— Гм… тут я с вами, Лорд Трандуил, не согласен. У Гномов есть кое-кто, на кого они надеются.
— О! И кто же это? — удивился Гэндальф.
— Здесь будет не три армии, здесь будет пять: люди, эльфы, объединённое войско гоблинов и орков, а также гномы.
— Железные холмы! — тут же понял король.
— Верно. Сюда движется армия с Железных Холмов под предводительством всем нам известного кузена Торина. Если гномы войдут в Эребор первыми, то они вполне могут впустить и нас, а объединившись с гномами в их Крепости, мы сокрушим даже орков и гоблинов без особых потерь.
— Это разумный вариант… — кивнул Трандуил. — Пожалуй, мне стоит поддержать данный план.
— Я даже не сомневался в вашей мудрости, Владыка, — польстил я ему незаметно. Трандуил самый младший из эльфийских Владык, а лесные эльфы, как бы они ни кичились, несколько уступают своим сородичам как в искусстве, так и в знаниях. Подчеркнув мудрость Трандуила, более того, сравнив его с Элрондом и Галадриэль (а я именно это сделал, назвав его Владыкой), я смог очень обтекаемо пожурить эго эльфа. Гендальф тоже понял всё, показав мне большой палец. Вроде бы мелочь, но в данный момент самое слабое колебание в настроении эльфийского Лорда — огромная величина, ведь именно Трандуил тут обладает армией. Не тринадцать гномов и даже не люди (людей раза в два меньше, чем эльфов, да и уступают они остроухим в качестве). Забавно и неприятно, но именно Трандуил сейчас, если подумать, решает будущее Средиземья. Одних гномов Орки сломят, если пожелают того.
Разговор с гномами я мог наблюдать прямо из рядов последних. Мантия творит чудеса, а левитация их умножает. Зачем я полез в Эребор? Ну… хотел подстраховать Бильбо. Гендальф предлагал этому хоббиту остаться здесь, но Бэггинс был слишком честен. Если уж говорить начистоту, то Бильбо вообще повезло, что Торин не убил его (остальные члены отряда выручили). В общем, хоббиту пришлось присоединиться к нашей общей шарашке.
В лагере я смог встретить интересного персонажа — Альфред. Встретились мы с ним экстравагантно. У меня как раз был резкий скачок настроения (больше той дурью не пользуюсь! Стимуляторы эти, как наркотики прямо…), и я стал очень раздражительным и злым.
Как раз шёл с совещания, затянувшегося до вечера, а тут этот придурок:
— Эй ты! — сначала я даже не понял, что обращаются ко мне. — Ты! В чёрном! Да ты!
— Чё надо? — несколько даже устало обернулся я.
— Нам здесь бродяги и попрошайки не нужны! Провали… кхр-кхаааа… — завис в воздухе, держась за шею. Находившиеся рядом выхватили оружие, но нападать не спешили.
— Запомни, ничтожество, НЕ! ЛЕЗЬ! НЕ! В! СВОЁ! ДЕЛО!
— Алекс! — поворачиваюсь на звук. Барт. — Отпусти его! Пожалуйста.
Снова повернувшись к Альфреду (имя я узнал позже), который уже почти задохнулся и посинел, небрежно дёргаю рукой.
— Хорошо, Барт, но пусть не приближается ко мне. У меня уже побаливает голова, а вскоре станет совсем хреново.
— Я прослежу.
— Благодарю…
Потопав дальше, потихоньку осмотрел себя. Действительно, выгляжу небогато, да и без доспеха… но уж точно не бродяга.
— Оу! — увидев оленя Трандуила, я прямо залюбовался. Очень красивое и величественное животное… а ещё явно волшебное. Не единорог, но всё равно…
— Алекс? Почему вы так смотрите на Моего Оленя? Да, это действительно удивительный и благородный Зверь. Он и правда достоин восхищения, которое не стыдно выразить вслух, а не бросать на него задумчивые взгляды.
— Да так, он мне... отца напомнил.
— Что? О чем вы?
— Не обращайте внимания, это так, личное.
— *задумчивый взгляд Трандуила*
(П. А. Народ! Сей отрывочек написан одним из читателей. Благодарность ему. Ник: Серебряный лис)
— Ну, понимаете, у меня отец был анимагом. Он мог обращаться оленем.
— Оборотень?
— Нет, не оборотень, анимаг. Это одно из направлений магии, позволяющее стать кем-то вроде оборотня, только для любого времени суток и месяца.
— Как интересно. Но олень… Весьма… необычная форма, — подобрал Трандуил слова.
— Каждому своё, как говорится. Форму нельзя выбрать… Точнее, можно, но надо пользоваться не тем вариантом, каким пользовался мой отец.
— А вы…
— Знаете, думаю, когда всё закончится, надо тоже освоить это искусство. Теорию я знаю, но вот практику как-то пока не пробовал. Года до тридцатого пытался заниматься именно тем, вторым способом, но это было весьма и весьма непросто. Может быть после грядущей битвы и возобновлю занятия.
* * *
Вставляю кусок с Гэндальфом в Дол Гулдуре, как просили некоторые читатели.
Расставшись с Алексом и Радагастом, Гэндальф отправился по относительно узкому каменному мосту. Узости ему добавляли растущие сквозь камень, наверное, самостоятельно уже держащие поверхность без опоры на обратившиеся в хрупкие, изъеденные временем шершавые основания каменные колонны, деревья. Чёрные деревья. Чёрные, но не мёртвые. Листья покинула зелень, однако те были всё так же живы, и Гэндальф не мог не чувствовать в них магию. Как и в каждом камне, в каждой пылинке и глотке воздуха вокруг.
Майяры совершенно по-особому ощущали мир, для них он был един. Един не только своими физическими проявлениями, хоть и это тоже, мир для майяр был един и магией. Конечно, для человека покажется невероятным уже то, что любой майяр связывает полёт птицы с любым отдельным потоком ветра, который и несёт ту самую птицу на своих крыльях, однако же кроме таких относительно простых вещей тот же Гендальф ощущал магию в воздухе, которым дышал, земле по которой ступал, в свете, который видел. Серый маг — это не просто прозвище, это суть. Гэндальф уступит Саруману в бою, уступит ему в мощных чарах, но зато может вырастить рощу, а это уже недоступно Саруману напрямую. Тем не менее, Гэндальф не сравнится с Радагастом, Гэндальф не поймёт животных так хорошо, как Бурый маг. И уж точно не Гэндальфу ходить по воде, как по земле, словно синие волшебники. Зато именно Митрандир прекрасно ощущает и врагов, и друзей на многие метры вокруг…
Только вот сейчас вокруг был туман, пелена.
— Меарн Вельвихт Обраво! — Гендальф прекрасно видел, как колдует Алекс. Невероятная школа, но не для Митрандира или Курунира. Маги Средиземья сливались с миром, с помощью собственной воли делая часто невероятные вещи. Алекс же просил мир выполнить то, что нужно. Только вот Алекс вкладывал в действия мира свою собственную силу, а Гендальф использует мощь природы. — Меарн Вельвихт Обраво! — снова маг стучит посохом, пытаясь разогнать плёнку вокруг. — Меарн Вельвихт Обраво! — третий удар в новом месте замкнул треугольник. Теперь удар в центре… искрящийся белый купол расходится вокруг, буквально распыляя “желе” скрывающих чар, только вот поздновато: Орки, как оказалось, были уже в десятке метров. Митрандир с трудом отбил посохом клинок.
— Хрррр… — оскалилась мерзкая харя перед тем, как заверещать: с кончика посоха ударил язык пламени. К нему прибавился такой же из кольца на руке.
Отбиваясь от орков, Гэндальф постепенно подошёл к обрыву. Дол Гулдур — крепость не просто горная, она находится на вершине скалы и построена, как продолжение этой самой скалы. Точнее, нескольких скал. Это место — сплошные площадки, башни и переходы.
В который уже раз Гэндальф поблагодарил Алекса за его Патронус: заклинания давались проще, намного проще. Только вот постоянно ощущалось, что силы скоро покинут чудесную птицу.
У обрыва старика притеснил крупный орк. Он наносил удар за ударом, не давая контратаковать. Несколько раз шанс Гэндальфу выпадал, только вот нынешний противник был куда крепче собратьев. Вот волшебник отклоняется назад, вот начинает падать… вспышка! Гэндальф стоит на мостике ниже и правее. Не только Алекс умеет телепортироваться, только вот чем дальше, тем сложнее перемещаться.
Убегая от орды орков, маг вышел на узкий мост. За ним уже никто не бежал… только вот путь назад разрушился, а впереди, в конце, стояла чем-то знакомая фигура. Нет, Гэндальф видел её впервые, однако ощущение магии, что веяло от неё…
Некромант, хотя лучше называть его Сауроном, ударил первым. Просто рассыпался чёрным облаком то ли песка, то ли пепла. А затем полетел на Гэндальфа. Вокруг мага возник белый купол. Отступать некуда, уворачиваться — тоже. Оставалось только помериться силой напрямую.
Чёрное облако было со всех сторон, купол то сжимался, то расширялся, а всё, что за его кромкой — рушилось. Впрочем, это был не купол, а сфера.
Смотря, как мост сыплется песком за пределами защиты, Митрандир в очередной раз обругал себя за то, что не взял своего друга с собой.
Очередной удар Саурона был слишком силён. Силён настолько, что купол просто не выдержал и мгновенно сжался в точку, погаснув, однако птица-патронус заменила его, ярко вспыхнув и образовав похожую защиту. Собрав силы, Гэндальф поддержал новую сферу, но уже было ясно, кто победит: противостояние — это лишь вопрос времени.
* * *
— Эй! Харе! — заорал я, когда меня в очередной раз ударили. — Если кто не понял, то сражайся бы я, и вы бы были мертвы!
— Зачем ты пришёл? — опустил меч Торин.
— Я скоро вырублюсь и не смогу помочь в будущей битве. Ты сам поймёшь, с кем, когда они придут, Торин. Это будет враг, против которого объединишься и ты, и твой кузен с его гномами, и эльфы, и люди. Ты мне можешь не верить! Я не настаиваю, я пришёл по другому поводу.
— Хватит молоть языком!!!
— Вот! — ставлю на камень неподалёку малюсенький фиал. — Это невероятно редкая вещь, но если кто-то ещё жив, то она может излечить его. Хотя, пожалуй, вернуть с того света тоже способна, если после смерти прошло мало времени. Я видел, как ты падёшь в грядущей битве, Торин. Надеюсь, мой маленький подарок тебя спасёт. Сейчас у тебя в голове туман, но вскоре он рассеется. А вот тут зелье послабее, зато его много, — ставлю высшее исцеляющее рядом. — А теперь прощай, — исчезаю.
Зачем я так вожусь с гномами? Гм… я успел к ним сильно привязаться, вот и всё. Если твой друг под ментальным контролем пытается тебя убить, то он что, перестаёт быть другом? Бред ведь. Ну и, конечно, иметь обязанного мне несколько раз короля Эребора тоже неплохо…
Торин на следующий же день послал всех с их предложениями к чертям, я потихоньку скоммуниздил Аркенстон (всё во имя Революции!), после чего тихо слинял. Впрочем, успел устроить предварительно целое представление, так что никто особо ничего не заподозрил. Что за представление? О! Когда припёрлись гномы, я имел наглость заявить, что если “феи и карлики желают подраться, то я разделю вашу песочницу пополам, пока не придут враги посерьёзнее…” после чего просто создал мощнейший барьер прямо между армиями. Всё было заранее обговорено с Гэндальфом и Трандуилом, так что они не обиделись. Удержав всех от излишнего кровопролития до прибытия орков, вышедших прямо из проходов, прокопанных гигантскими червями, я попросту свалил, предварительно грохнувшись на землю, а заодно красиво выдав фонтан крови… точнее, фонтанчик. Дальше трансгрессия, благо что нужная фигура была начерчена…
Появившись недалеко от Лориэна, я уже чувствовал, как идут последние минуты моей мощи от драконьей крови. Скоро уже сила из жил уйдёт, а затем я сам тоже упаду. До ближайших эльфов я допёр буквально чудом, грохнувшись перед ними в обморок.
Глава 8
— Ты очнулся, Алекс? — раздался мелодичный голос.
— Леди Галадриэль… спасибо и извините, что доставил лишних проблем, — эльфийка лишь улыбнулась уголками губ. Блин! Да как у неё получается так: улыбается, и сразу сил больше становится… Оу… да она, кажись, порции энергии в зависимости от эмоций в пространство выплёскивает!
— Ты не должен извиняться, Алекс, ведь ты сделал для нас всех куда больше. Митрандир просил поблагодарить тебя за Смауга.
— Там не так много моей заслуги. Я бы вряд ли сумел победить его так просто, если бы у меня не было чёрной стрелы гномов. Невероятный артефакт. Эм… — только сейчас я заметил, что вроде как лежу голый по пояс. Исключение — мантия-невидимка. Она всё также пристёгнута на шее и сейчас я разлёгся прямо на ней. К поясу же пристёгнут Гримуар, который сейчас лежит на коленях у Галадриэль, связанный со мной лишь цепью.
— Прекрасная книга, интересная. Здесь сокрыто множество тайн.
— Гм… прошу меня простить, Леди, но не все из этих тайн я могу поведать. Даже кому-то вроде вас я не готов открыть большинство секретов моего Гримуара.
— Я могу тебя понять, Алекс. Прости, но во мне самой до сих пор присутствует некая слабость после произошедшего. Я оставлю тебя.
— Искренне сожалею, ваше общество мне было очень приятно, — действительно было несколько жалко. Галадриэль была… интересна. А ещё с ней было относительно просто. Не нужно было юлить (она всё равно всё видит) и как-то обтекаемо говорить что-то, стоило лишь не выходить за рамки приличий. Да и красива она, этого не отнять.
Взяв Гримуар в руки, читаю появившуюся надпись:
“Она писала во мне на эльфийском. Я попросил. Я отвечал на её вопросы, взамен за каждый ответ она написала простой и сложный алфавит, а также переводы ста двенадцати слов.”
Прислоняю палец к странице и из-под подушечки бегут буквы:
“Надо будет почаще тебя ей давать.”
“Хорошая мысль.”
“Ну а теперь без шуток: что её интересовало?”
“Ничего серьёзного. Я не раскрыл ничего сверх того, что знает Гэндальф. Кроме, разве что, некоторых мелочей.”
“Хорошо.”
Закончив общение с дневником, я попробовал встать. Чувствуя сильную слабость, сделал несколько шагов, после чего тяжело опёрся на спинку кровати. Похоже, в гостях я надолго.
Вскоре принесли еду. Всякую эльфийскую траву (в смысле растительную пищу, а не то, что некоторые подумали), но всё равно весьма вкусно.
Надо сказать, что Лориэн вообще был очень приятным местом. Высокие деревья создавали часто полутень, оставляя, тем не менее, дорогу множеству непрямых лучей света. Если Ривенделл можно было бы окрестить вотчиной светлых эльфов, а владения Трандуила — лесных, то здесь, пожалуй, было что-то смешанное. Здешние обитатели жили вовсе не в огромной полости, будь она внутри дерева или под землёй. В отличие от лесных эльфов, здешние предпочитали не запираться в огромном, но всё равно таком маленьком мире, этим они мне напоминали Ривенделл, однако в отличие от Ривенделла здесь не было чистого и ясного неба над головой: его заменяла сень вековых, часто тысячелетних деревьев.
