Фанфик по Гарри Поттеру: Мы, аристократы - 2

— Что именно тебя волнует? — уточнил я, поскольку Нотт никогда зря не любопытничал.

— Как относиться к Грейнджер.

— Думаю, что она никак не замешана в этом и что ей досталось рикошетом, — сообщил я. — Грейнджер сказала мне, что в тот вечер Уизли обещала показать ей что-то важное, а больше она ничего не помнит.

Нотт понимающе наклонил голову. В этот миг дверь распахнулась без стука и к нам вошёл Драко.

— А я видел, как вы переглядывались! — заявил он. — Вы пошли сюда секретничать!

Мы с одинаковой досадой воззрились на предвкушающую физиономию Драко.

— Давайте рассказывайте, а то так нечестно, что вы знаете, а я нет, — потребовал он.

Тед избаловал меня уважением к моей приватности, поэтому я в первое мгновение растерялся. Нет, я понимаю, что Драко часто бывает скучно, но не такой же ценой развлекать его...

Нотт опомнился первым:

— Малфой, ты как будто не сын своего отца. Пристаёшь к нам, словно гриф безголовый. Секреты — на то они и секреты, чтобы о них не болтали.

— Ну не от меня же!

— Давно ли тебе интересно, о чём говорят грязнокровки? Ты меня удивляешь, Малфой.

— Я вообще-то Поттера спрашиваю. Поттер, ты ведь что-то знаешь про эту Уизли? Про неё Грейнджер тебе рассказала, да?

— Драко, лишняя осведомленность сильно вредит здоровью, — сообщил я. — Я знаю, что Уизли тоже была любопытная. Я знаю, что это плохо для неё кончилось. Поэтому трижды подумай перед тем, как спрашивать.

— По-твоему, я проболтаюсь? — обиделся Драко.

— Тебе и болтать не надо, у тебя на лице всё написано. Драко, маг должен уметь четыре вещи — видеть, знать, сметь и молчать. Когда ты освоишь их все, особенно последнюю, тогда я подумаю, можно ли тебе что-нибудь доверить.

— Поттер, зараза ты мелкая! Я тебя когда-нибудь побью!

Тем не менее Драко не накинулся на меня с кулаками. У него был длинный нос и острый язык, но кулаки у него были слабые.

— Иди побей Винса с Грегом, им ничего не будет, а ты пар спустишь, — посоветовал я.

— А кстати, давно мы гилдероев не били, — вспомнил Нотт.

— Точно. — Драко мгновенно заглотил крючок. — На озеро ходить нельзя, и жить сразу стало скучно. Даже квиддич не помогает.

— Там сейчас слишком холодно, нужно найти подходящий зал в Хогвартсе, — сказал я, радуясь про себя, как ловко Тед перекинул внимание Малфоя. — Но пока придётся поскучать, а после каникул что-нибудь придумаем.

— Почему поскучать?

— Потому что преподаватели сейчас следят за каждым шагом учеников и быстро обнаружат наши развлечения. Давай пока налегай на теорию, Драко.

— Книги... — Малфой скорчил недовольную гримасу. Отступать он был не намерен и средство от скуки он собирался с нас стрясти. Тед кинул на меня вопросительный взгляд — 'что с ним делать и как его выпихнуть'.

— Спасибо, Драко, напомнил. Тед, а не пора ли нам писать обзор по заклинаниям?

И мы с Тедом отправились в библиотеку, где пробыли до самого ужина, а после ужина в наше общежитие снова пришёл Малфой-старший. На этот раз он уединился для разговора с сыном, но не успели мы углубиться в свои дела, как Драко вернулся в гостиную и сказал, что его отец хочет поговорить со мной. Малфой-старший дожидался меня в комнате Драко, рассевшись в свободной позе на диване, в пальцах он вертел зеркальные очки. Когда я вошёл, он подвесил их на магловский манер за дужку на нагрудный карман камзола.

— Мистер Поттер, — Малфой дружелюбно улыбнулся. — Во время нашего дневного разговора у меня сложилось впечатление, что у вас есть какие-то предположения об этом несчастном событии. Я не ошибся?

— Все мы бываем жертвами рокового стечения обстоятельств, — философски произнёс я, присаживаясь на стул. — С младшей Уизли наверняка случилось то же самое. Вы ведь не нашли никого, кто видел бы её после посещения кабинета директора?

— Вы правы, мистер Поттер, — серьёзно кивнул Малфой.

— Есть какие-то предположения, что могло с ней случиться?

— Во всяком случае, Снейпа в этом не обвиняют. Пока. Предполагают, что Уизли стало плохо и она пошла в зельеварню за зельем, но не дошла.

— Никого не удивило, что она пошла не к мадам Помфри, тем более, что Снейп не жалует грифов?

— Члены комиссии не настолько хорошо осведомлены о школьных отношениях. Лично я не подозреваю Снейпа и считаю, что кто-то хотел его подставить. Я с ним только что говорил и уверен, что он этого не делал.

— У него есть какие-то подозрения?

— Он ни на кого конкретно не думает. Говорит, что в последнее время Уизли действительно выглядела нездоровой и что ей следовало вовремя обратиться в медпункт.

— А с пострадавшими от окаменения вы разговаривали?

— Мы расспросили Криви и Грейнджер — оба не помнят, как это с ними случилось. Криви вообще ничего не помнит про надпись, Грейнджер сказала, что Уизли обещала показать ей кое-что важное, и это последнее, что она помнит.

— Лорд Малфой... я подозреваю, что если директора обвинить в смерти ученицы в его кабинете, у него не получится оправдаться.

Малфой-старший напрягся, в его глазах блеснул расчётливый огонёк.

— Почему вы так считаете, мистер Поттер?

— Скажем так, нечто вроде предчувствия, доказательств у меня нет... Дамблдор — сильный маг и матёрый политик, с ним вряд ли проскочат штучки вроде Веритасерума, но жёлтая пресса вполне может помотать нему нервы, не опасаясь опровержения.

— Но зачем ему... это? — недоверчиво спросил Малфой.

— Есть ещё один свидетель, с которым наверняка разговаривал директор. Это Полная Дама, призрак-привратник Гриффиндора. Она знает, кто и когда в гриффиндорском общежитии входил и выходил в тот день, когда окаменела Грейнджер. Поэтому у директора были основания для тщательного допроса Уизли — ради общего блага, разумеется. Но это между нами, жёлтой прессе этого знать не надо.

— А если поискать доказательства?

Я обратил внимание, что Малфой непроизвольно потёр левое предплечье, словно там что-то чесалось.

— Предчувствие настоятельно подсказывает мне, что в этом деле лучше не копать глубоко, а помутить воду на поверхности. Роковое стечение обстоятельств...

— Понятно. У меня нет своего предчувствия в этом деле, я воспользуюсь вашим. Вы не хотите что-нибудь добавить к сказанному, мистер Поттер?

— Директор весьма огорчён тем, где я провёл прошлое лето, и намерен проследить, чтобы следующее лето я провёл там, где он считает нужным.

— Жаль, я собирался снова пригласить вас к себе. Сомневаюсь, что Дамблдор пойдёт мне навстречу, если я попрошу его разрешения. Возможно, вам всё-таки имеет смысл сменить опекуна, мистер Поттер?

— Я начинаю склоняться к этому, лорд Малфой.

— Директор, не способный обеспечить безопасность учеников, не может быть хорошим опекуном для национального героя, вы не находите?

— Совершенно с вами согласен, сэр.

— Не уверен, что получится, но попытаюсь. — Малфой снова потёр предплечье.

— Это метка? — спросил я, кивнув на его руку.

— Да.

— Давно ощущается?

— Где-то с конца сентября.

— Можно глянуть? Я еще не видел метки Волдеморта, хочется знать, как она выглядит.

На лице Малфоя промелькнула тень недовольства, но он всё-таки высвободил руку из своего щегольского камзола и закатал рукав шёлковой рубахи. Чёрный череп со змеёй вместо языка выглядел чуточку рельефнее, чем простая татуировка. Я сосредоточился на рисунке — родовая магия, родовая магия... Если это навык Тома, я должен его знать...

И знание открылось. Это были заклинания на серпентарго, предназначенные для управления рабским клеймом рода Салазара. Тысячу лет назад такое клеймо ставили на рабов, пленных, заложников и просто ненадёжных подданных.

— Вы очень дорожите этой меткой, лорд Малфой?

— Мистер Поттер, избавиться от этой дряни — моя заветная мечта. Думаете, никто у нас не пытался свести её? Я выжег бы её с руки, если бы это помогло, но она прорастает по всему телу.

— Я могу выключить её, если вы хотите.

— Это как — выключить?

— Сделать неактивной. Метка у вас будет, но через неё будет невозможно ни воздействовать на вас, ни определить ваше местонахождение, пока она не будет активирована обратным заклинанием.

— Вы действительно это можете, Поттер?! — Малфой был так впечатлён, что забыл добавить к моему имени 'мистер'.

— Это магия... змееустов, — в последний момент я решил не акцентировать его внимание на том, что это магия рода Салазара. — Заклинания управления клеймом говорятся на серпентарго. Драко ведь уведомил вас, что я змееуст?

— Разумеется. А совсем снять метку вы можете?

— Могу, но это сложнее. Чтобы не повредить магические структуры тела, сначала нужно дезактивировать клеймо на срок от недели до полугода, в зависимости от того, как давно оно поставлено. Только после этого его можно удалить с минимальным ущербом для энергетики мага. Ощущения при дезактивации и удалении как при Круцио средней силы, потому что воздействие Круцио тоже направлено на магические структуры тела. После снятия клейма лечение нужно проводить теми же средствами, что и после Круцио.

— Поттер! — Малфой растерял всю свою аристократическую выдержку, его глаза вспыхнули безудержной радостью. — Это же... свобода! Сделайте это для меня, и я буду вашим вечным должником.

Насчёт вечного должника он погорячился. В сущности, это ничем не лучше метки.

— Мне не нужны вечные должники, мне нужны надёжные союзники.

— Если вы хотите магический союзный договор...

— Сейчас я хочу, чтобы вы не отвлекали меня, пока я говорю заклинание. Но будет больно.

— Потерплю.

Я закрыл глаза и перешёл на магическое зрение. От метки тянулись тонкие чёрные нити по всему телу мага, обвивая каналы проведения силы и врастая в основные магические узлы. Установив над ней левую ладонь, я послал туда силу и произнёс дезактивирующее заклинание. Нити потускнели и стали почти невидимыми. Открыв глаза, я увидел, что метка превратилась в бледно-серую едва заметную татуировку.

Отдышавшись после дезактивации, Малфой поглядел на своё плечо, ощупал метку и одобрительно хмыкнул.

— Никак не ощущается, словно её и нет, — сообщил он. — Все эти годы она была почти незаметной, но всё равно ощущалась как нечто инородное. Её можно снять поскорее?

— Полгода нужно для восстановления каналов и узлов, с которыми она срослась. Такую метку лучше оставлять неактивной, но если уж удалять, то под наблюдением колдомедика, умеющего исправлять повреждения магических структур.

— Я не спрашиваю, откуда вы это знаете, но полагаю, вы справитесь с этим, мистер Поттер?

Неактивное клеймо не принимало никаких команд извне и никак не влияло на здоровье мага, но я понимал, насколько важен бывшему Упивающемуся и нынешнему политику сам факт освобождения от него.

— Думаю, что да. Я могу видеть магические структуры и воздействовать на них.

— Что вы хотите за то, чтобы сделать то же самое для Пита и Билла... то есть, для Крэбба и Гойла?

— Они заодно с вами, а больше мне от них ничего не нужно.

— Тогда, значит, организуем встречу. Вам нельзя покидать школу без разрешения опекуна, но я председатель попечительского комитета и могу потребовать... — Малфой задумался.

— Лорд Малфой, — окликнул я. — Осталось две недели до рождественских каникул. Насколько мне известно, ваши друзья забирают детей на каникулы через каминную сеть. Если они сами явятся за своими сыновьями, заклинание произнести недолго.

— Разумно, так и поступим. В ближайшие дни я еще буду появляться в школе в связи со смертью Уизли, и если у нас появятся вопросы друг к другу, мы сумеем встретиться.

Мы с Малфоем-старшим вышли в гостиную. Все уже разошлись спать, там сидели только Драко с Тедом. Если первый из них ждал освобождения своей спальни, то второй, по всей видимости, дожидался меня. Попрощавшись с Малфоем-старшим, мы разошлись по спальням.

— Мы не договорили, Драко помешал, — напомнил Тед, пока мы укладывались спать.

— Про Грейнджер ты понял. Криви, думаю, тоже случайно пострадал, — ответил я, вспомнив, на чём нас прервали. — Сомневаюсь, что такое повторится, но если и повторится, мандрагорового зелья наварили, хоть залейся. Ещё что?

— Уизли.

Я спустил ноги с постели, наполовину закутавшись в одеяло.

— Не наша проблема. Вон комиссия явилась, пусть и разбирается. Мы же не грифы, чтобы в каждую щель носы совать. Тед, не спи, есть разговор поважнее.

Он последовал моему примеру и сел на постели.

— Я только что узнал от Малфоя, что Волдеморт возвращается, — я увидел, как встрепенулся Нотт.

— Мерлин... — прошептал он. — Значит, отцу опять в бега...

— Твой отец уже догадывается об этом, потому что метки Упивающихся оживают. Ты поддерживаешь с ним отношения?

— Пишу письма, но редко. Не люблю я этого, отец тоже. На каникулах я виделся с ним перед отъездом в Хогвартс, когда он приезжал к тётке навестить меня. Когда я закончу школу, я буду жить вместе с ним, но пока живу у тётки, а отец живёт один в родовом особняке. Он не берёт меня к себе, потому что считает, что женщина лучше присмотрит за мной, хотя я уже не маленький. Кроме того, у него вошло в привычку остерегаться налётов — он в таком положении, что напасть могут и те, и эти.

— Он хочет избавиться от метки?

— Еще как... Только от неё не избавишься, Гарри. Это не простая татуировка, она прорастает везде и насквозь.

— А если найдётся возможность от неё избавиться?

— Никогда не бросайся такими словами. — Тед сердито посмотрел на меня. — У тебя нет метки и ты просто не понимаешь...

— Я и не бросался. Можешь ты уговорить отца, чтобы он сам забрал тебя отсюда на Рождество?

— Если его убедить, что это необходимо... а зачем это нужно?

И я сообщил Теду про метки всё, о чём рассказал Малфою-старшему, добавив, что отцы Винса с Грегом тоже явятся сюда ради этого.

— Твой отец — не приближённый Малфоя, поэтому Малфой за него не попросил, — сказал я под конец. — Я хочу исправить это упущение. Метку достаточно дезактивировать, чтобы оказаться неуязвимым для её влияния, хотя со временем её можно будет удалить.

— Гарри... — в глазах Теда светилась такая смесь растерянности, надежды и благодарности, что мне стало не по себе. — Я твой вечный должник, сюзерен...

До чего ж они с Малфоем одинаково мыслят...

— Не надо никаких вечных долгов, я с этим уже Малфоя завернул, — с шутливым возмущением возразил я. — Давай, я сначала дело сделаю, а там как-нибудь сочтёмся.

— Ты опять не понимаешь, — слабо улыбнулся он. — Это как если бы ты был приговорённым, а стал помилованным.

— Это еще не всё, Тед, — теперь я был серьёзен, как никогда. — Нам с тобой нужно еще выжить.

15.

Государственной газетой в магической Британии был 'Министерский Вестник', но кто его читал? Сотрудники Министерства, почтенные главы семейств, всерьёз интересующиеся политикой, честолюбивые молодые люди, стремящиеся к государственной карьере — понятно, что таких было мало и что тираж газеты был совсем невелик. Больше всего в волшебном мире проживало обывателей, жаждущих сплетен и пищи для сплетен, поэтому самой многотиражной газетой был 'Ежедневный Пророк', обеспечивающий потребности своих читателей с лихвой. Некоторая доля правды, на которой громоздились чудовищные домыслы и небылицы, придавала особую пикантность и убедительность содержанию газеты.