Битва за Эллиоты. Часть 3

— Ну и ужасы вы рассказываете, Андрей Андреевич, неужели англичане способны на такую подлость.

— Степан Осипович, на кону такие деньги, что британцы пойдут и на то что бы под покровом ночи торпедировать броненосцы второй эскадры. Только бы их задержать и не дать соединиться с нами. Вопрос в том, что Британии необходимо срочно кого-то 'пожрать'. Причём очень богатого. Иначе Британия не сможет поддерживать свои слишком раздутые амбиции. В частности, иметь флот в два раза больший, чем следующих за их флотом, флот. И британцам надо лишить нас флота, ослабить и использовав, в войне против Германии, превратить в свою колонию. Вот тогда у Британии есть шанс ещё полсотни лет быть владычицей мира. А тут судьба каких-то рыбаков или ночная атака против чужих броненосцев. Благо свалить вину есть на кого. И ещё вопрос Степан Осипович, что с подводными лодками? Надеюсь, их оставят нам?

— Нет, Андрей Андреевич. Планируется забрать, во Владивосток 'Форель', 'Матроса Пётр Кошка' и, если будет готов 'Портартурец'. Нам планируют оставить только '35-ю'. Так же намеренны, забрать все транспортные суда, включая и те, что будут за это время построены. Единственные ограничения, это возможность держать ход не ниже десяти узлов и гарантированно совершить переход до Владивостока без погрузки угля. Что там с вашими самоходными баржами. Насколько я помню, две баржи уже спущены на воду. Они переход осилят?

— Степан Осипович, они изначально не планировались для столь долгого перехода. Конечно, можно загрузить их трюмы углём, но их расчётная скорость восемь, девять узлов. И даже если успеем завершить работы на одной из барж, то испытать их уже не успеем. Так что ничего гарантировать не могу. 'Портартурец' уже был подан на испытания, но пока только проверили возможность его погружения и самостоятельного всплытия. К тому же выяснилось, что в надводном положении им очень сложно управлять. Для этого планируется надстроить лёгкую рубку и оборудовать её откидным штурвалом. Для плавания в надводном положении. Это время.

— Понятно, Андрей Андреевич. Похоже, в нашем распоряжении останется всего две подводные лодки. Самые худшие.

— К сожалению самый худший это 'Матроса Пётр Кошка'. Эту лодку можно использовать только как учебную. Для подготовки экипажей. Боевая ценность её крайне мала. Если только противник сам влезет, под атаку торпед. Управлять же этой лодкой в подводном положении просто невозможно. Да и элементарно удержать в подводном положении крайне непросто. Хорошо японцы про это не знают. И учитывают ее, как и корпус от лодки Джевецкого на Эллиотах, как боевые единицы. У меня все надежды были на 'Портартурец' и, если его заберут, будет обидно.

— Но насколько я понял, он не готов, — адмирал Макаров позволил себе улыбнуться, — Значит останется в Порт-Артуре. Достраиваться. Но учитывайте, часть мастеровых, кто не хочет оставаться в крепости, флот заберёт с собой. Так что работы замедляться.

— Это будет досадно, Степан Осипович, очень досадно, — согласился Вирениус, — Но из шести десантных барж две уже спущены, а спуск на воду трёх, из оставшихся четырёх, это дело нескольких недель. Все пять десантных лихтеров уже спущены на воду и достраиваются на плаву. Надеюсь, катера у нас забирать не будут?

— Корабли возьмут только свои разъездные катера, Андрей Андреевич. Все портовые катера и минные катера с кораблей останутся тут. Как и миноносцы и 'сокола' второго и четвёртого отрядов. Есть обоснованные опасения, что они не дойдут до Владивостока, без промежуточной погрузки угля. Но вот 'Гайдамак' и 'Всадник' хотят забрать.

— Это плохо, — поморщился адмирал Вирениус, — они ведь служат защитой для наших миноносцев от контрминоносцев японцев. Без них отправлять миноносцы в море будет опасно. Да и я не уверен, что сейчас они дойдут до Владивостока, без дозагрузки угля. И при уходе флота, возникнет ещё одна проблема, Степан Осипович. Которую будет совершенно необходимо решить.

— Это какая же, Андрей Андреевич? А по поводу 'Гайдамака' и 'Всадника' я, пожалуй, подниму вопрос. Что бы они остались в Порт-Артуре.

— Проблема нашей передовой базы на Эллиотах, Степан Осипович. Я рассчитывал, что присутствие флота, в Жёлтом море, позволит удержать этот архипелаг, под контролем, вплоть до падения Дальнего. Но, в новой ситуации, у нас просто не будет сил удержать эти острова. Поэтому, на них, будет необходимо уже в ближайшее время начать эвакуацию. Вывезти материалы, личный состав, корабли, и даже пушки. В том числе и те, что находятся в береговой обороне и на 'Ясиме' и 'Петропавловске'. Я ожидаю появления японских лёгких сил в бухте Керр...

— Они там уже появились минные катера и несколько миноносцев. Буквально вчера, — вставил своё слово адмирал Макаров, — Пока пытаются осуществить разведку нашего минного поля, на входе в залив Талиенвань. Отгоняя огнём с берега наши патрульные суда. Где соорудили береговую батарею. Из мелкокалиберных пушек.

— Тогда тем паче надо выводить наши силы с Эллиотов, — тут же перевёл речь, на новую тему Вирениус, — А то появление легких сил японцев в бухте Керр вынуждает нас переходить на систему конвоев туда. Для защиты от минных атак, да и минная опасность резко возрастает. Необходимо будет начинать тральные работы в этом районе.

— А какие силы там у нас? И что необходимо вывезти? — внимательно посмотрел на Вирениуса Макаров.

— От армейцев, там рота, и две сменных команды крепостной артиллерии, которые обслуживают дюжину двенадцатисантиметровых орудий, две десантные пушки с 'Иоанна Златоуста'. А также находящиеся, на остове 'Петропавловска' четыре сорокасемимиллиметровых орудия и две китайских полевых пушки. И на 'Ясиме' по четыре трёхдюймовки и сорокасемимиллиметровок. Береговую оборону островов осуществляют три роты Эллиотского морского временного батальона. Четвёртая рота формируется в Дальнем. Но наличествует нехватка личного состава. Кроме этого на островах находиться две роты Талиенваньского флотского экипажа, обеспечивающие работу базы. Около тысячи китайских кули. Дозорные корабли. Корабли, обеспечивающие работы, по подъёму 'Грома' и 'Витязя'. Из материальных грузов необходимо вывезти запасы боеприпасов, включая и выгруженные с 'Ясимы', и около двух тысяч тонн кардифа. Есть ещё несколько тысяч тонн мусорного угля. Но его можно будет и сжечь. Помимо этого, на островах осталось около тысячи тонн из конструкций 'Хией', 'Каймон', 'Цукуба', и 'Иваки', их было бы неплохо вывезти и использовать для строительства укреплений. На 'Петропавловске' ещё необходимо демонтировать шестидюймовые башенные установки левого борта. С правого, подбойного, башенные установки демонтированы и вывезены. Включая и взорвавшуюся. Всё пушки с броненосца уже вывезены, включая и двенадцати дюймовые. Снят один орудийный станок для двенадцатидюймого орудия. Передан к установке на 'Севастополь'. Работы по его монтажу и установки на место двенадцатидюймового орудия ведутся. Близки к завершению. Башни для двенадцатидюймовок решено не трогать. Не успеем снять. А вот по 'Ясиме', Степан Осипович, работ больше. Ещё не выгружены все снаряды главного калибра. Демонтируются устройства заряжания для орудий главного калибра, и носовая боевая рубка. Частично не вывезены барбеты, для орудий главного калибра. Хотя их демонтаж закончен. А сами орудия и кормовая боевая рубка уже вывезены. Эта рубка уже монтируется на высоте 45 под городом Талиенвань.

— Понятно, — задумчиво произнёс адмирал Макаров, — Вижу работы там ещё много. И необходимо всё будет вывезти. В противном случае, после ухода флота, это всё будет быстро потеряно. Но я подумаю, о вашем предложении Андрей Андреевич. Будет досадно потерять всё это просто из-за желания удержать этот район.

— С уходом флота, этот район теряет для нас актуальность, а риск понести там не обоснованные потери слишком велик, Степан Осипович, я прошу разрешить планомерную эвакуацию Николаевска-на-Эллиотах.

Казалось, что адмирал Макаров хочет, что то сказать, но тут в дверь в дверь постучались, и послышался голос одного из армейских адъютантов адмирала Макарова:

— Ваше высокопревосходительство, разрешите? Очень срочное дело.

— Да входите, господин поручик, что случилось?

— Ваше высокопревосходительство, телеграмма из штаба третьего корпуса, японцы начали наступление на наши позиции возле Кинджоу. Его превосходительство, генерал Кондратенко, просит поддержки с моря.

— Ваше высокопревосходительство, — тут же подал голос адмирал Вирениус, — Разрешите мне выйти в море на 'Посьете'. Провести испытания корабля. А то сил у 'Инкоу', 'Хана', 'Мукдена' и 'Нингуты' может оказаться слабовато, чтобы поддержать фланги позиции. И в должной мере помочь Роману Исидоровичу.

— Хорошо, Андрей Андреевич, испытайте броненосец. Только вот его командира капитана первого ранга Чернышова наместник просит направить в его распоряжение. Так что подумайте кем, после боя, Николая Кузьмича заменить хотите.

— Я бы предпочёл забрать с 'Саратова', его командира, капитана второго ранга Канина. Как-то не хорошо, что капитан второго ранга всё ещё пароходом командует. Планировали же 'Саратов' в крейсер второго ранга превратить, но вот котлы подводят. Менять их надо. А больше штаб-офицеров знакомых с районом нет.

— Хорошо, Андрей Андреевич, помогите армейцам. И я поддержу ваше предложение назначить командиром 'Адмирала Посьета', Василия Александровича.

— Разрешите идти, ваше высокопревосходительство?

— Да, идите господин контр-адмирал.

[1] Предположительный сценарий провокации у Доггер-Банки случившейся в реальности против броненосцев второй эскадры.

2

— Банзай! — этот крик, буквально за спиной, заставил вздрогнуть капитана Москвина. Капитан, разворачиваясь, рванул из кобуры наган. Но, ещё не успев повернуться, застыл на месте. Ему прямо в глаза смотрело дуло оружия японского офицера, стоявшего, прямо над ним, на бруствере. По перекошенному, от злобы лицу японца, обрамлённому маленькой, острой бородкой, текла кровь из рассечённого лба. Взгляд японца был безумен. Рот, обрамлённый ровным кольцом тщательно подстриженных и переходящих в бородку усов, был скривлён в гримасе злобы. А пальцы, японского офицера, судорожно нажимали на спусковой крючок револьвера. Но в ответ были слышны лишь сухие щелчки ударника. Оба офицера одновременно осознали, что оружие японца не заряжено. Японец отбросил в сторону пустое оружие и перехватил, в ладонь, висевшую на запястье, на темляке саблю. Но русский капитан оказался быстрее и, вскинув свой наган, Москвин выстрелил в японца. Которого отбросило навзничь и только скребущие по брустверу сапоги японца напоминали о том, что он только что возвышался над траншеей. Но, буквально в паре десятков саженей от траншеи, были видны толпы японских солдат. Спускающихся к позиции роты Москвина, по оврагу между батареями 2 и 3, над которыми уже были видны японские флаги, и центральным редутом, где вовсю была слышна перестрелка. И капитан крикнул:

— Рота, атака с тыла. Гренадами!

Москвин вытащил из кармана подаренную адмиралом Вирениусом бензиновую зажигалку, и сам подхватил одну, из стоявших в нише окопа, гильзу от мелкокалиберной пушки, с зажатой горловиной, из которой торчал бикфордов шнур, с прикреплённой покрытой воском спичкой. И как знал капитан со стограммовой динамитной шашкой, засыпанной со всех сторон металлическими отходами механических мастерских, внутри. Москвин бросил взгляд на своих солдат, которые тоже похватали самодельные гранаты и теперь смотрели на своего командира, ожидая его команды, потом капитан глянул на набегающих японцев и приказал:

— Огонь!

Капитан поднёс к спичке запала зажигалку, вспомнив шутку высказанную адмиралом на полигоне, когда испытывали эти, да и другие гранаты — 'Пятисекундный бикфордов шнур гарантировано горит три секунды' и крикнув, предупреждая солдат:

— Гренаду! — метнул гильзу в набегающих японцев, слыша как дальше по окопу, солдаты его роты предупреждают своих о применении гранат. Потом капитан прижался, к стенке окопа, ожидая взрывов гранат, сжимая в руке наган и только и успев крикнуть:

— Рота! В штыки!

Прежде чем успели взорваться первые гранаты над бруствером окопа, прямо над капитаном, возник первый японец, который водил кончиком штука свой вздернутой вверх винтовки, в поисках цели. Москвин вскинул наган, и выпустил в японца несколько патронов, пока тот не исчез из вида. Но тут по всей линии траншеи загремели взрывы. И на капитана сверху рухнуло тело ещё одного японца. Буквально выбив из Москвина дух.

Атака противника, на позиции русских, начались с рассвета. И началась она, с обстрела, позиций русских, всей находящейся в распоряжения Ноги, японской артиллерии. Под прикрытием, которого, японские дивизии, начали развёртывание и сближение с русскими позициями. Вдоль залива Кинджоу наступала одиннадцатая дивизия, в центре наступала первая, а вдоль бухты Хунуэза, разворачивалась девятая дивизия. Обе бригады составили резерв армии. Русская артиллерия попыталась противодействовать японской артиллерии и сорвать развёртывание японской пехоты. Но наблюдательные пункты японцев, размещённые на высоте Самсон и на поднятом над высотой с отметкой 1120 футов воздушном шаре, быстро выявили позиции, русской артиллерии, и по ним открыла огонь японская артиллерия. При этом, японцы ещё попытались, и убрать русские противопехотные заграждения. Для чего, под прикрытием артиллерийского огня, вперёд выдвинулись группы японцев, с длинными верёвками. На концах которых были привязаны 'кошки'. И зацепляясь этими 'кошками', за столбы проволочных заграждений, японцы, с помощью верёвок, раскачивали и опрокидывали столбы проволочных заграждений наземь. Организуя, не смотря на потери, от огня русских, проходы для своей пехоты.

Первые атаки японцев оказались отбиты русскими стрелками и противоштурмовой артиллерией. К тому же, практически сразу, в заливе Кинджоу помощь русским войскам стали оказывать вспомогательная канонерская лодка 'Зея' и пара миноносок. А в бухте Хунуэза появился канонерка 'Хан', к которой в поддержку очень быстро подошли из Дальней канонерки 'Мукден' и 'Нингута'. Но переделанные из грузовых пароходов корабли оказались недостаточны, устойчивы к обстрелу и были вынуждены очень быстро отойти. Особенно сильно досталось канонеркам 'Зея' и 'Хан'. И если первая, через час боя, горя ушла на запад, то вторая, ещё раньше, была вынуждена пригнуться к своему берегу, на входе в бухту Хунуэза. Поэтому две миноноски в заливе Кинджоу, и 'Мукден', с 'Нингутой' в бухте Хунуэза старались держаться подальше от японской артиллерии. К тому же начался отлив, что так же повлияло на русский флот. И позволило, японской одиннадцатой дивизии, пройти по обнажившемуся на версту дну, практически в тыл русской позиции. Чему даже не смогли помешать ослабевший огонь русской артиллерии и обстрел японской пехоты с мелкокалиберных пушек миноносок. Установленное на отмели заграждение задержало японцев. Последние японские солдаты, наступающей одиннадцатой дивизии, сумели преодолеть заграждение уже по пояс в воде. Бросив тонуть убитых и раненых. Хотя, несколько счастливчиков из раненых, миноноски, которых стало четыре, и сумели выловить из воды. Воспользовавшись огнём, как прикрытием, пришедшей на смену 'Зеи', канонерки 'Бурея'. Которая, стараясь не приближаться к японским позициям, стала обстреливать, пытающуюся обогнать прилив и выбраться на берег одиннадцатую дивизию японцев. А в бухту Хунуэза с окончанием отлива вошла целая эскадра, броненосец 'Адмирал Посьет', канонерка 'Бобр', миноносцы '226' и '227', минные катера. Которые, вместе со старающимися держаться во второй линии 'Мукденом', и 'Нингутой', стали громить не только наступающие порядки девятой дивизии, но и позиции японской артиллерии. Огонь, которой к тому моменту значительно ослаб.