Битва за Эллиоты. Часть 3

— Мастеровые на селе? — удивлённо произнёс Гучков, — Но зачем?

— А вот тут мы вернёмся к крепкому хозяину, которого из деревни надо гнать поганой метлой, — усмехнулся адмирал, — Ибо будущее за агрохолдингами. С механической обработкой земли, механическими поилками и кормушками для скота. И даже автоматизированными доильными аппаратами. Так, чтобы на селе, было не сто двадцать миллионов крестьян, копошащихся с сохой на наделе или с косой на лугу. И не способных обеспечить даже сами себя. И никакой не крепкий хозяин, ибо никакой крепкий хозяин, нужную степень механизации не обеспечит. Особенно в наших условиях рискованного земледелия. Где очень легко не выплатить кредит банку и оказаться не крепким хозяином, а голытьбой подзаборной. Только агрохолдинги, с их уходящими за горизонт полями, способны быть прибыльными в России. Агрохолдинги, со всего с тремя десятками миллионов мастеровых и их семей, обслуживающих вот эти механические и электрические агрегаты. В том числе и тут в Маньчжурии. И при этом, способные прокормить всю империю. И желательно, что бы они же и были собственниками вот этого всего. Являясь акционерами этих самых агрохолдингов.

— А остальных крестьян куда? — произнёс Гучков с сомнением в голосе.

— А остальных в города. Работать на фабриках, заводах, железных дорогах, в карьерах. Добывая уголь и руды. Причём не киркой и тачкой, а вполне себе машинным путём.

— И тоже, будучи акционерами? — в голосе Гучкова прорезался сарказм.

— В идеальном варианте да, — согласился Вирениус, — Но на столь кардинальное изменение вы же, Александр Иванович, не пойдёте.

— Не пойду, — согласился Гучков, а потом добавил, внимательно смотря на адмирала, — Слишком жирно для них будет. Быть акционерами. В конце концов, выступления черни можно будет и подавить войсками. И вы не боитесь высказывать эти, весьма социалистические, идеи? Ведь они не могут сочетаться, с взглядами монархиста.

В ответ Винениус рассмеялся:

— Вы не поверите, Александр Иванович, но подобные идеи совершенно легко сочетаются с конституционной монархией. В частности, я прогнозирую, что в Шведском королевстве, через четверть века, будет коалиционное правительство, во главе с социал-демократами, и они превратят Швецию в одну из стран мира, с самым богатым населением, причём без значительного расслоения этого богатства. За счёт реализации именно этого принципа, что акционерами производства являются в первую очередь те, кто на нём работает. И при этом Швеция останется королевством, монархией. И скажу даже больше, будут монархии, где монархи будут специально поддерживать высокий уровень жизни своих подданных. Безвозмездно выплачивая им весьма приличные суммы на образование, приобретения жилья и на жалование. Да, да на жалование. Ибо подданные в этих странах будут только военными, полицейскими и чиновниками. Будучи крайне лояльными к монарху. Работать же там будут только нанятые из-за границы работники.

Потом адмирал минуту помолчал и добавил:

— И знаете, у меня не было ни каких сомнений, в вашем ответе, по поводу вопроса о том, что рабочие должны быть совладельцами того производства, где работают. Но, тогда всё будет сложнее Александр Иванович, гораздо сложнее. Да, и имейте, ввиду, что это будет далеко не чернь, а как минимум образованные и культурные мастеровые. А так мы с подобными изменениями уже опоздали. Начни их Александр Павлович, было бы идеально. И времени бы хватило и накала страстей не случилось бы. А доведи, Александр Александрович, реформы отца до логического завершения, то процессы были бы поболезненнее, но всё-таки не столь резкие и революционные. Сейчас же времени на обдумывание и на ожидания нет. Реформы, в данной ситуации, даже сверху должны иметь взрывной, революционный характер. Подобно того как это было полвека назад в той же Японии. И возглавить их надо бы тем, кого в России нет. Элите общества.

— Ну вы уж скажите, Андрей Андреевич, — даже обиделся Гучков, — как же нет элиты в России.

— А вот так, Александр Иванович. Нет и всё. Ведь главная задача элиты, это обеспечение непрерывного и поступательного развития своей страны. Так что те, кто считается элитой страны, но при этом презирает эту страну, смотрит не в сторону своей страны, а в сторону какой-то чужой, то это не элита. Это скорее элитка, паразиты на верху общества. Причём это не элита и той, другой страны тоже. Ибо там они никогда не будут тем, кем являются в своей стране.

— А кем же они там будут?

— Вы, Александр Иванович, не поверите, но они там будут извозчиками, актёрами, лавочниками. Мелкий маклер, или младший офицер колониальных войск, это вершина возможной для них карьеры. Недоступная большинству из тех представителей бывшей элиты.

— Но почему же так? И можно же взять с собой богатство.

— Ну, во-первых, всё взятое с собой быстро закончиться. Все же привыкли жить на широкую ногу. И привычкам сразу не изменят. Второе же, это то, что предателей, нигде и никто не любит. А в глазах элиты тех стран, подобные будут предателями. Которых просто не допустят в свой круг. Оставив париями и изгоями. Ну и третье, кстати, самое главное, все места там уже заняты. И конкуренты, к тому же чужие, никому не нужны.

— И даже великие князья, Андрей Андреевич?

— Особенно великие князья, причём они в первую очередь, там даром не сдались. Там они будут никто. И звать их будет ни как.

— Но ведь Андрей Андреевич, можно и в своей стране создать подобие той же Великобритании.

— А кого, для этого, вы, Александр Иванович, собираетесь ограбить? — усмехнулся Вирениус, — Британцы для своего величия ограбили две первых экономики своего времени. Индию и Китай. Нам грабить некого, и величия мы может достичь, только собственными усилиями. Нам даже Британию не ограбить, они уже всё бездарно прожрали-с.

— Хм... — хмыкнул Гучков, — Ни когда не задумывался над подобным вопросом. Но в любом случае, это ваше предложение, сделать чернь акционерами, понимание у хозяев не встретит. Да и у государя императора тоже. Как и среди великих князей.

— Вполне допускаю, что да, — согласился Вирениус, — но, вы то, Александр Иванович, согласны, что преобразования в стране нужны. И для этого надо, что государь император услышал голос народа. Хотя бы его лучших представителей.

— Ну с этим я полностью соглашусь, — улыбнулся Гучков, — Ну, а если не прислушается?

— В таком случае, есть процедура отречения государя.

— Но, Андрей Андреевич, у корон есть свойство сниматься вместе с головой.

— Есть возможность вернуть церкви патриархат, Александр Иванович. И первым, возрождённым, патриархом всея Руси мог бы быть именно Николай Александрович. Именно на этом поприще, по моему мнению, он мог бы лучше всего озаботиться о спасении России. В том числе и духовной. Её традиционных ценностей. И поверти, Александр Иванович, это будет уже довольно скоро крайне важно. Но, тут необходимо всё подготовить, так что бы корону поднял тот, кто не кинет страну, боясь ответственности, что даёт власть. Хотя Михаил Александрович мог бы быть не плохим государем. И с ним можно было бы решить вопрос, о конституционной монархии в России. Главное тут, не допустить безвластия, в тот момент, когда присяга, по отношению, к отрёкшемуся государю перестанет действовать, а по отношению к новому государю ещё не будет принята. Это может быть чревато большими и неприятными последствиями. Особенно если Михаил Александрович, откажется принимать у всех присягу себе. Ну и необходимо, в любом случае, не допустить к власти Владимировичей. Эти проанглийские принцы, в полном соответствии, с принципами своих кумиров, подставят и кинут.

Гучков внимательно посмотрел на адмирала:

— Вы, к ним так плохо относитесь, после вашего конфликта с его высочеством, Борисом Владимировичем? А так, очень интересную фразу вы сказали, Андрей Андреевич, впервые слышу, но смысл понятен.

— Да не было ни какого конфликта, — пожал плечами адмирал, вызвав не двусмысленную ухмылку у Гучкова, молде, всё мы знаем, ибо слухами земля полниться, — А фраза, если понравилась, то можете пользоваться. Но, главный вопрос в том, что они настроены проанглийский. А нам нужен прорусски настроенный государь император, или императрица. Но, тут никто, его величество Николая Александровича, заменить не сможет. Даже Михайловичи настроены не сколь пророссийски, сколько профранцузски.

— Императрица? — переспросил, Гучков внимательно посмотрев на адмирала, — Но это невозможно. Женщины не могут наследовать престол.

— Ну, то, что принял один император, другой всегда изменить может. И то, что было актуально во время Павла Петровича, сейчас, к сожалению, может потрясти основы государства. А будь, в начале списка, их высочества Ольга Александровна или Татьяна Николаевна, или хотя бы Ксения Александровна, то это могло бы оттеснить от трона Владимировичей настолько далеко, что они бы полностью потеряли бы интерес для англичан. И те, не предпринимали бы попытки, возвести их на престол. Причём сугубо в собственных интересах. Но опять же, туже Ольгу Александровну просто необходимо тогда будет избавить от её мужа. Татьяне Николаевне ещё необходимо будет подрасти. Да и есть шанс, что она больна. А Ксения Александровна, будучи совершенно не способной, возглавить страну, интересна тем, что её сыновья имею огромный потенциал. И, при этом варианте, не произойдёт смены царствующей династии. Да и клан потомков Михаила Николаевича, особенно Николай Михайлович, а он известный представитель левых взглядов, её высочеству Ксении Александровне помогут направить страну в более правильное русло. Ведь их ставки при этом резко взметнуться вверх. При этом если, в человеческих качествах, его высочество Александр Михайлович, не идеален, но, он умён и хитёр. Как и не чужд всему новому. И ради своих сыновей, свернёт горы. Но для этого его величество Николай Александрович должен изменить закон о престолонаследовании.

— А он на это не пойдёт, — усмехнулся Гучков.

— Ну почему же, не пойдёт. За своих дочерей её величество Александра Фёдоровна мужу плешь проест. Но, к сожалению, там себя сможет показать только, самая серьёзная из принцесс, её высочество Татьяна Николаевна.

— Но государыня ждёт ребёнка, — посмотрел на адмирала Гучков.

— К сожалению, государыня больна гемофилией, и это передалось её детям, — тяжело вздохнув, произнёс, как бы нехотя, адмирал, — И родившийся принц это покажет.

— Но сами то они принцессы здоровы? — удивлённо нахмурил брови Гучков.

— К сожалению, эта болезнь проявляется только у мужчин, женщины болеют её незаметно для себя, и это проявляется только в их детях. Причём только мужского пола. И это сразу ограничивает притязания на трон, у потомства его величества Николая Александровича. Такая, гнилая кровь, в подобный, крайне непростой, период, на троне означает смерть для империи. Когда на троне нужен, да просто необходим, сильный монарх.

— Вот тут я с вами соглашусь, Андрей Андреевич, оживился было Гучков, но в дверь салона постучали, и послышался голос одного из матросов 'Саратова':

— Ваше превосходительство, разрешите войти?

— Входи, — тут же ответил адмирал.

В дверь салона вошёл матрос. Который, поднеся руку к бескозырке, доложил:

— Ваше превосходительство, вас, их высокоблагородие капитан второго ранга Канин, на мостик просют. Караван до Талиенваня готов. Все ваших приказов, ваше превосходительство, ожидают.

— Хорошо, ступай братец. Я сейчас буду, — Вирениус повернулся к Гучкову, — Прошу меня простить, Александр Иванович, служба.

— Да, да, конечно, Андрей Андреевич, я всё понимаю, — тут же вскочил на ноги Гучков, — И спасибо за очень содержательную беседу. И покорнейше прошу меня простить, за то, что задержал вас, Андрей Андреевич.

[6] В реальной истории, из-за сестры милосердия, княгини Гагариной, великий князь Борис Владимирович стрелял в командующего русскими войсками Куропаткина, а сестра милосердия княжна Оболенская, после поражения русской армии под Мукдекном, осталась с ранеными. И умерла, в плену, весной 1905 года, от воспаления лёгких.

[7] Русский банкир, еврейского происхождения, автор книги 'Будущая война в техническом, политическом и экономическом отношениях' 1898 года. Умер в 1901 году.

7

Как и обещал адмирал Вирениус, в конце июля родился наследник. По случаю его рождения был дан небывалый салют. Но, как и было предсказано, кровь из пуповины ребёнка шла несколько дней. Пока, наместник на Дальнем Востоке, адмирал Алексеев не привёл огромного, звероподобного, заросшего мужика. Которой, подойдя к колыбели младенца, сумел заговорить кровь, а потом, повернувшись к императрице Александровне Фёдоровне, произнёс:

— Крепись, мама, болен чадо твое. Сильно болен. Но я рядом. И через три года пригожусь. Он, — с этими словами мужик зыркнул на адмирала Алексеева, — знает, где меня найти. Буду нужен, зови. Приду.

После чего в полной тишине вышел из детской цесаревича Алексея. И вот теперь, в столовой яхты, великого князя Михаила Николаевича, 'Тамара', сидели двое, в мундирах адмиралов русского флота. Они оба были членами 'безобразовской' клики, толкавшей Россию к войне с Японией. И в своё время приложившие много усилий для начала этой войны. Но, успевшие буквально протрезветь, до её начала. Один, вице-адмирал, теперь вице-адмирал, великий князь Александр Михайлович, сумел это сделать задолго до её начала. Прогнозируя, ещё в 1902 году, войну на 1904 год. Второй, наместник государя на Дальнем Востоке, адмирал Алексеев, буквально накануне этой войны. Получив, удивительно точные прогнозы, относительно превосходящих войну событий, от адмирала Вирениуса. И благодаря которому они и собрались в столовой, идущей, из столицы в Либаву, яхты.

— Евгений Иванович, это что, и был тот медиум, на которого упирал наш общий знакомый? — сидя на диване, произнёс сын хозяина яхты, — Который только и может сохранить жизнь цесаревичу. Что-то он груб и не отёсан. И что цесаревич действительно так серьёзно болен?

— Ну что вы, Александр Михайлович, желаете от сибирского мужика. Хотя он крепок и силён. Сломить, подмять под себя, такого будет не просто. Да и как медиум он силен. Когда я к нему вошёл он меня уже ждал и даже предугадал, к кому мы с ним направляемся. А потом сумел заговорить кровотечение. Да и диагноз сразу поставил. Не то, что эти врачи. Которые только и говорят, что наблюдать надо.

В ответ Сандро только поморщился:

— И тут адмирал Вирениус всё предугадал. И, похоже, нам придётся считаться с этим медиумом, дабы на Ники оказывать нужное нам влияние.

— Это так, — согласился Алексеев, — и с этим Гришкой нам договариваться придётся. Но это потом. Первый кризис, если верить адмиралу Вирениусу, произойдёт года через три. А пока есть проблема и более первоочерёдная. Японцы. Которых, нам просто необходимо победить. Но которые, черти косорылые, пока нас давят. Наши войска проиграли сражение на высотах Сунь-ё-Шань и Цань-Шань. И отошли к железной дороге от станции Ташинчао, до Ляояна. При этом погиб генерал-лейтенант Келлер. Как и предугадывал адмирал Вирениус. На одной из выдвинутых вперёд батарей попал под шрапнель. Тридцать шесть ранений. А он один из двоих кого наш знакомый пророчил в командующие нашими войсками.