— Да? — немного опешил Вертер. — А я-то думал, что это мы свою планету загадили...
— А как она выглядела в твое время? Я был на Терре, но ребенком, и большую часть вещей, пережитых там, хотел бы забыть.
— Боюсь, сейчас нет времени читать тебе лекции о географии, — не удержался от колкости киборг и помахал стопкой.
— Отлично, договорились, услуга за услугу.
Распрощавшись с Германом, Вертер направился обратно в гимназиум, по дороге изучая текст легенды. Это уже явно выходило за грань первых шагов по адаптации, вроде 'где тут сортир', 'что из этого съедобно' и 'как подзарядиться от корабельной сети'. Это было полное вживание в роль, становление частью внешне безумного и беспощадно-целесообразного по своей сути времени.
'В школе я мечтал стать инженером, но пришлось стать солдатом. Хотел новые ноги, но получил новое все. Мечтал об обеспеченном покое, но получил необходимость следить за каждым своим словом. Какое еще дерьмо на меня свалится завтра?!'
* * *
Пять дней спустя, личные покои инквизитора Тора
Механикумов в Империуме вообще мало кто любил. Может даже вообще никто. Да, их уважали и ценили за умение творить такие необходимые технические устройства, равно как за огромные объемы тайного знания, недоступного простым смертным. Но уважение шло рука об руку со страхом, который внушал их облик, нагло попирающий все священные стандарты. Эти механодендриты, эти бесчисленные кабели, наглухо затыкающие рот и ноздри, эта синюшная, полумертвая плоть, которую, казалось, служители Бога-Машины терпели только чтобы хоть немного походить на людей, и избегать таким образом прямых обвинений в ереси. Что скрывается под просторными красными балахонами, для Германа оставалось загадкой. Но простая интуиция подсказывала ему, что зрелище это столь отвратительно, что даже чуждым всему человеческому техножрецам хватает ума, чтобы не пугать своим видом нормальных людей.
Делегация с судна 'Арс Магна', прибывшего для детального обследования космического скитальца, исключением не была. Сопровождавшие магоса-эксплоратора Таурона скитарии еще сохраняли человеческие пропорции. Во всяком случае, они были двуногими, двурукими, с одной закрытой респираторной маской головой, на которой поблескивало два круглых зрительных окуляра. Их красные плащи скорее служили показателем принадлежности к Культу Машины, чем средством маскировки, ибо их тела все равно покрывала панцирная броня, а свои плазмаганы они держали почти так же, как это бы делали обычные бойцы. Тем не менее, людьми эти вещи уже определенно не были, представляя собой скорее дополнительные конечности их хозяина, чем полноценные личности.
В пользу эксплоратора нельзя было сказать даже такой малости, ведь в сравнении с ним даже жутковатый Варнак выглядел вполне буднично. Это, с позволения сказать, существо, имело с людьми общего не больше, чем сам Герман — с каким-нибудь хормагантом. Возвышаясь над людьми, оно выглядело сутулым, даже горбатым. Торчащие из-под красной ткани механодендриты словно жили собственной жизнью, непрестанно находясь в движении и, как можно было догадаться, сканируя окружающее пространство. Передвигался магос на многочисленных ногах, словно какое-нибудь насекомое. Словно в издевку, на месте лица этого биомеханического чудовища красовалась металлическая маска, точно копирующая человеческое лицо с идеальными пропорциями.
Словно внешний вид механикума был недостаточно ужасен, его душа с точки зрения псайкера выглядела еще хуже. Герману было с чем сравнивать. Душа Тора, тоже очень сильного псайкера, сияла подобно факелу огнемета — такая же неукротимая и яркая, даже хищники варпа остерегались подбираться к ней, рискуя сгореть в пламени гнева. Души почти всей свиты светили слабо, но ровно — закаленные многочисленными испытаниями души простых людей, без выдающихся психических сил, лишь с парой исключений. На месте Майгрем дознаватель видел лишь пустоту. Не вызывающую инфернальный ужас воронку абсолютного ничто, как при встрече с парией, а просто пустое место. Не причиняя физического дискомфорта, эта пустота создавала ощущение неправильности, неестественности самого существования кадианки, из-за чего Герман, к вящему своему стыду, сторонился ее, а инквизитор особенно ценил — за абсолютную устойчивость к психической порче. Душа же Вертера казалась лишь чуть ярче обычного, в силу пограничного псайкерского потенциала, но также в своей глубине несла крохотную, но нестерпимо яркую искру. Ее сложно было рассмотреть с первого раза, но замеченная единожды, она уже не шла из памяти.
На их фоне Таурон выглядел немногим приятнее какого-нибудь ксеноса. Было ли то следствием тотальной кибернетизации, оставившей от изначального тела механикума только небольшой кусок мозга, или же он сам по себе был таким, но душа его мерцала очень тускло и вдобавок казалась будто бы щербатой, сколотой.
Объеденной.
— Рад приветствовать вас, инквизитор, — синтетический голос механикума походил на скрежет каменной крошки, никакого сравнения с отлаженными вокс-динамиками Варнака. — От лица Адептус Механикус я благодарю вас за сведения об этом кладезе древних сокровищ.
— Не стоит благодарностей, магос, — Тор был сама учтивость. — Мы все служим Императору по мере своих скромных сил и немного сверх того. Уверен, что любые находки найдут достойное применение во всем секторе — и в мире, и на войне.
'Ну, вот и первое столкновение, — обреченно отметил Герман. — эксплоратор заявил свои полные права на добычу, а инквизитор напомнил о соблюдении интересов Империума'.
Формально, Адептус Механикус были такой же частью структуры Империума, как и все прочие Адептус, и наравне со всеми почитали Бога-Императора, просто в воплощении Бога-Машины. На деле же все обстояло так, что механикумы имели собственную империю, независимую, закрытую ото всех, и крайне могущественную. Да и Бог-Машина, Омниссия, при ближайшем рассмотрении к Повелителю Человечества имел отношение примерно никакое. Знали об этом немногие, да и тем, кто знал, приходилось такое положение вещей терпеть. По условиям древнего Марсианского Договора, Адептус Механикус обладали монополией на все технологии, от космических кораблей до радиопередатчиков, конкурентов уничтожали без всякой жалости, к живым людям относились исключительно как к ресурсу для производства протеиновой массы, и, как представлялось Герману, по факту держали Империум за горло. И если бы Культ Машины был монолитным образованием, а не раздираемым внутренней грызней клубком змей, страшно представить, какая судьба могла бы ждать людей.
— Это истинно так, и меня восхищает ваша преданность общему делу, — легко согласился Таурон. — Инквизиция издревле стоит на страже, своим неусыпным взором оберегая всех нас. Очень любезно было с вашей стороны первыми провести разведку. Ваши действия значительно облегчат наш труд.
— Средства, имеющиеся в моем распоряжении, даже рядом не стоят с возможностями Флота Эксплоратор, — возразил инквизитор, блистая скромной улыбкой. — Мы не успели обследовать и двадцатой части того, что скрывает этот космический скиталец. К несчастью, более срочные дела требуют моего внимания, и я прошу в ходе ваших изысканий обратить внимание на некоторые важные моменты.
'Дипломатия — это искусство предложить собеседнику отведать гроксового дерьма, не обидев его. Чье же это изречение? — Герман пошарил в памяти, но ничего не обнаружил. — Да это даже и не важно. Только что магос обвинил Тора в том, что тот уже вытащил все самое ценное, и теперь уникальные реликвии и данные достанутся никчемным мешкам с мясом, или того хуже — личным недругам самого магоса. В ответ тот возразил, что да, что-то мы прихватили в награду за труды, но вам еще много чего осталось, и вообще, будь у нас побольше времени и места в трюме, вас бы тут вообще не было. Проблема в том, что мы не в самом выигрышном положении. Да, четверых скитариев и магоса мы сметем, если возникнет необходимость. Но вот по огневой мощи 'Арс Магна' превышает 'Таласу Прайм' в десятки раз, и совершить варп-прыжок мы просто не успеем'.
— Чем же я могу помочь инквизитору в его праведном деле? — осведомился между тем Таурон.
'Вот это неплохо. Сразу перешел к делу, не стал упираться или задирать нос, как это любят многие высокопоставленные механикумы. Скорее всего, обойдемся без лишних проблем'.
— С помощью наших лэнс-излучателей мы смогли вырезать из общей массы космического скитальца варп-двигатель, — не моргнув глазом, соврал Тор. — Однако моего техножреца смутил его тип. Он явно не мог принадлежать ни одному из кораблей, из которых состоит скиталец. Вдобавок, он сохранился слишком хорошо. Я бы хотел, чтобы вы определили, где и когда произвели этот двигатель, а также какова была судьба корабля, на который его установили.
Его слова легко можно было принять за правду, потому что почти несколько дней подряд перед этим орудия фрегата кромсали остатки корабля тау, превращая его в облако космической пыли. Инквизитор по долгу службы подозревал всех, и уж точно не хотел, чтобы эксплоратор узнал о корабле ксеносов, оснащенном варп-двигателями имперского производства. И, похоже, Таурон ему поверил.
— Или мои акустические сенсоры неисправны, и вы действительно использовали лэнс-излучатели, — в синтезированном голосе эмоции не читались, но по тому, как громоздкая фигура магоса приподнялась над полом, и как утратили расслабленность скитарии, можно было однозначно сказать, что Таурон в ярости. — Это надругательство над машинными духами... нарушение всех священных Ритуалов Демонтажа!
— Я уверяю вас, магос, мой техножрец сведущ в таинствах Бога-Машины, и извлек двигатель со всем возможным почтением.
— Что за невежда позволил себе подобное?
Магос Варнак молча выдвинулся вперед.
— Это сделал я, — произнес он, и каким-то образом даже в лишенный эмоций механический голос ухитрился влить солидную порцию яда. — И готов выслушать любые ваши замечания по этому поводу, адепт Таурон.
В ответ эксплоратор разразился длинной тирадой на тайном бинарном языке, Лингва Технис. Содержание этой весьма энергичной речи оставалось для Германа загадкой, но слегка касаясь психическим щупальцем души магоса, он уловил смесь страха, негодования, пренебрежения и почтения. Все это наводило на очень интересные мысли о месте Варнака в иерархии Культа Механикус, которая даже инквизиции зачастую оставалась неведома.
Разговор двух магосов, если так можно было назвать непрерывное пиликанье, длился несколько минут. Наконец, эксплоратор подобрал свои механодендриты, а его скитарии приняли стойку 'на караул'.
— Изучение двигателя и общение с его машинным духом займут длительное время, инквизитор, — сказал он на готике. — Не меньше стандартной недели. Если вы спешите, то куда следует отправить астропатему?
— Дайте знать в Конклав сектора, с моей личной меткой, — ответил Тор. — Даже если сообщение не застанет меня там, хор астропатов сможет передать его мне, где бы я ни находился.
— Мы передадим вам все сведения, которые сможем обнаружить. Прощайте.
На прощание Таурон еще что-то коротко пиликнул на своем механическом языке и засеменил на многочисленных ногах прочь. Варнак, которому предназначалась последняя реплика, сделал синхронный жест механодендритами, значение которого Герман не понял даже приблизительно.
Только когда закрылись звери и отсветы душ механикумов отдалились достаточно, дознаватель позволил себе облегченно выдохнуть. Обошлось не только без перестрелки, но теперь они даже имели реальные шансы выйти на след неизвестных предателей, снабдивших тау варп-двигателем и навигатором. Не то, чтобы он действительно опасался вооруженного конфликта... но на его памяти уже имелись случаи, когда один только вид инсигнии приводил к крайне неприятным результатам.
— Так вы знакомы? — спросил у Варнака инквизитор.
— Да, — коротко ответил магос.
— Что ты ему такого сказал, что он сразу пошел на попятную?
— Всего лишь напомнил ему, кто есть он и кто есть я. Полагаю, он удалил эти данные из своей памяти. С вашего позволения, я воздержусь от подробностей.
Тор понимающе кивнул. Насколько мог судить Герман, это было одним из условий, на которых магос пошел на службу инквизитору, променяв власть и родной мир-кузню на... на что? Этого дознаватель не знал, и знать, по большому счету, не стремился. Иные тайны существуют только для тех, к кому они относятся.
— Ему действительно нужно столько времени?
— Неделя — слишком самонадеянный прогноз. Кроме общения с машинным духом и считывания маркировок нужно послать астропатическое сообщение на мир-кузню, изготовивший двигатель, и дождаться ответа. Принимая во внимание изменчивость течений варпа и удаленность от света Астрономикона, я предполагаю, что ответ мы получим не ранее чем через стандартный месяц.
— Если не произойдет утечек информации, — скептически добавил Вертер. — Магос Таурон не заслуживает доверия.
— Доверия вообще мало кто заслуживает, — философски заметил инквизитор. — Однако мы уничтожили все следы пребывания тау в этом пространстве, и если сейчас Культ Механикус попытается подсунуть нам липу, это однозначно скомпрометирует их.
— Это если они идиоты. А они не идиоты. Я почувствовал — просьба обследовать один-единственный двигатель насторожила эксплоратора. Будьте уверены, он не ограничится запросом на верфь, скоро в курсе будет в лучшем случае его собственное руководство, в худшем — весь сектор. Нам передадут точную информацию об этом двигателе, в этом я не сомневаюсь. Однако, если его установка на корабль тау чуть масштабнее техноереси единственного отступника, то нас в скором времени будет ждать масса неприятных сюрпризов.
— Такая опасность существует. Поэтому мы должны быть готовы. Однако, так или иначе, я считаю маловероятным, что Культ Механикус сыграл здесь значительную роль. Вспоминай, Герман. Двигатель бесполезен, если некому проложить курс через варп. Корабль тау вел навигатор. Сравнительно молодой навигатор, способный самостоятельно передвигаться, и чей облик мало отличался от человеческого. И кто-то его заставил променять корабль, к которому он изначально был приписан, на корабль ксеносов.
— Вы сходу исключаете заговор в рядах Навис Нобилите?
— Не исключаю полностью, но считаю крайне маловероятным. Их вотчина — Святая Терра. Что им до окраин Империума? Если же не умножать сущности, то пока я почти полностью уверен, что здесь приложил руку кто-то из наших, кхм, коллег.
— Другой инквизитор? — настороженно переспросил Герман. — С какой стати инквизитору предавать человечество?
— Не думаю, что он считает это предательством. Знаешь, я человек не самых пуританских взглядов, и многие считают меня вольнодумцем. Но есть в Инквизиции настоящие ультрарадикалы, для которых цель всегда оправдывает средства. Которые, верно служа Императору и человечеству, умудряются принести больше бед, чем многие прислужники Губительных Сил.
— И какого результата мог добиваться инквизитор-радикал, предоставляя ксеносам технологию дальних межзвездных перелетов?
