

Крикнув Мартину, чтоб оставался на месте и, желательно, не маячил посреди дороги, подставляясь возможным стрелкам, я побежал следом за Эронором.

Во дворе меня встретил ещё один знакомый — брат Пинер. Коричневая монашеская ряса и акавирская дайкатана в руках. Видно было, что он знает, как с ней обращаться. Вздохнув с лёгкой завистью, я направился к нему.

— Это ты? Откуда?.. Впрочем, о чем я... Они появились будто ниоткуда! Где грандмастер Джоффри?

Что? Ах, да, он же говорил, что обучение проходил, как Клинок, а не как простой послушник.

— Эронор мне сказал, что в часовне.

— Тогда поспешим, — Пинер сорвался с места, — ему наверняка нужна помощь.

В часовне моё вмешательство не потребовалось, монахи справились самостоятельно.

— С возвращением, — ко мне подошёл Джоффри. — Слава Талосу! Они напали без предупреждения. Я был в часовне, когда услышал крик настоятеля, и едва успел вооружиться.

Что-то мне слабо верится, что он "едва успел". Сдаётся мне, этот старый хитрец даже спит с катаной в обнимку.

— Амулет Королей! — ахнул старый монах. — Надо проверить, на месте ли он. Я хранил его в секретной комнате. Боюсь, именно он был их целью.

Тревожная мысль, пришедшая мне в голову, заставила похолодеть и сорвала с места вернее всяких понуканий. Я ведь сам пришёл к выводу, что Мартина нашли по крови. Если это так, то Амулет, который каким-то образом тесно связан с императорской династией, тоже наверняка искали подобным способом. Не удивлюсь, если окажется, что тайник Джоффри взломан и пуст. Но я-то хорош! Что мешает этим неизвестным попытаться одним выстрелом поразить две цели? Не просто же так нападение произошло перед самым нашим появлением? Получается, нас ждали... А я, идиот, забыв обо всем, помчался на подвиги и оставил беззащитного священника одного. Да, он не совсем безоружен, но против вооружённого булавой воина в доспехах, даже наколдованных, от кинжала толку немного, если только ты не мастер. Меня учили с детства, но я всё равно не мастер, а Мартин тем более...

Священник обнаружился на том же месте, где я его оставил, живой и на вид вполне здоровый. Но не один, а в компании свежего покойника, застывшего на земле в странной раскоряченной позе. При этом голова неудачливого убийцы валялась в шаге от тела.

— Всё нормально? — спросил я, приблизившись.

— Да, — кивнул он. — Он, похоже, был один. Или ты думаешь, что где-то поблизости скрываются ещё ассасины?

Я в этом не сомневался, но промолчал, внимательно разглядывая мертвеца, на волосах и балахоне которого медленно таял иней. Вот и разгадка — Мартин просто запустил в подбегающего убийцу каким-то мощным замораживающим заклятьем, от чего тот умер прямо на бегу, а при падении просто разбился, как и положено куску льда. Что ж, священник оказался менее беззащитным, чем мне казалось. Да и выглядит не слишком удручённым из-за совершённого убийства. Это хорошо.

Уже вдвоём мы торопливо вернулись в приорат. Вытаскивающий тела нападавших из часовни Пинер с любопытством покосился на заметно нервничающего Мартина, заострив внимание сначала на синей рясе священника, затем на его лице, но вопросов задавать не стал.

Джоффри обнаружился на втором этаже. Дверь напротив его кабинета, замаскированная под стеллаж, была распахнута настежь, а сам грандмастер Клинков, разом постаревший на несколько десятилетий, сидел на стуле рядом с развороченным письменным столом.

— Они забрали его! — с отчаянием выдохнул он. — Амулет пропал... Враг каждый раз на ход опережает нас! Сначала уничтоженный Кватч, теперь украденный Амулет Королей...

— Мартин жив. Он здесь, со мной.

Джоффри тут же вскочил, словно бы молодея на глазах:

— Жив?! Слава Талосу! Значит, ещё не все потеряно. Где он?

Я посторонился, пропуская вперёд своего спутника, молчаливой тенью стоящего в дверном проёме. Мартин замялся, потом деревянно шагнул в комнату.

Двое монахов — старый и молодой — на короткое мгновение застыли друг напротив друга. Или это мне так показалось? Как бы то ни было, в следующий миг грандмастер Клинков отвесил найденному наследнику Уриэля Септима неглубокий, но исполненный уважения или чего-то на него похожего, поклон.

— Рад приветствовать вас в приорате Вейнон, Ваше Высочество, — у него даже голос изменился! — К сожалению обстоятельства, о которых вам, без сомнения, известно, ясно дали понять, что это место не является безопасным.

— Пожалуйста, не надо церемоний, — Мартин смущённо улыбнулся, разрушая торжественность момента. — Я... все ещё не уверен, что все именно так, как вы считаете.

Джоффри ободряюще улыбнулся в ответ.

— Будь, по-вашему. Хотя я не согласен с вашей точкой зрения, но должен признать, что, чтобы привыкнуть, действительно нужно время. Жаль только, что его не так много. Однако, к делу. Как я уже сказал, приорат не безопасен. Хотя нам удалось отбить нападение, наши противники все же добились цели, ради которой оно было совершено — забрали Амулет Королей...

— У вас есть конкретные предложения? — поинтересовался я.

Не люблю длинных речей. Проще задать конкретный вопрос. Желательно, такой, чтоб на него можно было ответить только "да" или "нет". Или, в крайнем случае "не знаю". Хотя некоторые умудряются даже на такие вопросы отвечать по полдня на каждый.

Укоризненно на меня посмотрев, Джоффри, явно сбитый с мысли, задумчиво кивнул:

— Есть. Я думаю о Храме Повелителя Туч.

Глянув на Мартина, он пояснил:

— Тайная крепость Клинков. Он расположен неподалёку от Брумы. Главное его достоинство в том, что его можно защитить от целой армии небольшими силами. Поскольку число Клинков после... известных событий... невелико, это весьма немаловажный фактор. Конечно, учитывая, кто нам противостоит, даже это убежище не будет полностью безопасным, но оно все же наиболее защищённое.

Вот это другое дело. Коротко и ясно. Детали можно уточнить позже.

Джоффри вышел из комнаты и вздохнул.

— Думаю, что сегодня мы все-таки можем себе позволить небольшую отсрочку. День клонится к вечеру, к тому же вы нуждаетесь в отдыхе.

— Не только мы, — пробормотал я, вспомнив о захромавшей Прорве.

Стоит пойти за ней, показать её Эронору, он вроде как ещё и кузнец. Да и вообще, хоть настоятель Маборель убит, кобыла все-таки принадлежала ему, а я обещал её вернуть. Данные обещания нужно выполнять.

Позднее, когда все уже легли спать, я тихо собрал свои вещи, упаковав при этом оружие так, чтобы оно не звенело, поскольку намеревался исчезнуть, не прощаясь. Амулет Королей я отнёс, куда просил Уриэль, и не моя вина, что человек, которому он доверял, его прощёлкал. Его сын тоже найден и доставлен во все тот же Вейнон. Моё присутствие в окружении будущего правителя скоро станет нежелательным, принимая во внимание тот факт, что меня...