Герман кивнул и поднял посох. Молнии затанцевали по его навершию, когда энергия варпа потекла через психопроводящую кристальную матрицу. Дознаватель закрыл глаза и бросил свое сознание прочь из тела, навстречу могучей машине.
Дух 'Громового ястреба' встретил его полным страданий стоном больного зверя. Некогда благородная сущность была поражена безумием и порчей, и демоны кишели в ней точно черви в гниющей ране. Но у Германа не было достаточно сил, чтобы изгнать мерзких тварей или прекратить страдания машинного духа. Такое по силам было разве что верховным библиариям. Однако он все еще мог вырвать ему зубы.
Любая манипуляция с варпом — всегда риск, и псайкер рискует чем-то намного большим, чем просто жизнью. Особенно, когда речь идет не о телепатической связи или прорицании, а о наложении проклятия. Проклятие намного опаснее простой психомолнии, ибо не формируется чистым и простым выбросом ярости, а сплетается из убийственных намерений, холодной ненависти и коварства. Именно это и собирался проделать Герман, извлекая из памяти самые тайные летописи и исследования, посвященные войне против Железных Людей и победе над ними. Священными литаниями стойкости он придавал воспоминаниями форму и направление, псалмами Шестнадцати Универсальных Законов, переведенных с лингва технис на готик, ковал из гнева Императора в его аспекте Бога-Машины отравленный клинок, что поразит поддавшийся скверне механизм.
Последним движением мысли он вложил в проклятие собственный гнев, чтобы дать ему движущий импульс. Психическое копье поразило машинный дух 'Громового ястреба', и пусть его мощи не хватало, чтобы причинить прямой ущерб, но дальше оно действовало самостоятельно, рассыпавшись на бесчисленные фрагменты, что забивали собой механизмы, будто песком, и испускали бессмысленное бормотание, сводящее с ума системы наведения...
Герман открыл глаза ровно в тот момент, когда десантно-штурмовой корабль снова пронесся над их укреплением, но теперь тяжелые болтеры молчали, а в реве двигателя отчетливо проскальзывал болезненный кашель и стук. Приглядевшись слезящимися глазами, псайкер понял, что от одного из двигателей машины идет черный дым.
— Получилось? — прохрипел он. — У нас получилось?
— У нас получилось их разозлить, — мрачно отозвался Тор, из носа которого стекала струйка крови, а белок правого глаза стал полностью красным.
— Конструкция 'Громового ястреба' создана с многократным запасом прочности, — пояснил Варнак. — Нанесенные повреждения затрудняют пилотирование, но их недостаточно, чтобы вывести машину из боя. У него все еще есть турболазер, который...
— Нет. Они не применят крупный калибр, Варнак. Теперь для них вопрос чести убить нас лично, — инквизитор закашлял кровью. — Зог, старею... Сейчас предатели высадятся, но мы встретим их огнем и сталью, явим им гнев Императора.
Он вытащил из кобуры плазменный пистолет, и пробужденный дух оружия отозвался кровожадным гудением.
Герман последовал примеру наставника. Его собственный плазменный пистолет не был так богато украшен, и происходил не с Ризы, а с местного мира-кузни сектора Оринтис, но все же оставался грозным оружием.
Молчаливая Айна Майгрем забросила за спину хеллган и вытащила из одного из ящиков плазмаган. Благослови Император Варнака за его запасливость и заботу об арсенале...
Сам Варнак держал перед собой огромный двуручный топор с лезвием в виде половины шестеренки, и испускал неровное гудение бинарного канта, что наполнял турели 'тарантул' и уцелевших боевых сервиторов резвостью и яростью. Его оружейные механодендриты, оканчивающиеся неведомыми орудиями, названий которых Герман даже не знал, угрожающе топорщились.
Брат Герион отсоединил магазин своего болтера и вставил другой, судя по цветовой маркировке, снаряженный бронебойными болтами 'кракен'.
— В чем ужас смерти? — вопросил Ультрадесантник и тут же ответил сам. — В том, что наше дело останется незавершенным. В чем радость жизни? Умирать со знанием, что работа закончена, — он возвысил голос. — Наша могила вырыта здесь, на земле чужаков, и мы не подведем Императора, ибо неудача страшнее смерти! С отвагой мы преуспеем и с честью превозможем! За человечество и во имя Его!
— Боевой брат, вы не думали стать капелланом? — спросил его Герман, поддавшись порыву отчаянного веселья.
— Меня звали в реклюзиариум лет сто назад, но мне не очень нравится черный цвет, — ответил Герион и устрашающе расхохотался.
'У них есть чувство юмора, — подумал дознаватель удивленно. — Воистину бесконечны чудеса Вселенной'.
Они услышали врагов прежде, чем увидели.
Безобразная какофония разорвала ночь, разом перекрыв шелест травы и шум дождя. Оглушительный рокот, скрип, скрежет, вой и визг одновременно — вот что следовало впереди Ангелов Экстаза. Высокочастотные модуляции этой исторгнутой варпом симфонии впивались в мозг, мешая целиться, видеть и даже просто думать. Низкочастотные резонировали с внутренними органами, вызывая тошноту и иррациональное чувство паники.
Герман стиснул зубы и опустился на одно колено. Эту психосилу он знал намного лучше, чем 'машинное проклятие', ее оттачивал до совершенства любой псайкер, имеющий хоть какой-то талант к дисциплине телекинеза. Ее не требовалось творить с нуля, достаточно активировать гипноиндуцированные мыслешаблоны и взять из варпа столько энергии, сколько удастся удержать внутри разума.
Миг — и вокруг агентов Инквизиции возникла мерцающая золотистая полусфера 'психического барьера'. Какофония не стала тише или приятнее, но ее пагубное влияние было отсечено.
— Спасибо, Герман, так и держи, — ободряюще сказал Тор. — А теперь отправьте этих тварей обратно в преисподнюю.
* * *
Селение Ушедших
В жизни многих людей наступает перелом, когда рвется последняя ниточка, связывающая с прежней жизнью, сгорает последний мост, и остается лишь один путь — вперед, во мрак неизвестности. У кого-то это происходит тихо и буднично, осознаваясь постфактум, кто-то проходит через ад.
Перелом Владислава Вертера наступил именно так, на бескрайних полях Иша'киараль, под светом чужих, ко всему безразличных звезд, в десятках тысячах световых и обычных лет от дома. В кровавой бойне, о которой никто не узнает, среди подвигов, за которые не будет награды. В его жизни случались битвы более страшные, более масштабные и уж точно более значимые, но судьбу его определила именно эта скоротечная и жестокая схватка, от которой не зависело ничего — кроме собственной жизни и души. И жизней и душ тех, кто доверился ему.
Когда на землю рухнули десантные капсулы, ударная волна сбила Вертера с ног, и возможно именно это спасло ему жизнь. Потому что буквально в следующую секунду откинулись аппарели и во все стороны ударил шквал болтерного огня. Космические десантники, даже пораженные порчей, вступили в бой именно так, как полагается Астартес — внезапным сокрушительным ударом, который не оставлял врагу шансов опомниться. Впрочем, один положительный момент в прибытии Ангелов Экстаза все же был — орки, до этого положительно настроенные выбить все дерьмо из 'юдишек' и 'феек', с радостью переключились на новый махач, который обещал быть гораздо более увлекательным.
Все еще держась в тени, Вертер чуть приподнял голову от земли и попытался понять, кто же тут побеждает. Самое логичное и очевидное решение — подождать, пока одна из сторон не победит, и добить выживших. Но здесь были свои ньюансы. Агенты могли справиться с довольно большим количеством орков. Даже если бы не удалось убить всех, их было бы несложно обратить в бегство. В то время как даже единственный выживший космический десантник представлял смертельную угрозу для всех троих. То есть... придется помогать оркам. Именно эти соображения Вертер изложил Джею, с трудом перекрикивая грохот стрельбы, потому что орки в долгу не остались и теперь нарезали круги вокруг Ангелов Экстаза, обильно поливая их 'даккой'.
— Просто подожди! — проорал ему Джей. — Не высовывайся раньше времени!
— Куда ждать?! — крикнул в ответ Вертер. — Ты выгляни в окно, орки больно быстро кончаются!
Ангелы Экстаза, хотя и оказались окружены со всех стороны, компенсировали свою численность сверхчеловеческой меткостью и прочностью брони. Каждую секунду умирало до десятка орков, и лишь одна единственная пуля нашла дорожку в сравнительно мягком горжете силовой брони, свалив ее владельца. Если это продолжится, заслон из зелени скоро исчезнет, и оперативникам придется иметь дело с целой кучей Астартес-предателей.
— Какие твои идеи?! — вопль катачанца едва был различим за шумом схватки.
— Простые! — рявкнул Вертер. — Вон один без шлема выебывается!
Он переключил хеллган на автоматический огонь и захватил визором цель. Когда в дело вступили электронные системы управления, время словно замедлилось, и Вертер в деталях успел рассмотреть лицо жертвы. Если это еще можно было назвать лицом... голая блестящая кожа, больше похожая на внутреннюю слизистую оболочку, выпученные абсолютно черные глаза, лишенный губ рот и выпяченные вперед острые зубы, что шевелились на манер жвал у насекомого.
'Мутант... — подумал он. — Быть добычей — вот судьба мутанта'.
И утопил спусковой крючок.
Никогда прежде хеллган в его руках не выдавал такую мощь, ни на тренировках, ни на тестовых отстрелах, ни в бою. Но теперь шипение и треск, сопровождавшие стрельбу, казались на удивление мелодичными, а само оружие совершенно явственно излучало счастье. Хеллган не просто стрелял — он пел, радостно и вдохновенно.
В тактических пособиях, посвященных различным вероятным противникам, стрелять в голову космическому десантнику считалось плохой идеей, по причине крайне толстых костей черепа и слоя адамантия, дополнительно защищающего мозг. Одно попадание лазерного луча обычной мощности или пули убить не могло, а шанса произвести второе уже не будет. Считалось, что единственный шанс остановить Астартес одним выстрелом — это целиться между шлемом и кирасой, в надежде, что Император направит руку стрелка и удастся поразить позвоночник. Так или иначе, эти теоретизирования не относились к хеллганам. Длинная очередь фиолетовых лучей рассекла ночь и впилась в блестящий череп десантника-мутанта. Его мозг вскипел за доли секунды и взорвался, окатив всех вокруг осколками кости и кусочками плоти.
В каком-то смысле, Вертер своей цели добился, скорость убывания орочьего живого щита упала. Потому что спустя всего полсекунды в его сторону уже летели болты. К счастью, Ангелы Экстаза стреляли в направлении выпущенных лучей, и ворох масс-реактивных снарядов просвистел над головой киборга, который успел упасть носом в землю. Но искушать удачу и Императора было, по меньшей мере, неразумно, и он откатился в строну, а потом поднялся на ноги и побежал. У него были считанные секунды убраться достаточно далеко, чтобы бросившиеся в погоню орки и десантники не прикончили его мгновенно.
Вертер оббежал руины дома, в которых до этого скрывался, и добрался до соседнего пепелища. Там, в отличие от первого, уцелело межэтажное перекрытие, и потому получилось вскарабкаться внутрь, на некоторое время укрывшись от чужих глаз. Авточувства силовой брони могли обнаружить его тут без труда, но достать могли разве что гранатами.
Он выждал несколько секунд, успокаивая бешено колотящееся сердце. Он убил космического десантника. Убил того, кто считался Ангелом Смерти — пускай и падшим. Из десяти высадившихся врагов осталось только восемь.
'Минуточку, — мысль с трудом пробилась в разгоряченный адреналином разум. — Но ведь упало две десантных капсулы...'
И словно в ответ, снаружи донесся настолько громкий и устрашающий рев, что на миг перекрыл собой даже грохот стрельбы. Этот звук имел явно техническое происхождение, но, черт побери, какой же мощью должны обладать динамики, чтобы его породить?!
— Джей?! — проорал Вертер в вокс. — Ты видишь, что это за дерьмо?!
— Дредноут!
— Кто?!
-Фрагов дредноут! Боевая шагающая машина космодесанта! Я его вижу!
— Это плохо?!
— Это фрагов пиздец, он тут один все с землей сравняет!
Вертер скрипнул зубами.
— Ты катачанец или засранец?! Харе ныть, просто скажи, как это убить!
— Мельтабомба! Мельтабомбу еще не потерял?!
— Нет, на месте.
— Если тебе жить надоело — можешь попытаться его подорвать. Но лучше подожди меня, я его поджарю с расстояния!
— Сиди на месте, кретин! Тебя тут за секунды на куски разберут! Сам справлюсь.
— Яйца Императора... короче, слушай внимательно. Двигательные сочленения выглядят уязвимыми, но это обман. Даже обездвиженный, дредноут почти полностью сохраняет боеспособность. Его настоящая уязвимость — крыша саркофага и кормовая проекция. Ты должен уничтожить реактор или убить пилота. Это дерьмо можно остановить только так.
— Понял, выполняю.
— Это легче сказать, чем сделать... — впервые Вертер услышал в голосе Джея сомнения. — Да помилует тебя Император, и пусть помнит, что ты всего лишь человек.
— Ты рано по мне заупокойную молитву читаешь, лучше дай огневую поддержку.
— Считай, она твоя.
Связь отключилась, и Вертер высунулся из своего укрытия. Поле боя превратилось в форменную кашу, Ангелам Экстаза уже просто некогда было сменить опустевшие магазины в болтерах, и они взялись за оружие ближнего боя. И хотя орки, казалось, получили преимущество, оно тут же растаяло, когда из-за угла показался дредноут. Это была несуразная, уродливая конструкция, почти правильной кубической формы на толстых цилиндрических ногах, но двигалась она с поразительной для такой махины скоростью и сноровкой. На месте правой руки у дредноута находился огромный двуствольный огнемет, а левую венчала громадная клешня, сверкающая антиматериальным полем. И он кричал. Можно было разобрать отдельные слова — исполненные ненависти проклятия и просто грязная брань в адрес Императора, орков, эльдар, Темных Богов и даже собственных товарищей. Его огнемет выдохнул волну пламени, и десяток орков превратился в вопящие факелы.
'На дистанции не опасен, — отметил про себя Вертер. — И достаточно далеко от позиции Алисии и Джея'.
Он потратил еще несколько секунд, чтобы оценить обстановку. Часть орков наседала на десантников, но уцелевшие мотоциклисты и багги нарезали круги по поселку и вокруг него, паля по противникам. По большей части, они мазали или попадали по своим, но нет-нет и какая-то пуля впивалась в уязвимое сочленение, сбивая Астартес с ритма и заставляя их раскрываться. Вертер вскинул хеллган и выбрал себе новую цель. На этот раз он не рассмотрел лица жертвы, только ее затылок, и да и не было интереса разглядывать шлем. Главное, что результат оказался тот же — радостная песня лазерных лучей и тело врага, падающее с прожженным насквозь черепом.
Вертер выстрелил и немедленно бросился бежать, на ходу меняя батарею. В след ему уже летели гранаты, болты и пули, и рефракторное поле замерцало, когда отразило потенциально смертельные попадания. Но пока еще держалось.
Тем временем к грохоту боя подключились протяжные голоса двух тяжелых болтеров, словно пытающихся перекричать друг друга. Алисия и Джей раскрыли свою позицию, чтобы расчистить ему пространство для маневра. И будь он проклят, если не воспользуется им.
