Битва за Эллиоты. Часть 3

Это сильно ударило по имиджу генерал-адмирала, который был освистан даже в Париже. Куда он очень быстро укатил, оставив даже руководство, по подготовке второй тихоокеанской эскадры, к походу. Не рискуя, даже там, покидать свой дом. Что бы выйти на улицу и не получить скандал. Но, окончательно подкосило позиции великого князя Алексея Александровича другое. То, что во всём мире посчитали пощёчиной для всей Российской империи вообще, а её флоту в частности. Но началась эта история несколько раньше. С закупки Японией всего что продавали, из того, что можно было использовать в качестве боевых кораблей. В том числе и были закуплены несколько небольших яхт. Две из них имели при постройке названия 'Маргарита'[5]. Одна из них построенная в 1889 году филадельфийским банкиром Антоном Дрекселем, в 1900 году была перепродана. И будучи переименована в 'Семирамиду', под русским флагом, совершала круизы в Европе. Сдаваясь в аренду. Так никогда и, не войдя в русские воды. Другая 'Маргарита'[6], построена в 1896 году, была арендована королём всех бельгийцев. И была переименована в 'Альберту'. Неся британский торговый флаг, под которым это бельгийский король и плавал. Третьей яхтой, вошедшей в состав флота Японии в Европе, стал бывший 'Корсар'[7]. Яхта Джона Моргана из Филадельфии. Которая была мобилизована во время испано-американской войны, став канонерской лодкой 'Глостер'. В которой и отличилась, потопив один и повредив другой испанский контрминоносец. Но, после войны владельцу не была возвращена. Став патрульным кораблём. И будучи выведенной из состава флота, не попала в резерв, а вместе с другими яхтами была продана Японии. Став вспомогательным крейсером 'Глостер-Мару'. И базой для японских лёгких сил в Средиземном море. А нанести пощёчину русскому флоту довелось другим яхтам, ставшими вспомогательными крейсерами 'Семирамида-Мару' и 'Альберта-Мару'.

Эти два корабля, под старыми флагами, русским и торговым английским, но уже с новыми командами, состоящими из японцев, при небольшом количестве наёмников, из старых команд, беспрепятственно прошли проливами и вошли в Чёрное море. Направившись на восток. И обогнув Синоп яхты, по одиночке, пришли в Самсун. Небольшой порт на востоке Турции. Где их уже ждал транспорт 'Бандырма'[8]. Вообще, если вам суждено вляпаться в историю, то вы в неё вляпаетесь, что и случилось с этим небольшим пароходом. Небольшой турецкий транспорт принял в Порт-Саиде вооружение, боезапас, уголь и всё остальное для переоборудования яхт в боевые корабли и заблаговременно пришёл в порт Самсуна. И по мере подхода яхт, на которых уже произвели необходимые работы по превращению их во вспомогательные боевые корабли. Вооружённые двумя двенадцатисантиметровыми пушками каждый. Противоминное вооружение должны были составить, по четвёрке сорокасемимиллиметровых скорострельных пушек, и по одному автомату Виккерса, на каждый корабль. И смонтировав, с помощью кран-балок 'Бандырмы' вооружение, перегрузив, с помощью местных грузчиков боеприпасы и уголь, японцы под крики 'банзай' подняли свои флаги. Взамен флагов предыдущих владельцев. Особенно радостные крики, как японцев, так и турок, вызвало снятие русского флага. И в аккурат, утром того дня, как японцы перекрыли движение в Россию и обратно, через проливы, корабли под японскими военно-морскими флагами покинули Самсун. Ушла в Синоп, за углём, из Зонгулдака, и 'Бандырма', имея в своих трюмах, помимо всего прочего, и второй боекомплект, для орудий японских кораблей. Которые сами направились к русским портам Черноморского побережья. И первой целью для их удара должен был стать Новороссийск[9].

Город с населением под 50000, являлся центром Черноморской губернии, что узкой полосой протянулась от Новороссийска и до Сочи. И одновременно, город являлся, крупнейшим перевалочным пунктом, в экспорте зерновых из Российской Империи. И тут следует учесть, что мнение о том, что российский крестьянин недоедал, а у него отбирали хлеб, и гнали это зерно за границу, не совсем верно. Да крестьянин не доедал. Но то зерно, которое крестьянин производил для своего пропитания, за границу не шло. Зерна ржи составляли, в экспорте империи, незначительный процент и продавались, в основном, в страны Азии. А большая часть зерна, что продавали крестьяне, чтобы оплатить налоги, шло на хлеб для армии и каторжан. При этом отправляясь, по осени, на заработки в город, крестьянин обычно заработанные деньги тратил именно на покупку ржаного хлеба. Да и основными видами экспортного зерна была далеко не пшеница. Россия никого не кормила. На производство хлеба в Европе шли твёрдые сорта аргентинской и североамериканской пшеницы, выросшей в субтропиках. Низкокачественная, мягкая российская пшеница в основном шла на технические нужды. Производство спирта, например. Да и продавали её ненамного больше, чем поставляли в Азию рожь. Основными видами экспортных зерновых из Российской империи являлись ячмень и овёс. Первый поставлялся для производства солода. И главным его потребителем была Германия. А вот овёс шёл на фураж, ну и на овсянку, для британских лордов. И вот как раз центром, для поставок зерновых, из одного из основных регионов производства экспортного зерна, территорий казачьих войск, и являлся Новороссийск. Вторым таким центром по производству экспортного зерна являлся юг Малороссии. Где основными портами, откуда вывозилось экспортное зерно, являлись Мариуполь и Таганрог. Но для удара флота противника они были недоступны. Из-за крепости Керчь.

Вообще, сделав ставку на сильный флот, подавляющее превосходящий всех соседей, по Черному морю, причем всех соседей в совокупности, русское командование мало уделяло внимания береговой обороне. По сути, имелось только два узла береговой обороны. Севастополь, как база флота и Керченский пролив. Прикрытый шести батарейной крепостью Керчь. Ну, обозвали форт, размером чуть большим, чем форт 'Красная Горка', крепости 'Петра Великого', полноценной крепостью. Что такого? С кем не бывает. А вот остальное побережье Черного моря оказалось уязвимым, для внезапного нападения. Чем враг и воспользовался[10]. Ну, если приглашают, то почему бы не воспользоваться. А как ещё можно назвать ситуацию, когда губернский город имеет в составе гарнизона всего одну, 7-ю особую сотню Кубанского казачьего войска и команду 2-го Кавказского железнодорожного батальона и не одного орудия[11]. Вот и два японских вспомогательных крейсера, преодолев за сутки Чёрное море, на экономичных десяти узлах, ранним утром объявились перед Новороссийском. С одного из крейсеров отошла шлюпка, под белым флагом, подошедшая к таможенному посту. Где кланяющийся японский офицер и передал конверт губернатору. Дополнительно, устно сообщив, что они, так же как поступают русские, дают полчаса на эвакуацию гражданского населения, после чего порт, со всеми находящимися в нём судами, элеватор, нефтехранилище, железнодорожная станция и цементный завод подвергнуться обстрелу. И выждав положенное время, а после чего сделав несколько холостых выстрелов, японские корабли, обрушили залпы своих орудий, на стоящие в порту русские торговые суда, общим числом четырнадцать. Часть этих судов оказалось затоплено своими экипажами, часть выгорела, часть оказалась затоплено в результате артиллерийского огня, но оказались повреждены все четырнадцать судов. А подошедший было, к Новороссийску, каботажный пароход поспешил, выбросится, на берег. Что бы ни быть уничтоженным. Помимо этого, японцы высадили призовые партии на три иностранных судна стоявших в порту. Загруженных зерном. Два английских и одно голландское. Направив призы сначала на юг, а потом к Босфору. А в полдень японцы перенесли огонь своих орудий на город. Выпустив по городу порядка трехсот снарядов, и оставив после себя, горящими в Новороссийске нефтехранилище, элеватор, цементный завод и станцию, японские корабли взяли курс на запад. Выставив на подходе к Новороссийску морские мины. Которые, несколько позже, привели к гибели ещё двух судов.

И преодолев, на максимальной скорости, чуть более ста миль, два японских крейсера, вечером того же дня, появились перед Феодосией. В то время главным торговым портом Таврической губернии. И тут же обрушили снаряды на порт и железнодорожную станцию. Так же начав с двух, находившихся в порту русских судна. Позволив, правда, экипажам покинуть эти суда. И выпустив полторы сотни снарядов, разрушив порт, железнодорожную станцию и потопив, оба оказавшихся, не там, и не в то время, русских судна, японские корабли канули в ночи. Уйдя на юг. Выставив, правда мины перед Феодосией и на подходе к Керченскому проливу. Но, подняв при этом, огромную волну паники, по всему Черноморскому побережью России. И при этом выяснилось то, что Черноморский флот, который практически весь оказался в Севастополе, не может немедленно выйти в море[12]. В его составе не оказалось кораблей, которые могли бы одновременно и немедленно выйти в море, и представлять, при этом, хоть какую то, угрозу для японских рейдеров.

А утром следующего дня японские корабли появились перед Ялтой. В прямой видимости из Ливадии. Где ещё находилось несколько представителей императорской фамилии Российской Империи. И где, оказался в охранении, только учебный корабль 'Прут'. Построенный в 1879 году пароход, водоизмещением в 5460 тонн, и развивавший скорость в 13,5 узлов, был приобретён сначала, в 1884 году, Добровольческим флотом, став там 'Москвой'. Но уже через десяток лет транспорт был признан не соответствующим требованием Доброфлота и был приобретён Морским ведомством. В качестве учебного судна, и был вооружён десятком мелкокалиберных пушек. И теперь, после отъезда императора с семьёй в Петербург, именно 'Прут'[13] сменил один из броненосцев в дозоре, перед императорской летний резиденцией, в Ливадии. К которой, чтобы продемонстрировать флаг, и приближалась пара японских вспомогательных крейсеров. Перед которыми русский учебный корабль оказался бессилен. Он не располагал ни артиллерией, способной бороться с четырьмя среднекалиберными орудиями японских рейдеров. Не мог 'Прут' и уйти, уступая японцам в скорости. Первоначальную попытку, командира русского корабля, капитана второго ранга Барановского, Александра Петровича, сблизиться на столько, что его мелкокалиберные орудия смогут достать до японцев, рейдеры довольно быстро нивелировали. Держась дистанции, когда их орудия уже представляли угрозу русскому кораблю, а вот орудия последнего если и доставали до японцев, то уже не попадали, из-за большого рассеивания. И 'Прут', получая попадания японскими снарядами, повёл рейдеров на юг. Стремясь, и отвести японцев от Ялты, и попытаться вывести японские корабли, если не под удар береговых батарей Севастополя, то хотя бы дождаться подхода помощи. При этом на борту учебного судна разгорался пожар, а сам 'Прут' неуклонно кренился. Появившаяся первой, пара русских миноносцев, ничем не могла помочь избиваемому учебному кораблю. Держась в стороне, от места боя. И только появление дыма, от крупного корабля, который стал быстро приближаться, к месту боя, заставил японцев прекратить бой. И, отвернув на юго-восток, уйти в море. Но спасти учебный корабль не получилось. 'Прут', от полученных повреждений, затонул. В десяти милях восточнее, от мыса Сарыч.

Буквально на следующий день Черноморский флот вышел в море на поиски японских рейдеров. Ну как флот. В его составе, было, аж целых восемь эскадренных броненосцев, если конечно считать, за таковой, и 'Князя Потемкина-Таврического', на котором, пожар в 1903 году, вывел из строя башни главного калибра, и которые теперь срочно восстанавливались. Ещё в составе флота были две, сданные в 1903 году в резерв, 'поповки'. Две плавающие, броненосные батареи. Круглой формы. Числившиеся, однако, броненосцами береговой обороны. И это было практически всё. Два крейсера типа 'Богатырь', 'Кагул' и 'Очаков' ещё достраивались на плаву. И в море вывести эти крейсера было совершенно невозможно. Единственный, на весь флот, безбронный крейсер 'Память Меркурия', бывший пароход 'Ярославль', в 3050 тонн, мог, конечно, теоретически, уничтожить оба японских рейдера. Если конечно они подставятся, со своими современными орудиями, под его устаревшие, стреляющие ещё дымным порохом, орудия. Но вот догнать японские рейдеры этому крейсеру было бы проблематично. Те времена, когда, построенный в 1882 году пароход, выдавал свои 16,5 узлов, давно канули в лету. Помимо этого, крейсера Черноморский флот, в то время, располагал шестью канонерскими лодками типа 'Кореец', из которых в акватории Черного моря находилось три корабля. Но эти небольшие, всего в 1280 тонн водоизмещения, корабли если и могли уничтожить рейдеры своими устаревшими орудиями, то вот догнать их, со своими 13 узлами, и в лучшие то свои года, точно не могли. Не представляли угрозу для японских кораблей и десяток вооружённых транспортов. Включая и пару минных транспортов 'Буг' и 'Дунай'. Которые не только не могли отстреляться, из своих мелкокалиберных орудий, но и не смогли бы и уйти, от японцев, в случае встречи. Грозные, против турецких парусников, орудия, совершенно не котировались, против среднекалиберных скорострелок японцев. Так что, все эти корабли, могли принять участие в охоте на японские рейдеры, только если рядом был большой дядька. В виде броненосца.

Несколько лучше было с минными силами. Флот располагал миноносцами. Всего их было десятка два. Ещё имелись три минных крейсера. И теоретически, все они представляли угрозу для японских кораблей. Если те, подпустят русские миноносцы и минные крейсера, на дистанцию торпедного выстрела. Но такую вероятность нивелировали современные, скорострельные орудия японских кораблей. Чему способствовали и мелкокалиберные пукалки, щедро установленные на русские корабли, вместо нужных орудий. Единственные, кто мог предоставить серьёзную угрозу, для японских кораблей были, шесть, уже построенных, из дюжины заказанных, для Черноморского флота, контрминоносцев. Которые имели не только приличную скорость. Но и вооружение уже предоставляющее угрозу для японских рейдеров. Но только, в одном случае, если все шесть контрминоносцев действовали бы всем своим отрядом. Но как бы там ни было, но весь русский Черноморский флот вышел в одноименное море. На поиски японских кораблей.

Кои, однако, как в воду, канули. Нет, японцы наносили удары. Обычно, на закате дня, японские корабли появлялись, перед, каким ни будь, русским портом. Быстро совершали артиллерийский обстрел, захватывали торговые суда и исчезали в сгущающихся сумерках. Обстрелам подверглись Одесса, Батум, Сухум, Судак, Евпатория, Поти, Сочи, Туапсе, Геленджик. Но русский флот никак не мог найти своего противника. Который маскировался, даже отстаиваясь в турецких портах. Японцы прятали орудия, под ложными настройками. Меняли силуэты яхт, с помощью фальшивых надстроек, труб и мачт. Перемещались, по Чёрному морю, поодиночке. Под чужими флагами, включая турецкий и даже русский торговый флаг. Принимая в турецких портах снабжение только с 'Бандырмы'. Оставаясь, при этом, буквально невидимыми для охотников. Собираясь в пару, и принимая истинное обличье, подобно оборотням, лишь перед атакой. Нанося, при этом, не столь болезненные, сколько обидные, удары, по русским. И тут же растворялись. И в ночи, и в море. Хотя, как потом определили, ущерб, от действий японцев, против русской торговли, составил до тридцати миллионов рублей в месяц[14]. И при этом жутко пострадал имидж генерал-адмирала, великого князя Алексея Александровича. Который вынужден был попросить об отставке, с поста Главного начальника флота и Морского ведомства.